Можно ли по повадкам Сразу найти что-то своё Чтобы просто и без слов Унесло © Zivert
***
— Соня, Соня, стой! — Ваня догоняет ее на лестнице, когда девушка, как метеор летит вниз, спотыкаясь чуть ли не на каждой ступеньке. — Не хочешь прогуляться? Гринёва замирает и какое-то время пытается понять, что он вообще от нее хочет, потому что в голове плотно обосновались мысли о Юле и ничего больше. Ей кажется, что это, как никогда своевременное предложение, проветрить голову, отвлечь себя совершенно пустыми разговорами и, хотя бы на время не думать о Лебедевой. НЕ. ДУМАТЬ. О. ЛЕБЕДЕВОЙ. Ребята сворачивают в небольшой парк, медленно прогуливаясь и обсуждая фильмы, сериалы, да все что угодно, в поисках общих интересов и точек соприкосновений. — Я сказала Лебедевой, что она — Питер. — Вырывается из Соньки в процессе обсуждения перспективы устроить перед новым годом марафон просмотра Гарри Поттера. Она сама застывает от того, настолько внезапно выдает эти слова, а потом переводит испуганный взгляд на Воронова. С одной стороны, она не собиралась вообще никому рассказывать, а с другой, все это так жгло внутри, что хотелось озвучить и кому, как не Ване, который уже слышал все ее рассуждения. — Ты сделала что? — Он едва ли не выплевывает кофе себе на ботинки, а потом смотрит на Соню как на сумасшедшую и хочет верить в то, что это просто неудачная шутка. — Я не знаю, зачем я это сделала, веришь? Я стояла, смотрела на нее и просто сказала. — Тихо проговаривает Гринёва, чуть прижимаясь плечом к Ване. — А она что? — Ничего… Не знаю, я сбежала сразу. — Нервно смеется Сонька. — Ты ненормальная, я снова это скажу. Господи, что ты за ураган? — Ваня выдыхает тяжело, но рукой обнимает брюнетку за плечи, чуть притягивая к себе. — Да я знаю, что я идиотка. Надеюсь она не будет меня пытать после этого. — Поживем, увидим, не отчаивайся раньше времени.***
Сонька поднимается в пустую квартиру, понимая, что обещанная Лебедевой работа теперь только на ее совести. «Не хочешь провести со мной ночь?» Мысль приходит мгновенно и Соня пишет сообщение Маше, понимая, что ей не очень-то хочется работать в одиночестве, а компания блондинки сейчас казалась почти необходимой. «Боже, я всю жизнь ждала от тебя этого предложения!» — Маша отвечает почти мгновенно и Сонька улыбается. Она ставит чайник, заваривает мятный чай и забирается на стул в ожидании девушки. Кот ловко запрыгивает к ней на колени, сворачиваясь калачиком. — Ну что ты, малыш? Пока твоя хозяйка таскается непонятно где, сбежим вдвоем жить куда-нибудь. — Соня наклоняется и целует его в макушку, на что рыжий начинает мурчать. Через двадцать минут Маша уже стоит перед ее дверью с двумя стаканчиками кофе и тепло улыбается. Она в домашних штанах и растянутой кофте с рисунком Харли Квин. Светлые волосы собраны в высокий хвост, на лице нет макияжа. — Я тебя что из постели выдернула? — Спрашивает брюнетка, обнимая девушку и втягивая ее в квартиру. — Ну да, я решила сделать все процедуры пораньше и спряталась под одеяло, чтобы смотреть какое-нибудь тупое шоу и разгружать голову. — Маша пожимает плечами. — Ты знаешь, что я люблю тебя, правда? Соня чувствует невероятную теплоту от того только, что ее подруга без лишних вопросов и уговоров, нарушая свои собственные планы приехала к ней, понимая, что нужна Гинёвой. Наверное, так и должны поступать друзья, так она всегда делала, но слишком много раз девушка окружала себя людьми, которые просто пользовались ее добротой и готовностью всегда придти на помощь. Соня все еще не могла привыкнуть к такому отношению со стороны блондинки. — Если бы я этого не знала, я бы к тебе не приехала. — Смеется Маша. — Где твоя подружка, кстати? Спряталась от меня? — С Сережей загуляла, а мне пришлось прикрывать ее и я ляпнула начальнице, что эта дура заболела и к вечеру скинет ей всю работу, которую теперь придется делать мне. — Соня грустно улыбается. — Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? — Нет, я хочу, чтобы ты просто побыла рядом, если для тебя это будет не сильно напряжно. — Без проблем. Они перемещаются на кровать и Маша включает себе то самое шоу, которое уже начала смотреть, убедившись, что Соньку это точно не будет отвлекать. Гринёва закинула ноги в больших шерстяных носках на колени подруге и облокотилась на спинку кровати. Ей нравились легкие прикосновения Маши, которая, даже не задумываясь, кончиками пальцев водила по ее ногам. Было в этих касаниях что-то особенно-теплое и приятное. С Машей было уютно и спокойно и Гринёва точно не прогадала с компанией на сегодняшнюю ночь. С Зориной работалось легче. «Что это значит?» Телефон вибрирует и входящее сообщение от Юли заставляет сердце пропустить пару ударов. Она не знает, что ответить, потому что, мало того, что не собиралась раскрывать начальнице весь смысл своей метафоры, точно не