Бездонный котлован

            По детству Цунадэ часто повторяла ему, что в будущем, когда он станет прекрасным юношей и душа его будет столь же чиста, - в жизни появится важный человек, принимающий Наруто со всеми изъянами, царапинками и гранями взбалмошного характера.        Киба говорил, что влюбленность похожа на сладкий сон, на духоту лета, от которой воспламеняется нутро, но Наруто не мог постичь в этом понимания, как и поверить в то, что кто-то может обратить на него внимание, не испытывая при этом жалости, либо же отвращения.       Само понятие любви воспринималось им чем-то должным. К кормилице, другу, но они твердили о том, что это было нечто иное - не объяснимое разуму, но понятное сердцу. Он коснулся подушечками пальцев своего рта, бесчисленное количество раз обводя нижнюю губу - Саске прихватывал ее, оттягивал, покусывал - все это заставляло его жмуриться, стоило воспоминаниям всплыть. Снова и снова. Из-за Учихи ему не довелось сомкнуть глаз ни на секунду за прошедшую ночь.        И как это понимать?        Что Саске хотел сказать этим?        Когда Наруто отважился спросить его еще раз - брюнет вновь обрушился на него внезапным потоком, завлекая в пылкий поцелуй. Он отрывался от блондина только тогда, когда необходимость в воздухе резонировала на грани между жизнью и смертью. Наруто не отвечал. Он не делал ничего, боясь лишний раз пискнуть и вызвать злость со стороны колдуна.        Чужие губы мяли его собственные, прижимались в целомудренном поцелуе, но таком отчаянном и резком, что это выбивало всякую почву из-под ног. Он потому и не дышал - все это казалось слишком...Да просто. Слишком.        И все же что Саске с ним делал? Это был новый вид наказания или своеобразная пытка? Неясный способ, чтоб вывести кого-то из колеи, но достаточно действенный, однако в чем можно было уловить логику?       В том, как его пальцы зарывались в светлые растрепанные волосы?        Или в том, как он кусал Наруто всякий раз, когда собирался отпрянуть, чтоб прильнуть спустя мгновение?        " Меня раздражает то, сколько ты думаешь, - это мешает мне спать, мальчишка" - разразился громкий голос в голове, подорвавший парня с места.        Наруто обернулся по инерции, смотря по сторонам, но вокруг кроме тряпок да чаши с водой для умывания - ничего не было. - Кто здесь?        Смешок, точно плевок на землю - быстро и резко раздался внутри. " Ты достаточно неуважительно относишься к тому, кто подарил тебе это..." - стул перед глазами начал медленно расплываться, а цвета тускнеть, образуя одни серые лужицы. Наруто проморгался и провел по сомкнутым векам руками, потирая их, но это мало чем помогло, и тогда его охватила мелкая дрожь. Он понял. Ресницы затрепетали, и Наруто прикрыл глаза, касаясь груди, где беспокойно трепещало сердце.        Перед ним выросла высокая клетка из металлических колонн. Блондин сделал несколько шагов, оказавшись в плотную к заточенному демону, и встрепенулся, чувствуя волны горячего дыхания, опаляющего его кожу. Щеки горели.        Он осмотрелся, замечая только тусклый свет, словно бы находился в каком-то плохо освещенном помещении, где источником мог выступить факел, торчащий в стене. - Я-я знаю, что ты здесь, - пальцы коснулись раскаленного металла, и Наруто отдернул руку, тряся ею и шипя. Ему было не ясно, как в подсознании боль становилась реальна и ощутима, как настоящая. Может, это все проделки демона, заточенного в нем? - Какой ты догадливый, - хохотнул его двойник, показавшийся из-за соседней железной стены. Он выглядел в точности, как Наруто, идентичный тому, который показался в его комнате перед тем, как мир успел перевернуться с ног на голову. Тогда Удзумаки еще радовался тому, что ему дали возможность видеть. Сейчас этот вопрос ставил блондина в тупик.       Курама переместился в мгновение ока, став к Наруто лицом к лицу. Горящие ободки сияли ярче начищенного серебра. Он смотрел на него с долей насмешки, издеваясь и призирая, побуждая Удзумаки сделать одно - вжаться головой в плечи и не выказывать возражений на любое слово демона. - Почему ты вновь лишаешь меня возможности видеть? - ропот прошелестел, и гортанное эхо пронеслось вдаль, поглощаемое чем-то, известным только Кураме. Демон кровожадно улыбнулся, и острые клыки обнажились, пугая блондина пуще прежнего. Наруто хотел сделать шаг назад, но тело не слушалось - приросло мертвым грузом к полу. - Правильнее спрашивать "Чего Вы желаете, Господин?"...       В глазах вновь помутнело, тупая боль стала чем-то, вроде напоминания о том, чего можно ожидать от того, Кто стоял напротив него.       Такой "Наруто", каким он видел себя напротив, ему совсем не нравился. Было странно смотреть в свое же отражение в горящих куполах глаз, каких-то отчужденных и...