Я буду в чёрном

      ***       13 марта 2004       – Согласны ли вы, Драко Люциус Малфой, взять в жёны Пэнси Элоизу Паркинсон? – тихий голос волшебника мягко доносился до каждого из присутствующих.       Гермиона напряжённым взглядом всматривалась в профиль Драко, молясь о том, чтобы он никогда не отвечал на этот вопрос. На её лице намертво приклеилась милая улыбка, которая соответствовала вечеру, но сердце грозило разорваться на части от одного короткого слова, что вот-вот уже готово было сорваться с его губ.       – Да, – скупо ответил он, а Гермиона попыталась сглотнуть огромный ком, появившийся в горле.       – Согласны ли вы, Пэнси Элоиза Паркинсон, взять в мужья Драко Люциуса Малфоя?       Нижняя челюсть предательски задрожала. Успокаивающее зелье просто отказывалось работать. Даже третий флакончик не мог полностью сдержать рвущуюся наружу истерику. Гермиона с силой сжала клатч в руках. Нужно принять ещё одну порцию зелья, как только появится возможность. А это только начало свадьбы.       – Да, – ответила Пэнси, прикрывая глаза на миг.        Волшебник принялся выводить затейливые узоры над их сцепленными руками. С его палочки срывались золотые лучи, плотными нитями связывая предплечья Драко и Пэнси.       Они неотрывно следили за происходящим, словно избегая бросать даже взгляд друг на друга. Яркие кольца всё сильнее обхватывали руки.       Последняя, самая ослепляющая вспышка озарила лица новобрачных. Гермиона заметила, как дёрнулся кадык Драко.       С этого момента началась новая жизнь для него. И для неё.       – Теперь ваши судьбы соединены навеки. Можете поцеловать свою жену, мистер Малфой.       Громкие аплодисменты. Тихие всхлипы подружек невесты. И невыносимая боль в груди.       Гермиона смахнула слёзы, которые всё же появились в уголках глаз, стараясь выглядеть при этом так, словно тоже поддалась всеобщей волне умиления.       Драко так и не посмотрел на неё за всю церемонию. Не посмел. Ведь он впервые нарушил своё слово.       Вместе и до конца, Грейнджер, я обещаю.       ***       4 декабря 2003 (три месяца назад)       Гермиона нетерпеливо прикусывала губу, пока Драко смущённо разворачивал её подарок. Она потратила действительно огромное количество времени, чтобы найти тот редкий экземпляр по зельям, о котором Драко говорил последний месяц. Новые связи в Министерстве и статус героини войны действительно открывали множество дверей.       И она воспользуется этим вновь, переступит через свои же принципы и будет просить об услуге незнакомых людей. Чтобы снова увидеть весь этот спектр эмоций на лице Драко.       Вот он хмурит брови, аккуратно снимая яркую обёртку и боясь повредить сам подарок. Вот замирает, когда взгляд останавливается на названии древнего фолианта. И наконец широко распахивает глаза и приоткрывает рот.       Он поражён и пока пытается подобрать слова, совладать с собой. А Гермиона счастлива. Она вновь угадала, удивила его, смогла выразить свою любовь через подарок.       Сегодня их первая годовщина отношений, но они пока так и не осмелились рассказать друг о друге даже самым близким людям. Это была их тайна, такая сокровенная.       Слишком большая разница в их статусах не позволяла им спокойно появиться на улице, держась за руки. На мероприятиях они украдкой посылали друг другу несколько скромных улыбок.       Молодая и невероятно амбициозная руководительница отдела магического правопорядка, которая за год смогла достичь куда большего, чем все начальники до неё. И освобождённый всего несколько лет назад из Азкабана бывший Пожиратель, который всеми силами старался очистить своё имя. Драко только делал первые шаги в мире зельеваров, но Гермиона не сомневалась, что его ждёт ошеломительный успех в будущем.       