собиралась даже ее озвучивать, но, язык мой — враг мой. Соня отчаянно крутит в голове тысячи мыслей в поисках того, что отвлечет начальницу от расспросов. «Что вы хотели сказать мне, когда остановили?» Гринёва точно понимает, по какому тонкому лезвию она ходит. Рассказать Юле, какой смысл она вложила в слова «Вы-Питер» было настолько страшно, что даже язык бы не повернулся. Соне казалось, что это слишком, слишком откровенно, слишком глубоко, слишком переходит грань между начальницей и подчиненной, так что иного выхода, кроме как поставить Юлю в неловкое положение и надеется, что она перестанет ее расспрашивать, девушка не могла придумать. Сошла ли она с ума? Определенно. Еще в тот момент, когда ляпнула Лебедевой про Питер, но слабоумие и отвага были вечными спутниками брюнетки. Её жутко колотило от волнения, но она, как обычно, сама себе создает проблемы. «Нельзя отвечать вопросом на вопрос» Гринёва даже смеется от того, насколько Юля очевидна. Для нее так странно все то, что происходит. Так странно что Юля пишет ей посреди ночи. Так странно, что Юле и правда было интересно, что именно Сонька имела ввиду. «Это очень странное правило, если честно…» «Ты же понимаешь, что тебе все равно придется рассказать мне?» «Почему это так важно?» Соня, наверное, идет ва-банк, догадываясь, что посреди ночи Юля бы не стала ей писать, если бы ее слова не были важными. Если бы Лебедева просто забила и посмеялась в след девчонке. Если бы она не думала об этом так долго, чтобы сдаться и написать Гринёвой, надеясь все же узнать правду. Очевидно, это ее зацепило. И зацепило сильнее, чем Соня могла ожидать. На этот раз в ловушке Юля. Она не понимает, что можно ответить на это и действительно, почему для нее так важна брошенная сотрудницей фраза, которая буквально крутится у нее в голове и чем-то трепетным отдается под ребрами. Может потому что ей никто и никогда не говорил ничего подобного. Может потому что Соня смотрела на нее так, будто бы Юля даже больше, чем просто человек, а может потому что в оленьих глазах Гринёвой она сама видела, что все это было не просто так. Быть честной? Лебедева крутит в голове тысячи разных вариаций ответа на вопрос сотрудницы, но только один кажется действительно верным. Быть честной. «Я не знаю… Просто мне важно это знать.» — Пишет Юля и ее откровенность нежно касается сердца Соньки, которая тяжело выдыхает и понимает прекрасно, что она уже сдалась. И сейчас и заранее за каждый раз, когда Лебедева будет с ней такой уязвимой. Она готова ей проигрывать. Чувство будто бы у нее в руках что-то катастрофически хрупкое, что делает из Юли человека, как молнии пульсацией разбегалось под кожей. Она не имеет права сломать ее, когда каждый шаг кажется как прыжок в бездну. Она должна ее сохранить. «Наверное, мне сложно будет объяснить это на человеческом языке. Как много вы встречали людей, которые видят Питер атмосферным, красивым и волшебным даже в самые пасмурные дни?» «Наверное никогда.» Юля отвечает, прекрасно осознавая, что говорит не о городе, а о себе самой. Кто хоть раз пытался узнать ее глубже? Кто видел в вечно суровой и хмурой начальнице тот свет, которым она была пропитана изнутри? Наверное, только Рита, которая знала Лебедеву лучше, чем она сама, но сейчас это было не так важно. Юля чувствует болезненный удар куда-то под ребра. Слова «Вы-Питер» теперь звучали настолько особенно, что внутренности скручивались и заставляли девушку чувствовать едва ли не шторм, смывающий все на своем пути. «Вы-Питер.» И любое самообладание сходит на нет, когда Лебедева действительно осознает, как много всего вложено в короткую фразу. «Вы-Питер.» «Я не знаю, что сказать, если честно.» «Ничего не говорите, так и вам и мне будет спокойнее.» Пишет Соня и убирает телефон как можно дальше. Юля так и не отвечает. Маша обнимает ее сквозь сон, когда Гринёва все же убирает ноутбук и забирается под одеяло. Соня засыпает почти мгновенно и этой ночью ей снится Юля. Светлая, теплая и невероятно нежная.***
«Ты где? Мы же опоздаем!»— Получает она сообщение от Вани, когда сбегает вниз по лестнице своего подъезда. Сонька проспала, но все же не так сильно, как могла, так что у нее оставалось еще пять минут, прежде чем она сможет начинать молиться и каяться во всевозможных грехах, дабы не получить выговор за свое опоздание. После вчерашнего разговора, казалось, что у нее вообще нет никакого права оплошать перед Юлей. Соня будто бы чувствовала себя особенной. Разве с кем-то еще из сотрудников она переписывалась по ночам не на рабочие темы? Вряд ли. Маловероятно, что такое поведение начальницы имело весомое значение, но Гринёву это не останавливало. Ей просто хотелось думать, что она особенная. «Прости, уже лечу, возьми мне кофе.» «Взял уже, жду возле офиса.» «Лучший». Соня едва ли не сбивает его с ног, все же успевая затормозить, как