«Promise me, if I cave in and break,
And leave myself open,
That I won’t be makin a mistake»
Знал бы ты, как я тоскую, как сильно хочу тебя сейчас рядом. Как сильно забыть боюсь всë важное, что с тобой связано. Мне правда иногда кажется, что моë сердце не выдержит всего того, что я чувствую. Я помню свои первые дни в приюте. На тебя сложно было не обратить внимания. Ты был тем самым неугомонным ребëном, что вечно не сидит на месте. А я тихонько наблюдал за тобой, пока ты веселился с другими и развлекал их своими глупыми шутками. Как же сильно мне хотелось попробовать заговорить. Уже тогда видимо чувствовал, что я лишь для тебя создан, а ты лишь для меня. Как одно целое, никогда не разделимое. Друга друга только и ждали всю жизнь.- Flashback -
– Эй, Чонгук, бежим скорее, – белокурый мальчик с небольшим порезом на щеке и парой пластырей на коленках, широко улыбаясь и маша рукой, все звал его, чтобы снова обратить внимание друга на себя. Их игры на улице всегда оборачивались догонялками, те носились по всей территории и часто попадали в неприятности. Эдакие сорванцы, часто получающие замечания и наказания от воспитателей. Тот, кого окликнули, на вид был немного старше самого Кима. Если верить слухам, которые услышал Тэ за обедом, то когда он только прибыл сюда, Чонгук был наказан. Конфета, украденная с кухни, послужила поводом запереть его на несколько дней в чулане. У Тэхëна это вовсе в голове не укладывалось. Родители никогда его не ругали особо и тем более не запирали где-то за такие мелочи. Чонгук ненадолго задерживает взгляд на мальчишке, что в сторонке от всех ковырялся в траве и выискивал то ли каких-то жучков, то ли просто пытался занять себя чем-то. Сразу было видно, что тот новенький здесь и ему сложно даётся освоение. Чон собирался подойти к нему, но его отвлёк тот мальчишка, решивший действовать по другой тактике: просто удрать подальше и спрятаться. – Стой, подожди! – и со смехом понёсся за убегающим другом. Тэхëн лишь украдкой провожает его взглядом и продолжает аккуратно укладывать образцы растений в книгу, собираясь сделать свой собственный гербарий. Его новым домом теперь стал приют Влеумвайн. Это сосновый бор по всей округе, что вечнозелëным цветом выделял тусклое на фоне всей это красоты, здание. Уже ржавая детская площадка, что достаточно давно требовала уделить ей внимание. Она была старой, потрёпанной временем и неаккуратным обращением детьми. Денег на замену оборудования не выделяли и поэтому всё оставалось как есть уже продолжительное время. Горка кажется пострадала больше всего, краска с неë полностью облупилась, выставляя на всеобщее обозрение ржавое железо. Карусель же накренилась на одну сторону, что делало катание на ней проблематичным и опасным. Вся площадка располагалась на приличном расстоянии от приюта, так как сама территория была достаточно большой, а за ней проходила оживленная дорога ведущая из пригорода уже в сам город. Здание было будто скрыто от людских глаз за кронами деревьев, делая жизнь в нём чем-то отдельным, будто другая экосистема царила в месте за кирпичными стенами, другие правила, другие законы. Спустя некоторое время площадку и вовсе закрыли, когда в последний раз деревяшка на качелях не выдержала и сломалась пополам прямо под ребёнком. Отделаться удалось ушибом и парой ссадин. После этого случая еë сняли и оставили болтаться железные цепи, что громко звенели и эхом разносились по свей округе, когда ветер был особенно сильным. Дети ещё раньше стали сторониться еë, веря слухам от старших, что по ночам карусель начинает сама по себе крутиться, а качели сами раскачиваться. На утро там обнаруживали следы от обуви, что будто была перепачкана в грязи, коих не было раньше. Глядя на округлившиеся глаза детей, те смеялись, добавляя все больше новых подробностей. Кровожадные, жестокие, не имеющие чувства жалости. Будто те днём за ними наблюдают, присматриваются, прячась в тени, а ночью шастают вокруг, выбирая себе жертву. Страшилки