Я буду в чёрном

      ***       10 апреля 2004       Бесконечные поздравления, счастливые улыбки и постоянный звон бокалов. Гермиона уже решила, что всё это какой-то сон. Выдуманная реальность, в которой она только что согласилась стать женой Теодора Нотта. Человека, про которого не вспоминала со дня выпуска из Хогвартса. Но сейчас он сидел рядом, так же улыбаясь в ответ на искренние пожелания о счастливом будущем.       – Когда у нас по планам интервью? – спросил он, наклоняясь к её уху. Со стороны это выглядело, как будто новоиспечённый муж хотел сказать что-то явно неприличное своей жене – таким интимным ощущался этот жест.       – Подозреваю, что сейчас, – так же тихо ответила она, не забыв смущённо улыбнуться: камеры щёлкали со всех сторон.       Тео проследил за её взглядом. Мисс Оливия Болейн – корреспондент Ежедневного пророка, которую они сами выбрали, – направлялась к ним.       – Хочу поздравить вас от всего сердца! – она улыбнулась так широко, что появились ямочки на её щеках. – Мы сделали множество чудесных снимков с церемонии, но не затруднит ли вас ещё немного попозировать для наших читателей? Ваше поместье, мистер Нотт, поистине великолепно.       – Благодарю, мисс Болейн, – ответил Тео, поднимаясь со своего места и помогая Гермионе встать. – Думаю, гости не успеют соскучиться, если мы пропадём на двадцать минут.       Он положил руку на талию Гермионе. Этот жест уже должен был стать привычным. Но нет. Каждый раз – каждый! – она слегка вздрагивала.       – Можете, пожалуйста, встать вот сюда? – попросила Оливия. – С этого ракурса будет замечательный вид.       Гермиона повернулась к Тео, начиная шире улыбаться. Ветер подул ей в спину, заставляя кудри подняться в воздух и щекотать лицо. Теодор потянулся к одному локону и заправил волосы ей за ухо. Она смущённо улыбнулась, наклоняя голову к его кисти, а после поднимая взгляд к нему. Глаза в глаза. И одинаковые улыбки.       – Изумительно! Изумительно! – бормотал колдограф, не переставая щёлкать затвором камеры.       – Самый, наверное, главный и интригующий вопрос касается выбора ваших нарядов. Это, – она запнулась, подбирая нужное слово, – не совсем традиционный образ. Что же кроется за таким решением?        – На первый взгляд может показаться, что мы с Гермионой совершенно разные, – начал Тео свою отрепетированную речь. – Думаю, это не требует уточнений. Но с каждой секундой, проведённой вместе, я осознавал, насколько эта девушка точно понимает меня, насколько схожи наши взгляды во многих вещах.       – Мы живём в эпоху, – присоединилась Гермиона, – когда люди оценивают остальных по ярлыкам, что сами же и развесили; когда всем кажется, что разница между плохим и хорошим, чёрным и белым предельно ясна. Но мир не так прост, я убеждаюсь в этом каждый день на работе, когда вновь и вновь поднимаю старые дела и добиваюсь пересмотра решений. Нам захотелось показать, – она ласково посмотрела на Тео, – что настало время перестать идти на поводу у предрассудков и древних традиций. Невеста не обязательно должна быть в белом. Чистокровные не обязательно должны быть причастны ко всем ужасам этого мира. Далеко не все маглорождённые прекрасные и хорошие люди. Человека не определяет статус крови.       – Мне даже и добавить нечего, – засмеялся Тео.       – Ваши слова заставляют размышлять о многом, миссис Нотт. – Гермиона на долю секунды замерла от этого обращения. – Думаю, нашим читателям откликнется эта позиция, – Оливия не переставала записывать в блокнот весь разговор. – Мистер Нотт, я ведь правильно понимаю, что все эти филигранные украшения, которые мы успели заметить, ваших рук дело?        – Я не мог доверить никакому другому ювелиру создать кольца для самого важного дня в моей жизни, – довольно ответил Тео. Разговор шёл именно в том ключе, как они с Гермионой и планировали. – Я занимаюсь этим искусством изготовления украшений всю жизнь.       – И у тебя это получается восхитительно, – добавила Гермиона. – Я рассказывала ему, что именно хочу увидеть в итоге. А Тео понял настолько точно, что у меня перехватило дух, когда он в первый раз показал эту диадему. Да, её сделал тоже он. Иногда мне кажется, что в этом мире нет ничего, что было бы не по силам этому человеку.       – А вы не планируете открывать свой магазин? – поинтересовалась Оливия, с трудом отрывая взгляд от диадемы на голове Гермионы.        – Пока сложно что-то загадывать, особенно в такой день думать о чём-то кроме моей супруги не получается, – засмеялся он. – Но однажды всё может произойти.       – Гермиона, разрешите последний вопрос? И я вас отпускаю, гости не должны потерять виновников торжества. – Она кивнула. – Почему вас к алтарю вёл мистер Поттер?        – Я не думаю, что это… – жёстко произнёс Тео, но Гермиона остановила его одним взглядом.       – Всё в порядке, я расскажу, – с трудом ответила она. Эта тема была болезненна, но подобные вопросы всё чаще задавались ей. Видимо, пришло время рассказать всему миру о ещё одной трагедии. – Когда только начиналась война, я спрятала своих родителей достаточно далеко и стёрла память о себе, чтобы никто не смог навредить им из-за меня. Но, к сожалению, это заклинание оказалось необратимым спустя столько времени.       – О, Мерлин, простите, – запричитала Оливия, переставая писать. – Мы не будем вставлять это ни в один выпуск.       – Всё в порядке, – Гермиона вздохнула. – Рано или поздно об этом бы все узнали.       Они подошли обратно к залу, в котором играла тихая музыка, а из-за столов разносился всё тот же смех и звон бокалов.       – Спасибо вам огромное за этот разговор, – Оливия улыбнулась. – Мы побудем до вашего танца, сделаем ещё несколько снимков, а после уйдём, чтобы не смущать никого и позволить уже спокойно насладиться вечером. Ещё раз мои поздравления.       – Благодарим, – сухо ответил Тео. Он не хотел, чтобы тема родителей Гермионы поднималась, потому что она всё ещё болезненно реагировала на это. А в их жизни сейчас и так было достаточно страданий.       Оливия отошла в сторону и принялась перечитывать написанное.       – Готова к первому танцу в качестве миссис Нотт? – он протянул ей руку.       – Как будто у меня есть выбор, – хмыкнула Гермиона, кладя свою ладонь на его.       There's a song that's inside of my soul       Музыка, звучащая до этого еле слышно, стала громче. В зале воцарилась тишина, все взгляды устремились на пару. Они медленно шли в центр, держась за руки. Очередной акт пьесы, где им нужно просто сыграть свои роли. Ради всех близких. Ради друг друга. И только в последнюю очередь ради себя.       I'm awake in the infinite cold       Прозвучал нужный аккорд, и Гермиона сделала шаг в сторону, сгибая правую руку в локте и поднимая её вверх. Тео зеркально повторил это движение. Предплечье к предплечью, как дань Непреложному обету, объединившему их. Ладонь к ладони, как знак того, что они теперь будут преодолевать этот тернистый путь вместе. Рука об руку.       So I lay my head back down       Они медленно двинулись по кругу. Длинный шлейф чёрного платья невысоко поднялся над полом.        And I lift my hands and pray       Софиты были направлены на них, погрузив зал в полумрак. Звонкая нота, и на платье Гермионы появились сотни страз, которые заблестели под яркими лучами. Если она не светилась изнутри от этой свадьбы, то должна хотя бы снаружи.       I know now you're my only hope       Тео положил руку ей на талию, притягивая к себе. Гермиона коснулась ладонью его плеча, позволяя увести себя в медленный, но такой чувственный вальс. Они пытались передать все эмоции, которые бушевали внутри, крикнуть о помощи всем в этом зале.        Sing to me the song of the stars       Но только Тео и Гермиона слышали мысли друг друга, которые они высказывали этим танцем и которые так оглушающе сильно били по ушам. Они остановились напротив, начиная медленно покачиваться из стороны в сторону. Её руки на его плечах, а его пальцы крепко сжимали её талию.       