только подбегает к офису. — Давай резче, и так опаздываем, не хочу ощутить на себе гнев Лебедевой. Они бегом поднимаются на нужный этаж и у дверей в переговорку сталкиваются с начальницей. — Юлия Владимировна, простите, я виновата, проспала, а Ваня просто ждал меня возле офиса. — Тараторит брюнетка, надеясь, что Юля не захочет стукнуть ее чем-нибудь, но та только чуть заметно смеется. Она прекрасно помнит их вчерашний диалог и от чего-то, теперь, когда смотрит на Соньку, в груди становится немного теплее. Будто бы они сделали совсем маленький шаг навстречу друг другу и теперь дистанция между ними сократилась. Ну разве могла Лебедева злится на нее? Собранные в хвост волосы немного завиваются на концах, большой свитер с рисунком кофе кажется как никогда актуальным, заспанная, не накрашенная и немного испуганная, она выглядела гораздо младше своих лет и настолько очаровательно, что Юля даже позволяет себе улыбнуться. Ну невозможно смотреть на Гринёву с серьезным лицом. — Бегом! — Начальница пропускает их вперед и оба абсолютно шокированные залетают в кабинет, тут же занимая свободные места. Соня видит Калюжную, которая мило улыбается ей, сидя рядом с Мариной, а у Гринёвой внутри все сводит от раздражения. Соня знала, конечно, о любви ее подруги к внезапным исчезновениям, но не в такой ответственный период, когда каждый день на счету. — Доброе утро. — Юля проходит к своему месту и обводит всех взглядом. — Давайте быстро обсудим все вопросы и я отпущу вас работать. Во-первых, Татьяна, рада что тебе уже лучше. Твою работу я ждала еще вечером, но получила только под утро, хотя, могу сказать, что сделана она почти идеально, я вернула тебе обратно несколько правок, сделай в самое ближайшее время. Ваня едва ли не закатывается от смеха, когда видит выражение лица Калюжной, удивленной настолько, что ее глаза вот-вот выпадут из орбит, даже Соню веселит эта картина. Юля как будто бы все понимала и нарочно издевалась над Таней. Где же Гринёва могла спалиться? — Во-вторых, хочу отметить, что движемся мы гораздо быстрее, чем я предполагала, но это не повод гордиться собой и работать спустя рукава. Я вам лично обещаю устроить что-нибудь интересное, как только мы проведем презентацию, но сейчас надо все делать с утроенной силой. — Юля смотрит на всех по очереди и, убедившись, что ее понимают, продолжает. — Поезд в Москву у нас в воскресенье в шесть двадцать утра, презентация в понедельник, так что в пятницу все должно быть готово. Все сидящие прикидывают в голове ту часть работы, которую им нужно будет успеть сделать за оставшиеся дни и какое-то неприятно ощущение оседает в легких. Еще несколько бессонных ночей. — Вы свободны, можете идти работать. Сонь, задержись. — Проговаривает Лебедева и Гринёва замирает. Наверное, она никогда не привыкнет, как ее имя звучит голосом Юли. В какой-то момент кажется, что зовут даже не ее, кого-то другого. Но что-то мягкое есть в переливах бархатного голоса и Соня саму себя ругает за то, как быстро тает перед начальницей. Юля в классических черных брюках и кремовой рубашке, такая красивая… Волосы собраны в хвост, неброский макияж и ухмылка на губах, которая сводила с ума. Когда они остаются вдвоем, Гринёва едва ли могла держаться на ногах и точно не от того, что засыпала на ходу. После вчерашней ночи Юля казалась гораздо ближе, но от этого волнение, которое накрывало Соньку только увеличивалось в несколько раз. — Что-то случилось? — Спрашивает брюнетка, чувствуя, как румянец заливает ее щеки под внимательным взглядом начальницы, которая делает несколько шагов вперед и замирает так близко, что Соня не может дышать. Юле безумно шли брючные костюмы, которые она надевала почти каждый день, а для Гринёвой, которая отдельную слабость питала к девушкам в костюмах, это было отдельное сумасшествие, она едва ли сдерживала себя, чтобы не смотреть слишком откровенно. — Ты хороший друг, Сонь… — Тихо проговаривает Юля. — Но вот лжец из тебя отвратительный. Работу, которую я получила с почты Калюжной, сделала ты, это слишком бросается в глаза. Попытки прикрыть подругу похвальны, как человеческий фактор, но что касается работы, ты не выспавшаяся, а это не очень хорошо, думаю, ты и сама это понимаешь. — Я… Простите. Не хотела, чтобы ей влетело за ее безответственность, так что… — Соня тяжело выдыхает, заламывая пальцы, не понимая, чего еще можно ждать. Когда Лебедева была снежной королевой, было страшно, но, хотя бы очевидно, а сейчас… — Я не подумала, когда сказала, что она скинет вам работу к вечеру, поэтому и пришлось делать самой. — Ну, благодаря тебе, ей не влетит, я, так и быть, поверю, что Калюжная вчера болела. — Юля ехидно улыбается, а Соня отказывается верить в то, что слышит. — Но, в следующий раз, думай сначала о себе. Дружба дружбой, но если ты не будешь заботиться о себе, кто