У страха твоё лицо

Стирать пальцы и костяшки о дорогую ткань не впервой. Всё просто — он пачкает, она стирает. Каждый раз она вспоминает их первую встречу. Господин Ким сказал располагаться и чувствовать себя как дома. Тэхён шел тогда со стороны кухни, ослабляя галстук на шее и глаза его вцепились в неё, а сам он замер на месте, опасливо глянув на отца. — Тэхён, пожалуйста познакомься, эта юная леди будет жить здесь. Тогда ей показалось что он будто бы узнал её. Глаза его потемнели и приобрели нездоровый блеск. Сейчас девушка понимает. Это не жест доброй воли от доброго мужчины, безвозмездно любившего ее маму. Это — приговор. Она тогда небрежно опустила голову, пугливо поклонившись, не выдерживая пристального взгляда красивых глаз. — Я Ин Ха, приятно познакомиться. Самых необычных, украшенный линзами приятного серого оттенка. Глаз, которые станут зловещим явлением и будут сниться по ночам в жутких кошмарах. Протянутая рука осталась без ответа. Он лишь ковырял пустым взором ее меленькую ладошку, даже не намереваясь достать руки из собственных брюк. Она всё никак не могла идентифицировать его настроение, всё не понимала что таят его ледяные глаза, когда он медленно блуждал зрачками по ее бледной руке, поднимая острый взгляд на ее лицо. Ее тогда передернуло. Надменность, холодность и потайная опасность собрались в глубине его скрытой души, которую она увидела в отражении прямого долгого взора. Тогда он просто ушел наверх. Сейчас она пытается оттереть большое пятно с белой рубашки, предварительно нацепив мятую спортивную форму лежащую в личном шкафчике. Ин Ха знает, что сменная одежда должна быть всегда. Тэхён больше всего любит пачкать ее, будто в подтверждение того какая она грязная. Какая немощная и жалкая в его глазах. — Ты ведь знаешь что ты — это просто мусор? — Ты просто жалкая. — Посмотри на себя. — Уродина. Его шепот плотно засел в подкорке и тяжелым эхом разносился в мыслях. Она остервенело терла коричневое бледное пятно, поджав губы. Глаза наливались злостной порцией горячей жижи, она сдерживала тугой плач, остервенело шаркая краями дорогой ткани друг о друга. — Я покажу тебе кто ты на самом деле. Слезинки начали падать в горячий водоворот, девушка пытается сдерживать тихий плач, гипнотизируя пятно, которое всё никак не стиралось с рубашки. — Что ты скажешь отцу на этот раз? Почему бы тебе просто не признаться ему что ты обыкновенная свинья? Руки ухватились за края раковины, девушка низко опустила голову, тихо сотрясаясь мелкой истерикой. Слёзы бесконтрольно лились из глаз, она приложила ладонь к лицу, прикрыв глаза, тихо рыдая. Тэхён видел её слёзы лишь один раз. Она мужественно терпела весь его яд, стараясь не смотреть в лицо украшенное злобной издевательской мимикой, и не показывать своих слабостей. Она решила, что как бы он не старался, ему не достанется ни грамма, ни капли того океана боли, которую он причиняет практически каждый день. Тэхён никогда не называл причину своих истязаний. Лишь корчил мину в омерзении, шантажировал вылетом на улицу, если она посмеет открыть рот при учителях или отце. — Ты же знаешь что никто не станет носиться с тобой? Ты обычная дешевка про которую забудут на следующий день. Домой она шла закоулками, оглядываясь на кучки идущих школьников позади. Их повседневная радостная суета давно забытое чувство для девушки. Они проходили мимо, воркуя о какой-то незатейливой ерунде, огибая затравленную пустышку, оборачивающуюся на любой шорох. Он стал настоящим наваждением. Триггером, который похлеще любого невыносимого кошмара. Она бы предпочла сонный паралич его обществу. — Хочешь убежать? Беги, скорее сдохнешь в какой-нибудь блядской подворотне, тебя пустят по кругу, накачают наркотой и ты наконец отправишься к своей жалкой мамаше. Такой же жалкой как ты сама. Он говорит всю