The Secret of Midoriya Izuku

«Ты в порядке, Тодороки?» Спросил Айзава, положив руку на плечо мальчика. Тодороки поднял голову от того места, где она все еще была зарыта в сладко пахнущие кудри Изуку, и, казалось, медленно осознал, что у него только что был нервный срыв на глазах у всех его одноклассников. Он с трудом сглотнул, отступая от Мидории, несмотря на то, что это было последнее, что он хотел сделать. «Теперь я в порядке», — холодно сказал он. «Я прошу прощения за сцену, которую я устроил». Брови Айзавы приподнялись, хотя Изуку не был уверен, почему он удивился. Не было секретом, что у Тодороки были укоренившиеся вредные механизмы совладания, поскольку обычно он справлялся со своими чувствами, запирая их внутри. Айзава даже знал о домашней ситуации Тодороки, из-за чего Старателю больше не разрешалось появляться в кампусе U.A., если только безопасность школы не была под угрозой. Айзава, казалось, пропустил это мимо ушей, кивнув Тодороки и отступив назад. Прошло меньше тридцати секунд, прежде чем настала очередь Цую. Повторное появление USJ оказалось не таким большим шоком, как в первый раз, но для тех, кто не был в центре событий, было удивительно узнать, что самым большим страхом Асуи был Шигараки Томура, угрожающе протянувший руку к ее лицу. Когда Цую начала хрипеть и кричать от ужаса, Изуку и Урараке понадобились оба, чтобы вытащить свою подругу из ее кошмара. В итоге Цую рухнула в объятия Урараки, дрожа и плача, как и многие другие. Самому Изуку снились кошмары о близкой встрече Цую со смертью; ей снилось какой была бы жизнь, если бы Асуи была уничтожена в тот день, или о ее трупе, кричащем ему, что ее смерть была его виной. Он знал, что его настоящий друг никогда не стал бы винить его за то, что произошло в тот день, но это не означало, что Изуку не винил себя. Если бы Айзавы там не было… После Цую была Урарака. Худший страх девочки принял форму знакомой блондинки с пучками на голове и ножами в руках, когда она носилась по горящему лесу, смеясь и воруя кровь Урараки. Это была Тога из Лиги злодеев, с самой первой ночи, когда все они узнали о ее существовании. Асуи была тем, кто вытащил Урараку из тумана, укутав ее вместе с партнерами девушки, Киришимой и Ашидо. У Каминари и Серо были стереотипные страхи. Каминари боялся клоунов, и хотя Изуку и раньше шутил по этому поводу, он был искренне шокирован тем, что страх Каминари принял форму клоуна, а не, скажем, одного из многих злодеев, с которыми класс А сталкивался в своей школьной карьере. (Конечно, буквально никто в классе не сталкивался с таким количеством злодеев, как Изуку, но все же.) Как ни странно, Серо боялся пауков. Его туман принял форму тысяч маленьких существ, ползущих вверх по телу мальчика, из-за чего он кричал и метался по комнате. Удивительно, но именно Каччан вывел его из этого состояния, используя один из своих взрывов на концентрированном уровне, чтобы привлечь внимание черноволосого мальчика. В конце концов, он быстро обнял Бакуго в знак благодарности, прежде чем сесть рядом с Токоями, который позволил ему погладить Темную Тень в утешение. Страх Шинсо был… более тревожным, как и у Тодороки. Айзава, казалось, готовился к страху своего приемного сына, и Изуку знал почему. Поскольку он был первым другом Шинсо в классе А, Шинсо рассказал ему немного о своем прошлом и о том, как его родители буквально бросили его на обочине дороги умирать в одиночестве, когда узнали, в чем заключалась его причуда. Он был взят под опеку с тех пор, как был маленьким ребенком, пока Айзава и Сущий Мик не усыновили его в начале первого курса; в общей сложности целых одиннадцать лет. В течение этих одиннадцати лет восемь из них Шинсо провел в наморднике на лице. В его видении ученики класса 2-А насмехались над Хитоши, причем Каминари и Изуку были именно теми, кто с силой надел намордник ему на голову. Независимо от того, сколько Шинсо плакал и умолял их остановиться, Изуку и Каминари из видения только хмуро смотрели на него и пытались заставить подчиниться. Изуку не стал утруждать себя попытками, позволив Каминари вырвать своего парня из кошмара добрыми словами и объятиями со всех сторон. Изуку был рад, что их видения были так близки друг