сделает это за тебя? Соне хочется попросить, чтобы ее ущипнули, дабы убедиться, что она не спит, но просить об этом Юлю кажется уже слишком… То, насколько нестандартной была ситуация, просто не укладывалось в голове. Лебедевой действительно есть до нее дело? Лебедева правда решила спустить на тормозах Танин прогул и Сонькину ложь? А это точно Лебедева? — Иди работай, Сонь… Гринёва выходит из переговорки, все еще не понимая, что случилось. Как вообще такое могло произойти. Может где-то метеорит упал? Соня не успевает зайти в комнату отдыха, как на нее тут же налетает Калюжная, хватая за руки и расширившимися глазами смотрит так выжидающе, будто бы Гринёва обязана ей что-то рассказать, но Соня молчит. — Что вообще произошло в кабинете? Ты можешь мне рассказать? — Таня на эмоциях, а Гринёву так бесит, что подруга ничего не объясняет и даже не предпринимает попытки извиниться, что она выдергивает руки и скрещивает их на груди. — Пожалуйста, Тань, за то, что я сделала за тебя твою работу, чтобы мы не пролетели по срокам. Надеюсь, вы с Сережей хорошо провели время, а я от тебя такого не ожидала. — Соня говорит будто бы на одном дыхании, а потом хватает Ваню за руку и тащит его на улицу. Воронов не задает вопросов. Гринёва потом обязательно скажет ему спасибо. Первая затяжка кажется спасительной и когда дым растекается в легких, а свежий, прохладный воздух оседает на коже, Соня будто бы перестает злиться, только скользкое чувство предательства бьет по ребрам и нос щиплет от подступающих слез. Ваня обнимает ее и гладит ладонями по спине, пока Гринёва, уткнувшись в воротник его пальто, плачет, выпуская все то, что начинало душить ее изнутри. Держать все в себе иногда слишком взрывоопасно. — Полегчало? — Спрашивает молодой человек, когда девушка успокаивается, вытирая лицо и надеясь, что ее дорогая водостойкая тушь все же не потекла и она не была похожа на панду. — Да, мне уже лучше. — Соня чуть улыбается и подносит к губам сигарету. Последнее чего ожидала Гринёва, увидеть кого-то еще на курилке в тот момент, когда ей хотелось спрятаться. Особенно она не ожидала увидеть Юлию Владимировну, которая, появилась будто бы из ниоткуда. — Что случилось? — Юля смотрит на нее и красные заплаканные глаза олененка ощутимо режут где-то под кожей. Ее хотелось обнять, прижать к себе крепко-крепко и сказать, что все будет хорошо, что все наладится и ничего в мире не стоит ее слез, но Юля стоит как вкопанная и только смотрит с сочувствием, мол мне жаль, что кто-то довел до слез самую солнечную девочку. — Все в порядке, Юлия Владимировна. — Гринёва тепло улыбается и ей, если честно, довольно приятно было видеть обеспокоенное лицо начальницы. То, как Юля на нее смотрела, невозможно было передать словами, но Соня на какое-то время забыла вообще обо всем, кроме начальницы. — Я уже говорила тебе, что ты плохой лжец. — Это просто выход эмоций, способ выпустить агрессию через слезы и никого не убить, так что сейчас правда все хорошо. Я готова к труду и обороне с утроенной силой. Соня улыбается. Юля улыбается тоже. — А по какому поводу агрессия? — Да вы и сами понимаете. — Гринёва прячет глаза в пол и чувствует как сердце пропускает несколько ударов, когда Юля наклоняется к ней близко-близко и ее тихий шепот мурашками отзывается по всему телу. Конечно Лебедева все понимала. — Все будет хорошо. Я обещаю. И Соня ей верит, как маленький ребенок, потому что Юля не может врать. Юля ей пообещала, а значит, все точно будет хорошо. Она уходит так же внезапно, как и появилась, бросив напоследок теплую улыбку, а Гринёва так и осталась стоять прижавшись к стене и потихоньку сходить с ума. — Я, конечно, дико извиняюсь, но что у вас с Лебедевой происходит? Вы как подростки, блин! — Ваня вырывает ее из размышлений и Соня смотрит на него несколько секунд, прежде чем начинает смеяться. — Да я понятия не имею, если честно. Мы просто… Не знаю. — Собираетесь устроить служебный роман? — Ты дурак? Она просто посочувствовала, что в этом такого? — Да нет, в этом то, как раз, совсем ничего, вот только ваши взгляды и то, как вы ведете себя рядом друг с другом наталкивают на определенные мысли и, если касаемо Лебедевой я еще сомневаюсь, то ты, подруга, кажется влюбилась. — Ваня закидывает одну руку ей на плечи в знак поддержки и того, что какую бы хрень Соня не натворила, он будет рядом. — Еще и в свою начальницу, Боже, какой ужас. — А ты гомофоб? — Соня спрашивает с прямой претензией. Так уж вышло, что в ее окружении были люди, которым до лампочки была ее ориентация, да и все они, так или иначе, не были полностью гетеросексуальными. Гринёва как-то отвыкла, что, впуская в свою жизнь нового человека, надо как-то осторожнее узнавать такое, хотя в ней с самого начала была уверенность, что ему будет без разницы. — Да нет, с чего бы? Я считаю, что ориентация