И она была готова заявить всему миру о своей любви, о чём неоднократно говорила Драко. Но он боялся за последствия, в первую очередь для неё самой, поэтому просил ещё немного времени, когда Гермиона предлагала пойти куда-нибудь вместе, как пара.       – Это ведь то, о чём я думаю? – хрипло спросил Драко, аккуратно кладя книгу на стол и вставая на ноги.       – Я не знаю, что в твоей голове, – с улыбкой ответила Гермиона, поднимаясь ему навстречу.        – Мерлин, иди сюда, – Драко сжал её в крепких объятиях. – Я тебя не заслуживаю, правда.       Гермиона поцеловала его. Эти губы, такие родные и такие горячо любимые. Даже спустя столько времени вместе она задыхалась рядом с ним, а земля уходила из-под ног. Она полностью растворялась в ощущениях.       Гермиона положила руки ему на шею, притягивая ближе. Драко подхватил её под ягодицы и усадил на стол. Ужин был напрочь забыт.       Его губы на её шее. Её ноги скрещены за его спиной. Так правильно. Так необходимо.       Резкий стук разрушил момент, заставив их мигом отпрянуть друг от друга и потянуться к палочке.       – Ты ждёшь письмо? – Гермиона повернулась к нему.       Драко молча подошёл к окну, за которым сидел недовольный долгим ожиданием ворон, и впустил его. Птица безостановочно каркала, пока скидывала письмо на стол, а после за несколько взмахов крыльев улетела прочь.       – Отправитель не указан, – тихо прошептала Гермиона рассматривая лицевую сторону конверта. Взмах палочкой, и он перевернулся на столе, являя им небольшую сургучную печать насыщенно-синего цвета с изображением ворона, похожего на того, что принёс письмо.       – Мерлин, нет… – тихо прошептал Малфой.       – Драко, что это?       Гермиона была напугана его реакцией. Но ещё больше воцарившейся тишиной. Она повторила свой вопрос. И ещё раз. И ещё. А Драко продолжал молчать.       В комнату ворвался Патронус, форму которого угадать было невозможно – очертания животного размылись.       – Драко, мать твою, Малфой, – раздался разъярённый женский голос, – почему тебя нет в Мэноре?! Нам нужно встретиться сейчас же. И мне плевать, чем ты занят!       – Мне нужно идти, – сухо ответил он, призывая тёплую мантию.        – Драко, стой! – Гермиона схватила его за запястье, когда он попытался пройти мимо неё. – Объясни, что происходит.       – Я всё расскажу, обещаю, – Малфой медленно разжал её пальцы. – Можешь прочитать письмо.       И он трансгрессировал, оставив её в одиночестве.       Гермиона трясущимися руками потянулась к конверту, аккуратно разрывая бумагу сбоку. Внутри был лишь небольшой кусок пергамента.       Ваше время настало. Пора возвращать долг. Сто дней.       Гермиона вновь и вновь перечитывала письмо, абсолютно ничего не понимая. В её голове крутились десятки мыслей и вопросов.       Через час она была готова отправить Патронус для Драко, и плевать, с кем он сейчас находился. Через два – почти собралась в аврорат. А через три – уже просто сидела на кухонном полу с бутылкой вина в руке.       Гермиона рассмотрела, казалось, все возможные варианты того, что могло произойти. От возрождения Волдеморта до смерти семейной повитухи. Самые абсурдные идеи приходили ей в голову, но ни одна из них так и не объясняла реакцию Драко.       Раздался тихий хлопок трансгрессии. Он оказался ровно на том месте, откуда исчез миллионы мыслей назад.       Не говоря ни слова, он сел рядом с Гермионой на пол и взял бутылку из её рук, принявшись пить прямо из горла.       – Не так я представлял сегодняшний вечер, – тихо начал Драко. Гермиона вздрогнула от неожиданности.       – Что случилось? – хрипло спросила она. – В письме было написано про долг, который нужно вернуть, и сто дней.       – Я должен жениться на Пэнси Паркинсон через три месяца, иначе…       – Иначе что? – Гермиона резко повернула голову в его сторону. Драко зажмурил глаза и плотно сжал челюсти.       – Иначе мы оба умрём.       