к другу, хотя бы для того, чтобы они могли как следует утешить друг друга. Изуку повернулся и мысленно перечислил тех, кто остался. Похоже, что после Шинсо останутся только Киришима, Ашидо, Сато, Кода, Бакуго и, наконец, сам Изуку. Осталось совсем немного… На страх Киришимы было тяжело смотреть. Никто не смог вытащить его из этого, как бы сильно они ни старались, поскольку рыжеволосый был вынужден наблюдать, как не только его наставник Жирножвач был уничтожен злодеем Восстановителем, но и Амаджики, который стажировался вместе с ним, Урарака, которая также был в поездке, и Ашидо, которой там не было, но которая все еще много значила для Киришимы. Ученикам класса 2-А, которые не участвовали в стажировке, не разрешалось слишком много слышать об этом, поэтому излишне говорить, что они были в шоке, когда увидели, что страх Киришимы был связан со злодеем, которого, как они знали, можно победить, используя его причуду в буквальном смысле уничтожить тех, о ком он заботился. Туман в голове Киришимы рассеялся сам по себе через целых пять с половиной минут. Подруги быстро заключили его в групповые объятия, и у класса хватило уважения отвернуться, когда он поцеловал каждую из них, крепко прижимая к груди, пока плакал. С каждым новым страхом Изуку становилось все хуже и хуже. Он знал, что ему придется точно рассчитать время своего побега, чтобы он мог уйти, пока страх Бакуго проявлялся. Это было так тяжело. Он не хотел оставлять Каччана, когда блондин, возможно, нуждался в нем больше всего! Что, если он был единственным, кто мог избавить Каччана от его страха, и он ушел в тот момент, когда это началось, и заставил Каччана пройти через все это в одиночку? Изуку не знал, сможет ли он когда-нибудь простить себя, но в то же время… если его одноклассники когда-нибудь узнают о его собственном страхе… У него не было много времени, чтобы зацикливаться на этом, потому что следующим был страх Ашидо. Это было ужасно. Мина, очевидно, боялась потерять контроль над своей кислотой и серьезно ранить тех, кого она любила. В ее видениях были не только ее партнеры, но и весь Бакусквад с обожженной кожей, их тела кричали и корчились от боли, когда они катались по земле и кричали Ашидо, что это ее вина. Киришима был тем, кто вывел ее из этого состояния, хотя на это ушло целых три минуты. Их маленькая группа с Ураракой заняли свой угол комнаты, утешая друг друга, в то время как Ашидо и Киришима, которые пострадали совсем недавно, плакали. Страх Сато, как ни странно, тоже был связан с летним лагерем. В то время как все остальные боялись того, что они пережили в лагере, Сато, однако, застрял на дополнительных курсах. Таким образом, его страх заключался в том, что он сидел в коррекционном классе в одиночестве, слушая, как его одноклассники кричат и умоляют его встать и спасти их. В своем видении он казался застывшим на месте, хотя Изуку ясно видел отчаянное желание помочь в его глазах. От страха его избавил сам Айзава-сэнсэй, который, не колеблясь, быстро обнял мальчика, прежде чем отправить его к Яойорозу, с которой Сато сблизила их любовь к чаю. Страх Коды был похож на страх Серо, когда он был покрыт жуткими ползающими насекомыми, заставляя обычно немого мальчика кричать во всю глотку, когда он отмахивался от неосязаемых насекомых, покрывавших его туловище. Он был одним из немногих, кого не удалось вывести из состояния страха, и он был вынужден терпеть это целых пять минут, прежде чем его вытащили из этого состояния самостоятельно. Друзья Коды, Сёдзи, Токоями и Одзиро, собрались вокруг него, чтобы утешить, как могли. После того, как туман Коды рассеялся, Изуку оглядел комнату, чтобы проверить, все ли ушли. Он был смущен, обнаружив, что ему потребовалось целых шестьдесят секунд, чтобы понять, что настала очередь его и Бакуго. Нерешительность поразила его, как удар молнии, и он понятия не имел, что ему следует делать. По тому, как Каччан сжал челюсть, было видно, что он нервничает из-за того, что увидит; должен ли Изуку быть эгоистом и убежать, или ему следует поступить так, как поступил бы герой, и остаться, чтобы поддержать своего друга? Честно говоря, его ответ был предрешен задолго до того, как он даже обдумал этот вопрос.