далеко не самое интересное, что может быть в человеке. — Ваня пожимает плечами. — Хорошо, что мы это выяснили. — Соня чуть толкает его в плечо. — Гринёва, расслабься, меня не волнует, что тебе нравятся и девочки тоже, а вот тот факт, что ты положила глаз на начальницу немного пугает. Ты слышала хоть одну такую историю, которая бы закончилась долго и счастливо? — Вань, кто говорит про долго и счастливо? Это просто симпатия, которая так и останется на уровне взглядов, а постепенно вообще сойдет на нет. — Сонь, будь осторожнее, ладно? Эта маленькая игра может закончиться плачевно для вас обеих, так что, пожалуйста, прежде чем что-то сделать или сказать, подумай несколько раз. — Договорились. — Расстроилась из-за Калюжной? — Ваня прижимается к ней плечом. Почему она должна расстраиваться на самом деле? У нее есть Ваня, который настолько тепло ее поддерживается, что, кажется, с ним вообще ничего не страшно. Есть Маша, приезжающая к ней посреди ночи, чтобы Соня не оставалась в одиночестве. Есть Юля, которой, кажется, действительно не наплевать на то, что происходит с Гринёвой. Так имеет ли она право расстраиваться из-за поведения Калюжной? — Нет, не расстроилась, может только разочаровалась.***
Юля цепляет Таню каждый раз, когда заходит в комнату отдыха и обсуждает с командой продвижение работы. Это не то. Это не так. Здесь переделать. Соня замечает сколько ненависти в глазах у Калюжной и сколько ехидства на сжатых губах Лебедевой. — Она ей мстит за тебя? — Спрашивает Ваня, наклоняясь почти вплотную к брюнетке. — Нет, не думаю, скорее наказывает за прогул. — Отвечает Гринёва, хотя в глубине души ей очень хочется думать, что это ради нее.***
— Соня! — Слышит Гринёва громкий крик, когда они с Ваней прогуливаются по парку и не успевает девушка обернуться, как в нее тут же врезается светловолосая девчонка и чуть ли не сбивает с ног. — Кира! Малышка! — Девушка тут же подхватывает ребенка на руки. — Что ты тут делаешь и где твоя мама? Гринёва часто видела Киру на их занятиях с Ритой, которая и дочку свою с самого детства приучила к медитации, а девочка очень любила болтать с Сонькой после занятий и, даже несмотря на то, что той было всего шесть, развитой она была явно не по годам. — Она тоже здесь, гуляет с подружкой. — Кира пожимает плечами и крепко обнимает за шею девушку. — Я давно тебя не видела. Ты больше не придешь? — О нет, ты что, просто работы очень много, но как только я закончу, то обязательно приду и мы снова будем болтать, да? — Ура! А это кто? — Кира переводит взгляд на Ваню, стоящего рядом. — Твой муж? Ребята заливаются смехом и брюнетка гладит малышку по волосам. — Нет, это мой хороший друг Ваня, я думаю, он тебе понравится. — Привет, мелкая. Давай знакомиться. — Молодой человек протягивает ей руку, за которую девчонка тут же хватается. — Тебе стоит вести себя с ней хорошо, иначе я могу быть злой. — Проговаривает Кира с очень серьезным лицом. — О, конечно, я клянусь быть хорошим и защищать ее от всех, кто будет ее обижать. — Ваня подмигивает девчонке и та одобрительно улыбается. — Бэмби, привет, рада тебя видеть. — Рита подходит к ней со спины и обнимает тепло-тепло. — Кира, я же сказала подойти и поздороваться, а не сбивать Соньку с ног. — Смеется Данина. — Привет! Прости, что меня давно не было, работа не отпускает… И не ругай ребенка, она соскучилась, так же, как и я, кстати.— Проговаривает Соня разворачиваясь лицом к Рите и замирает, как вкопанная, понимая, что рядом с ее наставницей стоит Юлия Владимировна. Сердце пропускает удар и дышать становится почти физически тяжело. Казалось бы, попытки сбежать от размышлений о Лебедевой снова сталкивают ее с Юлей. Это больше уже походило на шутку, на шутку, от которой Соне было совсем не смешно. — Да ничего, я понимаю, как только с проектом разберетесь я буду тебя ждать. — Конечно, мне очень не хватает наших вечерних посиделок, кстати. — Соня кладет ладонь Воронову на плечо. — Это мой хороший друг, которого скоро я тоже затащу к нам. — Смеется Гринёва. — Привет, Вань, рада тебя видеть, как твои практики? — Спрашивает Рита, делая шаг вперед и обнимая молодого человека, который едва ли сдерживал смех от того, какое сильное удивление читалось в глазах Сони. — Привет, Рит. Ну сейчас глухо, работа отнимает все время, но как только мы закончим, я снова буду заниматься, как минимум, у меня уже есть план. — Вы, кстати, раз уж дружите, можете друг с другом объединиться, вдвоем же явно лучше работается. — Данина мягко улыбается. — Так стоп. Я запуталась. Вы с Ваней откуда знаете друг друга вообще? — Спрашивает Соня, обращаясь к Рите. — Ну как, я с ним вела долгое время индивидуалки, потом отпустила в свободное плавание, но связь мы поддерживаем, он рассказывает мне все новые практики, которые пробует, а я стараюсь делиться с ним тем, что нахожу сама. — Ты… — Соня