эту дикость оглаживая ее подбородок костяшками прижав где-то между пролетами школьных этажей. Поддельная ласка, острые копья измазанные смертельным ядом. Он мучил её изящно, всегда наслаждаясь процессом как какой-то больной псих. Всегда вкладывал в произнесённые речи максимум унижения, будто сам млел от того на сколько сильно он умеет ранить. Ему всегда было мало, будто он не получал должного эффекта. Всегда пытался смотреть в глаза и никуда больше, пытаясь выдернуть нерв за нервом. Она всё барахтается на грани. Очередной укол не уничтожил ее, и она может лишь тащить своё жалкое существование, поселив на дне души вечное ощущение страха. Всё это казалось для неё пустым и пустяковым после того как он увидел ее в обществе беловолосого паренька, который только перевёлся в элитное учреждение. — Ты действительно поступил на бюджетное? — Ин Ха не терпелось узнать всё у нового друга, так как она сама была вроде белой вороны в новом учебном заведении. — Ага, приют выделил мне средства и я решил вложить их в образование. — Юнги смущенно потрепал себя по волосам, подарив девушке свою яркую десневую улыбку. Первый и единственный человек, который отнесся к ней со всей душой. Носил портфель, делился своим какао и давал списывать домашку, потому что она не успевала, половину ночи переписывая конспекты Тэхёну, которые зачастую летели ей в лицо в его приказном тоне. Но она была благодарна. Он занят своей очередной подружкой из параллели и практически не обращал внимания на неё, или на тех с кем она общается. В это утро она смотрела на парня, разглядывая приятные белоснежные пряди и глаза ее горели очарованием. Будто загипнотизирована приятным оцепенением. — Ты в порядке? — шутливо спрашивает парень, выводя девушку из некого транса. — Прости, твои волосы…— девушка завороженно разглядывает внешность парня, хлопая ресницами, натянув на лицо восторг. — Я не знала что они так сияют на солнце. Потому что впервые посмотрела выше чужих коленей. — Нравятся? — всё еще улыбчиво произносит Мин, она будто на автомате кивнула, и глаза ее приобрели еще больший оттенок впечатлений после того как он слегка наклонился. — Можешь потрогать если хочешь. — Правда? Он кивает, а она всё не решается прикоснуться к серебру сверкающему на фоне большого коридорного окна. — Ну, смелее. — потешается Мин, прикладывая пальцы к ее запястью, вытягивая пальчики по направлению своей головы. Она коснулась и почти ощутила этот разряд. Мягкость волос завораживала. Они казались воздушным зефиром без единого изъяна. Идеально белое полотно в которое хочется зарыться всей пятернёй. — Боже, какие мягкие… — Если хочешь, скажу тебе название своего кондиционера. Ин Ха пропускает сквозь пальцы невесомые пряди и слегка улыбается до того момента, пока взор не падает на застывшее пятно посреди коридора. Ее улыбка медленно сползла с лица. Животный взгляд намертво приклеился к их паре, стоящей около большого окна. Школьники огибали застывшую высокую фигуру, боязливо поглядывая на него но не решаясь возразить. Никто никогда не решался. Он мог бы встать против потока и всегда его царскую персону будет огибать плотный поток людей, не решаясь поднять глаза на его лицо. Которое не выражало ничего кроме холода. От него веяло мертвой энергией и хроническим раздражением. Он смотрел так всегда, но сегодня его глаза приобрели иные краски. Новый спектр злости догорал в глубине четных глаз. Сегодня без линз. Ковыряет ее бездушным прямым взглядом стоя посреди коридора. Ин Ха отдернула руку, будто в кипятке обварила, хотя сама сейчас стояла и тонула в кипящем котле, а ее персональный бес одним лишь взглядом сообщает о намерении вонзать в нее свой адский трезубец. — Всё нормально? — Юнги наклоняется, перекрывая вид на зловещее пятно, замечая некоторые изменения в лице девушки. — Д…а, д-да, извини, мне