Слёзы покатились по её щекам. Это не могло быть правдой. Она ждала, что Драко скажет, что это неудачная шутка, что на самом деле всё обстоит иначе. Но он молчал.       – Почему? – Гермиона разрыдалась. – Прошу, не молчи.       Малфой начал свой сбивчивый рассказ, а она пыталась запомнить каждое слово, в то время как разум отказывался воспринимать эту реальность, отказывался поверить.       Во времена, когда Волдеморт становился слабее, он начал искать способы, чтобы увеличить свою магию, сделать себя непобедимым. Про одного шамана из Северной Африки ходили слухи, что он способен сделать любого человека практически неуязвимым. Но плата была велика.       Приближённые к Тёмному лорду Пожиратели долгие месяцы искали подход к этому мужчине, пытались узнать цену, но тот упорно молчал. И однажды Драко с Пэнси приказали поехать вместе с Волдемортом. Эта вылазка должна была оказаться последней, мужчину планировали убить, если он не согласится и в этот раз.       Но шаман сам начал разговор – он весьма заинтересовался Малфоем. И в ходе переговоров потребовал одну вещь в качестве платы.       Пинта крови ребёнка, рождённого в браке. Отцом должен был стать Драко, а матерью Пэнси. Шаман не дал объяснений, почему установил именно такую цену. Но его слово было последним.       Волдеморт заставил Драко и Пэнси дать Непреложный обет друг другу, по которому они обещали заключить союз через сто дней после требования шамана.       – А дальше? – обессиленно спросила Гермиона, когда Драко замолчал. – Шаман провёл какой-то обряд для него?       – Не знаю, – признался он. – Волдеморт велел нам возвращаться в Великобританию.       – Почему?..       – Почему мы согласились? Как будто у нас был выбор, – Драко поставил локти на согнутые колени и запустил пальцы в волосы, впиваясь ногтями в кожу головы.        – Почему ты не говорил об этом мне раньше?       – Я думал, что после смерти Волдеморта тот человек забудет про нас, как бы наивно это ни звучало с моей стороны, – из голоса Драко пропали все краски, как будто он уже смирился с неизбежным.       Но Гермиона не была готова сдаваться.       – Знаешь, – продолжил он, не позволяя ей заговорить, – если цинично рассматривать эту ситуацию, то даже после рождения ребёнка мы не сможем с Пэнси развестись. Здесь уже особенность колец моей семьи, без которых свадьба не будет считаться настоящей.       – Их нельзя снять?       – Не совсем, – Драко сделал глубокий вдох, решаясь на последнее откровение, – можно развестись и снять кольца. Но только исход будет тем же, что и после нарушения Непреложного обета.       – Что сказала Паркинсон?       – Она была щедра на проклятия в сторону моей семьи. Мы договорились встретиться завтра и всё обсудить.       – А если… если сообщить об этом в Министерство? – Гермиона не была готова расстаться с надеждой. – Может, кто-то способен помочь снять Непреложный обет? Должно же быть что-то!       – Ты недооцениваешь Волдеморта, – Драко откинул голову назад, сжимая переносицу пальцами. – Главное условие нашей клятвы заключалось в том, что большинство магов не должны заподозрить ничего необычного в нашем браке. Можно довериться лишь одному человеку, который поможет правильно организовать свадьбу.       Гермиона засмеялась, и с каждой секундой этот смех всё больше напоминал нервный срыв.       Ей нужно помочь с подготовкой к свадьбе для мужчины, которого любила всем сердцем, с чужой женщиной.       Драко не делал попыток помочь Гермионе справиться с истерикой. Эти эмоции ей нужно было пережить сейчас, не сдерживать всё в себе.       – Я не сдамся, Драко, – сквозь слёзы произнесла Гермиона. – Я не сдамся.       ***       13 марта 2004       Вся эта свадьба казалась до ужаса неправильной и наигранной. Гермиона видела эту фальшь в скованных движениях Драко и его сухих репликах, потому что знала, как он вёл себя обычно. Улыбка на его лице – маска. Смех, срывающийся с его губ, – совершенно чужой звук.       