тычет пальцев в грудь Воронова и очень злобно смотрит ему в глаза. — Ты ржал надо мной, когда я тебе рассказывала про медитации, а сам? — Ну блин, не сразу же мне надо было все карты открывать. — Парень смеется и обнимает девушку, а Соня переводит взгляд на Юлю, которая стояла чуть поодаль и просто наблюдала за происходящим. Она была такой уютной, в бежевом пальто, с распущенными волосами, которые мягкими локонами лежали на плечах, и, наверное, впервые Соня видела, что Лебедева сменила привычные каблуки на удобные кроссовки. Соня задерживает взгляд на ней непозволительно долго и сердце пропускает удар как только она сталкивается с глазами начальницы. — Гуляете? — Юля смотрит в упор, не отворачиваясь и, кажется даже не моргая. Легкая улыбка на губах, расслабленные плечи и что-то еще, что-то, заставляющее Соню сделать шаг вперед к начальнице. — Решили проветрить голову после тяжелого рабочего дня. Свежий воздух всегда помогает. — Почему Бемби? — Юля спрашивает так внезапно, что Сонька чуть слышно смеется и обе они совсем не замечают, как маленькая Кира все это время сидящая на руках у Гринёвой внимательно наблюдает за ними. — Да у нее же глаза олененка, как ее вообще можно было по-другому называть? — Смеется Рита, включаясь в разговор. — Спасибо. — Воронов кивает Рите. — Теперь ее весь офис будет так называть. — Я убью тебя. — Гринёва рычит на друга, что очень смешит всех остальных. — Ну тебе точно подходит. — Юля делает шаг вперед и в очередной раз застывает в непозволительной близости. — Бэмби. Лебедева говорит почти с вызовом, едва ли сдерживая смех, чеканит каждую букву и от этого Гриневой самой хочется смеяться. Так тепло с ней рядом. — Боюсь, Юлия Владимировна, если вы будете так меня называть, это приживется слишком быстро. — А ты против? — Нет конечно, вот только когда в следующий раз захотите меня отчитать, помните, что нельзя обижать бедного олененка. Соня будто бы играет, нарочно делая глаза еще больше и моргает, что заставляет Лебедеву едва ли сдерживать. Солнце внутри нее разгорается сильнее и Гринёва это видит. Они на одной волне в вечернем парке и Соня ловит себя на мысли, что ей жутко хотелось бы прогуляться с Юлей вдвоем, обсуждая какую-нибудь ерунду, периодически хватать взгляды друг друга и чувствовать себя непозволительно счастливой. Соня хочет просто быть, не думая о том, что Юля начальница, что работа не одобряет подобных отношений, что Лебедеву в принципе не интересует Гринёва, как кто-то больше, чем просто сотрудница. Здесь и сейчас ей хотелось чего-то хорошего и это хорошее было в руках Юли. — Я учту. — Лебедева осторожно касается ее плеча и Соню такой разряд тока пробивает, что она едва ли может держаться на ногах. — Ладно, мы пойдем, хорошего вам вечера. — Проговаривает Рита. Гринёва быстро целует ребенка в макушку и отпускает, после чего они с Ваней разворачиваются и уходят в другую сторону. — Это что вообще было? — Спрашивает Рита Лебедеву, когда они садятся на одну из лавочек возле детской площадки. — Что ты имеешь ввиду? — Юля смотрит непонимающими глазами. — Серьезно? Не держи меня за дуру. Лучше скажи, когда ты с Сонькой успела закрутить? Юля очень сильно радуется тому, что в это время ничего не пила, иначе бы вся жидкость оказалась у нее на пальто. Или на лице Риты. — С ума сошла? Она моя сотрудница и между нами нет ничего кроме общего тендера, с чего ты вообще взяла это? Юля чувствует себя так, будто ее спалили за чем-то отвратительным. Она и сама прекрасно знала, что ее взгляды на Гринёву сильно выходят за рамки рабочих отношения, но ничего с собой поделать она не могла. Как только Юля оказывалась рядом с девушкой, ее мозг автоматически отключался. — А потому что ты смотришь на нее так, будто вокруг никого другого нет, потому что смущаешься, твой голос становится тише и мягче. — Рита кладет руку на плечо Лебедевой и внимательно смотрит в глаза. — Потому что даже сейчас, когда я говорю о ней ты улыбаешься, а такого очень давно не было, Юль. — Рит… — Нет, подожди, даже не пытайся сейчас говорить, что я не права, вот только я думала, что твои романы с девушками закончились еще в институте. — Они закончились, потому что я замуж вышла, но мне не перестали нравиться девушки. Да и с браком, как ты знаешь, у меня не сложилось, после развода уже два года прошло, а я за это время ни разу не встретила никого, кто хоть чем-то зацепил бы меня. Но, поверь мне, ничего у меня с Соней нет и не будет. — Лебедева, ты влюбишься, а может и уже влюбилась, только себе не признаешься. Соня хорошая, она одна из лучших людей, которых я встречала в своей жизни, если честно и, судя по всему, у вас все взаимно, если ты и можешь маскироваться, то у нее вообще все на лице написано. — Смеется Рита. — О чем мы говорим вообще? Она моя сотрудница, она младше меня и, скорее всего, они