нужно в уборную. — Она разворачивается и нервно перебирает ногами, понимая что ей придется преодолеть расстояние больше чем если бы она пошла по направлению Ким Тэхёна. Заходя в свою комнату тем же вечером, она ужаснулась не ожидав увидеть его лежащим на ее кровати. В царской позе, с закинутой под голову рукой и в ботинках. Она так и встала как вкопанная, опустив глаза, слыша, как собственное дыхание набирает обороты. Ее рука осталась на дверной ручке, сердце трепетало в груди словно птенчик в миниатюрной клетке, а ее персональный мучитель лишь скучающе перевел на нее глаза с дисплея своего телефона. — И что ты там встала? Его тон угрожающе оттолкнулся от стен и заполз внутрь вызвав неконтролируемый спазм внутри. Она успела выучить все оттенки его зловещей интонации и прекрасно понимала, что он появляется на пороге только в крайних случаях, и только тогда, когда уверен что отец не ночует дома, а прислуга уже распущенна по домам. На пороге, никогда не переступая его. — Заходи. Она не шевелится, таращится в пол, стискивая влажными пальцами дверную ручку. — Ты глухая? — сдержанность покидала его с каждым словом. Она послушно вошла в комнату, понимая, что если будет выводить его из себя, завтра в школе он не даст ей проходу. Девушка поднимает затравленный взгляд, пытаясь предугадать его намерения, а он лишь хлопает ладонью по кровати рядом с собой в призыве подойти. И смотрит. Смотрит. Смотрит. Не отрываясь. Так что хочется рассыпаться. Она сжалась на месте, вцепившись в лямку своего рюкзака, панически разглядывая пол. Раньше он не входил. Только плевался ядом, сталкиваясь с ней на выходе из своей спальни, расположенной точно напротив. Вход в преисподнюю, где она даже не бывала ни разу за три месяца своего нахождения в адском доме. Она не спешила преодолевать расстояние между ними. Знала, что ничем хорошим это не кончится. Всегда, когда он был рядом ей хотелось вытошнить каждое его слово въевшееся в нутро. Он выжег всю свою ненависть в её сознании и выпотрошил всё спокойствие, заменяя его на новые концентрированные ощущения дикого ужаса. Его лицо приобретало все оттенки сдержанной злобы, он недовольно созерцал потолок, воспламеняясь внутри от ее одеревенелости. — Мне долго ждать, блять? Он рявкнул. Она вздрогнула, напрягая брови, растерянно моргая в пустоту. — Тэхён, пожалуйста. Умоляющая интонация привела в действие его жестокие механизмы и он подлетел на кровати, приняв сидячее положение, вынуждая ее выпучить на него свои большие глаза, делая один шаг назад. — Ты тупая, скажи мне? — он искренне хмурит брови, озлобленно вглядываясь в сжавшийся комок нервов. Он выглядел взбешеннее прежнего. Будто его нервную систему потрепали и засунули в блендер и он искренне верил что этот «кто-то» она. Он встал на ноги, она интуитивно врезалась в него своими испуганными глазами, делая еще шаг назад. Паника ударила по ней с бешеной силой, она даже не контролировала кувыркающийся в груди мрак, разрастающейся с каждой секундой, пока он враждебно смотрел на ее, выкачивая все возможные силы противостоять. — Сука. Шаг к ней. Она пятится ковыряя тонувшим в потрясении взглядом его злое, фарфоровое лицо. — Что я сделала? — выпалила трясущаяся от страха девушка, вжавшись в дверь, выставляя свой рюкзак чем-то вроде щита. Он преодолел расстояние за какое-то считанное количество секунд, вырвал вещь из ее тонких пальцев, швырнув в сторону. — Что ты сделала?! — шипит, будто бы зверея от собственного вопроса. — Что ты сделала, блять?! Она интуитивно сжалась, прикрыв себя рукой и он отдернул ее плечо, разворачивая обратно к себе. — Ты реально тупая? — тише, не менее злобно. Она уставилась в его раздутое злобой лицо своими оленьими глазами, тяжело выдыхая собственный адреналин. — Нет. — трясет отрицательно головой, пытаясь держать лицо