Ржавый город, бурый город, Нет дворцов и площадей, Душный город, пыльный город, Дом невидимых людей. Очень редко отпускает Город тот, тех кто в нём жив. Каждый с детства понимает: Нет дорог и перспектив. Здесь тебя никто не видит, Потому что город слеп. Здесь тебя не никто не знает, Потому что город — склеп. Только, кто-то его любит, Кто-то чувствует тепло От обшарпанных развалин: У кого-то в них окно. Грязный город, нищий город. Не забудь его во век. Город — холод, морок, в нём ты Затерялся, человек.
Колёса состава стучали тихо и равномерно. Вагон трясся, и от этого в стаканах, чай из которых был выпит ещё прошлым вечером, и которые были помещены в железные подставки с ручками, позвякивали ложки. На столе шуршала смятая упаковка лапши быстрого приготовления. Из-за закрытых штор в купе проникала полоска света, в котором блестели пылинки. Всё было окрашено в тыквенно-золотистые тона, из-за чего Кириллу казалось, что находится он в уютном советском фильме с тёплой коррекцией цвета. Он лежал на верхней полке, свесив ногу, и подёргивая ей в такт мелодии. В наушниках звучал русский постпанк. Ну идеальная же музыка для долгих поездок!Трек: «Луна-1» — Дурной вкус.
Юноша шевелил губами, беззвучно подпевая. Песни — были немногим, что его радовало. Всё остальное в этом положении вгоняло в тоску и раздражение. Ехать в жалкий, никому не нужный городишко, которого даже на большинстве карт не помечают… Работать за мизерное жалование… Раньше у него было всё. Должность, признание, хорошие условия… а теперь — как пинком под одно место… Нет, мириться он с этим не собирался. Была одна надежда: побег из страны. Если разработать удачный план, и если повезёт… то уже скоро он будет любоваться живописными фьордами в далёкой Норвегии. Жаль только, брат не согласится ехать с ним. Как он может ослушаться командование и оставить службу, вы что?! Даже обсудить свои переживания было не с кем. Сейчас Ромка дрых без задних ног на нижней полке. Храпел ужасно. Бедные их соседи по купе… Поезд с визгом притормозил. Кир приподнялся, едва не ударился головой о полку для белья и, выпутавшись из тонкого одеяла, спустился вниз. Раздвинул шторы шире. За окном простирался лес. Деревья блестели в утреннем солнце своей свежей, душистой зеленью, а глубокое небо наливалось слепящим цветом. Медленно плыли объёмные облака. Хорошо, что в купе был кондиционер. Снаружи наверняка стояла жара. Догорали последние летние дни. В коридоре было тихо. Никто не спешил выходить на этой остановке. Вблизи была лишь крошечная деревушка, в каких живут одни дряблые старики. Кирилл сходил в вагон-ресторан. В самое подходящее время: очередей не было. Взял яблочных чипсов и вернулся в купе. Там его поджидал уже проснувшийся Рома. — Я-то думал, ты сбежал. — он лениво растянулся на полке. Один его глаз был зажмурен из-за яркого света. Ромка выглядел очень уютным: расслабленная поза, бежевый свитер в катышках, разные носки, отпущенная щетина… волосы цвета молочного шоколада забавно завивались после сна. — Да куда я сбегу… — эта шутка напрягла Кирилла. Брат не должен знать о планируемом побеге. — Сколько сейчас времени? — вяло спросил Рома, перевернувшись на другой бок. — Девять утра. Через шесть часов будем в городе. — Понятно. — помассировал затёкшую руку. Вскоре проводница принесла чай. Кирилл любил с сахаром. Проснулась пара, с которой они ехали вместе. Муж с женой. Женщина развернула контейнер с варёными яйцами, и ими запахло на всё купе. Кир открыл окно, но уже через час пожалел об этом: донёсся мерзкий запах гари. Со стороны, противоположной той, откуда они ехали, к городу подходили лесные пожары. С каждым годом всё ближе. Сейчас, в конце августа, ещё ничего, но в разгар жары Ржавогорск был похож на ад: пекло, вонь, затянутое густым смогом небо. И