о вампирах их забавляли, будоражили кровь, ведь сами меньше всего хотели бы столкнуться с ними лицом к лицу. Свой собственный страх подталкивал их пугать тех, кто наивно поверит, что они настолько близко. Страх – как катализатор. Сильный по натуре человек постарается проявить свою внутреннюю силу для борьбы и преодоления этого чувства. Слабого же – он может погубить. Но даже закаляя психику, подспудно тот еë уродует, никакая закалка не проходит бесследно. Сила духа.. Это пожалуй единственное спасение. Тэхëну поистине страшно. Страшно жить в том мире, где ты жертва хищников. Страшно быть средством пропитания для этих монстров. И страшно осознавать всë это. От прошлого лишь воспоминания и эти ужасные сны, что повторяются раз за разом, не давая спокойной жизни. Это как напоминание ему, что не взирая ни на что, стоит ценить любые моменты, ведь не знает никто, когда ты снова окажешься ни с чем. Мальчик стал все больше уходить в себя, от прошлого жизнерадостного Тэхëна мало что оставалось. Нелюдимым сложно в таких местах, где нужно хоть немного контактировать, иметь друзей и знакомых. Со своими прошлыми друзьями общение сразу оборвалось, стоило ему только уехать и оставить свой дом. Тэхëн обычно ходил один, отдельно от всех. Он понимал, что скорее всего выглядит странным, причудливым и все возможные синонимы с подобным смыслом. Ему, наверное, было бы интересно поговорить с кем-нибудь, узнать, когда они тут стали жить, разные истории, да и просто обсудить что-то неважное. Было сложно и непонятно, как? куда? зачем? Воспитатели и учителя не отличались доброжелательностью, а просто выполняли свою работу – чётко и без ненужной нежности. Они не стремились заменить тут детям родителей, но Ким был честен с собой и признавался, что хотел бы получить сейчас призрачную любовь и поддержку хотя бы от них. Вечера тут были холодными, неуютными, в их общей комнате плохо работало отопление и даже в середине осени его уже не хватало. Тэхёну по ночам приходилось накрываться одеялом так, чтобы выглядывали только два глаза, иначе на утро он просыпался совсем замëрзшим. Они жили по три человека, у каждого была своя кровать и прикроватная тумбочка, на которой лежало всё самое необходимое. По прибытии ему выдали другую одежду, постригли и узнали о личных вещах: взял ли что с собой – собираясь закинуть всё ненужное в мусорку. Будто прознавши об этом заранее, Тэ сразу спрятал своего плюшевого медведя под подушку указанной ему кровати. Дорожил он им слишком, вообще всем дорожил, что у него осталось. Самое ценное лишь бы не забрали – воспоминания, что он бережно теперь хранил у себя в душе пригретые.* * *
Голос.. Один или может сразу несколько. Их тьма, они полностью заполнили сознание и будто создали вакуум между им и окружающим миром. Всë сжимается до размеров крупицы, руки дрожат в сильнейшем треморе, а разум затуманен. В этом сложно ориентироваться, пространство вокруг будто тоже заполнилось теми же самыми голосами. Они гудят все разом, Тэхëн с трудом разбирает рыдания: взмолившийся о смерти голос, что рëвом упрашивает Бога убить его, забрать с этой земли его грешную душу и прекратить страдания. Наивно полагая, что это поможет. Снова закладывает уши, Ким припадает к ним ладонями, пытаясь заткнуть так самый громкий из них. Ногти впиваются в кожу с такой силой, что оставляют после себя следы, подобные полумесяцам. – Хватит, прошу вас.. Голос звучит все отчаяннее. Громче. Тэхëну становится плохо, воздух в легких будто выбивают, ноги его не держат и, нащупав сзади стену, он съезжает по ней вниз, ударяясь затылком. В нём он начинает узнавать голос отца. Такой до скрежета в сердце родной. По незажившим ранам словно скользит острое лезвие, заставляя кровоточить их с новой силой. Как не самое прочное стекло, в которое неудачно попал камень, его психика начала давать первые трещины. Он навсегда стал хрупким для окружающего мира, пара неаккуратных движений и он окончательно разобьётся. Мелкие же