и не разныться в ужасе. — Нет? — не менее удивленно переспрашивает, заводя свою руку за ее затылок, сжав бархат копны ее волос, запутываясь в нем пальцами, ударяя по двери рукой вместе с ее затылком. — Нет, да? — Тэ…— вопит девушка откидывая голову за его хватом, хныкая, упираясь пальцами в его грудь. Его обезумевшие глаза блуждали по ее лицу, он стискивал волосы пальцами, кривясь в ненавистном выражении, схватив ее подбородок ледяными фалангами. Она напугано всхлипнула, широко распахнув глаза, позволяя себе смотреть в его лицо. — Что? Не нравится? — шепчет вызывая у нее череду натужных выдохов. — Я не достаточно нежен? — парень остервенело вжал тело в дверь, натягивая волосы так чтобы она не могла шевелить головой. — Стоило мне отвернуться и ты ведёшь себя как ахреневшая потасканая блядь, да? Он тебя уже трахал? Ее передернуло от столь резкого выпада, от почти дрогнувшей интонации. Он будто поехавший. За его вопросом последовало более плотное сжатие волос, она натужно выдохнула упираясь ладонью в прижатую к себе грудь. — Отвечай! — крик в лицо, ее нахмуренные брови и ни одной слезинки. Она должна держаться. Она должна ради мамы, ради будущей жизни где нет этого психа. Доживи до выпускного. Доживи до выпускного. Пожалуйста, продержись. — Нет. — выстанывает девушка, жмурясь от боли в волосах. — Пизди-и-шь. — его издевательских тон украшается злобным оскалом, ее ресницы трепещут, а боль в голове приобретает жалящий размах. — Пиздишь ведь, ты же точно такая же шлюха, как твоя дешевка мать. — Не смей говорить о ней. — натужно произносит девушка, вызывая в нем лишь череду смешком и более плотное прижатие к двери. — А то что? — Ким зловеще скалится, выгрышно нависая над ней с высоты своего роста, разглядывая напуганное лицо, выпуская подбородок из тисков, спустив ладонь к подолу юбки. В ее зрачках плясал ужас. Она судорожно ухватилась за его ладонь собирающую школьную форму. — Тэхён…— измученно шепчет девушка даря наконец ему выражение, которым он наслаждается, добивая ее. — Тэхён? Не Юнги? — он откровенно издевается, наблюдая как ломается человеческая стойкость, как крошится барьер из выдержки, стоило ему коснуться ее оголенного бедра, пробравшись за край подола. — Какая разница? Одним больше одним меньше. Она плотно прикрывает глаза, жмурится, сдерживая слёзы, терпя наглые прикосновения к своей коже. — Детдомовскому ушлёпку повезло? У тебя там не кратер размером с Марс? Она корчится в немом плаче, слушая очередную грязь в тихом шепоте. Он может только так. Разрывая душу на куски своим бархатным тембром. — Стой, стой, нет… — тихо умоляет утопая в панике, расцарапывая его ладонь, вдоволь насытившуюся ее правой ягодицей, которую он грубо сжимал до красных отметин, врезаясь ногтями в упругую кожу, подтягивая ее ногу к своему поясу, принуждая чувствовать сквозь одежду его намерения, упирающиеся ей в низ живота. — Не нравится стоя? хочешь на кровать? — издевательски гудит ей в губы, мелко собирая их своими, не вторгаясь в рот. — Ты не против что мы так, без прелюдий? Я не целуюсь со всякой швалью. Она открыла глаза отчаянно смотря на него. Поехавшего. Будто голодного. Трущегося об нее и простонала то, что заставило его замереть на месте, останавливая свои издевательства, сухие лишенные какой либо души поцелуи на поверхности ее губ и недвусмысленные вжимания собственного паха в ее тело. — Тэхён…— мягко шепчет плачущая девушка. — Я — девственница, клянусь. Он отпрянул, разглядывая ее поломанную, плачущую и стоило отпустить как ее дрожащее тело начало скрючиваться и съезжать по двери. Она стыдливо закрыла лицо руками, выплакивая свои страдания, осев на пол. А он будто по голове тяжелой кочергой огрет. Так не врут. Он хорошо знал что она просто не умеет. Они никогда не входил в ее комнату. Она никогда не плакала при нём.

