***
***
Весь класс был поражен этой причудой. Обычно злодей никогда бы не застал их так врасплох, особенно учитывая, что они были уже на втором курсе U.A. Однако это были особые обстоятельства. Они все согласились пойти в кинотеатр, чтобы посмотреть вышедший на экраны новейший документальный фильм «Всемогущий» (в основном для того, чтобы все могли посмотреть и посмеяться над дико неточными историями и комментариями). Это была идея Мидории, которая ни для кого не стала неожиданностью. Тем не менее, все двадцать из них согласились пойти. Они добрались до кинотеатра как раз вовремя, чтобы прийти на фильм на двадцать минут раньше, заняв первые два ряда перед экраном. Возможно, именно поэтому они не видели, как этот человек вошел в театр. Мидория едва ли осознал, что вдыхает ядовитый газ, пока не стало слишком поздно. Он вскочил со своего места с криком тревоги, резко обернувшись, чтобы найти мужчину, стоящего у входа в театр, газ Скарлетт вытекал из его пор так же, как и у Полночь. Все девятнадцать его одноклассников были подняты по тревоге, услышав сигнал тревоги своего одноклассника. После этого уложить парня было нетрудно. Только когда они вернулись в общую комнату Heights Alliance, им объяснили, что произошло. Причуда этого человека называлась «Пыль страха». Он мог выделять особый вид пыли из своих пор, и она заражала любого, кто вдыхал ее. Затем он мог питаться страхом человека с любого расстояния; все, что ему нужно было сделать, это активировать пыль в течение двадцати четырех часов. Тот, кто вдохнет его первым, испытает свой самый страшный страх, и он будет передаваться по цепочке инфицированных до самого последнего. Этот человек черпал свою жизненную силу из страха других людей, хотя, по-видимому, он никогда раньше не пытался заразить так много людей одновременно. «Он был жадным», — объяснил Айдзава-сэнсэй, внимательно разглядывая каждого из них по очереди. Его взгляд остановился на глазах его приемного сына, Шинсо Хитоши. Шинсо заменил Минету Минору после того, как маленького извращенца поймали на краже трусиков из прачечной общежития. Излишне говорить, что все предпочитали Шинсо Минете. «С этого момента он будет заперт в наручниках, подавляющих причуды, так что беспокоиться не о чем». «Значит, мы не все испытаем наши худшие опасения?» Спросила Ашидо, ее голос был высоким и полным надежды. Айзава бросил на нее взгляд, от которого она поникла. «Нет, я боюсь, что его причуда уже была активирована. Остальные в театре, похоже, заразились раньше всех вас, поскольку вы сидели дальше всех от двери. Мы внимательно наблюдали за ними в больнице, в которую они были доставлены». «Почему мы не в больнице?» Спросил Оджиро, тревожно помахивая хвостом позади себя. «Тупица», — пробормотал Бакуго, скрещивая руки на груди и глубже погружаясь в свое место на диване, которое он и остальная часть «бакинской команды» реквизировали. «В следующем году мы собираемся стать профессиональными героями. Мы не можем допустить, чтобы кучка статистов знала, каковы наши худшие опасения». «Точно», — согласился Айзава. «Хотя я мог бы обойтись без выражения, Бакуго». «Отвали», — сказал блондин, хотя в его голосе не было гнева. Он уважал Айдзаву-сенсея так же сильно, как и все остальные. На сердце у Изуку потеплело при мысли о том, насколько Каччан вырос всего за последний год. «Итак… мы все увидим худшие опасения друг друга?» Вмешалась Джиро, отвлекая Изуку от его мыслей. «Я считаю, что для каждого из вас было бы лучше быть в окружении ваших друзей, вместо того, чтобы расходиться по своим комнатам в одиночку», — объяснил Айзава. «Я тоже не хочу, чтобы кто-то из вас оставался без присмотра, поскольку мы не знаем, что могут повлечь за собой все ваши страхи. «Я думаю, это имеет смысл», — сказала Яойорозу. «Честно говоря, я понятия не имею, чего я боюсь. Есть ли у нас приблизительная оценка того, как долго будут длиться эти видения?» «Не более трех минут», — ответил их учитель. «Опять же, я понятия не имею, у