на губах

лиза по ступенькам обшарпанным подъездным поднимается. довольная, весёлая впервые за последние недели две. всё потому что четверть наконец закончилась, в табеле, на удивление, оценки отличные. оля её на пороге встречает: — у нас менты. — чего?! – громко удивляется лиза, но сестра шикает на неё и смотрит как-то затравленно. — тише ты. из-за угла ильдар юнусович выруливает. весь такой в своём привычном костюме, наглаженный, напомаженный, усы уложены как надо. лиза почему-то к нему неприязнь испытывает, хоть и понимает, что уполномоченный в доброго милицейского играет, вот только такая политика с лизой вряд ли прокатит. — здравствуй, лизавета, – приветливо кивает уполномоченный. — здравствуйте. какими судьбами? — да вот, соседи рассказали, что драки постоянные у вас. мать с бутылкой видели. пришли проверить. — да что вы говорите… – лиза лихорадочно соображает, – а что за соседи? — не могу сказать – не знаю. не знает он, как же, так лиза и поверила. вот вроде умный человек, многого добился в жизни, а врать так и не научился. полезный навык, между прочим. — ну и как проверка ваша? нарушения нашли? – прощупывает почву лиза. — пойдём поговорим, лизок. ильдар зовёт чапаеву в комнату, а та напрягается вся до предела, готовая к чему угодно. уполномоченный дверь за лизой закрывает, на стул девушку усаживает. — курить будешь? – провокация. лиза на неё намеренно ведётся. — давайте. какое-то время они молча дымят. лиза не стесняется, затягивается сильно, до головокружения. сигареты у ильдара дорогие, крепкие, и чапаеву буквально штырит. перед глазами начинает плыть, родной деревянный стул не держит внезапно обмякшую тушу. — пьёт матушка твоя? – начинает мент. — нет, что-о вы! – пытаясь совладать с желудком, который так и норовил опустошиться, тянет лиза. сигарета ей вдруг кажется отвратительной, – не в жизнь. — а отчим? — славик-то? так он здесь уже месяца два точно не появляется. хрен его знает, что с ним. надеюсь, провалился куда-нибудь да сдох там же. — почему так к нему относишься? — потому что мать метелил и в квартиру к нам захаживал частенько, – лиза тушит папиросу о не пойми откуда взявшуюся пепельницу, – бухой. — спаивал маму? лиза молчит. знает, что ильдар обо всём догадывается, но подтверждать его предположения желания у чапаевой никакого нет. уполномоченный лицо девчонки напротив тем временем изучает: давно залегшие под глазами тёмные круги, скулы, очертившиеся на девичьем лице от постоянного недоедания, ни одного синяка, ни одного кровоподтёка. это ставит уполномоченного в тупик: девчонка состояла в группировке, по его информации, значит, дралась. потому что все там дерутся. костяшки обеих рук целы, даже шрамов нет. это ильдара на мысль наталкивает, что статус лизы в группировки как-то изменился. это может быть опасно для девчонки. ильдар прекрасно знает и про субботники, и про «ебучек» так называемых. лиза на них не похожа, но очень рискует оказаться на месте несчастных девушек. уполномоченный твёрдо вознамерился вытащить чапаеву из треклятой пучины группировок. они говорят недолго. лизе душу захотелось вывернуть менту, отчего-то ильдару доверять хотелось. слишком много всего накопилось, но девушка понимала – нельзя. нельзя, потому что сдаст всех. марата, которому она с ухаживаниями за айгуль помогала, валеру, который буквально жил группировкой, вову адидаса, что стал ей буквально названым старшим братом, зиму. она участи зэков не хотела никому из них, но опг – прямая дорога за решётку. ей в том числе. лиза и сама понимает, что если не срулит с кривой дорожки, быстро окажется по ту сторону забора. у чапевой жизнь определённо шла куда-то не туда. дело шло к выбору профессии. учитель – нервы у лизы не те уже, только жизнь детям испортит, врач – не вынесет долгой учёбы. отчего-то чапаеву влекла ментовка. там и зарплаты хорошие, и по службе продвигаться можно. хотелось быть следователем каким-нибудь, расследовать дела жестокие, число коих увеличивалось ныне в геометрической прогрессии. после разговора с ментом лиза почему-то стала пересматривать свои ценности. ночами лежала в растянутой футболке, откинув одеяло, размышляла. правильно ли, что она состоит в группировке? правильно ли, что пытается следовать странным уличным правилам? правильно ли, что связалась с группировщиком? о своих думах лиза валере не