***

Девушка казалась себе самой настоящей трусихой. Всё на что ей хватало духа — поднять глаза на уровень его ключиц, когда он ворвался в очередной раз. Стояла, вжимаясь в дверь шкафа, и покорно ждала, пока он сделает почетный круг по ее комнате, цепляя пальцем лямку бюстгальтера, висящего на спинке стула. — Зачем тебе эта хуйня? — издевательски произносит голос, от которого кровь сворачивалась. Он останавливается, бросая на нее не менее заинтересованный взгляд, будто вопрос действительно его волновал. — У тебя же нулёвка. Она вжалась в деревянную гладь открытой двери шкафа, нервно ковыряя взглядом пол, прикладывая заледеневшие ладони к своим плечам, пытаясь закрыть вид на открытое пространство еще влажной кожи. Тэхён оглядел ее махровый наряд состоящий только из одного полотенца. Вид его будто не впечатлил вовсе. Худые бледные ноги, синяк на коленке после недавнего случая на заброшке и глаза. Сраные большие глаза, которые не смотрят на него. Она почти никогда не смотрит. Так сильно измученна и сломлена, с привитой им же привычкой смотреть куда угодно, только не на него. Он продолжает неспешные движения по ее обители, скучающие разглядывая интерьер, смахнув с пальца вещь прямо на пол. Девушка следит за траекторией его тяжелых шагов и они замирают прямо напротив нее. Вычищенные до блеска кожаные туфли издевательски замерли на расстоянии вытянутой руки и пытливость отбивается в ушах кричащим звоном. Она поднимает беглый взгляд на лицо юноши, отмечая про себя что он смотрит на висящую на вешалке белую выглаженную рубашку. Долго. Томительно. На лице его промелькнуло искреннее удивление. Он собрал хмуро брови разглядывая предмет одежды, переводя свои пустые глаза на девушку, засовывая ладони в карманы. — Как ты её отстирала? Она молчит, сильнее сжимая пальцы на оголенных плечах, повернув голову к вещи, об которую стерла все пальцы в стенах школьного туалета. Она всё обдумывает что должна ответить на следующие комментарии. Его вид говорил о том, что он очень даже настроен на свои извечные игры, которые душу из неё выкручивают. Следом прозвучат пара нелестных комментариев или одно очень острое оскорбление. Она молчит больше пары секунд, а значит нужно склоняться ко второму. Ин Ха знает, что больше ее измождённых взглядов, на дне которых таится критическая ненависть, его больше всего раздражает ее молчание. Она знает, но всё равно молчит. Парень лениво перекатился с пятки на носок, с вселенским и тем же скучающим видом разглядывая ее бедра, останавливая взор на синей отметине въевшейся в правое колено, полз неуютным взглядом по ногам и остановился на маленьких голых пальчиках. Ее ступни до смешного маленькие. Наверное поэтому она не делает попыток сбежать. Знает что нет смысла. Она проследила за его взглядом, уронив глаза на свои ноги. И в этой безмолвной схватке за ее тело, в этих тоннах молчаливых взглядов они всё равно схлёстываются взаимными гляделками. Всё как обычно. Он смотрит надменно, с долей приевшегося хладнокровного сарказма. Наверное с таким лицом он бы убивал. А она просто отводит тоскливые глаза, хлопает ресницами в гнетущую пустоту и вжимается в любую поверхность, если он находится в опасной близости. — Как ты меня бесишь. — унизительно врезается в ее тело и расползается новым приступом тупой боли под ребрами. Он смотрит с высока своего роста на ее влажные волосы, на ее скованность и дуреет не успев отдать отчет тому, что именно он бы хотел сказать. И сказал единственное что рвалось из него по