кого из вас первым начнется видение, но, судя по тому, что видели те, кто находится в больнице, существует примерно трехминутный промежуток между окончанием видения у одного человека и началом видения у другого. Я полностью ожидаю, что каждый из вас поддержит друг друга в этом и не будет срывать друг на друге свои страхи». Эта последняя часть была сказана Бакуго, который просто усмехнулся мужчине. «Я бы, блядь, не стал высмеивать этих говнюков только потому, что они боятся гребаных пауков или еще какого дерьма», — огрызнулся он. «Мы тоже тебя любим, Бакуго», — поддразнила Урарака в ответ. «Я предлагаю, чтобы все разошлись парами по своим комнатам в общежитии и взяли все, что, по нашему мнению, нам может понадобиться, поскольку мы не знаем, как долго пробудем здесь, в общей зоне!» Заговорил Иида, его руки рубили тем роботизированным движением, которое, казалось, они всегда переняли. «Это хорошая идея», — вмешался Аояма. «Я бы хотел захватить свои маски для лица. Моя кожа кажется такой жирной из-за стресса». «О, можно мне немного?» — Спросила Ашидо, подбегая к Аояме, когда дети из класса 2-А начали разбиваться на пары, чтобы разойтись по комнатам в общежитии. Они вдвоем направились к лестнице, так как комната Аоямы была на втором этаже, прямо рядом с комнатой Изуку. Изуку отвернулся от их разговора и поймал взгляд Тодороки, который смотрел прямо на него. Пользователь полупричуды приподнял бровь в молчаливом вопросе — «Может, нам объединиться в пару?» — прежде чем Изуку улыбнулся и счастливо кивнул головой. Тодороки направился к нему через комнату, одарив его легкой улыбкой, как только они оказались вместе. «Сначала мы должны зайти в твою комнату, так как она ближе», — сказал Тодороки. Изуку кивнул в знак согласия, и они ушли. «Интересно, чего все будут бояться», — сказал Изуку, когда они начали подниматься по лестнице. Несколько других, таких как Каминари и Шинсо, а также Токоями и Седзи, также использовали лестницу, чтобы добраться до комнат на втором этаже. «Я имею в виду, я могу предположить, что Кода, вероятно, как-то связан с жуками, если выпускные экзамены его и Джиро за первый курс что-то говорят об этом. И я знаю, что у Каминари странный страх перед клоунами…» «Я тебя слышу!» Крикнул Каминари с нижней площадки лестницы, где они с Шинсо остановились поболтать. Изуку усмехнулся, поворачиваясь, чтобы бросить на блондина извиняющийся взгляд. Повернувшись обратно к Тодороки, он снова вздохнул. «Честно говоря, я немного напуган». «Я тоже», — просто сказал Тодороки. Изуку остановился перед дверью своей комнаты в общежитии с ключами в руке, оглядываясь на своего друга. Лицо Тодороки ничего не выражало, но его руки в карманах были тем, что действительно выдавало его. Его друг обычно делал это только тогда, когда изо всех сил пытался обуздать свои эмоции, поскольку его причуда легко выдавала, когда он что-то чувствовал. «Я даже не подумал об этом», — пробормотал Изуку, оглядывая коридор. Он отпер свою дверь и пропустил Шото внутрь, быстро закрыв ее за ними. «Ты… ты боишься, что увидишь своего отца?» Шото уставился в пол, задумчиво моргая. «Я думаю, … Я думаю, что больше всего я боюсь увидеть свою мать». Он вытащил из кармана правую руку, ту, которая доставала лед, и уставился на нее. «Я не знаю, что это скажет обо мне, если я увижу ее, а не своего старика». Изуку подошел вперед и коснулся руки своего друга, прикусив нижнюю губу. «Там будет сказано, что тебе было пять лет, и ты не заслуживал того, что с тобой случилось. Все остальные тоже так подумают». Тодороки изучал лицо Мидории, как будто искал ложь в его глазах. Не найдя его, он одарил Изуку еще одной едва заметной улыбкой. Она была такой теплой, как будто он лучезарно улыбнулся ему. «Спасибо, Мидория». «Без проблем!» Изуку быстро обошел свою комнату, схватил наушники, зарядное устройство для телефона и старое одеяло All Might, прежде чем они с Тодороки вышли из комнаты. Они направились к лифту, чтобы подняться на пятый этаж, где