Позволь откусить от тебя кусочек.

- А ты весьма жестокий Протагонист, как оказалось. Докча улыбается. Это не та лукавая улыбка, которая в какой-то степени успокаивает Сун Джинву, помогая понять, что непонятное существо находится в благодушном, пусть и игривом состоянии духа. И это не слабая усмешка, полная непонятной горечи, от которой Охотнику так не по себе каждый раз, когда он её видит на этом бледном, словно неживом лице. Нет… Эта улыбка – хищная, зловещая. Улыбка, которая показывает истинную сущность нелюдя рядом с ним. - Впрочем, это даже хорошо. Существо с обличьем человека присаживается на корточки перед дрожащим мужчиной средних лет. Тот крупнее него, крепче, но – он дрожит, дрожит так, словно его одолевает невообразимый холод. Широко раскрытые глаза полны ужаса, и Джинву хорошо знакомо это выражение. …у него некогда было точно такое же. - Жестокие Протагонисты куда предпочтительнее благодушных и благородных рыцарей в сияющих доспехах, - Докча протягивает руку и касается пальцем кончика носа бугая перед собой; тот сжимается, не в силах вымолвить ни слова. – Они более знакомы читателям. Существо щурит звездные глаза. - Они более реальны. Сун Джинву молча наблюдает. - Ты так не думаешь, Джинву-я? – Докча оборачивается. Если бы не эта улыбка оголодавшего чудовища на его губах, прозвучавший вопрос мог бы показаться даже невинным. Словно они обсуждают погоду. Или выпуск новостей с утра. Или еще что-то – обыденное и привычное. - У него есть место в Гигантской Истории, верно? – «Игрок» предпочитает не отвечать. Он кивает на дрожащего бугая перед ними. Кан Чонхо. Охотник А-ранга из гильдии Белого Тигра. Прошел процедуру оценивания буквально пару дней назад и еще не успел нигде засветиться. Сун Джинву смотрит на мужчину. Возможно, шепчет что-то внутри него, он может найти другой способ. Быть может, Святая Вода Жизни всё-таки сможет помочь. И нет нужды поступать именно так. Не нужно идти по такому пути. И, вероятно, это действительно так. Докча как-то раз сказал, что всё в этом мире «идёт по сценарию». И, если Джинву отыскал рецепт Святой Воды Жизни, значит, это один из вариантов развития его Истории. Но потом Охотник вспоминает. Вспоминает завихрения золотых символов, что окружают каждый раз это существо в белом плаще. То, как те втягиваются в его кожу, на мгновение испещряя её завитками сияющих солнечным светом татуировками. Докча – это создание извне, которое знает об Историях больше, чем кто бы то ни было. И каждый раз, каждый чертов раз, когда он смотрит на Джинву, молодой Охотник чувствует всё сильнее вес этого нечеловеческого взгляда. Словно его взвешивают. Будто его оценивают. …раньше был лишь голод, что внушал смутное чувство страха, струящееся по венам вместе с кровью. …но сейчас что-то изменилось; что-то не так. И Джинву пытается понять, что именно. Было ли дело в том, что он узнал про все эти Истории, из которых состоит мироздание? И теперь Докча наблюдает за ним уже совершенно иначе именно поэтому?

Сун Джинву это не нравится.