хищных что ли. Казалось, зверь находился в клетке, но от чего-то в клетке себя ощущал именно Удзумаки. Вопрос отношения Учихи к нему отошел сам собой на второй план. И вдруг страх сменился чем-то, смутно напоминающим сопротивление. Он нахмурился - что-то явно было не так... - Я не хочу никому делать плохо, - заранее предупредил Наруто. - Ты исчерпал возможности что-либо "хотеть", - не растерялся демон. Его длинные когти впились в металл, и скрежет резал слух Наруто, когда как для другого был музыкой. Вторая рука демона обвела глаза пальцем в воздухе, рисуя бесконечный овал, - Вот это исчерпало все твои "хочу", и ты знаешь - я могу сделать так, чтоб свет погас для тебя навсегда.       Сопротивление вылилось в напряжение. И хотя колени его заметно дрожали, Удзумаки вздернул нос, стараясь не сдрейфить перед своим двойником. - Ты каждый раз требуешь больше и больше, отмахиваясь тем, что я получил свыше того, что д-должен был, - он молил, чтоб голос не дрогнул, стараясь говорить громко, с расстановкой, - Но я не получил ничего. Ты приманил меня, точно ребенка конфеткой, зная, что я п-пойду на все, лишь бы увидеть свет! - Посмотрите, как он заговорил, - наигранно смахивая воображаемые слезы, гаденько рассмеялся демон. Ободки вспыхнули, окрашиваясь из золотого в цвет рубина, и Наруто понял - он ступает по тонкому льду, беря на себя больше, чем просто "достаточно". Вероятно, отсутствие понимания того, какой силой обладает существо напротив него во всем своем великолепии и ужасе, предоставляло блондину чуть больше храбрости. Чуть больше наглости. И чуть больше глупости. - Здесь только Я получаю то, что хочу, мальчишка, - шорох ткани, и рука, резко выброшенная вперед, схватила парня за потрепанную ткань. Нитки затрещали, и от неожиданности, Наруто оттолкнул демона от себя, падая на лопатки. Курама вцепился в прутья, скрежа зубами, - Подойди сюда, щенок, и я покажу место, достойное такого ничтожества, как ты! - Н-нет.. - ТЫ ОБЯЗАН МЕНЯ СЛУШАТЬСЯ И НАЙТИ ЕЕ! - Нет! - принимая сидячее положение, вскрикнул Удзумаки, - И я не буду искать Карин! Если бы я знал, что для меня это закончится темницей и существами, жаждущими моей смерти из-за тебя же, - я бы ни за что не согласился тогда заснуть и дать тебе действовать как заблагорассудится! Я хочу домой! К Цунадэ и Кибе! Туда, где еще не знал!       Постукивание ноготков о металл - быстрое, оно нервировало Наруто, натягивая его нервы подобно струнам и тут же обрывая их.       Трынь.       Трынь.       Это они безжалостно оборваны грохочущим смехом, гортанным, злым и бесконечным. - Прекрати! - блондин встряхнул головой, зажимая уши ладонями, но ничего не помогало - смех окутал его со всех сторон, словно исходил отовсюду, так, что не деться.       В глазах резануло то ли от боли, то ли от яркого света, и Наруто зажмурился, чувствуя, как щиплет. - Хватит! Хватит! Исчезни!       И в миг все остановилось.       Пропал смех, боль - все исчезло, оставляя за собой подозрительную легкость. - Ну, давай, - тихонько позвал его Курама, - Открой глаза, Наруто, все закончилось... Как ты и хотел...       Парень всхлипнул, касаясь носа и смахивая влагу под ним, не спеша разомкнуть сжатых век.       Нет...Это же демон...Ему не раз говорили, что любое существо, названное не человеком или животным имеет природу обмана и азарта. А значит верить ему с самого начала было ошибкой... - Я н-не хочу... - Открой, так уж и быть - я дам тебе то, чего ты теперь хочешь сам, - мягкость голоса, источаемая от Курамы походила больше на угрозу, чем на просьбу.       Да умело ли вообще это существо просить? Все это походило на чей-то розыгрыш или затянувшийся сон. Господь Милосердный, будь это так, как бы ему хотелось сейчас очнуться ото сна и обнять своего друга... Услышать его голос и заливистый смех, наполняющий Наруто чем-то, схожим по оттенку с небывалым счастьем и ощущением душевного покоя...       Пушистые ресницы затрепетали, и он, закусив до боли губу и сжавшись, со страхом неспешно открыл глаза, смотря себе под ноги. Спины коснулось что-то мягкое, и блондин дрожаще испустил последний глоток кислорода, ощупывая поверхность позади себя.       Это точно пол его спальни. Удзумаки понял это по мягкому одеялу, память о котором была так же свежа, как утренняя роса. Он столько раз пропускал его через пальцы, что закрытыми глазами смог бы отыскать его в горе тряпок. Голова резко повернулась в сторону кровати, и он, не веря тому, что видит, схватился за края одеяла, утыкаясь в него носом и делая глубокий вдох. - Наруто..., - позвал его голос, от которого сердце парня сжалось, удерживая подступившую кровь в тисках. Он сглотнул, дрожа всем телом, так и оставшись сидеть спиной к двери, в которую раздался тихий стук, - Ты там, Наруто?...       Все это нереально... Демон играется с ним, щекоча нервы так, как ему удобно... - Акамару вытащил меня ни свет ни заря и поволок к тебе, я даже одеться толком не успел! - возмущался Киба, и вздох его монотонно донесся до блондина. Наруто отвел глаза к распахнутому окну, откуда несло запахом яблонь - сейчас как раз был сезон их созревания, - Давай прогуляемся, пока Цунадэ не поволокла тебя на рынок? Черт, я не видел тебя сколько? Два дня? Три? Старик, ты все еще спишь?       