находилась комната Тодороки. Только когда они оказались в традиционной японской спальне, Тодороки заговорил снова. Он даже не смотрел в сторону Изуку, когда задавал свой вопрос, вместо этого обшаривая книжные полки в поисках определенного предмета. «Ты знаешь, что ты увидишь, Мидория?» Изуку повернулся к своему другу, чувствуя, как его сердце уходит в пятки. «Что я увижу…?» Он, конечно, знал, что имел в виду Тодороки, но ничего не мог поделать с необходимостью потянуть время. Шото взял книгу со своей книжной полки, сунул зарядное устройство для телефона в карман, прежде чем посмотреть на Изуку. — Я имею в виду, чего ты будешь бояться. Мидория с трудом сглотнул, опустив глаза в пол. По правде говоря, он не был до конца уверен в том, что увидит. Конечно, у него были свои подозрения, но… он не мог не молиться, чтобы он ошибался. Что там будет что-то, что-нибудь еще, что он сможет увидеть, просто чтобы ему не пришлось смотреть в глаза своим сверстникам, когда все они увидят, чего он больше всего боялся. Потому что так работала причуда. Это было не просто внутреннее видение, а скорее внешнее, почти как симуляция. Каждый смог бы увидеть, чего боятся все остальные. Изуку сделал бы все, чтобы этого не произошло. Он задавался вопросом, сможет ли он улизнуть от всех остальных… Он был дальше всех от двери и, следовательно, последним вдохнул пыль, а это означало, что его видение, скорее всего, будет последним. Если бы это было так, то, как только предпоследний человек начал свое видение, у него должна была быть разумная возможность улизнуть… верно? «Мидория?» Сказал Тодороки, теперь его голос звучал намного ближе. Изуку вздрогнул и поднял глаза, удивленный, увидев беспокойство на лице другого мальчика. «Ты не обязан говорить мне, если не хочешь». «О!» — пискнул Изуку, затем неловко рассмеялся. «Извини, я… немного отвлекся». Он покачал головой. «Я действительно не знаю, что я могу увидеть. Просто за последние несколько лет мы столкнулись со столькими злодеями… Суд присяжных, инцидент с героем в торговом центре, летний лагерь, Пятно, Оверхаул… — он умолк. Тодороки поднял брови. — …Полагаю, я никогда не задумывался о том, сколько раз ты взаимодействовал со злодеями за эти годы. Держу пари, есть еще кое-что, о чем тебе тоже не разрешается мне рассказывать. Изуку покраснел, опустив голову. На ум пришел Джентл, со школьного фестиваля, а также несколько других, тут и там, с начала их второго курса. «Да, такое бывало». Двое мальчиков вышли из комнаты Тодороки и направились к лифту, наблюдая, как он поднимается с первого этажа обратно за ними. «Надеюсь, ты знаешь, что ты притягиваешь неприятности». Изуку надулся. «Я не знаю, почему все всегда так говорят! Мы все сталкивались со злодеями раньше, не только я!» «Никто и близко не сталкивался со столькими, как ты», — выпалил Тодороки в ответ. Двери лифта открылись, и мальчики вошли внутрь. Тодороки потянулся, чтобы нажать кнопку первого этажа, но его остановил окрик. «Подождите!» Крикнул Серо, вбегая в лифт в сопровождении Бакуго. Изуку наблюдал, как эти двое вошли в лифт, Серо тяжело дышал и улыбался им, Каччан слегка нахмурился. «Спасибо, ребята», — сказал Серо, потянувшись, чтобы нажать кнопку, которая доставила бы их на первый этаж. «Я не хотел заставлять себя ждать!» «Это не проблема», — сказал Тодороки. «Мы не помешали?» Спросил Серо, переводя взгляд с Изуку на Тодороки. «Я просто напомнил Мидории, что он притягивает злодеев, вот и все», — ответил Тодороки. Каччан расхохотался, когда Изуку покраснел и потянулся, чтобы оттолкнуть вспыльчивого блондина. С тех пор, как они поссорились на Ground Beta на первом курсе, эти двое медленно возрождали свою дружбу. Они вместе тренировали причуду Деку, особенно с появлением Черного Хлыста, и как странно было с ней работать. Им двоим удалось, наконец, взять это под контроль, с помощью Всемогущего и множества сломанных тренажеров. За это время они не раз подрались, но теперь, в середине второго года обучения