Итэру было 54, Яэ — 571
Он уставился в зеркало, в котором отражался сам, особенно на маленькую прядь седых волос, торчащую из его обычно золотистых локонов. Осознание своего старения медленно доходило до него. Но Итэр не возражал. Во всяком случае, он был самой зрелой версией самого себя. Он был более мудрым и ответственным. Плюс, его более длинные волосы придавали ему неземной вид. Он заслужил уважение всех 7 наций. Он наблюдал, как бесчисленное множество его друзей стареют вместе с ним, женятся, а у некоторых появляются собственные дети.
Конечно, некоторые из его спутников совсем не изменились за эти десятилетия. Гань Юй, Венти, Сяо, Эй и практически все остальные, кто не был человеком. Во всяком случае, не полностью. Одной из них была Яэ. Она осталась прежней. Точно так же, как тогда, когда Итэр впервые встретил ее под деревом Сакуры в той опасной пещере.
Все те же прекрасные кристально-фиолетовые глаза, все та же бледная кожа и все такая же юная. Ему показалось странным, что, когда все менялось, Яэ оставалась прежней. Когда менялись нации, она стояла в стороне и наблюдала, как будто время просто не имело к ней отношения. Но в глубине души он знал истинную причину.
С точки зрения кицунэ, Яэ была всего лишь юной девушкой. С получением титула Гудзи все изменилось. Она никогда не постареет, но будет вечной, пока вселенная не решит погасить свою последнюю звезду.
Препятствие, стоявшее на их пути, было ясно любому, кто был свидетелем их любви. Его друзья не говорили об этом, но были очень хорошо осведомлены. Однако торговцы, владельцы магазинов, горожане; они распространяют слухи о них. Несмотря на это, их уважали и поддерживали, казалось бы, все жители Тейвата.
Выпрямившись, он вышел за дверь и оказался на оживленных, но не суматошных улицах Инадзумы. В возрасте 51 года он узнал почти все о вечной нации. Все в городе уважали его и относились к нему как к чужестранцу, который видел бесчисленное множество ярких и тусклых звезд.
Он побывал во всех странах, совершив несколько добрых дел. Однако в определенном возрасте он перестал так часто путешествовать и сосредоточился на том, чтобы оставаться в месте, которое он назвал домом. Из-за своей репутации и общего богатства Итэр жил в милом маленьком доме, в стороне от Тэнсюкаку. По причинам, которые он слишком хорошо знал, он не пригласил Яэ жить с ним, даже если они были помолвлены.
Не было смысла жить вместе, если бы всего через несколько десятилетий в доме стало бы на одного человека меньше.
Итэр зашел в ресторан, поприветствовал владельца, который поспешно принялся за приготовление своего любимого напитка, и сел рядом с Гудзи, которая уже наслаждалась кусикацу. Несмотря на то, что ее глаза были закрыты, по запаху она узнала, что это он. Она отложила свою палочку с едой и положила руку ему на бедро, приветствуя его.
— Дорогой, ты определенно не торопился, — сказала она, глядя ему в глаза, не тая в своих словах ни злобы, ни разочарования. Улыбка на ее лице могла означать несколько вещей. Прошли годы, а он все еще не мог понять ее жестов.
Рука на бедре заставляла его терять самообладание. К ее прикосновениям он никак не мог привыкнуть. Со временем единственное, что он смог сделать в ответ на ее ухаживания, — это скрыть свой румянец и не путаться в словах.
— Извини, я задумался о некоторых вещах. Но не волнуйся, я здесь для того, чтобы удостоиться твоего присутствия, — сказал он, молча поблагодарив владельца ресторана, как только тот поставил перед ним чашку с саке.
Он выпил половину, вздохнув от приятного вкуса, разлившегося по его рту. По какой-то причине ему нравилось пить саке перед едой, к большому удивлению всех и веселью Яэ. Он облизнул губы, отворачиваясь в сторону, и был встречен веселой улыбкой. Рука, лежавшая когда-то на его бедре, исчезла, и Яэ усмехнулась.
— Теперь мы говорим сладкие речи? Лесть ни к чему не приведет. Я прожила достаточно долго, чтобы на меня не действовали такие слова.
— Какая жалость, думаю, я перестану хвалить вас, леди Гудзи, — Итэр скрестил руки на груди с самодовольной ухмылкой, как ребенок, демонстрирующий свои игрушки. Яэ, будучи слишком хорошо знакома с тем, чего он пытался достичь, подумала, что было бы неплохо развлечь его.
— Ах, но я ничего не говорила о том, чтобы ты остановился. Продолжай, продолжай, я хочу посмотреть, когда у тебя кончатся комплименты, — она бросила ему вызов, подмигнув. Для нее это была победа, независимо от того, каким путем решил бы пойти Итэр. Если бы он отказал ей, тогда она притворилась бы расстроенной. Если бы он согласился, то в конечном итоге только растерялся бы, пытаясь придумать похвалы, тем самым вызывая у Яэ ту реакцию, которую она любила от него получать.
— Д-да, хорошо-хорошо, ты победила, — он неохотно вернулся к своему сакэ. Издав «хм~», чтобы показать свое удовлетворение, Яэ повернулась всем телом и назвала имя владельца.
— Принесите нам, пожалуйста, самый лучший, сладкий и вкуснейший алкоголь, который у вас есть.
— Конечно, Гудзи Яэ.
Итэр пил не часто, а когда пил, то быстро пьянел. К сожалению, у него не было высокой переносимости алкоголя. Яэ была его полной противоположностью. Она часто пила, а когда выпивала, то могла сделать несколько десятков глотков. В сумме, вероятно, получилось бы до 2 бутылок.