осколки, что разлетятся, вонзятся в тех, кто окажется к нему ближе всего. Даже сердце получится собрать воедино. Нежно и бережно соединяя его части своим теплом и безмерной любовью, подкрепляя все своими бескорыстными поступками и из раза в раз доказывая свою верность. Разбившегося же человека собрать куда сложнее. Какие-то его части навсегда будут утерены в бесконечной пустоте. Что-то просто исчезает навсегда и без остатка. Руки того, кто осмелится починить человека, по своей наружности больше напоминавшего сломанную игрушку, каждый раз будут резаться об осколки, коих всё еще будет недостаточно, чтобы они обрели вид чего-то живого. Не сломаться под натиском ответственности, что за раз навалилась, суметь выстоять самому и помочь другому – под силу не всем. За всей храбростью должна стоять безграничная любовь, что в нужный момент даст силу силу двоим любящим сердцам. Голоса стали утихать и даже самый громкий из них звучал будто вдалеке, наконец совсем исчезая. Наконец воцарилась тишина, какая и была тут всегда. Приступ прошел так же внезапно, как и начался, благо в таком состоянии его никто не обнаружил. Да и как, в западное крыло практически не ходят, он это только что проверил сам. Количество воспитанников уменьшилось и те комнаты закрыли за ненадобностью, а всех оставшихся переселили. Комнаты переделали под склады со всяким оборудованием, а некоторые просто пустовали, накапливая в себе сантиметры пыли. Сердце, колотившееся раньше как безумное, сейчас постепенно приходило в норму. Тыльной стороной ладони Тэ стëр со лба выступившую испарину. Здесь было настолько тихо, что даже собственное дыхание звучало слишком громко. Чтобы подняться всё ещё было недостаточно сил и он совсем съëжился, больше прижавшись к стене. – Ты чего тут? Тэхён вздрогнул, совсем ведь не расслышал, как внезапно коридор перестал быть его местом уединения. Он поднял голову с колен и повернулся на источник голоса. – Извини, я не хотел напугать тебя. Я просто видел, как ты сюда завернул, ну, а мне интересно стало, чего ты по западному крылу шастаешь. – Заблудился, – тихо буркнул тот. – Ну, я так и понял. Здесь никто не ходит обычно, поэтому решил, что сам буду твоим спасителем в случае чего, – пояснил Гук. – Меня Тэхён зовут. Ким Тэхён, – тихо ответил мальчик. – А меня Чонгук, прям так и можешь звать, – он чему-то улыбнулся и сел рядом, не брезгуя грязным полом. Компанию ведь надо составить, видит же, что тот один вечно ходит, а тут узналось ещё, что и разговаривать оказывается умеет. – Здесь к новеньким с осторожностью относятся. Поэтому никто особо не пытался с тобой общий язык найти. – Мне казалось, что я какой-то не такой, – зачем-то делится Тэ. – А по-моему, ты самый такой из всех таких, – звучит серьёзным тоном, а после раздаётся еле слышимый смех, Чонгук его подхватывает и вот уже атмосфера между ними перестает быть такой напряжённой. – Ну и дурак, – без злости бросает Ким. По коридору проносится не озвученное «спасибо». За составленную компанию в такой момент и за то, что в конце концов тот его «спас», хоть и не знал от чего по-настоящему. Чонгук делал ещё попытки разговорить молчуна, но решил на время сдаться. Заметил всё же, как того мелко потряхивало, но с расспросами пока не стал лезть, боялся отпугнуть.* * *
Время близилось ко обеду, Тэхён одним из первых зашëл в столовую. Здесь особо не было выбора, что именно есть. Всем давали одинаково не аппетитные завтраки, обеды и ужины. Приходилось есть то, что дают и по возможности не кривить лицо, ведь такое здесь могут заметить и доложить. Это он узнал от девушки, что за одним из завтраков подсела за его стол и начала рассказывать местные порядки. Она выглядела на несколько лет старше него, это можно было заметить по уже достаточно сформированному телу и высокому росту, хотя мальчишка им в общем-то и не отличался сам и чаще всего был ниже своих одногодок. Тэ сначала не отрицал полезности этого разговора, пока под конец та не начала