Ручка двери опустилась, и легкий щелчок заглушился протяжным скрипом несмазанной двери. Мягкие шаги, короткие и неспешные отбивали в висках Наруто, и сердце его вторило тому количеству, которое сделал Киба по направлению к нему.       Дышать стало физически больно.       Он не видел его. Никогда.       Это казалось чем-то сокровенным сейчас, и блондину казалось, словно весь этот мираж - предательство по отношению к Инудзуке, ведь, если Наруто сейчас развернется - он увидит его впервые и точно потеряет дар речи навсегда, когда как иллюзия не сможет показать ему истинного спектра эмоций на лице друга, по которому он так горестно скучал все дни и ночи в разлуке...       Последний шаг Кибы стал чем-то вроде точки между ними.       Наруто оторвал свою ладонь от материи, сместив ее за спину, и коснулся холодной вязкой жидкости, тут же отдергивая руку от неожиданности.       Что это такое? - Ч-что ты сделал?! - звук голоса, пропитанного ужасом и шоком, сподвиг блондина обернуться в неконтролируемой панике, не зная куда смотреть сначала - на кровь, испачкавшую его руки, на бездыханное тело женщины, все это время лежавшее позади него, или на...на...       Курама стоял посреди спальни, переминая с ноги на ногу, и улыбался привычно насмешливо. Он вобрал в себя воздух, и голос друга выскользнул из его поганого, вечно врущего рта, заставляя кровь внутри Наруто холодеть и вскипать одновременно: - Что т-ты сделал, Наруто? Это же Цунадэ!       Кровь, что мазала руки, была везде.       Наруто медленно, спотыкаясь о любой предмет мебели взглядом, опускал глаза, и тело женщины, лежащее рядом, источало холод одной своей неестесственной позой.       Он не видел ее лица.       От того ли, что сам никогда не видел кормилицу или подсознательно не мог дорисовать деталей, но лишь по одним ощущениям его рук на ее крупном теле, мог примерно понимать, что то, что предстало пред ним сейчас - совершенно точно было ею. Это же иллюзия, верно? Демон испытывает его, проверяет, и к ужасу Наруто, у Курамы отлично это получалось, никак иначе он не мог объяснить себе того, как дрожали тонкие спички ног, тряслись руки и учащенным оказалось его дыхание. - Ты сейчас счастлив? - не меняя интонации, спросил его демон, сверкая привычным золотом в глазах. То, что он использовал в своих целях голос его друга, явно выхваченный из воспоминаний Удзумаки, приводил блондина в бешенство. - Прекрати это, - потребовал Наруто, вытирая руки об штаны. Он старался не смотреть на женщину, устремляя свой вгзгяд вверх - все до точности оставалось таким же, каким было в его самый последний день. - Я вернул тебя туда, куда ты того хотел, так почему же эти губы не растягиваются в улыбке? - приторный голос, пронзающий человека вдоль и поперек, подталкивал новый приступ тошноты к глотке. Оставалось только сглотнуть, но и это действие привело бы Наруто к тому, чтоб он склонился в три погибели и зашелся в рыданиях, растерзанный его самым страшным сном. Отгоняя от себя все, касающееся демона и его гнусного поведения, блондин сомкнул губы, вытягивая их в тонкую прямую.       Почему-то Кураму это только подстегнуло. - Ты еще не понял, что это далеко не вымысел? Посмотри на нее. Посмотри на ту, которая любила тебя. Она мертва.       Нет, он врет. - И тебе придется признать это, - настаивал его двойник, скучающе ступая вперед. Наруто поднялся, пятясь назад. Глупо, но ноги несли сами. Инстинктивно пытаясь избежать стычки, - Я дал тебе волю. Дал тебе глаза в обмен на одну единственную ночь тогда, и вот к чему привели твои желания. И ты все еще мечтаешь о доме? Я иссушил ее тело до последнего глотка, На-ру-то. - Т-ты лжешь! - не сдержавшись, выкрикнул Наруто. Он схватил с прикроватной тумбочки здоровый том, что по вечерам ему читала кормилица, и швырнул в демона, совершенно забывая о том, что мир, в котором они находились, был создан именно Курамой. Шелест листов и глухой удар о пол, а на теле демона ни царапины - книга просто пролетела сквозь него, и Удзумаки, растерявший последние капли рассудка, устремился вперед, истошно крича, - Я ненавижу тебя! Ты чудовище! - Ахаха, твои комплименты лестны, - демон легко уклонился, перехватывая Наруто и притягивая к себе. Лоб в лоб они столкнулись друг с другом, и в голове блондина раздался резкий звон, оглушающий и выбивающий из колеи. Руки уперлись в худосочную, такую же, как у него самого, грудь, но сил противника оказалось в разы больше. Золотой блеск перекатился в кроваво-красный, и голос Кибы наконец исчез, обнажая грубый баритон, - Да ты сам на себя посмотри, мальчишка. Я и ты - мы одно целое. И как думаешь, за кем начнут охотиться, когда прознают, а они прознают, едва взглянув! Ты сдохнешь, отдав это тело мне или сдохнешь, сгорев заживо за все, в чем успела засветиться твоя унылая мордашка!       