Он уставился на нее с неуверенным выражением лица. Яэ была очень хорошо осведомлена о его проблеме. Она заставляла его делать «неприемлемые» вещи каждый раз, когда он невнятно выражался и напивался. Затем на следующий день она постоянно напоминала ему о том, каким «милым» и «очаровательным» он тогда был. Преимущество кицунэ в том, что у них безупречная память. Яэ была кицунэ. Вспоминать такие вещи было детской забавой.
***
— О боже, ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок. Выпей еще, пожалуйста, я уверена, это очистит твой разум, — настаивала Яэ, хватая свою маленькую чашку и наливая в нее еще жидкости. Внезапно Итэр бросился вперед, повалив ее на землю.
— …Мико… — он пробормотал что-то ей в шею, обхватив ее за талию невероятно крепко, что на время удивило Яэ. Его лицо приобрело красный оттенок, и по тому, как он говорил, любой смог бы сказать, что он был чертовски пьян.
К счастью, в доме, который купил Итэр, никого, кроме них, не было. Яэ хотела попасть в его дом с намерением выпивать с ним свои печали, даже если он не подозревал об этом. В лучшем случае он бы подумал, что они проводят больше времени вместе. Однако с каждым мгновением вся ее печаль, казалось, рассеивалась. Все, что делал Итэр, заставляло ее весело улыбаться, его поведение поднимало настроение.
— О, дорогой, я этого не ожидала. Ты хочешь спать? Почему бы тебе не пойти в свою комнату?
— Нет… я хочу спать в Мико.
— Ты хочешь сказать, что хочешь спать на мне?
***
— Над чем ты хихикаешь? — спросил Итэр, взглянув на нее с подозрением. Он поставил маленькую чашку на деревянную стойку. Крошечные морщинки, которые образовались на его постоянно худеющем теле, стали более заметными, когда он поднял бровь, глядя на нее. Он выпил уже трижды, и у него кружилась голова. Без его ведома, когда Яэ попросила «самую сладкую», «отборную» и «восхитительную» выпивку, на самом деле она просила владельца, чтобы тот принес им напиток с самым высоким содержанием алкоголя.
— О, нет, ничего особенного, дорогой, я просто прокручивала в голове наши воспоминания, — Яэ покачала головой, вспоминая ту ночь. На мгновение — всего на мгновение — глаза Итэра засияли. Он улыбнулся. Искренне. Даже действие алкоголя не смогло затуманить его разум.
— О, но сейчас ты, кажется, счастливее всех.
— Нет. Понятия не имею, о чем ты говоришь. Этот алкоголь довольно хорошо, но… я чувствую себя немного…
— Можно было бы предположить, что через несколько десятилетий печально известный путешественник сможет справляться с алкоголем лучше, чем большинство людей.
— Да. Извини, что я не так стар, чтобы я мог взять на себя несколько бутылок саке и вина. Признаю, ты довольно впечатляюща, — он подчеркнул слово «стар», зная, что это выведет ее из себя.
— Возьми свои слова обратно.
— Хм? Что? Я думал, ты хочешь услышать комплимент.
Он мысленно поаплодировал себе. «Я сделал это! Я перехитрил ее!» — радостно подумал он, глядя на нее с одной из своих самых редких улыбок. Самодовольной. Той, которую Яэ любила, но все равно презирала всем своим существом.
Вместо того, чтобы заставить его встретиться лицом к лицу со своим безжалостным гневом, Яэ только посмотрела на него. Этот взгляд медленно стал пристальным. Возможно, алкоголь оказал не нее влияние, но она воспользовалась моментом, чтобы посмотреть ему в лицо. На его лице уже появилось несколько небольших, но заметных морщин. Его волосы были длиннее, и из них выбивалась небольшая седая прядь, что для большинства указывало на его возраст. Но для Яэ это означало, что оставшееся время на исходе.
Вероятно, эти изменения происходили с ним уже пару лет, и все же она только сейчас обратила на них внимание. Его привлекательность не пошатнулась, но он выглядел совсем по-другому. Ей казалось, что прошло всего несколько лет с тех пор, как они встретились.
Ах, конечно, почему она так удивлена. Она всегда позволяет времени играть с ней и ее близкими. Но что-то изменилось.
— Мико? Т-ты знаешь, что пристальный взгляд на меня больше не действует.
Рядом с этой печалью и отчаянием в ней хранились их воспоминания. Маленький комочек счастья. Но то же самое счастье, которое принадлежало ей, заключало в себе все моменты, которые они провели вместе. Яэ находила забавным, что единственное, о чем она могла думать, были прекрасные времена. Когда они были в присутствии друг друга. То есть, каждая секунда с ним была чем угодно, только не печалью и отчаянием.
Яэ поймала себя на том, что улыбается.
— Мико? Алкоголь затуманил твой разум?
— Нет. Думаю… — она задумалась. Итэр никогда не переставал удивлять ее.
Сколько бы времени они ни провели вместе, это никогда не изменится. Время никогда не оставит их. Жизнь без него, без сомнения, была бы самым грустным периодом в ее бессмертной жизни. Но она примет это. Чтобы понять смысл всех его ободряющих слов. И когда она, наконец, поймет это, она оглянется назад на их недолговечные, но драгоценные воспоминания. Она расскажет о нем всему Тейвату. Продолжит ему жить дальше. И даже если все забудут о нем, то это не будет проблемой.
Яэ Мико все еще была бы рядом, чтобы сохранить его в своем сердце.
— Я думаю, со мной все будет в порядке.