When it feels like my dreams are so far       – Знаешь, – еле заметно шевеля губами начала Гермиона, когда её платье вновь закружилось в воздухе, – мне кажется, что именно сейчас у всех в этом зале одинаковое настроение.       – Что ты имеешь в виду?        – Они все плачут.       Тео издал тихий смешок, отворачиваясь от гостей, чтобы никто не заметил его улыбку. Первую искреннюю улыбку за весь день.       So I lay my head back down       Гермиона, не переставая кружиться вокруг себя, отошла от мужа на несколько футов. Чтобы разбежаться и немного подпрыгнуть прямо в его руки. Тео быстро подхватил её и поднял в воздух. Со стороны они должны были выглядеть чертовски счастливыми. Им и самим хотелось в это поверить.       Но тут Теодор крепче вцепился пальцами и резко опустил её на пол.        Вместо очередного оборота вальса они принялись раскачиваться на месте, держась за руки. Гермиона не понимала, почему Тео решил изменить структуру танца. Пока не заметила его глаза. Одного этого напряжённого выражения хватило, чтобы она поняла, кто именно появился в дверях.       I give you my destiny       – Мы можем остановиться, – прошептала Гермиона.       I'm giving you all of me       Тео наклонился к ней и слегка дотронулся губами до уголка её губ, завершая танец. Нежный жест, от которого разрывалось сердце. Не только его. Не только Гермионы. Но ещё и двух людей, которые всё же не смогли остаться в стороне и решили прийти на эту свадьбу. Чтобы своими глазами увидеть, как рушатся их судьбы уже навсегда.       Драко и Пэнси, нацепившие на свои лица одинаковые вымученные улыбки, прошли к столу, куда их активно подзывал Блейз. Но Малфои только поставили свой подарок и ушли.       Раздались аплодисменты и тихие всхлипы.       Гермиона под руку с Тео прошли к своему столу. Они не виделись с Малфоями с того дня их свадьбы. И не были готовы столкнуться сейчас с ними лицом к лицу. Иначе все бы маски пали. В один миг.       – Осталось немного, – проговорила Гермиона, находя и сжимая руку Тео под столом. – Мы справимся.       Он благодарно посмотрел на неё, но ничего не ответил.       Но ведь и правда оставалось немного.       Примерно всю оставшуюся жизнь.       ***       13 июня 2004 (через два месяца)       Методичный стук секундной стрелки часов разрезал напряжённую тишину своей монотонностью, приближая неизбежное.       – Ты ещё можешь отказаться, – тихо произнёс Тео, когда Гермиона вновь и вновь придирчивым взглядом осматривала своё платье насыщенно-изумрудного цвета в отражении зеркала, пытаясь найти и исправить любой изъян в своём внешнем виде.       – Я должна быть там, – она прикрыла глаза, сжимая руки в кулаки. – И не только потому, что я твоя жена.       – Можем сослаться на твоё плохое самочувствие, – возразил он.       – А ты справишься с тем, что будешь один наблюдать за Драко и Пэнси? – Гермиона громко выдохнула. – Нет, я пойду. Только ещё несколько минут.       Тео кивнул, садясь в кресло.       – Скажи, как будешь готова.       На пышный приём, который устраивал Тео в честь открытия своего первого ювелирного магазина, должно было прийти множество волшебников и репортёров. В том числе и они. Малфои.       Сегодняшняя встреча, когда они оба – Гермиона и Драко – уже находились в совершенно новых ролях, вызывала такую панику, что сердце норовило выскочить из груди от одной мысли об этом.       Теодор переживал не меньше. Из-за Пэнси. Четыре человека с разрушенными судьбами от одного Непреложного обета должны были встретиться сегодня и посмотреть друг другу в глаза. Возможно, судьба будет благосклонна и не позволит им пересечься. Но такой вероятности не хватало даже на хлипкую надежду.       – Пойдём, – произнесла Гермиона, понимая, что никогда не будет готова к этому и нужно перестать пытаться оттянуть неизбежное.       Огромный зал семейного поместья Нотта, в котором они так и не смогли жить, отдав предпочтение уютной квартире в магическом центре Лондона, встретил их громкой музыкой. Официанты сновали по всему помещению, пристально выискивая пустые бокалы из-под шампанского и предлагая всё новые закуски гостям.       