угораздило же его! Ехать из Москвы в какой-то Ржавогорск (до чего ужасное сочетание букв. Не выговоришь)! Это был крохотный городок, затерявшийся на просторах Алтайского края. Началась его история с маленького шахтёрского посёлка, когда в тех землях обнаружили месторождение угля. Но потом то ли его запасы иссякли, то ли из-за коррупции на развитие шахт перестало хватать денег (Кир не особо вникал). Город загнулся. Сейчас большинство жителей стремились его покинуть. Квартиры продавали за мизерные суммы: лишь бы избавиться от них и уехать. Единственное, чем Ржавогорск был известен, это видео, на котором какая-то пьяная тётка несёт полную ахинею. Его быстро разобрали на мемы и пупы. А такое название город получил вот почему: с одной стороны он был окружён густым лесом, а с противоположной располагались горы, порода которых придавала им близкий к ржавчине цвет. Поезд наконец затормозил. «Прощай, цивилизация» — подумал Кир, спускаясь на перрон. Щипало глаза. Лоб покрылся испариной: мало того, что приходилось тащить тяжеленный чемодан, так ещё и одежда явно не подходила к погоде. Но носить форму (чёрный свитер, расписанный реалистичными глазами в цвет его собственных) было необходимо всегда. Опасность поджидала на каждом шагу. Они сели на такси (благо, рядом с вокзалом их было множество). Ромка сразу разговорился с водителем, а Кирилл продолжал слушать музыку, смотря в окно. За мутным стеклом проплывали обшарпанные пятиэтажки, маленькие ларьки, бедненькие магазины. Очень скоро они приехали к их новому дому. Встретились с хозяйкой съёмной квартиры (очень старенькой бабушкой) и забрали ключи. — Ну-с… С новосельем! — позитивно провозгласил Роман и открыл дверь. — Та-дам! И вовсе не «Та-дам». Квартира не понравилась Кириллу. Он привык к дорогому евро-ремонту, а тут всё отдавало Совком. Пахло стариковщиной. На полке в углу спальни, которую он выбрал, потому что там был выход на балкон, стояла икона. Радовало одно: в квартире не водились насекомые. Особенно проклятые сороконожки. На стене рядом с диваном висел пыльный узорчатый ковёр. Кирилл установил на столик, лак с которого облупился, наверное, лет десять назад, ноутбук. Вновь уколола обида за то, что его дорогущий игровой комп пришлось оставить в Москве. Играть он любил: всё небольшое свободное время проводил в различных ММОРПГ. Юноша открыл нужную программу. Аккуратно вытащил из чемодана маленький дрон. Проверил его связь с пультом управления и компьютером. Вышел на балкон и несколько раз кашлянул из-за вони смога. Посмотрел в дымное раскалённое небо и запустил коптер. Как-то по-детски помахал ему вслед. — Нужно закупиться едой. Закажем пиццу? — Рома возился с пузатым телеком на кухне. Наконец зомбоящик откликнулся, и на рябом экране появилось изображение. Телеканал НТВ. Показывали очередную серию «Мухтара». — Если в этой деревне вообще есть пиццерия. — буркнул Кирилл. Он всегда был угрюмым и немногословным, но сегодня стал чернее тучи. Видимо, надолго. — Зря ты так. Нормальный городок. Да, не столица, но жить можно. И если быстро перебьешь всех тварей, скоро поедем домой. Ага. Неужели Ромка так ничего и не понял? Это не командировка, а наказание. Если он не сбежит, то будет гнить в этом захолустье до конца жизни! — Да… — спорить ему было лень. — Иди купи пожрать. А, когда там тебе на собеседование? — Послезавтра. Думаю, эта работа у меня в кармане. — поддельный диплом врача для прикрытия сделает своё дело. — Ты так радуешься… Не терпится начать резать трупы? — Не просто «резать трупы», а раскрывать преступления. Судмедэксперты — люди важные и нужные. — да, на службе ему не раз приходилось копаться в телах погибших товарищей и Носителей. За успехи в области изучения Ромка даже похвалу получил. И постоянно припоминал её, когда кто-то осмеливался