говорила, так как знала его взгляды на жизнь. чапаевой думалось, что турбо из бандитизма вытянет только сильнейшая встряска. юноша на улице вырос, буквально улицей живёт. пацанские правила для него – кодекс жизни, и он через них переступит только как через собственный гроб. переубеждать валеру смысла никакого не было, он упёртый. ещё чего подумает, и тогда лизе точно придётся несладко в уличных кругах. видеосалон, открытый спонтанно, чапаевой мало чем нравился. конечно, она порой приходила помогать парням, но особо в деятельности этой не участвовала. находясь в помещении, она всё чаще болтала с айгуль. девочка медленно начала открываться лизе, рассказывать о школе, о музыкалке, о семье. лиза помогала ахмеровой с уроками, пытаясь дать девчушке время отдохнуть. одним морозным днём лиза вместе с айгуль направились в видеосалон. задача младшей было постоять на кассе за марата, пока тот занят днём рождения отца, а лиза просто за компанию пошла. пока айгуль рассказывала о том, как марат снёс зеркало заднего вида какому-то мужику, который катил к девчушке, лиза курила молча. слушала. айгуль рассказывала интересно, и чапаевой даже перебивать не хотелось. рабочий день шёл как обычно. лиза снова рисовала афишу для очередного мультика, изредка переговариваясь с младшей, пока та своим делом занята была. валера тем временем вместе с лампой клеили плакат очередной на окно. — вы проходите, пацаны! – послышалось из-за двери, и лиза напряглась. универсамовские и без приглашения захаживали, значит группировка другая. — лиз, это дом быта, свои они, – оповещает девушку валера, и чапаева чуть расслабляется. вошедшие расспрашивают айгуль о видаке, удачно утащенном у кого-то. от домбытовских веет опасностью, и лиза никак не может пересторить себя на приветливый лад. когда девчушка дорассказала о всех качествах проигрывателя, повисло напряжённое молчание. лиза бы даже назвала его опасным. домбытовские переглядываются, смотрят то на валеру в проходе, то на чапаеву на полу перед очередным плакатом, то на айгуль на стуле. кто-то из домбытовских за спину валеры заходит. лиза с пола встаёт, намереваясь спросить хоть что-нибудь у юноши, но не успевает – домбытовский лупит в крысу турбо по голове. чапаева кричит и брыкается, чувствуя, как не одна пара крепких рук пытается утащить её из помещения. — заткнулась, – шипит кто-то, сцепивший на теле девушки клешни свои. лиза на айгуль смотрит – та к видаку подрывается и не отпускает его даже когда её вместе с чапаевой выволакивают из помещения комиссионки. чья-то волга подъезжает настолько быстро, что девушки даже вскрикнуть не успевают. их садят в машину, затыкают рот, чтобы не орали. лиза кусаться пытается, но перестаёт быстро – тратить силы бесполезно. они быстро доезжают до какого-то здания, изнутри освещённого красным. старший домбытовский по кличке жёлтый обещает, что никто девушкам ничего плохого не сделает. у чапаевой нет оснований доверять, да ей и не особо хочется. им предлагают кофе и мороженое, но и айгуль, и лиза отказываются. мало ли чего они там напичкают. чапаева то и дело косится на так называемого колика, которого оставили следить за утащенными из собственного видеосалона девушками. перед лизой и айгуль стоял небольшой столик с вазочками с мороженым, чекушкой водки и стаканами. если вдруг что – неплохое оружие. колик даёт им слово пацана, что никто им ничего плохого не сделает. верить хоть и хочется, но не получается, глядя на лицо «смотрителя». лиза ковыряет ложкой в вазочке, мороженое в горло не лезет. в стрессовой ситуации чапаевой есть никогда не хочется. тем временем в квартире суворовых творилась суматоха. группировщики заперлись в вовкиной комнате, обсуждая дальнейшие действия свои, пока старшие суетились туда-сюда, пытаясь придумать, что делать с юношами. — лиза с айгуль где? – тихо спросил адидас-старший, хрустя пальцами. нервы пытался успокоить. — забрали их!… – надрывно ответил валера. юноша всё не отпускал свой затылок, стреляющий тупой болью в висках и по всему телу, – меня по башне долбанули, их в машину – и поминай как звали. — кто главный дома быта? – снова задал вопрос старший, параллельно роясь в бардаке своей комнаты в поисках телефона. — жёлтый. вова звонит, встречу жёлтому назначает. девчонки домой живыми и невредимыми вернутся, и адидасу хочется в это верить.