всей видимости уже давно. Она бесила его своей зажатостью. Своей наигранной чистотой. — Строишь из себя монашку, а на деле ты просто забитая в угол шлюха. Она проглатывает. Молча. Всё до капли. До каждой несдержанной интонации, до каждого пугливого вздоха, до пальцев, которые больно впиваются в атлас собственной кожи. — Но я пришел не раздаривать тебе комплименты с утра пораньше. — он отворачивается, курсируя неспешно вглубь комнаты, даже не подозревая как ее отпускает мандраж, стоило ему ступить в противоположную сторону. — Отец возвращается через несколько дней, и до меня дошли слухи, что старый идиот директор Вон, хочет поговорить с ним о недавнем случае с белобрысым крысёнышем, помнишь такого? От его резкого поворота головы она вздрогнула. Тэхён лишь ухмыльнулся её реакции, продолжая свой путь к комоду, выдвигая ящики, заглядывая внутрь. Она лишь послушно наблюдает как он нагло вторгается в ее личное пространство, поселяясь там и надламывая остатки ее гордости. — Так вот. — Ким берет один из многочисленных флакончиков с комода, вяло разглядывая этикетку. — Старый идиот решил, что именно я помял твоего ненаглядного, но мы же все знаем правду, не так ли? Тэхён переводит взгляд на девушку, с легка опустив флакончик. Играется. Как кот с мышкой. Всё это представление для неё одной, а она даже не оценила его блестящей игры в хозяина положения. — Я кажется с тобой говорю. — угрожающе шипит, начиная закипать от ее жалкого постоянства. Она не реагирует. Практически никогда не реагирует. Чтобы не делал, как бы не старался. Всегда только это сраное лицо глазеющее в пол. Флакончик с треском отбивается о стену неподалеку от нее, заставляя шокировано подпрыгнуть и дать ему хоть какую-то реакцию. — Ты специально меня выводишь из себя? — слова колышутся в воздухе и долетают до нее быстрее чем его грубые пальцы хватающие за локоть. Она утонула в отчаянии. Сразу состроила все спектры страха и уставилась на взбешенного парня, истерично шепча. — Я поняла, поняла… Тэхён, пожалуйста. Снова это ублюдское пожалуйста и тонны печали в огромных глазах. — Что ты поняла? — злобно, даже не пытаясь сдерживать прилив отвращения. — Если меня спросят, я скажу, что ты не виноват…я скажу…— она истерично скрещивает руки, опуская голову, пытаясь сжаться, удерживая полотенце. — Всё что хочешь скажу… Тэхёна успокаивает ее истеричный шепот. Будто убаюкивает. Он потух едва воспламенившись, узрев ее реакцию. Она готова сказать всё, она готова сделать всё. — Вот она твоя хвалёная дружба. — скалится демон, разглядывая ее макушку, небрежно выпустив ее локоть из хвата. — Стоит прижать, и сразу видно чего ты стоишь. Его глаза опускаются ниже, разглядывая изгиб ее локтя прикрывающего грудь. Жалкая. Немощная. Трясётся. Слишком сильно лихорадит это тело. В районе его хвата остались красные следы, он будто осёкся увидев несколько похожих, тянущихся по обоим сгибам. Это всё от него. Он даже ощутил прилив какого-то больного наслаждения, обдумывая факт того, что было бы чудесно оставить такие по всему ее телу. На каждом сантиметре ее тонкой кожи. Потом. Как нибудь потом. — Чё ты жмёшься? Там даже смотреть не на что. Обязательно потом. Он покидает ее обитель, напоследок выплюнув что-то про то, что она была свидетелем того, как Юнги покушался на одного из прихвостней Тэхёна и сам затеял драку. — Скажешь по другому и твой дружок выкатится из больницы на паре колёс. Она никогда не плакала при нём. Только после его ухода. Он никогда не заходил в её комнату.