Ноги Наруто оторвались от пола. Он задыхался, ночная рубашка душила его, перекрывая такой значимый для жизни кислород, и руки беспомощно болтались, собранные в замок кровожадного демона, явно наслаждающего развернутой картиной. Он даже не сразу осознал, как оказался вновь на полу, освобожденный от Курамы, и горло его зачесалось, вызывая приступ неконтролируемого кашля. Наруто зажмурился, тут же открывая один глаз, и мираж, напущенный демоном, рассеялся, оставляя блондина хватать ртом воздух, валяясь напротив огромной клетки.       Рычание демона грохотало, но и оно исчезло вскоре, вытаскивая Удзумаки в реальность, где он оставался на том же месте, на котором он изначально был - лежаке. Напротив него стояла Сакура, оттряхнув дымящуюся ладонь. Горящие ободки полыхали неистовым огнем, и она недовольно прошипела: - Не стоило тебе даже пытаться с ним войти в контакт. - Он первым заговорил, - в свое оправдание сказал Наруто, голос которого больше походил на хрип. - Его место за семью печатями, - резко ответила розоволосая. - Но моя семья...       Он замолчал, встречаясь с ее жестким взглядом. Этого стало достаточно, чтоб все понять. - Забудь о ней. Нет ее больше. ***       Саске стоял около распустившегося дурмана, безмятежно поглядывая на громоздкие бутоны, что склонились к земле. Ступни его едва касались ветхой оградки, которую надо бы сменить, да все руки не доходили. Почему-то всегда казалось, что времени полным-полно, а как показала практика...       В моменты неминуемого осознания своей обреченности младший Учиха всегда вспоминал мать, словно она была наваждением к тому, что не хотелось признавать, но что обязательно произойдет вне всякий правил и желаний. Он сидел, прислонившись к стене старого дома, обнесенного мхом с одной стороны и плетущегося бурьяна с другой.       Солнце едва касалось крыши, и брюнет, скрытый за тенью нависшего дома, искал взглядом точку для опоры, не понимая, что ему делать с отведенным временем. Черт побери, как же ему не хватало ее совета, теплых рук, как тогда, окутывающих все его тело и слов о том, что всякие невзгоды - короткий миг среди череды счастливых часов. Она всегда говорила то, что он хотел, чтоб ему сказали вслух.       Старший брат терялся в многочисленных коридорах, красноречиво дав понять, что нет необходимости рваться наружу, чтоб что-то решить, доказать себе, повторить о насмешливости во всей истории, приключившейся с ними за какую-то горстку серебряных монет. Он раздраженно и шумно выдохнул через ноздри, гоняя туда-сюда прохладный воздух, и посмотрел на свои руки, расслабленно лежащие на коленях.       Оторванные огрызки ткани вместе с кожей лежали сбоку. Подступала третья неделя его личного проклятья, и Саске мысленно взмолился к тому, чтоб все либо прекратилось, либо добило его окончательно. Ноющее и тянущее - это чувство вводило Учиху в легкую горячку, подталкивая к тому, чтоб навсегда сорваться вниз. Истерия появлялась так же, как почки на ветках с наступлением плодовитой весны. И это был совсем не страх.       Отнюдь.       А вместе с тем, он вчера сделал то, что не поддавалось логическому объяснению. Совет матери пришелся бы как нельзя кстати. Неужели он настолько обезумел или оставшиеся дни стали ему столь не милы, что Учиха решил и вовсе закончить все здесь и сейчас, вытеснив разум Наруто за рамки, дав демону еще одну чудесную возможность бесчинствовать? Последнего, к его удивлению, так и не удалось застать, а осадок от выходки до сих пор вводил брюнета в чувство опустошенности, неясной, точно погода после отшумевших циклонов.       Зачем он так поступил? Показалось забавным утолить свое любопытство, разглагольствуя с этим мальчишкой о таких вещах, как сама Смерть. Раз жизнь с ним так обошлась, то от чего же он не смел поступить аналогично с кем-то, повинным в его печалях?       Здоровая рука потянулась к губам. Учиха мог поклясться себе, что ощущение дыхания Наруто до сих пор оставалось горячим следом. Он лежал на нем, точно изваяние, не дергаясь, в страхе ожидая следующего броска, точно Саске был самой настоящей коброй.       Это продолжалось несколько раз. Едва блондин успевал вымолвить крохи слов, как он сгребал сальные волосы в кулак, чувствуя грязь и пыль, въедающуюся в кожу. Когда в его голове возникла мысль отвести Наруто в купальню, чтоб навсегда избавиться от скребущего ощущения песка под пальцами и ногтями? Он вытер ладонь об штанину, вспоминая об этом, и в который раз за день окинул ее взглядом с двух сторон. Отросшие ногти и собравшаяся под ними грязь намекали на то, что ему и самому не прочь бы посетить душную комнату, стирая с себя пыль и расчесывая ранки, с каким-то садизмом и наслаждением сдирая присохшие корочки.       Брюнет оперся руками в колени и лениво поднялся, заслоняя солнце ладонью, что так нагло било в лицо. Он поморщился, разворачиваясь в сторону дома, и обошел его, спускаясь в узкий проход, ведущий под землю. В старом погребе оставались одежды времен его юношества, когда Итачи еще не пришел к мысли о том, что мало быть просто мудрым взрослым. Их родители ходили по земле, а не лежали под ней, и самым страшным казалось не гонение сельчанами с последующей казнью, а то, каким сегодня окажется хлеб на их столе - только испеченным или настоявшимся и остывшим.       