Perfect Blue

Вынув тела из петли, Се Лянь некоторое время пребывала в оцепенении. Затем она накинула одну из петель себе на шею и попыталась повеситься. Однако, когда крюк, который и так не был рассчитан на что-то более тяжелое, чем люстра весом максимум в пару килограммов, сорвался с потолка вместе со штукатуркой, Се Лянь еще долго лежала неподвижно на полу, прежде чем смогла встать и уйти из этого дома. Она шла, не разбирая дороги, пока не поняла, что идет не просто вперед, а к конкретному человеку. Цзюнь У в тот день явно не ожидал гостей. Особенно таких непростых, как Се Лянь. Но даже если он и не был рад ее визиту, то умело скрыл свою досаду и пригласил ее в свой пентхаус. Се Лянь была благодарна ему за то, что он, не задавая лишних вопросов, просто провел ее в свою гостиную, усадил на диван и налил немного виски. Пить алкоголь не хотелось, но она боялась сейчас противиться любому жесту единственного человека, который все еще поддерживал с ней дружеские отношения. После этого Се Лянь было стыдно признаться, с каким отчаянием она рыдала в объятиях, по сути, чужого человека, который тоже пострадал из-за ее неудач. Цзюнь У не задавал лишних вопросов, не рассуждал о том, что она должна и не должна была делать, не осуждал ее, когда она рассказывала, что именно наговорила Фэн Синь и родителям. Он просто молча обнимал ее, гладил по спине и позволял выговориться. Когда она выдохлась, он взял её на руки и отнёс в спальню. Она была настолько обессилена, что даже не могла сопротивляться. Сил ни на что не оставалось, а выпитый натощак алкоголь довершил дело, и Се Лянь опять забылась глубоким сном. Когда она проснулась, была уже глубокая ночь. Цзюнь У сидел рядом на стуле и что-то писал в своем смартфоне. Заметив, что она не спит, он улыбнулся ей и отложил телефон. - Проснулась? - спросил он. - Да... Извините. - Ей было страшно неловко из-за того, в какое неудобное положение она поставила этого человека. - Ничего страшного, дорогая А-Лянь, - он всегда называл ее так ласково, словно отец свою дочь. Се Лянь сильно смущалась от того, что ей нравилось такое обращение со стороны столь взрослого и опытного мужчины. - Я, пожалуй, пойду. - пробормотала она, вылезая из-под одеяла. - Господин Цзюнь, спасибо вам за то, что выслушали меня. Но мне пора. Я не хочу обременять вас еще больше, чем уже сделала это. - Что ты, дорогая, ты вовсе меня не обременяешь! - Цзюнь У встал со стула, подошел к кровати и сел рядом с ней, взяв ее за руку. - Наоборот, я искренне рад, что из всех людей ты обратилась именно ко мне за помощью. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько сама захочешь. - Я вас благодарю, но мне еще нужно кое-что сделать... - Ты о своих родителях? - спросил он, крепче сжимая ее руку, словно боясь, что она исчезнет у него на глазах. - Можешь не переживать, пока ты спала, я уже съездил к вам домой, вызвал полицию и обо всем договорился. Ты проснулась в тот момент, когда я как раз обсуждал со своим личным помощником их похороны. Се Лянь вскочила на ноги, но в тот же момент рухнула перед Цзюнь У на колени: - Господин Цзюнь, я не знаю, как вас отблагодарить! Я и так принесла вам много бед, а вы еще и продолжаете возиться со мной! Тот с ласковой и успокаивающей улыбкой поднял ее с колен и усадил рядом с собой, взяв ее ладони в свои: - Милая А-Лянь, поверь мне, мои проблемы не идут ни в какое сравнение с твоей бедой. Я бы не смог спокойно жить, зная, что ты осталась один на один со своим горем! Прошу тебя, успокойся и позволь мне все сделать самому. У меня не получилось предотвратить эту гнусную травлю, но хотя бы помочь тебе сейчас я в состоянии. Я был бы счастлив знать, что теперь ты в безопасности. А теперь давай мы поступим следующим образом. Сейчас ты пойдешь в ванную и приведешь себя в порядок. После на кухне тебя ждет ужин, и не спорь, ты должна съесть