встречаются с Вороновым, так что даже пытаться смысла нет. — Юля опускает глаза вниз и заламывает пальцы. — Соня сказала, что они просто дружат. — Проговаривает Кира и смотрит на Юлю. — Я думала, что он ее муж. — Девочка пожимает плечами. — Он сказал, что будет защищать ее от всех и я подумала, что Соня должна на нем жениться, но потом, когда вы разговаривали я поняла, что Соня должна жениться на тебе. — Почему ты так решила, маленькая? — Спрашивает Рита глядя на ребенка, пока Лебедева находилась в таком шоке, что едва ли могла формулировать слова. — Я чувствовала, как сильно бьется ее сердце, как будто оно вот-вот вырвется из груди и упадет на землю. Мама рассказывала, что у нее так сердце билось, когда она папу встретила. — Кира тянет руку и цепляет маленькими пальчиками ладонь Юли. — А у тебя тоже так сердце бьется? У Юльки слезы в глазах, губы дрожат и все внутри будто бы сводит судорогой. Неужели это правда? Слышать о том, что Соня может быть в нее влюблена было настолько же страшно, насколько и волшебно, трепетно, трогательно. Лебедева сошла с ума. Совершенно точно чокнулась вот только все внутри расцветает нежностью, когда девушка, признаваясь и самой себе тоже, кивает головой в ответ на вопрос девчонки. — Ну Юль, как минимум, я точно могу сказать, что она не сделает тебе больно, а дальше думай сама. Я не буду лезть, решение твое и, я очень надеюсь, что ты сделаешь так, как будет лучше для тебя. Лебедева кивает головой и Рита уводит их разговор в другое русло.***
— Тебе тоже показалось, что Лебедева очень странно на тебя смотрела? — Спрашивает Ваня, когда они отходят достаточно далеко. — Что? Нет! Конечно нет, как обычно смотрела. Соня вздрагивает, когда понимает, что слова друга ее цепляют за что-то больное. Казалось бы, акцентируя внимание на таких деталях он, как будто ей дает понять, что может это не только ее больная фантазия. — Сонь, мы можем об этом не говорить, но отрицать то, что Юля в тебе заинтересована ты не можешь. — Могу и буду. Если я не буду этого делать, то сама поверю в такую возможность, а если я в нее поверю, то буду влюбленной идиоткой и тебе придется меня спасать, когда закончится тендер и она забьет на меня. — Ладно, проехали. Что думаешь дальше делать? — Домой возвращаться не хочу, понимаю, что разговора с Таней будет не избежать, а говорить с ней вообще не хочется. — Соня пожимает плечами, опуская голову на плечо друга. — Тебе есть куда пойти? — Спрашивает Ванька. — Или я могу предложить тебе свой диван? — Эта информация вырывается из него настолько естественно и не испорчено, что Соня ловит себя на мысли, что если бы она согласилась на его предложение, это было бы классно и брюнетка больше чем уверена, что никакой неловкости между ними бы не возникло. — Твой диван звучит заманчиво. — Смеется брюнетка. — У меня есть один вариант и если он не сработает, то я буду очень за. — Соня достает из кармана телефон и находит в списке вызовов нужный контакт. — Если ты планируешь позвать меня на какую-то авантюру, я только за. — Проговаривает Маша, даже не здороваясь, что вызывает у Гринёвой теплую улыбку. — Почти, скажи, могу я сегодня переночевать у тебя? — Нашла, что спрашивать, мой дом — твой дом, когда тебя ждать? — Зорина знает прекрасно, что девушка и так сама все расскажет, как только зайдет в ее дверь, так что не задает лишних вопросов. — Ты же знаешь, что я тебя люблю? — Соня смеется. — Буду через пол часа. — Жду. — Отвечает девушка и сбрасывает звонок. — Я так понимаю, вариант оказался рабочим? — Спрашивает Ваня. — Да, Маша всегда выручает. — Соня снова опускает голову на плечо Воронову. — Надо вас как-нибудь познакомить. Кстати, в субботу у нас концерт в баре, не хочешь заглянуть? — Какой концерт? — А, я, наверное, забыла уточнить, я солистка в музыкальной группе, мы периодически выступаем где-нибудь, вот в субботу будем играть в баре, так что, если у тебя нет планов, я буду очень рада тебя видеть. — А есть что-то, чего ты не умеешь? — Смеясь спрашивает Воронов. — Конечно я буду, надо же посмотреть на тебя в деле. Ваня провожает Соньку до подъезда Маши, обнимает ее на прощание и предлагает встретиться пораньше, чтобы прогуляться к работе, на что девушка тут же отвечает согласием.***
— Поругались с Калюжной? — Маша наливает ей мятный чай и обнимает за плечи, усаживаясь рядом. — Нет, мы особо и не разговаривали, но возвращаться домой я не хочу. Надеюсь ты будешь не сильно против, если я побуду у тебя хотя бы пару дней, потом мы едем в Москву, а когда вернусь, уже понятно будет. — Конечно, может ты потом и возвращаться обратно не захочешь. — Смеется девушка, утыкаясь кончиком носа ей в плечо. — Может быть. — Смеется брюнетка. — Надеюсь, ты не против делить со мной кровать до конца своих дней. — Ни о чем другом я и мечтать не могла. Маленькая спальня кажется чертовски уютной, пижама с котятами греет, а обнимающая ее во сне Маша заставляет забыть обо всем, что происходило за пределами этой квартиры.***