Саске остановился, когда воспоминание о сорванном поцелуе с уст парня промелькнуло пред глазами столь неожиданно. Вот оно - это ощущение. Точно горячая пышка из печи, обжигающая рот, но соблазняющая к тому, чтобы вновь к ней припасть.       Младший брат Итачи тряхнул головой, толкая старую дверь внутрь прохода.       Вот еще. Глупое наваждение.       Ошибка, совершенная в минуты его слабости.       Не больше, чем прихоть.       Он распахнул сундук раздраженно, морщась от взбитой пыли, и зарылся двумя руками внутрь в поисках чего-то подходящего. *** - Воды..., - шептали губы. Сакура оторвала подбородок от руки, вскидывая голову.       Вначале она решила, что ей показалось, но стоило губам вновь зашевелиться, как девушка вскочила, хватая с ветхого стола жестянку с водой. Харуно просунула руку под голову рыжеволосой, помогая ей слегка подняться. Жидкость смочила губы, и Карин сделала первый глоток, тут же цепляясь в запястье демона. Ее зеленые глаза едва раскрылись, и Сакура поняла, что та все еще находится где-то на границе между долгим сном и осознанием того, что этот сон, наконец, закончился. Зелья ведьмы от повторного использования после Курамы хватило с лихвой, чтоб проваляться больше трех дней.       Какой же он все-так лис...Они думали провести его, исключая самую примитивную человеческую потребность, а он обернул варево в свою пользу, смешав его со своей кровью и задав прямо противоположный эффект.       Маленькая ведьма недоуменно уставилась на нее, вызывая в Сакуре по меньшей мере еще один тяжелый вздох. Все это действовало ей на нервы, и Харуно ощущала себя прислугой при доме, следящей то за одним малышом, то за другим. Сколько раз она клялась себе, что свернет шею Дейдаре за то, через что ей приходится проходить?       Сакура прикрыла глаза на мгновение, обнажая перед Карин свой истинный облик.       Ободки вспыхнули горящими искрами отбивая эмоции, хранящиеся глубоко внутри, и демон придвинулся к девушке, внимательно наблюдая за реакцией оной. Харуно польстило, когда ее слух ухватил замершее сердце в груди рыжеволосой. - Вы хотите у-убить меня? Вы от Г-господина, верно? - Нет, Карин, я хочу знать, как ты смогла попасть на эту землю, - мягко подвела к интересующему ее вопросу Сакура, - Не может быть, чтоб твои предки обитали вблизи четы Удзумаки, ваши ветви находятся слишком далеко.       Она опустила свой взор к рукам, обводя пальцем края свежего шрама, стянувшегося в кратчайшее время. Розоволосой не понравилось молчание, воцарившееся следом и вставшее между ними стеной. - Карин, - окликнула маленькую ведьму Харуно.       Зеленые болотца качнулись из одной стороны в другую. Стоило ли применять свою силу, чтоб залезть в ее голову еще тогда, когда она лежала без сознания? Курама мог сорваться в любой момент, стоило бы Наруто разозлиться или получить какое-то эмоциональное потрясение. Вопрос времени вставал костью в горле, пошкрябывая тонкие стенки в кровь. Как Нечистый мог согласиться забрать ее душу в обмен на столь жалкую силу, зная, кем бы она могла быть ее собрату? Ведь совершенно точно Отец не мог не знать, кем была Карин, когда пришла к нему с распахнутой грудью и помыслами, пронесенными множеством предков до нее самой. - Я чувствовала, что здесь мне найдется место, - прошептала ведьма, боясь смотреть в глаза Сакуре. Харуно коснулась ее подбородка, слегка вздергивая его, но опущенные веки упрямо оставались в своем положении, - М-мне было страшно, когда я увидела его. Я знала, что он может меня убить, но...из раза в раз он дарил мне то, что я страстно желала п-получить, Госпожа...Он..., - ресницы ее взмахнули вверх, и Карин посмотрела на демона блестящими от слез глазами. Она накрыла руку Сакуры своей, опуская их сплетенные ладони вниз, - Он пришел за мной, да? И дело совсем не в Саске, в-верно? Когда он обернул мое оружие против меня, - оно не погубило тела. И каждый раз он... - Ты хоть понимаешь, что говоришь? - услышанное ввело Харуно в оцепенение, - Твои предки раз за разом обновляли кровь и погибали ради того, чтоб вы никогда не смогли отыскать друг друга! Да дело даже не в Ветре Перемен, черт побери!- отмахнувшись от нее, прошипела Сакура, - Его печати стоят не ради забавы, как ты не можешь понять? Какая сила может тебя вести к нему?! Он залез в твою голову, да? Что он тебе показал, пока ты пребывала в беспамятстве, Карин? - Он не делал ничего во вред мне, - упрямилась маленькая ведьма, качая головой. - Он сидит в твоей голове и сейчас, да? - горько усмехаясь, сделала свой вывод розоволосая, - Что он тебе пообещал за то, что ты его освободишь? - Госпожа... - Хорошо, я сама погляжу, - хватая за черный ворот одежд ведьмы, Сакура притянула ее маленькое тельце к себе.       