все до последней крошки! А я в это время позабочусь о похоронах. Сказав это, он встал и по-отцовски поцеловал Се Лянь в лоб. Ей ничего не оставалось, как выполнять его указания. Сейчас, когда вся её жизнь рухнула, Се Лянь особенно остро нуждалась в ком-то, кому она не безразлична. Через несколько дней состоялись тихие и скромные похороны. Цзюнь У позаботился о том, чтобы никто из папарацци или других посторонних не узнал об этих похоронах. За что Се Лянь была ему невероятно благодарна. Если бы досужие журналисты атаковали её прямо у могилы родителей, она бы точно не выдержала. После похорон Се Лянь задумчиво сидела на диване в гостиной, когда к ней подсел Цзюнь У и обнял за плечи. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, наслаждаясь успокаивающим поглаживанием по волосам. - Как ты, А-Лянь? - спросил он. - Я в порядке, спасибо. Думаю, мне пора идти. - И куда же ты пойдёшь? Дом на днях забрали за долги, а родственники и друзья тебя предали. Я уже говорил тебе, что ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь. Тебе не стоит беспокоиться. Здесь тебя никто не достанет, ты можешь жить тут в полной безопасности. Я не позволю хоть кому-то ещё раз причинить тебе вред, моя милая А-Лянь. Се Лянь ничего не ответила. Цзюнь У молча и поддерживая за плечи, отвёл её в спальню. Так же молча помог снять платье, усадил на кровать и, сев на одно колено, снял с неё туфли. - Вот и всё... Будь хорошей девочкой, отдохни. Я сейчас тебе заварю успокаивающего чая. Сказав это, он вышел из комнаты, оставив Се Лянь лежащей на кровати в темноте. Ей безумно хотелось остаться. Хотелось вновь почувствовать себя нужной хоть кому-то. Хотелось ощутить то спокойствие и надёжность, что сопровождали её всю прежнюю жизнь. Но чем больше Се Лянь думала об этом, тем больше она понимала, что просто недостойна заботы такого человека. Она ненавидела саму себя, ведь являлась источником всех бед, что постигли её семью и друзей. Она не могла позволить себе разрушить жизнь ещё одного человека. Тем более того, кому она так дорога. И всё же ей нужен был отдых. Необходимо было собраться с мыслями, составить хотя бы примерный план на дальнейшую жизнь. Прожив в доме Цзюнь У целую неделю, Се Лянь тихо собрала немногочисленные вещи в простой и неприметный рюкзачок и ушла утром, сразу после того, как он уехал на работу. После себя она оставила лишь старательно прибранную комнату и прощальную записку на журнальном столике в гостиной. Она не видела, как вернувшийся только ближе к ночи Цзюнь У пришёл в ярость после прочтения записки, опрокинул журнальный столик, разбил попавшиеся под руку вазы и вызвал личного начальника безопасности, чтобы тот как можно скорее нашёл беглянку и вернул её назад в так долго и тщательно подготавливаемую для неё золотую клетку. К его большому неудовольствию, следы Се Лянь успешно затерялись в мегаполисе, где казалось, все давно на виду у вездесущих камер. Она растворилась в ночном городе, словно её никогда и не было. В тощей короткостриженой девчонке, одетой в простые джинсы, белую футболку и синюю кепку, было практически невозможно разглядеть яркую длинноволосую красавицу, которая когда-то выступала на сцене в пёстрых нарядах или элегантно вышагивала по красной ковровой дорожке в вечерних платьях, улыбаясь на камеру и ослепляя окружающих дорогими украшениями. Она путешествовала автостопом или на автобусах. В общем, на любом виде транспорта, где не нужно было предоставлять документы при покупке билета. Никогда не оставалась надолго в очередном городе и бралась за любую случайную подработку вроде уборщицы, посудомойки, официантки в небольших забегаловках или продавщицы в мелких лавках. Представлялась как Фан Синь или Хуа Се. Избегала косметики и страшилась носить хоть какие-то украшения. Всё, чего хотела Се Лянь, - это исчезнуть. Забыться самой и быть забытой всеми.