— Ты домой вообще собираешься? — Спрашивает Юля, когда застает Соньку в офисе через два часа после окончания рабочего дня. Пунктуальные сотрудники все, как один сбежали по домам, но Гринёва сидела, казалось бы, даже не собираясь заканчивать. — Может позже, я хочу закончить макет, чтобы завтра только правки вносить, так что, если вы не против, я еще немного посижу. — Соня поворачивается и уставшими глазами смотрит на начальницу. — Пойдем ко мне в кабинет. — Юля облокачивается бедром о ее рабочий стол. — У меня диван удобный и я помогу тебе, вдвоем работа пойдет быстрее. — Юлия Владимировна, да вы не переживайте, я справлюсь, вы же домой собирались? — Это был не вопрос, так что поднимайся и пойдем со мной, не хочу, чтобы ты тут сидела до утра. Соня едва ли не задыхается от того, что слышит, но при этом, даже не задумываясь встает и вместе с Юлей они заходят в ее кабинет, опускаясь на диван. Ноутбук на коленях Гринёвой а Юля поджимает ноги под себя, скидывая неудобные туфли и чуть наклоняется ближе к девушке. Соня чувствует такой знакомый аромат духов, мурашки пробегают по телу, а теплое дыхание, которое касается открытой кожи буквально сводит с ума. Гринёва старается абстрагироваться и погрузиться в работу настолько, насколько это возможно, но каждый раз, когда Юля случайно, а может быть специально, касается ее руки, ее плеча, Соня дрожит от переполняющих ее ощущений. Работать наедине с Юлей было настолько же невыносимо, насколько и невероятно. Соня за пару часов поняла насколько профессиональна девушка и насколько ей самой тепло в компании начальницы. Соня хочет сбежать как можно быстрее и не хочет, чтобы этот момент заканчивался. Юля совсем не ведет себя, как начальница, они разговаривают на одном уровне и каждый раз, когда Лебедева наклоняется ближе, Соня забывает, как дышать. Когда часы подбираются к полуночи, Гринёва откладывает ноутбук и откидывает голову на спинку дивана. — Ты молодец. — Юля прикасается кончиками пальцев к плечу брюнетки и Соня тает, прикрывая глаза. — Не думала, что ты и правда сможешь так быстро сделать макет, еще и сделать отлично. Соболев был прав, но даже не думай сказать ему, что я такое говорила. — Лебедева растягивается в улыбке и чуть слышно смеется. — Не скажу, обещаю, мы же одна команда, а своих не сдают. — Соня открывает глаза и ловит взгляд начальницы. Она слишком близко, казалось бы, просто чуть-чуть податься вперед и Соня сможет прикоснуться к ней, но пока еще она может держать себя в руках. — Всем бы быть такими как ты, этот мир был бы лучше. — Если бы все были такими как я, этот мир сошел бы с ума. Юля смотрит на нее и едва ли может сохранять самообладание. Сонька настолько трогательная, что Лебедева почти сходит с ума. — Пойдем, я отвезу тебя домой. — Проговаривает Юля, поднимаясь на ноги и надевая пальто. Они в тишине спускаются вниз и усаживаются в единственную стоящую на парковке машину. Юля внимательно смотрит на дорогу, а Гринёва нагло позволяет себе изучать ее профиль, сосредоточенная, спокойная, тонкие черты лица, чуть сжатые губы, красивые линии шеи. Юля была безумно красивой, а Соня, полусонная, расслабленная, наконец призналась себе, что она действительно начинает влюбляться в Юлю. Юлю, которая заставляла ее чувствовать себя совершенно особенной. — Что ты так смотришь на меня? — спрашивает Лебедева, даже не оборачиваясь, только губы ее растягиваются в улыбке. Конечно она чувствовала на себе этот взгляд, заинтересованный, изучающий. Это было приятно. — Вы красивая. — Проговаривает Соня как само собой разумеющееся, даже не думая, не понимая, что именно она говорит, а у Лебедевой будто бы мир переворачивается. Так просто, так честно и так спокойно, будто бы она просто говорила о погоде, но для Юли это было настолько неожиданно, что она чувствовала как начинает задыхаться. Теплота растекается по телу, сердце стучит, намереваясь вот-вот выскочить из груди, прямо в руки Гринёвой и Юля была почти уверена, что она точно его сбережет. Лебедева чувствует себя особенной, а такого с ней слишком давно не было. — Сонь… — Тянет Юля, хотя понятия не имеет, что именно она собирается ей сказать. — Не надо, Юлия Владимировна, не отвечайте, просто примите это как факт. — Соня поворачивает голову и смотрит на дорогу, замечая краем глаза, как Юля бросает на нее быстрый взгляд и Гринёва начинает дрожать. Машина останавливается возле нужного дома, Юля глушит мотор и выключает фары. — До завтра, Юлия Владимировна, спасибо, что подвезли и что помогли с макетом. С вами очень комфортно работать. — Проговаривает девушка и тает, когда Юля улыбается тепло-тепло и эта улыбка была только для Гринёвой. — Пока, Бэмби. — Почти шепотом отвечает Лебедева.