в U.A, Изуку мог с уверенностью сказать, что они были друзьями. В конце концов, доказательство было в пудинге. В средней школе, если бы Изуку осмелился толкнуть Кацуки, он был бы встречен взрывом в ухе. Сейчас Кацуки только отмахнулся от младшего мальчика, злобно ухмыляясь ему сверху вниз. «Почему ты толкаешь меня, говнюк? Ты знаешь, что это правда. Может быть, это твоя настоящая причуда.» Это заявление показалось бы немного странным для любого, кто не знал, что Изуку когда-то не отличался причудами. Конечно же, Тодороки и Серо обменялись растерянными взглядами. Изуку протянул руку и щелкнул Каччана по лбу, пристально глядя на него. Каччан щелкнул зубами на удаляющуюся руку Изуку, прищурив на него свои рубиновые глаза. «Я, блядь, покончу с твоим дерьмом, если ты будешь противодействовать мне, Деку». «Я бы хотел посмотреть, как ты попытаешься». «Хорошо!» — Объявил Серо, как только двери лифта открылись и доставили их четверых обратно на первый этаж. «Нам лучше выйти, чтобы не пропустить ничего важного!» Они прошли в общую комнату, где остальные их одноклассники уже расположились на диванах и на полу. У некоторых были одеяла, как у Изуку, у других были подушки, но у большинства из них были только зарядные устройства для телефонов или другие случайные развлечения. Это выглядело почти как гигантская вечеринка с ночевкой. Это заставило Изуку улыбнуться, когда он двинулся вперед, чтобы найти свое собственное место на полу. Урарака, которая обнималась со своими двумя партнерами, Киришимой и Ашидо, улыбнулась ему и указала на пол у подножия дивана, который они втроем заняли. Цую и Иида уже были там, прислонившись друг к другу, они смотрели документальный фильм на планшете для рисования Цу. Изуку улыбнулся им, устроившись рядом с Цу. Ашидо шутливо пнула его по голове ногой в носке, чтобы привлечь его внимание. «Айзава-сенсей спрашивал нас, помним ли мы, в каком порядке мы все сидели», — сказала она ему. «Мы сказали, что ты, скорее всего, вспомнишь». Изуку выпрямился, глядя в середину комнаты, где на кофейном столике, скрестив ноги, сидел их учитель, выглядевший таким же усталым, как всегда. Почему он оказался на кофейном столике, было выше его понимания, но это был Айзава, поэтому он не слишком удивился. «Айзава, ты хотел узнать, у кого больше шансов получить видения первым?» он спросил. Его вопрос привлек внимание всех присутствующих в комнате, и все они посмотрели на него с надеждой в глазах. Очевидно, Айзава был не единственным, кто хотел получить ответ на этот вопрос. «Я был бы очень признателен за все, что ты мог бы мне дать», — сказал Айдзава Изуку. Он вытащил из ниоткуда iPad и передал его Мидории. «Пожалуйста, нарисуйте схему того, где, по вашему мнению, все сидели, и тогда мы сможем сравнить со всеми остальными». «Я не понимаю почему, он просто поймет это за один раз», — пробормотал Шинсо, прижимаясь к своему парню, как ласковый кот. Каминари провел пальцами по его фиолетовым волосам, ободряюще улыбаясь Мидории. «Мы верим в тебя!» Он подбадривал. «Это не гребаный футбольный матч», — проворчал Каччан, опускаясь с другой стороны от Изуку. Когда он бросил на мальчика странный взгляд, Катсуки зарычал на него. «Я слежу за тем, чтобы ты не облажался, ботаник, отстань от меня!» Изуку вздохнул, щелкнул по планшету и открыл блокнот, где переключился в режим рисования. Ни для кого не было сюрпризом, что ему удалось запомнить, где все сидели за один присест, а также проанализировать, у кого будут свои видения первыми, основываясь на этих местах. «Поскольку лицо Седзи находится выше, чем у Аоямы, который сидел позади него, Аояма, скорее всего, заразится первым… затем Седзи, а затем Токоями и Оджиро… затем Хагакуре, затем Джиро и Яомомо, затем Иида и Тодороки, затем Цу и Урарака… затем Каминари, Серо и Шинсо…» Он не осознавал, что бормочет, пока Каччан не ударил его по затылку, выводя из задумчивости. Он поднял глаза, красный от смущения, и увидел, что Аояма сидит, закрыв лицо руками. «Я