Но это замечала только она, потому что лишь Гермиона видела его настоящим, в отличие от всех остальных. Она отошла в сторону от гостей, выпивая очередную порцию успокаивающего зелья.       Драко кружил Пэнси в танце. Её изумительное белое платье заполняло всё вокруг. Гермиона не могла отвести от неё взгляд. Некая форма извращения: знать, что будет становиться больнее, но всё равно продолжать смотреть и прожигать взглядом это чёртово платье.       Потому что на месте Паркинсон должна быть она. Именно Гермиона должна была смотреть таким влюблённым взглядом на Драко и танцевать сейчас с ним в центре зала, собирая дюжины восторженных возгласов гостей.       Но была ли Пэнси влюблена на самом деле? Гермиона сейчас не переставала прокручивать в голове тот её голос, принесённый Патронусом. Тогда она была в бешенстве, получив точно такое же письмо. Смогла ли Пэнси влюбиться в него на самом деле, пока Драко вместе с Гермионой буквально ночевали в библиотеке Мэнора в поисках любой информации?       Сейчас она не была уверена ни в чём.       Стрелки часов, казалось, замедляли свой ход специально, продлевая и без того невыносимую муку. На свадьбе присутствовала куча репортёров для всевозможных газет и журналов, поэтому она не могла уйти первой.        Как и не могла не приходить вовсе. Драко всё ещё пытался освоиться, найти себе место в новом мире, где клеймо бывшего Пожирателя лишало множества прав. И своим присутствием здесь Гермиона, как героиня войны, показывала, что все достойны второго шанса.       Пэнси что-то сказала ему. Драко рассмеялся, закинув голову назад. Рваный выдох сорвался с губ Гермионы, потому что это было искренне. Впервые за всю свадьбу.       Невыносимо.        Гермиона незаметно огляделась: несколько людей уже разбрелись по территории поместья. Она решила, что ей нужно немного пройтись, иначе не выдержит, иначе сорвётся в пропасть истерики.       Шаг за шагом она удалялась от радостной толпы гостей. Не было конкретного места, куда она сбегала. Просто хотелось оказаться как можно дальше.       Поместье, которое пара выбрала для торжества, располагалось на севере Шотландии. И сейчас, оказавшись на краю обрыва, Гермиона смотрела как волны Северного моря бились о скалы. Мысль, которая на долю секунды успела пронестись в голове, оказалась ужасной. Гермиона сделала несколько шагов назад, чтобы израненное сердце всё же не приказало прыгнуть вниз.       В её маленьком клатче уже не оказалось дополнительных порций зелья. Гермиона рассчитала дозу, которую ей нельзя было превысить без вреда для здоровья.       Позади послышались тихие шаги. Гермиона обернулась и сразу же нацепила на лицо подходящую маску.       Теодор Нотт пытался справиться с магловской зажигалкой. У него дрожали руки, а сам он с трудом держался на ногах. Гермиона смотрела на него и в чём-то узнавала себя. Но если он так выглядел из-за алкоголя, то она – из-за нервного истощения.       Когда наконец зажигалка поддалась, и от сигареты, зажатой между его губ, пошёл лёгкий дым, Тео глубоко затянулся.       Молчание продолжалось. Никто из них не решался нарушить тишину. Гермиона перевела взгляд обратно на бушующее море.       – Как ты держишься, Грейнджер? – тихо спросил он, выпуская очередное облако дыма.       – Не понимаю, о чём ты, – почти уверенно произнесла Гермиона. Она почувствовала, что Тео встал рядом с ней.       – Мы здесь вдвоём, можешь не врать.       Быстрый взгляд в его сторону. Ссутуленные плечи, руки в мелкой дрожи и абсолютно отсутствующее выражение лица. Гермиона узнала в нём своё отражение: именно так она выглядела, когда оставалась одна, и ей не приходилось делать вид, что всё в порядке.       Существовала только одна причина, почему Нотт выглядел так, словно в его жизни больше не оставалось смысла.       – Ты любишь Пэнси, – неверяще прошептала Гермиона.       – Десять очков Гриффиндору, – горько усмехнулся Тео, стряхивая пепел на землю. – Как думаешь, у нас есть шанс всё исправить?              – Шанс? – она развернулась в его сторону, впиваясь в него взглядом. – Ты видишь здесь хоть один вариант?              – Не знаю, – Тео сделал очередную затяжку, не встречаясь с ней глазами. – Похоже, и правда нет, если сама Гермиона Грейнджер не видит выход. Но мы могли бы сесть вчетвером и обсудить всё. До этой свадьбы. Может, смогли бы что-то придумать. Найти решение. Хоть какое-нибудь.              – О чём тут говорить? – усмехнулась Гермиона. – Предложить жить всем вместе? Как одна большая семья?              – А почему нет? – грубо бросил он. – Для зачатия ребёнка им не обязательно спать, и…              – Скажи мне, – она повысила голос, – кого бы их сын или дочь называл отцом? Тебя? Драко? – Гермиона нервно рассмеялась, уже чувствуя, как по щекам бежали слёзы. – А как Пэнси будет себя чувствовать, если останется с тобой, когда под её сердцем будет не твой ребёнок? Тео, у всего этого нет смысла. Никакого.              Он прекрасно понимал, что ему нечего на это ответить. У людей возникнет слишком много вопросов, даже если они бы вдруг решились на нечто подобное. Но такая жизнь – это не выход, это лишь новые ежедневные страдания, где никто из них не будет знать, что такое счастье.              – Может, нам с тобой тоже пожениться? – неожиданно спросил Тео.       – Думаешь, так всё уравняется? – истерический смешок вырвался из её груди.        – Мы единственные на этой свадьбе, кто может сказать, что на душе друг у друга, – он серьёзно посмотрел на Гермиону, и она поняла, что Тео прав. Никто, абсолютно никто не знал, что ей сейчас хотелось кричать громко, срывая голос. – Так что выходи за меня, Грейнджер.       – Тео, я...       – Ты любишь Драко, да, – он закинул голову, устремляя взгляд вверх. – Но мы ведь обсудили, что здесь нет выхода. Они не разведутся. Чёртово проклятие Малфоев.       Гермиона молчала. Несмотря на все сказанные слова, в ней ещё теплилась надежда, что однажды Малфой найдёт способ разорвать этот навязанный брак, который ни он, ни Паркинсон не желали. Ведь Драко обещал.       – Моё предложение в силе приблизительно всю оставшуюся жизнь, – Тео резко повернул к ней голову. – Только с тобой я смогу быть настоящим, не притворяться, что мне есть до кого-то дело. Как и ты со мной. Подумай об этом.       – Нам пора возвращаться, – Гермиона постаралась перевести тему. Теодор говорил слишком правдивые, и от того слишком болезненные вещи. Она бы никогда не смогла забыть Драко, его прикосновения, голос.        – А ты сможешь продолжать улыбаться, когда они начнут резать торт? – возразил он.       – Я...       – Думай, Грейнджер, думай. Брак, основанный на общей боли, не сможет развалиться. А это лучшее, что нам светит.       Гермиона покачала головой. Даже на словах этот союз был пронизан такой взаимной болью и отчаянием, что вряд ли они бы выдержали. Даже наоборот. Они бы стали напоминанием друг другу о той жизни, которой лишились одним весенним днём.       – Ты слишком пьян, чтобы серьёзно об этом говорить.       – У меня с собой запас склянок с отрезвляющим зельем, – он похлопал себя по нагрудному карману пиджака. – Думаю, у тебя есть нечто подобное.       – Успокаивающее, – хмыкнула Гермиона.       – Помогает? – Она отрицательно покачала головой. Тео усмехнулся, доставая новую сигарету из пачки. – А только представь: я стою рядом с тобой, клянусь в вечной любви, а ты такая красивая в белом платье…       – Нет, – перебила его Гермиона, – в чёрном. На своей свадьбе я буду в чёрном.       И она ушла, чтобы вернуться на торжество, продолжать улыбаться и поднимать бокал шампанского за молодых. Не чокаясь.