Глаза демона вспыхнули недобрым огнем, и едва острый ноготок коснулся виска рыжеволосой, как бегущая змейкой молния боли пронзила всю кисть Харуно, и та вскрикнула, отдергивая от Карин руки. Ноги сделали несколько шагов назад, она вскинула голову, поражаясь тому, что Курама успел поставить на девчонку печать, пресекая все шансы проникнуть в голову или поместить в иллюзию. - Ты..., - угрожающе протянула Сакура, показывая на ведьму указательным пальцем. Пламя злости норовило выплеснуться, сжигая все вокруг. Сейчас здравый рассудок проигрывал эмоциям, расчетливость была не на стороне Сакуры, а это значило лишь то, что для Карин все могло кончиться весьма плачевно.       Шестеренки в ее голове вращались без устали. Она в самом деле стала думать о том, сильно ли разозлится Итачи, если сейчас рука Сакуры так некстати свернет Карин шею.       Тогда Курама ни за что не подумает пойти навстречу ей, чтоб замять долг перед Тсукури и вернуть Учихе его поганого братца. Хотя нет...       Ее в принципе все раздражало. - Я засуну тебя в такую дыру, в которую и луч солнца не заглянет, - надвигаясь на Карин, отчеканивал демон. Стены вокруг них дрожали, но от глупости ли, может, от чар ее собрата, ведьма стояла неподвижно, точно верный воин, несущий волю своего короля. Это было так абсурдно, что Харуно сплюнула с отвращением на пол, желая развидеть развернувшуюся картину, - Спрячу там, где человеческий шаг тянется следом мук и страданий, Карин. Где все твои предки, коим выпала честь познать наш мир, больше не вспомнят о ветви семьи Удзумаки, и после смерти ты не сможешь увидать никого. Только пламя нашего Отца, его хлыст, обгладывающий кости и радушие, после встречи с которым ты будешь жалеть всю свою Смерть, что не открылась мне, - Сакура ткнула в грудь девушки, заканчивая свою тираду.       Как жаль, что эмоции нельзя скомкать в грязный ненужный комок бумаги и выбросить вон, чтоб глаза не видели. Нельзя сжать весь этот мир в маленький брусочек, сломать напополам, утоляя детское любопытство в том, что могло бы скрываться в сердцевине мира, а после расслабить пальцы, выпуская прочь игрушку, теряя к ней всякую заинтересованность.       Карин смотрела сквозь нее, куда-то наверх, не слыша ничего из того, что бы Сакура так отчаянно пыталась до нее донести. Сердце ведьмы не дрогнуло, и розоволосая, слыша в голове размеренное биение, смахнула остатки человеческого, подобно пыли на полке, и впилась когтями в мягкую плоть Удзумаки.       Запах крови тут же ударил в нос.       Она глубоко затянулась, отмечая сладость сандала, пряность корицы и мягкость хлопка. Кровь Карин пахла не примечательно. Она пахла изумительно. Сил с лихвой хватило бы на то, чтоб стереть кости в труху, а багряные капельки слизывать с пальцев, наслаждаясь ею, точно самым выдержанным вином в многолетних бочках.       Сакура призвала себя к собранности, и бесстрастно окинула ведьму взглядом, понимая, что варианта лучше того, что она знала, никто дать не в силах. Либо так, либо никак.       Тело не пострадает. Не должно пострадать. - Потом не говори, что я не давала тебе и шанса, Карин. *** - Подними руки.       Наруто выдержал долгий взгляд обсидиановых глаз и раздражение, не скрывшееся от него, подтолкнули Удзумаки к тому, чтоб выпалить первое, что пришло в голову: - Сакура заходила.       Недовольство Саске вылилось в наспех сдернутых тряпках с груди парня. Он осмотрел их и с отвращением швырнул в сторону. Перечить ему никто не стал. - И что хотела? - чуть запоздало спросил он, хватаясь за шнурок на штанах Наруто.       Стоило ли ему говорить о том, что она вытащила его из заключения собственного сознания, взятого под контроль некоем демоном?       Демоны мысли читать умеют.       Распространялось ли это только на Кураму или же Сакура тоже могла спокойно копаться в его голове - Наруто не знал. Но могло же быть так, чтоб Саске тоже имел возможность знать, о чем думает блондин?       " Ты меня пугаешь" - подумал он, наблюдая за реакцией, мельчайшими изменениями на лице Учихи.       " Ты делаешь все, что тебе хочется, и это выводит меня из себя", - продолжил он, перехватывая руки брюнета, находящиеся в опасной близости, чтоб стянуть с него штаны. О чем этот колдун только думает?       " Ты поцеловал меня", - встречаясь с ним взглядом, бросил последний козырь Наруто.       " Зачем, Саске?" - Если ты сам этого сделать не в силах, то не вижу смысла сопротивляться, - скидывая с себя руки блондина, сказал Учиха.       Наруто обомлел, слыша, как в ушах разносится отчетливый звук молота, коим было сердце, отбивающее во всем его слабом тельце. - Ч-что? - От тебя за версту несет, как от промокшей псины. Ты либо снимаешь эти тряпки с себя сам, либо я сдираю их с тебя живьем без разговоров, - терял терпение парень. Удзумаки моргнул пару раз, и жар прилил к его щекам от понимания всей абсурдности ситуации.       Он схватил шнурок, развязывая крепкий узел, и спустил штаны, оставаясь в исподнее.       Несмотря на жаркий сезон Флоренции, в старом доме, где его держали, прохлада задерживалась подолгу. Легкий сквознячок потянул по ногам, и Наруто съежился, стыдливо опускаясь на лежак. Когда он был слеп, это не вызывало никаких эмоций, но рядом с Саске, пристально всматривающегося в него, становилось не по себе.       