не могу поверить, что я должен идти первым», — причитал он. «Это ужасно!» «Я уверен, что все будет не так уж плохо», — сказала Ашидо, похлопав подругу по плечу. «Я имею в виду, по крайней мере, ты покончишь с этим раньше!» — Молодец, — фыркнул Кацуки. Изуку бросил на друга свирепый взгляд, передавая планшет Айзаве, который взял его с благодарственным кивком. «Они просили», — заскулил он, скрестив руки на груди. Катсуки потянулся, чтобы взъерошить его пушистые кудри, ухмыляясь ему сверху вниз. «Бедный ботаник, над которым всегда смеются», — поддразнил он. Изуку фыркнул и оттолкнул от себя большую, взрывную руку. «Ой? И чего же ты будешь бояться, Бакуго?» Спросила Урарака со своего места прямо над ними. Она выпрямилась с того места, где была зажата между своим парнем и девушкой, заставив обоих других двоих захныкать, как дети. Бакуго напрягся от ее вопроса. Очевидно, он уже знал, чего будет бояться, так же, как и Изуку. Тем не менее, Мидория не мог не размышлять о том, чего мог бояться Каччан. Может быть, с того момента, когда его похитили? Или, может быть, даже что-то столь же древнее, как «слизистый злодей»? Он знал, что один из них все еще преследовал Каччана; он видел это по тому, как мальчик ощетинивался при упоминании об утоплении, всякий раз, когда речь заходила об их занятиях по спасению. «Не твое собачье дело», — рявкнул он Урараке. Девушка пожала плечами, опускаясь обратно на грудь Киришимы, Ашидо снова плюхнулася ей на спину. «Скоро это будет нашим делом~» — пропел Каминари. Бакуго зарычал, из его рук начали вылетать искры, но тактика запугивания давно потеряла свою эффективность. Каминари только рассмеялся, прежде чем повернуться обратно к Серо, который пытался показать карточный фокус и ему, и уставшему мальчику на коленях у Каминари. «Каччан, " сказал Изуку, поймав взгляд блондина. " Ты будешь только предпоследним, так как сидел прямо за мной. " Он бросил, как он надеялся, ободряющий взгляд. «Все будет хорошо». Кацуки долгое время ничего не говорил — он просто смотрел на Изуку, переводя взгляд с одного на другого своими изумрудными глазами. Наконец, он вздохнул и отвернулся, прислонившись спиной к дивану. «Я знаю, что так и будет, дерьмовый Деку. " В его голосе не было и близко такого беспокойства, как раньше. Это заставило Изуку улыбнуться. __________________________ Прошел еще час, прежде чем все началось. Ученики 2-А только начали расслабляться, включая Изуку, когда внезапно вокруг Аоямы вспыхнул ослепительный свет. Несколько человек, стоявших ближе всего к Аояме, вскрикнули, отпрянув от него, когда он поднялся на ноги. Затем началось видение. Это было почти как экран, окруженный маленьким белым облачком, чтобы отличать его от реального мира. Конечно, это выглядело трехмерно, но все же каким-то образом… подделка. Конечно, для Аоямы это выглядело очень реальным. Это был лес в летнем лагере, понял Изуку, с горящими деревьями и дымом, поднимающимся от земли подобно смертельному туману. Аояма начал кричать, падая обратно на землю, пятясь назад, как краб, тяжело дыша. Видение начало охватывать его, и независимо от того, сколько другие пытались докричаться до него, он, казалось, не слышал их. Токоями попытался использовать Темную тень, чтобы пробиться сквозь туман, но тень только отскочила в сторону. Аояма начал всхлипывать, закрыв лицо руками. Изуку вскочил со своего места на земле, его ноги двигались сами по себе. Он подбежал прямо к туманной завесе леса, быстро осознав, что ему не удастся пробраться сквозь нее лучше, чем Темной Тени. Итак, он начал кричать. «Аояма!» Закричал он, колотя кулаком по дымовой завесе. Это была странная текстура, не твердая и в то же время не газообразная, какой она казалась. Его кулак не издал никакого звука, ударившись об нее. «Аояма, посмотри вверх! Посмотри на меня, ты в порядке!» Плечи Аоямы напряглись, и он медленно оторвал лицо от ладоней. Он посмотрел прямо на Изуку, его фиолетовые глаза расширились от слез и удивления. Сердце Изуку