перечислять, кто по её мнению самый привлекательный из сверстников. Про запрет об отношениях она так же упомянула, но сразу же после незаметно подмигнула и хихикнула. Слушать такое он всё же был не готов и все думал, как повежливее уйти, пока Ширли, так звали эту болтушку, не позвали девушки с соседнего столика. Киму не хотелось как-то случайно задеть еë, поэтому лишь с облегчением выдохнул. До конца завтрака к нему так никто и не сел. Возможно, просто и не замечали, так как занял он самый дальний столик. Само помещение было таким же темным и мрачным, что ничем не отличало его от общих спален и кабинетов, в которых у них вели уроки. Рядами располагались небольшие столы без скатертей и скамейки из темного дерева. Тэхен с подносом в руках, на котором лежали две тарелки, глазами начал искать свободный столик. Взгляд зацепился за тот, за которым сидела наиболее оживлённая компания. Среди них он узнал Чонгука, а еще несколько других незнакомых ему людей. Не заостряя больше на этом внимание, тот прошёл дальше, устраиваясь за столом возле окна. Здесь было более светло, чем в глубине столовой и свежо из-за открытых окон. Ким садиться на скамейку и ставит поднос с тарелками на стол, не замечая, что привлëк чьё-то внимание. В первой был рис с какой-то подливкой, на вид она была как-будто серовата и в ней плавало несколько кусков мяса. А на второй же, лежала слегка подсушенная булка, размером с ладошку. Он не был привередлив, но от вида еды здесь его порой выворачивало наизнанку. Остальные приютские судя по всему привыкли и спокойно ели то, что сегодня дали. Сзади на его плечо ложится ладонь, но Тэ не успевает среагировать, как перед ним возникает его новоявленный спасатель. – Я вот решил с тобой пообедать, – не спрашивая разрешения Гук ставит свой поднос на стол и садится перед ним. – Я не против, – хотя подтверждения его согласия кажется и не требовалось. Через силу Тэхён пробует еду. Живот неприятно урчал всë это время и сейчас в себя нужно было хоть что-то закинуть, как бы сильно ему этого не хотелось. Видимо с местной едой он никогда не смирится. Он робко поднимает взгляд на сидящего перед ним Чонгука, кажется, ему тоже не нравится то, что тут дают в качестве еды. Тэ это замечает по слегка сморщенному носику и скривившимся губам после одной ложки риса. Мальчик радуется этому у себя в мыслях, ведь не один не радуется тому, что тут не может сдержать своего отвращения. – Слушай, – Чонгук немного наклоняется вперёд, чтобы кроме Кима его больше никто не слышал, – Я хочу тебе кое-что показать ночью. – Но зачем же именно ночью? – Тэ, не задавай лишних вопросов, так ведь неинтересно будет. У нас комнаты напротив, я подам тебе знак, что буду у двери. Главное, не засни раньше времени, – он берёт мальчишку за руку, Ким сначала недоумевает, а после чувствует, как ему переложили в руку небольшую конфетку, – увидимся ещё. После этого он оставляет Тэхёна одного за столом, еда Гука осталась практически нетронутой, тот зачем-то раздавил лошкой все куски мяса, превратив их несуразные лепёшки. Теперь это стало выглядеть ещё отвратнее, чем было.- End of Flashback -
Рука дрогнула, с глаз смахнули выступившие слëзы и ручка дальше заскользила по бумаге. Я бы никогда не поверил, что ты покажешь мне что-то настолько прекрасное. На той крыше я бы так и остался с тобой, лишь бы только те мгновения продлились дольше. Твоë отсутствие мне горло тугим узлом перетягивает, душит. Ноющим чувством в груди отзывается и ноги подкашивает. На колени ставит. Даëт понять, что задыхаюсь, что дрожу, в мыслях теряюсь. Собрать себя не мог, потому что тебя мало было. Я всегда был слишком ненасытен к тебе. Без тебя гасну в шуме других. До горьких слëз, что сейчас по моим щекам стекают, жаль. Жаль, что я не успел поблагодарить тебя за всё. Глупый был, понимаешь. И капли твоей доброты не заслуживаю. Даже тогда всë выбросить тебя из своей головы не мог. Это твоё присутствие на меня так действовало. Что же ты со мной творишь.