Тео положил руку Гермионе на талию и быстро взглянул на неё, в последний раз предлагая отказаться. Она уверенно покачала головой и нацепила на лицо самую обаятельную улыбку, которую только могла выдавить из себя.       Музыка затихла, когда они сделали шаг в зал. Все присутствующие замолкли и обернулись к дверям.        Гермиона не переставала здороваться и почтительно кивать каждому, кто подходил к ним и тянул руку Теодору. Сейчас время приветственной речи, а потом им предстоит пообщаться с каждым гостем отдельно, рассказывая о семейном бизнесе Нотта и предлагая посетить первый магазин.       Тео прошёл на небольшую сцену, не забыв при этом галантно коснуться губами руки Гермионы. Сейчас на них направлено слишком много внимания, и каждый жест должен быть выверен с максимальной точностью. Чтобы даже малейшие сомнения в подлинности их брака развеялись.       – Я рад всех вас приветствовать на этом вечере, – голос Тео, многократно усиленный Сонорусом, плавно разносился по залу. Гермиона поразилась, насколько ровной и спокойной была его интонация. Сама она вряд ли бы смогла что-либо так же уверенно произнести перед публикой, в которой затерялся некогда главный человек в её жизни. – Уже в ближайшие выходные состоится открытие моего ювелирного бутика. Хотелось бы выразить огромную благодарность моей супруге, Гермионе Джин Нотт, без которой мы бы сегодня с вами здесь не собрались. Спасибо тебе, дорогая, что поддерживаешь все мои идеи, даже если они изначально кажутся безумными, и веришь в меня так сильно, что все сомнения пропадают, – он ласково посмотрел на Гермиону, а она в ответ улыбнулась. – Уверен, многие задаются вопросом касательно ассортимента и качества изделий, но спешу заверить: сегодня вы получите абсолютно все ответы. А пока, – Тео широко развёл руки в стороны, – наслаждайтесь вечером.       Аплодисменты и вспышки колдокамер. Всё выглядело так естественно и так искренне, что Гермиона гордилась собой и Тео. Но по-другому и быть не могло: они потратили не один вечер, чтобы отрепетировать все эти чувства на публику, довести их до идеала, чтобы только им поверили.       – Чудесная речь, Тео, – проговорила Гермиона, когда он спустился вниз.       – Мистер Нотт, миссис Нотт, добрый вечер, – к ним сразу же подошёл невысокий мужчина, протягивая Тео руку для приветствия. – Майкл Мэйсон. Мой отец, к сожалению, не смог сегодня присутствовать, но я здесь от его имени.       – Здравствуйте, мистер Мэйсон, рад с вами познакомиться, – Тео пожал руку в ответ. – Надеюсь, с Альбертом всё в порядке?        – Да, его срочно вызвали на рудники в Канаде, необходимо уладить некоторые вопросы. Я бы хотел обсудить с вами возможность сотрудничества. Как вы, возможно, слышали, наши алмазы достаточно неплохи.       – К чему эта скромность? – Тео улыбнулся. – Все прекрасно знают, что из ваших алмазов получаются лучшие бриллианты.        – Приятно общаться с профессионалом своего дела, – хмыкнул Майкл. – Как вы считаете, смогут ли наши минералы приукрасить ваши изделия?       – Прошу меня простить, – вмешалась Гермиона, – мне нужно отойти.       Мужчины кивнули, и она пошла в сторону.       Они с Тео как-то обсуждали, что потомственные аристократы не привыкли вести дела в присутствии женщин, но в дань уважения Гермионе и её заслугам никто не посмел бы сказать и слова. Однако разговор станет слегка напряжённым, где слова будут тщательно подбираться, а настоящие предложения о сделках повиснут между строк.       Сейчас ей нужно найти кого-нибудь из знакомых и подождать, пока Тео не подойдёт к ней сам.       Гермиона кивала каждому, кто смотрел на неё, останавливалась переброситься парой фраз с малознакомыми людьми, чтобы лишь соответствовать нынешнему статусу. И одному будущему, который держался в строжайшем секрете, пока подписывалось множество важных бумаг.       