Брюнет очертил его взглядом с макушки до пят несколько раз и вышел за дверь, предварительно подхватив жалкие клочки одежды с собой.       В том, что дверь заговорена, сомнений не оставалось. Он свыкся с тем, что все принимали его за слабака, не способного на что-либо без своей неугомонной зверушки.       И ладно. В конце концов, если верить словам демона ( а он не верил), то за дверьми его ждала неминуемая погибель. От руки семьи, от рук колдунов - все одно.       Наруто пришел в себя лишь тогда, когда эти же руки вывели его вон, заводя в небольшую купальню. Взгляд упал на огромную тару с водой, и он опустился на холодный каменный пол, изучая неясный дымок, исходящий оттуда. - Что с ней? - не понимал он. Саске открыл было рот, чтоб тут же выдать что-то язвительное, но, придя к какому-то выводу, лишь хмыкнул, криво улыбаясь уголком губ. - Это пар от кипятка. Значит, что вода горячая и с ней нужно быть осторожным. Если нет - вероятность получить ожог достаточно велика. Кожа покроется пузырями с водой и при их надрыве, очаг поражения здорово подпортит тебе жизнь.       Саске объяснял неспеша, подбирая слова, которые Наруто смог бы понять правильно, учитывая его малую познавательность во всем, что касалось зрительной памяти. Он выставил руку над тарой с позволения брюнета, чувствуя, как жар лижет ему кожу.       Теплая тряпка, смоченная водой, опустилась на его спину, и Удзумаки оцепенел, замерев на месте. - Так что же говорила Сакура? - переспросил у него Учиха, убеждая блондина в том, что Саске никогда ничего не пропускает мимо ушей и не склонен забывать что-либо, выскользнувшее из уст человека.       Удзумаки склонил голову, опуская взгляд в тару - на дне лежала еще одна тряпка. Он потянулся к ней, и чужая рука опередила его, отталкивая в сторону. - Горячее же! - шикнули на него. Он надул губы, бормоча в ответ: - Ничего. - Что? - Ничего не сказала! - чуть громче фыркнул он, - Хотела сменить твою повязку и принесла немного воды и еды. Я не стал есть. - Почему? - руки Саске выжали лишнюю влагу, и горячая ткань коснулась шеи, из раза в раз провоцируя парня подскакивать на месте от неожиданности. Он вцепился в свои колени, подмечая влагу на белье, и сглотнул, размышляя о том, даст ли младший брат Итачи вымыть хотя бы эту часть его тела. Он же взрослый парень, серьезно! - Она мне...не нравится, - прикрыв ладонями полыхающее лицо, вымолвил Наруто. Периодически локоть слетал с коленки, и ладони соскальзывали с закрытых век, вызывая тем самым тихое возмущение. Спустя несколько долгих унизительных минут, черная макушка появилась перед ним, а бледные ладони, холодные, коснулись подтянутого живота. Мурашки табуном устремились вперед. - Мне тоже, - признался Учиха, стирая грязь и пыль, - Она слишком раздражающая. Наруто содрогнулся, чувствуя, как смех норовит вырваться наружу от всех этих манипуляций. - Пожалуйста, Саске, пожалуйста, прекрати, - перехватывая запястья парня, взмолился Удзумаки. Черные угольки глаз метнулись навстречу, и он выудил тряпку, опуская ту в тару с остывающей водой. Сакура говорила, что, когда они встретились впервые, все его лицо было перепачкано в крови. Может, тогда она сама обтерла его?       Нет. Это не могла быть она. Но вполне мог быть он.       Его потрескавшиеся губы теперь навечно сохранятся в памяти Наруто.        Видом.       Ощущением.       Он коснулся серого пятнышка грязи на лице Учихи, легонько мазнув вниз. Полоска влаги тянулась следом, и Наруто протянул вторую ладонь, касаясь челюсти парня подушечками пальцев. Легкая щетина царапала кожу. Он сам не заметил, как слегка улыбнулся, вспоминая о своем далеком друге и тому, как Киба постоянно потакал капризам блондина, отдаваясь в руки этого неугомонного юноши. - Можно? - тихонько попросил Удзумаки, тыльной стороной касаясь щек Саске.       Смешок. - Ты уже это делаешь, идиот.       Наруто полоскал тряпку, выжимал настолько, насколько вообще хватало сил и вновь припадал к коже, изучая лицо напротив, пока его оппонент просто стоял на коленях, позволяя тому несколько минут вольности. Небольшой шрам рассекал верхнюю губу.       Еще один сползал под подбородок, и каждый из них Наруто считал нужным обвести, отмечая неровности сращенной кожи. Саске отпрянул, и блондин невольно потянулся следом, распахнув губы в невысказанной претензии. Вторая тара, находящаяся сбоку от Учихи, была высоко поднята над ними двумя. - ...Саске? - Не визжи, как девчонка, - предупредил напоследок брюнет. - Да что ты такое гово....АААА!- недоумение сменилось истеричным криком, когда поток холодной воды хлынул на их головы, разбиваясь о костлявые плечи, сползая вниз по спинам.       