екнуло, когда он понял, что Аояма может слышать его, может видеть. «Аояма, ты меня слышишь?» Он проверил. Аояма кивнул, его глаза метнулись, чтобы посмотреть вокруг на имитацию горящего леса. «Нет, не оглядывайся! Не своди с меня глаз, хорошо?» «О-хорошо», — фыркнул Аояма. «Г-где все остальные? Они в-в безопасности?» Изуку быстро понял, что Аояма мог видеть его только своим зрением, и больше никого. В его голове начали возникать теории, но он не стал зацикливаться на них, вместо этого одарив блондина уверенной улыбкой. «С ними все в порядке, Аояма. Мы все ждем, когда ты справишься с этим. Я знаю, ты сможешь это сделать!» Аояма вытер глаза, его учащенное дыхание начало утихать. «Я-я могу это сделать». «Ты можешь!» И медленно дым начал рассеиваться, пока от видения Аоямы вообще ничего не осталось. Мальчик рухнул там, где сидел, дрожа и беззвучно плача. Мидория в одно мгновение оказался над ним, опустился на колени рядом и потер ему спину. Аояма, не колеблясь, прильнул к нему, уткнувшись лицом в плечо Мидории, и заплакал. «Что это было?» Спросил Урарака, опускаясь на колени с другой стороны от Аоямы. Остальной класс собрался вокруг мальчика, все одинаково обеспокоенные и сбитые с толку тем, почему это только что произошло. «Почему он смог увидеть только тебя, Деку-кун?» Изуку поднял взгляд, нахмурив брови. Он вспомнил, что к концу первого года обучения Аояма сказал ему кое-что. Что-то о том, что мальчик-француз всегда восхищался им, как за его храбрость, так и за его героическую натуру. Он посмотрел на тело, дрожащее в его руках, и решил попытаться подтвердить свои подозрения. «Аояма?» Он перестал плакать, медленно поднимая голову с плеча Изуку. Изуку ободряюще улыбнулся ему. «У тебя есть какие-нибудь идеи, почему ты мог видеть в своем видении только меня, а не кого-либо еще?» Брови Юги нахмурились, его щеки порозовели, прежде чем он быстро отвел взгляд от Изуку. «Я… Я действительно думаю, что у меня есть идея». «Почему?» — Настаивала Ашидо, немного наклонившись вперед с широко раскрытыми заинтересованными глазами. Аояма прочистил горло и высвободился из объятий Мидории, вместо этого обняв свои колени, положив на них подбородок и закрыв глаза. «Я верю… это, вероятно, потому, что я вижу Мидорию своим н-героем». Хотя Изуку подозревал именно это, это все равно заставило его дико покраснеть. Группа вокруг них начала возбужденно визжать и «ахать», обмениваясь понимающими взглядами. Аояма поднял глаза, быстро пытаясь исправиться. «Я просто… я всегда восхищался тем, какой он сильный, и тем, что, несмотря на то, что у нас обоих были причуды, которые приносили нам боль, он всегда шел вперед…» «Я понимаю», — сказал Изуку, уставившись в землю. «С-спасибо, что ты такого высокого мнения обо мне, Аояма». «Это не проблема, mon amie». «Так, подожди», — сказала Асуи, постукивая указательным пальцем по подбородку. «Значит ли это, что, если мы восхищаемся кем-то или думаем о нем как о нашем герое, он может быстрее избавить нас от наших страхов, керо?» «Это хорошая возможность», — сказал Айзава, проталкиваясь вперед группы. Он опустился на колени перед Аоямой, положив руку на плечо мальчика. «Ты хотел бы остаться здесь с остальными или отправиться к Исцеляющей Девочке?» Юга с трудом сглотнул, качая головой. «Я бы хотел остаться и поддержать своих друзей, Айзава-сенсей». Уголок рта Айзавы приподнялся, и он снова поднялся на ноги. «Как пожелаете, Аояма. Итак, — сказал он, глядя на Изуку. — Кто, ты сказал, был следующим? Изуку едва успел перевести взгляд на Седзи, прежде чем мальчика поглотила вспышка белого света. И так же исчезли остальные их страхи. Страх Седзи проявился в USJ, где он был пойман в ловушку с несколькими их одноклассниками, где Курогири ранил тринадцать человек. Токоями и Оджиро были следующими. Токоями боялся, что Темная Тень выйдет из-под контроля и снова причинит вред его друзьям, а Оджиро боялся, что на его одноклассников снова нападут злодеи. Страх Хагакуре быть забытой, поскольку