Вдалеке показалась Джинни с Гарри, и Гермиона уже направлялась к ним, как вдруг рядом раздался голос, который она так жаждала услышать и одновременно надеялась, что сможет избежать встречи с ним.       – Добрый вечер, миссис Нотт, – сказал Малфой сквозь зубы, словно это обращение к ней вызывало физическую боль. Наверное, так и было. – Хотя по слухам совсем скоро нужно будет обращаться иначе, Министр.       – Здравствуй, Драко, – тихо ответила она, останавливаясь рядом. Улыбка, что до этого была на её лице, сейчас чувствовалась ужасно нелепой. Её хотелось стереть, приказать мышцам сейчас же расслабиться, иначе может случиться непоправимое.       – Значит, тебя можно поздравить? – он прожигал её глазами, и Гермиона могла поклясться, что на коже останутся сильнейшие ожоги от этого его пронзительного взгляда.       – Смотря с чем, – напряжённо бросила она, понимая, что не справится с этой смесью неверия и горя на лице Малфоя, если он продолжит на неё так смотреть.       – Думаю, в твоей жизни всё сейчас складывается лучшим образом. Свадьба, будущее назначение Министром магии, семейное дело. Только скажи мне, почему я чувствую фальшь? Ты говорила, что никогда не сдашься, – шипел он, – а потом свадьба. К чему всё это? Отомстить? Сделать мне больно? Ты же прекрасно знаешь, что я не выбирал это всё, что моё сердце разрывалось так же сильно, как и твоё.       – Да, Драко, ты прав, – выдохнула Гермиона. Каждое слово давалось ей с трудом. – Я любила тебя. Но поверь, Тео не имеет к тебе никакого отношения. – Ложь. Ложь. Ложь. – Я не настолько ужасный человек, как ты думаешь, чтобы желать отомстить за те вещи, на которые ты не в силах повлиять. Это низко.       Пожалуй, ей нужно было дать ещё одну медаль первой степени только за то, что слёзы всё ещё не брызнули из глаз, а сама она не потеряла сознание от волнения. А видит Мерлин, она была близка к этому.       – Ты так быстро смогла начать двигаться дальше? – Драко покачал головой и выхватил новый бокал шампанского с подноса официанта, что проходил рядом. – Знаешь, мы ведь с Пэнси до сих пор не сдались, потому что не только у меня есть причина, ради которой я борюсь. У неё тоже был кто-то, из-за которого она плачет по ночам. И мы продолжаем искать способ исправить всё. А ты…       – Ты же прекрасно знаешь, что нет такого способа, – резко перебила его Гермиона. – Если бы он был, хотя бы намёк на что-то, способное разорвать Непреложный обет или твоё семейное проклятие, я бы нашла это. У нас было достаточно времени.       – У нас не было достаточно времени, Гермиона! – воскликнул он, привлекая внимание рядом стоящих людей. Незаметно для остальных Драко быстро наложил Оглушающее на столик, за которым они стояли. – Год, в течение которого мы были счастливы, и всего сто дней, чтобы попытаться исправить ошибки прошлого. Может, это было достаточно для тебя, но уж точно не для меня.       Слёзы всё-таки начали собираться в уголках глаз, и Гермионе пришлось быстро заморгать, чтобы постараться избавиться от них, пока не стало слишком поздно.       – Не смей даже сомневаться в том, что я чувствовала к тебе, Драко, – медленно произнесла Гермиона. – Но всё это в прошлом.        Он шумно выдохнул, не находя нужных слов. Словно поверил. Словно на миг допустил, что такой исход возможен, что Гермиона и правда так легко смогла забыть. Её сердце разрывалось, хотя только недавно она думала, что кроме ошмётков внутри ничего не осталось. Но нет. В груди болело, обжигало так сильно, как если бы слова оказались раскалённым прутом металла, которым она сама решила себя истерзать. Хотелось беспомощно скулить, закинув голову назад.       – И ты предлагаешь оставить всё позади? – неверяще прошептал он после долгой паузы. – Хотя я вижу, у тебя это прекрасно получилось.       – Тебе тоже нужно смириться. Ничего уже не исправить. И знаешь, – она взяла всю силу воли в кулак, чтобы произнести ту роковую фразу, после которой никогда уже не вымолить прощения, – я не хочу. Ты прав, сейчас я счастлива, и у меня есть всё, о чём я только могла мечтать.       – А он знает? – перебил её Малфой. Его руки зашлись в мелкой дрожи. – Теодор знает обо мне?       – Я ни с кем не могу поделиться этим, Драко. И ты прекрасно понимаешь почему. – Очередная ложь, которая далась так легко, словно она была самой настоящей правдой. – Сейчас у меня своя жизнь, а у те…       – Я наконец тебя нашла, дорогой, – пропела Пэнси, подходя к ним. – Здравствуй, Гермиона. Чудный вечер. Спасибо, что пригласили.       – Благодарю, Пэнси. Прошу меня извинить, мне нужно… – Гермиона не успела договорить фразу, почувствовав руку на своей талии.       – Надеюсь, ты не скучала, – произнёс Тео тихо, но всё же Малфои прекрасно расслышали каждое слово. – Добрый вечер, Драко… Пэнси. Как ваши дела?       Пэнси не сводила глаз с Тео, жадно рассматривая его лицо в попытке найти хоть одну зацепку, что он несчастлив, что не только она одна страдает. Но у него получилось удержать маску, ничем не показав, что внутри бушевала неимоверная боль.       Их вечный спутник жизни.       Константа брака.       Его основа.       – Милый кулон, – бросила Пэнси, переведя взгляд на шею Гермионы.       Небольшой овальный медальон, всю лицевую сторону которого занимал чёрный бриллиант. Его гладкая поверхность приковывала взгляд, гипнотизировала. При лёгком нажатии на минерал створки украшения открывались, являя уменьшенный до пары миллиметров свёрток пергамента.       Гермиона не сомневалась, что Пэнси обратила своё внимание на кулон только потому, что мечтала задушить её.       – Там наши свадебные клятвы, – пояснил Тео, вытягивая из-под своей рубашки такую же цепочку и тут же возвращая её на место.       – Мне кажется, я слышала что-то подобное, – Пэнси сделала вид, что задумалась. – Ах да, примерно в каждом выпуске Пророка писали об этом. Не знала, что ты такой романтик, Теодор, – её голос был наполнен таким ядом, что Гермионе захотелось передёрнуть плечами и сделать шаг назад.       – Это была идея Гермионы, на самом деле.       – Вот как, – произнёс Драко.       – Да. Я хотела, чтобы рядом со мной всегда были те важные слова Тео, – Гермиона слегка повернула голову в сторону супруга, взглядом показывая ему, что не сможет больше и секунды выдержать в этом напряжении, что уже готова сорваться.       – Прошу, не поймите нас неправильно, – Тео слегка понизил голос, – но мы ещё не со всеми поздоровались.       Гермиона кивнула и послушно последовала за ним в другой конец зала.       Обрывки шуток, долетавшие с разных сторон, казались неуместными. Всё веселье вокруг было таким неестественным, что хотелось громко рассмеяться. Неужели оказалось так легко провести толпу волшебников?       Судьба, изначально повёрнутая к ним спиной, не могла в один миг одарить их своей улыбкой и оберечь от этой встречи. И как же самонадеянно было даже допустить мысль, что в таком количестве людей она не столкнёт их лицом к лицу, не заставит говорить те вещи, после которых захочется наложить на себя пожизненное Силенцио.       – Как ты? – спросил Тео, наклоняясь к её уху.       – Так же, как и ты, – хмыкнула Гермиона. – Хочу вернуться назад, броситься ему на шею и умолять о возможности объясниться.       – Мы делаем всё правильно.       – Чем раньше они примут всю реальность, тем будет лучше для них, – она процитировала слова, которые Тео несколько раз повторял для Гермионы, когда она просыпалась среди ночи в слезах. – Но от этого не легче.       – Согласен. Легче и не будет.       – Мне тоже нужно принять эту реальность?       – Как и мне.       Два обречённых выдоха раздались в унисон. Но всё же сейчас они держались лучше, чем в день своей свадьбы.       Невозможно разлюбить человека по щелчку пальцев, не после той бури эмоций, что была как в отношениях Драко и Гермионы, так и между Пэнси и Тео. Время притупляет боль, позволяет привыкнуть к этому ноющему ощущению где-то внутри. А при поддержке человека, который испытывает абсолютно то же самое, всё становится легче.