Наруто отскочил в сторону, шипя от холода, и искры ненависти метнулись к брюнету, вызывая в нем смех. Он, видимо привыкший к условиям куда хуже здешних, проследовал к выходу, подбирая с пола сухую одежду. Пара тряпок полетела в сторону блондина, и он перехватил брошенные вещи, удивляясь на секундочку собственной реакции. Учиха успел накинуть на себя вещи, ставшие привычными для блондина - излюбленные черные тряпки, мешковатые и тянущиеся за брюнетом шлейфом. Он взъерошил волосы, смахивая капли воды в стороны, и непослушные пряди, отказывающиеся быть приглаженными, забавно встали торчком на затылке.       Саске отвернулся от него, и парень смог со спокойной душой спустить исподнее, быстренько обмывшись, обтеревшись до суха, чтоб накинуть свежую ( если так можно было сказать) одежду. Босые ноги покалывал остаточный холодок, и Наруто переминался с одной ноги на вторую. Учиха пошевелил пальцами, привлекая внимание к себе. Блондин подошел вплотную, ощущая свежесть, исходящую от Учихи. Он коснулся его плеча, и когда Саске не дернулся в ответ, показывая ясное сопротивление действиям Наруто, Удзумаки вцепился крепче, заставляя брата Итачи развернуться к себе. - Я еще в тот раз хотел сказать тебе, - решаясь, произнес твердо он, - Мне очень жаль, что даже косвенно, я повинен в том, что ты...в твоей неминуемой...что ты... - Да подумаешь, сейчас я погибну от той твари, что сидит внутри тебя или от вил селян, решивших, что колдунам не место на их земле... Все это бессмысленно, - легкомысленно отмахнулся от него Саске, но его глаза выдавали его с потрахами, шокированно распахнувшись в ответ. Он собрал тонкие пальцы в кулак, сжимая и дрожа то ли от злости, то ли от холода. В последнем Удзумаки сомневался куда больше всего остального. - Спасибо, что дал мне воду, одежду, да и вообще...спасибо, что не отравил в тот раз, не выпотрошил, как курицу при возможности, - попытка пошутить не увенчалась успехом, плечи его опустились, и разочарованный вздох вырвался наружу, - Верни меня в ту комнату что ли, я не буду больше пытаться сбежать или злиться, если ты беспокоишься о том, что тот, "другой я" вырвется на волю, как в прошлый раз...Я правда сожалею о том, что...       Поток его щебетания прервался вслед за тем, как Саске приложил пальцы к горячим губам. Взгляд его стал стеклянным, и он погладил маленькую впадинку на подбородке Наруто, смещая ладонь влево и обхватывая лицо парня одной рукой. - С-Саске? - удивление мелькнуло в голосе. - ...можно?..- знакомая хрипотца в тихом шепоте вернула Удзумаки в прошлую ночь. Он не мог сосчитать, сколько раз споткнулся об собственные мысли, все гадая о том, чем был движим брюнет, поступая с ним подобным образом, и единственное, на что его хватило, оказалось только: - Да когда ты спрашивал...       Руки обняли его, холодный нос уткнулся в изгиб между плечом и шеей, и прерывистое дыхание щекоткой спустилось вниз, подгоняя заторможенную реакцию тела. - Я не понимаю тебя, - признался Наруто чуть погодя, решив все же высказать колдуну все, что думает о его поведении. Прижатый к его груди, голос казался комканным и низким. - И не надо, - шептал Учиха в ответ, чувствуя ноющую боль в открытой ране.       Все это сводило с ума. А больше его спутанных мыслей, неясности будущего, пугало и то, что когда-то давно демон внутри Наруто смог пристыдить его, поставив на место всего парой фраз. Искушение одолевало парня хуже незаслуженных горсток серебра за непыльную работу. Почему он вспомнил об этом именно сейчас? Не оттого ли, что ноги блондина предательски дрожали, а искренность его слов хватала за мертвое сердце, сжимая в тисках?       Что это?       Помутнение рассудка?       Шутка демона?       Наказание Нечистого по счетам?       "...Тебе разве не нравятся послушные люди, Саске? Нет?...А вот твоя кровь говорит, что ей по нраву...Она скользит по твоим венам так скоро...В особенности, когда кто-то припадает пред тобой коленями к полу и..." - Он сказал, что моя кормилица мертва..., - прервал его воспоминания Наруто, зашевелившись в объятиях. И хотя последний стоял столбом, не сопротивляясь, но и не содействуя, Учиха мог расценить это объятием, нежели принуждением к действиям, от которых блондин сорвался прочь, - Когда я был там, внутри, не знаю...Его горящие глаза, они пылали злостью, и он показал мне место, где я раньше почивал...Это...Это правда, да? Она умерла от ег-...моей руки?..       Невольно голос мальчишки, ищущего его всплыл лаящим фрагментом, и Саске поморщился, раздраженный тем, что ему вообще лезли в голову все эти вещи. " Ты знаешь, где мой друг?"       Он опустил голову, заглядывая в глаза блондину. Синева его глаз сгущалась, выдавая горечь, возникшую в сердце еще до предположительного ответа со стороны Саске. Брат Итачи зарылся рукой в отросшие пшеничные лохмы, смахивая челку с глаз. Губы его вытянулись в прямую. Он не знал наверняка, но слухи, принесенные на хвосте ворона тоже не могли быть только сгустками красок вокруг пропавшего мальчишки, за голову которого его собственный отец обещал увесистый мешочек уже далеко не серебра, а золота. Это в корне меняло ситуацию. - Думаю, - Наруто затаил дыхание, и Саске продолжил бесстрастно, - Все с ней в порядке.       Они оба чувствовали, что это было ложью, высказанной вслух.