усомниться в его заслугах. — Ты пойди прогуляйся. Поищи свою новую школу: занятия уже через три дня. — Вечером пойду. Сейчас жарко и душно. — а потом нервно добавил: — на кой чёрт мне эта школа? Всё равно другой профессии мне не получить. Ромка удивлённо поднял на него свои красновато-медовые глаза. — Ты же всегда любил школу? — Ту любил, да… — Кирилл всегда радовался тому, что ему, несмотря на призвание, разрешали ходить в школу. Он был гуманитарием до мозга костей и попал в класс с подобающим уклоном. Было много литературы и языков. Кирилл свободно владел английским, французским и немецким, учил норвежский. Ему это нравилось. Следить за отличиями и схожестью языков, изучать, как их особенности влияют на литературу разных стран… а в этой дыре ни о каких элитных школах и речи быть не могло. Только обычные, общеобразовательные. Целый день Кирилл провёл, смотря всякую жвачку на Ютубе, а когда интернет проседал, внимательно изучал узоры на ковре. Когда на Ржавогорск опустилась темнота, парень решил прогуляться. Минул прохладные лестничные проёмы (в доме, конечно же, не было лифта), полюбовался рисунками и надписями на стенах. Во дворе находилась маленькая детская площадочка. Горка, карусель, песочница с крышей-грибом и качели. На них Кирилл и опустился. Они скрипнули. У них было очень неудобное сидение. А поручни оставили на ладонях ржавые следы. Кирилл ассоциировал города, в которых побывал, с цветами. Например, Москва была ярко-алой с золотыми узорами. Помпезной, торжественной, серьёзной, и этим привлекательной. Кирилл любил её площади, церкви, исторические здания, а так же высоченные серебряные небоскрёбы, уносящие воображение в фантастический фильм. Зелёные современные парки тоже не могли оставить равнодушным. А Санкт-Петербург, в котором ему довелось оставаться всего на пару дней, выглядел более воздушным и лёгким. Северная Столица была тёмно-синей с крапинками серебра, бархатной. Когда он впервые вышел на площадь перед Эрмитажем, это тоже напомнило кадры из кино. Романтического кино. Уличные музыканты идеально дополняли эту картину. Ну, а Ржавогорск… название говорила само за себя. Весь проржавевший, местами бурый, где-то серый городишко. Сколько таких по всей России, не сосчитать… Кирилл вытащил из-под свитера короткую металлическую трубку. Пару раз подбросил в воздух. Нажал на кнопку на корпусе, и трубка разложилась в настоящее копьё с остриём из полупрозрачного красного кристалла. Пару раз махнул перед собой, мол, нападайте! Потом быстро спрятал оружие обратно: не хватало быть замеченным. Так… сколько там отсюда до границы с Казахстаном? Немного. Если взять машину, можно за двенадцать часов доехать. Благо, водить он умел, пусть прав и не было. А что дальше? Разрешения на выезд у него нет. Придётся держаться подальше от пропускных пунктов. Граница-то протяжённая, проскочит. В Казахстане можно некоторое время оставаться без визы. За это время он останется в каком-нибудь отеле и подаст документы на норвежский шенген. Сядет на самолёт и прочь отсюда! А как не стать нелегальным эмигрантом? Придётся сдаться местному ФСБПУ. Уже были истории о российских Видящих, которые сбегали в другие страны и их принимали на работу там. Конечно, информацию об этом подчищали, но кто ищет, тот найдёт… Ну допустим. В аэропорту Казахстана выездную визу не потребуют. Но его, несовершеннолетнего, не пустят на борт без письменного разрешения родителя или опекуна. Чёрт… придётся ждать, когда ему исполнится восемнадцать. Это аж в мае. «Лишь бы дожить. А пока я буду безукоризненно выполнять свою работу. Этим тварям не поздоровится…» Только вот… будет не легко бросать брата. А Москва, там его дом! Родные улицы, родная квартира… Кирилл чуть не ударил себя по лицу. Нет! Он сбежит. Он должен стать свободным! Любой ценой.