Мужчина продолжает смотреть на Охотника А-ранга. Тот сталкивается с ним взглядом, и Джинву видит это – эту немую мольбу, эту отчаянную просьбу в глубине карих подрагивающих глаз: «Помоги!» Этот человек был таким самоуверенным, когда встретил их. Его лицо лучилось самодовольством, а слова были такими дерзкими. Но стоило Докче улыбнуться, показывая лишь небольшую частичку своего истинного «Я», и сделать к нему скользящий шаг, как вся бравада Кан Чонхо ушла в никуда, растворившись туманной дымкой. Еще пару секунд Джинву продолжает смотреть. …а потом отворачивается в сторону Докчи. - Если ты «освободишь» его место, то сможешь «вписать» вместо него мою мать? – «Игрок» стоит, скрестив руки на груди, совершенно равнодушный к выражению отчаяния на лице другого Охотника. Он не настолько святой, чтобы переживать за судьбу незнакомого человека. …жизнь матери для него важнее. Докча не отводит от него глаз. Не отводил всё это время, и только сейчас Сун Джинву понимает это – понимает, что нелюдь наблюдал за ним, каждую секунду, пока он размышлял о том, правильно и верно ли поступает в сложившейся ситуации. Нутром Джинву чувствует: Докча принял бы любое его решение, просто потому, что всё это – История, которую творит «Игрок», которую он проживает. Откровенно говоря, возможно, если бы Вечный Сон и впрямь был болезнью, Докча не стал бы вмешиваться. Просто наблюдал бы со стороны, как всегда и делал. В конце концов, ранее Докча ни разу не врывался в ход каких-то событий, требующих непосредственного участия именно Джинву. И было жутковато потом видеть его – стоящего поодаль с этой хищной, нечеловеческой улыбкой на лице. Довольного победой Сун Джинву и его успехом. …прогрессом его Истории. Но в этот раз – в этот раз Докча вмешался. Сам поднял тему Вечного Сна, сам раскрыл, что происходит с его матерью на самом деле. Сам предложил решение. …Джинву хочет знать, почему. Злился ли Докча, что кто-то манипулирует этим миром, желая создать нечто столь громоздкое, как Гигантская История? Или же его задело именно то, что нацелились на Пак Кёнхо? В чем причина?.. - Всё так, - голос Докчи вырывает его из мыслей. Улыбка на губах не-человека становится чуть мягче, как смягчается и голодная бездна в его глазах. – Но ты уверен насчет этого? – существо кивает в сторону подрагивающего Кан Чонхо. – В будущем, он будет в итоге сражаться на твоей стороне. Даже, если ты его не знаешь и не общаешься с ним, он станет твоим союзником. Лицо Джинву не меняет выражения. - Приступай, - он говорит коротко и отрывисто, словно отдаёт приказ. И лишь они двое, он сам и Докча, знают, что это – отчаянная просьба. Звездные глаза щурятся. - Какой безжалостный Протагонист, - тянет нелюдь, и кажется, будто это отказ, акт неповиновения и бунта, но вокруг него уже проявляются вереницы танцующих слов и символов. Кан Чонхо развевает рот в беззвучном крике, когда его тело начинает истончаться точно такими же письменами, обращаясь в золотистую мерцающую пыль; он дёргается назад, впечатываясь в стену позади себя еще сильнее, но что он может поделать? Что мог поделать любой, кого выбирал своей целью Докча?.. В том-то и дело. Кан Чонхо не может ничего. Джинву смотрит в темные глаза существа, что неспешно поглощает Охотника А-ранга – его потенциального союзника в будущем, возможного товарища по оружию – освобождая тем самым место в Гигантской Истории для его матери. Звезды мерцают в глубине чужих зрачков, отражая вспышки золота и, почему-то, пурпура. Джинву находит это зрелище завораживающим. Докча прав. Он - безжалостный и жестокий Протагонист. …возможно, это одна из причин, по которой это существо так алчет его Историю? На следующий день, в госпитале, Сун Джинву держит за руку улыбающуюся мать, что мягко и неспешно рассказывает ему про очень странный сон, который она видела прежде, чем проснуться. О безбрежных просторах космоса, в которых клубятся незримые, но ощутимые существа, и по сравнению с ними люди кажутся простыми муравьями. О человеке, чьё лицо она так и не смогла рассмотреть, но именно он взял её за руку и увёл из-под голодных взоров этих древних существ. Он тоже был голоден, мимоходом говорит Пак Кёнхо с какой-то задумчивой улыбкой. Но он смирил свой голод, чтобы вывести её. Он был с ней очень бережен. Джинву лишь плавно кивает на каждое слово своей матери, поглаживая её теплые пальцы. …он знает, что всё это вовсе не сон.