она наблюдала, как ее одноклассники полностью игнорируют ее и забывают о ее существовании. Джиро боялась, что у нее отрежут наушники, а Яойорозу боялась разочаровать окружающих. Иида боялся героя-убийцы: Пятно, так как в его видении была ночь, когда Пятно чуть не убил его. Из всех них Мидория вытащил из своих видений Ииду, Джиро, Яойорозу, Токоями и Хагакурэ. Ему льстило, что так много из них считали его в достаточной степени героем, чтобы он мог вот так помочь им, и это значительно согревало его сердце. Многие из них плакали на него, как только у них ухудшалось зрение, но он не возражал. Он только обнял их в ответ и заставил замолчать, прежде чем началось следующее видение. Затем настала очередь Тодороки. В тот момент, когда мальчика окутал свет, Изуку вскочил на ноги и бросился к нему. Он уже знал, что может ожидать увидеть, и все же почему-то видеть это было намного хуже. Тодороки стоял на коленях посреди общей комнаты, широко раскрыв глаза и уставившись на туман, принявший форму его матери. Изуку встречался с Тодороки Рей несколько раз, когда Тодороки спрашивал, не хочет ли он сходить с ним в больницу. Она была доброй женщиной, и Изуку всегда было трудно представить, что она может так ужасно поступить со своим сыном. Теперь, наблюдая, как женщина разговаривает по телефону на кухне, он вернулся к Тодороки. «Иногда я не могу смотреть на его левый бок», — бормотала женщина в свой мобильный телефон, беря чайник. Изуку почувствовал, как учащенно забилось его сердце, когда он бросился к Тодороки, выкрикивая его имя. «Тодороки! Шото! ” закричал он. Испуганный взгляд Тодороки остановился на Изуку, и внезапно произошло то, чего никогда раньше не случалось. Сцена изменилась. Вместо Тодороки Рей, стоящей на своей кухне, худший страх Тодороки сменился на тело Мидории Изуку, лежащее перед ним на полу в общей комнате, покрытое ожогами, его изумрудные глаза широко открыты и остекленели, когда он уставился в потолок. Изуку отшатнулся от вида собственного тела, шок пронзил его. Тодороки начал задыхаться при виде этого, слезы потекли по лицу обычно спокойного мальчика. «Мидория?» — Прохрипел он, протягивая руку к изуродованному телу своего друга. «О боже, Изуку?» «Я прямо здесь!» Резко сказал Изуку, снова приближаясь к туману. На этот раз Тодороки вообще не обратил на него внимания. Отчаяние разорвало грудь Изуку, и он снова начал колотить по туману, хотя знал, что Тодороки не сможет этого услышать. «Шото! Шото, я прямо здесь! Я в порядке! Шото, пожалуйста!» Левый бок Тодороки начал дымиться, фрост поднимался по его правому боку. Он не отводил глаз от тела Мидории, хотя явно был на грани приступа паники. Изуку понятия не имел, что ему следует делать в этой ситуации, потому что он был прямо там. Почему Тодороки больше не мог его видеть? Затем все было кончено. Туман рассеялся, унося с собой видение обугленного и изломанного тела Изуку. Широко раскрытые от паники глаза Тодороки снова встретились с глазами Изуку и расширились еще больше при виде него. Младший мальчик вскочил на ноги и бросился к Изуку, заключив его в сокрушительные объятия и зарывшись лицом в кудри Изуку. Изуку обнял его в ответ, когда Тодороки Шото впервые позволил себе сорваться на глазах у своих одноклассников. Эти двое недолго оставались наедине в своих объятиях, поскольку Урарака медленно обняла Шото сзади. К ней присоединилась Асуи, за ней быстро последовали Иида, Каминари и Шинсо. Вскоре весь класс 2-А обхватил Тодороки и Изуку, которые все еще плакали в объятиях друг друга. Большинство из них не знали, почему Тодороки впервые увидел женщину, поразительно похожую на правую половину Тодороки, но по внутренней реакции Мидории при виде нее было легко догадаться, что, кем бы она ни была, воспоминание было не из приятных. Возможно, именно это заставило их всех выйти вперед, чтобы утешить своего друга. Какой бы ни была причина, Мидория знал, что он был не единственным, кого это утешало. Он также знал, что это еще не конец.