— Здравствуй, Тиё...
***
— За нас! — первой бокал поднимает Сайгу.
— За нас! — присоединяются остальные. Макото легко улыбается, слегка покачиваясь на стуле. Ее сестра же, Райдэн Эи, лишь тихонько цыкает на нечто подобное, что не может не вызвать улыбки у Сайгу. Генерал, видя такую реакцию, лишь смиренно вздыхает, поднимая кубок вместе с остальными.
Макото было хотела продолжить веселиться, но она взглянула за стол. Ее взгляд отчего-то стал невыносимо грустным, но, тем не менее, будучи Архонтом, она вначале не подала виду.
— Почему не присоединяешься к нам, Сугуру? — подойдя к молодому седовласому мужчине, Макото аккуратно коснулась его плеча. Мужчина вздрогнул, переведя золотые глаза вверх. Он смотрел на Архонта немного исподлобья, хмуря брови.
Мужчина, казалось, немного встрепенулся, но после лишь слегка поудобнее сел.
— Я ваш Первый Меч, Макото, — взглядом преданного солдата, мужчина смотрит вперёд. — Как наследник рода Сэйун, я не смею отречься от этой клятвы, — Сугуру вновь замолк, смотря на ножны на поясе. Его взгляд ожесточился. — И, простите, Макото, почему мне нужно было одеть это? — брезгливо осматривая выданный ему серый пиджак, мужчина вновь вздохнул. — Без доспехов ходить совсем непривычно.
Макото, казалось, все поняла. Пропустив сквозь губы улыбку, она подошла к Сугуру еще ближе, вновь положив теперь уже обе ладони на плечи. Эи смотрит с подозрением: не то чтобы Архонту полагалось так себя вести с самураем, который является лишь ее подчиненным.
— Ты не только мой Первый Меч, — Макото приблизилась к его уху вплотную, так, чтобы только мужчина ее услышал. — Ты мой самый близкий друг, Сугуру, — от этих слов мужчина покрылся легкими бисеринками пота, но после лишь слабо кивнул, поднимая бокал.
— За нас! — отчего голос Первого Меча звучал куда радостнее, чем раньше. Впрочем, Сайгу лишь отмахнулась от ответа, легко улыбаясь вместе со всеми.
***
— Как у тебя дела? У меня не очень хорошо, но я пока что жива. Макото все сильнее отдаляется от нас, а Эи... Я боюсь, что она не справится с ростками безумия внутри себя.
Она опирается руками на колени и кашляет. С приоткрытых губ падают капли крови. Камешки под ногами окрашиваются в алый. Осматривая свою руку, она видит, как та покрывается фиолетовыми линиями, что словно вены опоясывают все тело, шаг за шагом.
Пытаясь устоять на ногах, Сайгу хватается за дерево около себя, сдирая ногти чуть ли не до крови. Когда же приступ проходит, то она напряженно вздыхает, глубже закутываясь в белый балахон. Теперь кицунэ редко можно увидеть без него.
***
— Инадзума пока что держится, но я не знаю, сколько времени потребуется что бы убрать уже имеющийся вред, не то что будущий.
***
— Сасаюри! Сасаю-ури! — Макото плачет, обнимая труп тэнгу. — Сасаюри... — она зовёт раз за разом, все тише и тише.
Сайгу стоит в стороне, ограждя место вокруг защитными оберегами. Горе царит вокруг, последний удар Оробаси убил многих. Неупокоенные души, что ещё не осознали своей смерти, бродят по полю битвы, стараясь что-то сказать живым. Но уже слишком поздно.
Сугуру вздрагивает в стороне, роняя слезы над телом давнего друга, разделяя свою боль вместе с Макото. Первый Меч смотрит на Генерала с чувством, словно у него отняли что-то столь значимое и важное, что его сейчас разорвет. Седые волосы испещрены алой кровью, равно как и все тело наследника Сэйун.
— Инадзума пережила этот день, — одними губами вымолвил Первый Меч, осторожно стирая слезы с лица Макото, а после и со своего лица. — Но вот переживет ли она дальнейший день? — на этот вопрос ни у кого не находится ответа, и даже Сайгу роняет пару слез, в память о погибшем друге.
***
— Хибики отправилась в храм Асасэ, что на Сэйрае. Её немногочисленные письма полны сожеления о смерти Канны Капацири давным давно.
***
Туман рассеивается из-за каменных талисманов в её руках. Цуруми — остров застарелой печали, воспоминаний и неупокоенных душ.
Лодка причаливает к берегу. Сайгу аккуратно вылезает из неё, направляясь к статуе Макото. Та заросла водорослями и цветами, которые нужно убрать.
«Хотя бы тут я буду полезна», — одна мимолетная мысль.
***
Часто вспоминаю твоих детей, Тиё, — Сайгу роняет слезы над могилой подруги. — Они сильные, стойкие и умные люди. Надеюсь, — Сайгу сглатывает ком в горле, все также аккуратно гладя могилу подруги, словно находясь в бреду. — Ну вот почему ты умерла? — кицунэ льет слезы, опираясь на мокрую землю. Ее балахон покрывается грязью, а окружающие, наверное, могли бы услышать, как громко и надрывно Сайгу буквально воет о своей боли.
***
— Тётя Сайгу, тётя Сайгу! — маленький Докэй обнимает её за ноги. Сайгу гладит ребёнка по голове, улыбаясь Тиё.
— Разве тебе не нужно поздороваться с дядей Сасаюри?
Мальчик выглядит смущенным и она отпускает его. Он так же активно бежит к Тэнгу, выкрикивая его имя.
Микоси смотрит на сына с теплотой в взгляде. Он дался ей нелегко, много лет в попытках забеременеть и тяжёлые девять месяцев не проходят даром даже для о́ни. Но, судя по всему, это стоило.
Иногда Сайгу завидует подруге. У той меньше обязанностей и больше счастья, два ребёнка — родной и приёмный, и самая большая редкость в их дни — умение радоваться мелочам в жизни и самой жизнью.
***
— Знаешь, часто думаю о Макото и Эи, — вытерев слезы, Сайгу вновь смотрела на могилу Тиё. — Понимаешь, у них появились дети. У Макото родился сын. Такой невинный и добродушный, тебе бы он точно понравился, — вновь падая от бессилия, она осторожно хватается за краешек надгробного камня. — У Эи тоже сын, правда, он кукла, — вновь смотря на надписи на камне, Сайгу роняет улыбку с лица. — Но эта кукла оказалась в сто раз человечнее многих людей.
***
— Кто приходит в гости по утрам? Правильно, я, — Сайгу распахивает дверь в квартиру подруги.
Почему-то ей никто не отвечает. Она хмуриться и проходит по коридору. Кухня, гостиная, гостевая комната и санузел... Никого нет. Остаётся только комната хозяев.
— Прости, Макото.
Ручка двери поворачивается, дверь приоткрывается. Глаз смотрит в получившуюся щель. Женщина и мужчина на кровати, между ними маленький ребёнок... Сайгу зажимает рот ладонью.
— Доброе утро, Сайгу, — Сугуру открывает глаза, сонным взглядом смотря на кицунэ в дверях. — Ты прости, проспали мы, — Первый Меч отчего улыбался слишком широко, хотя, было очевидно отчего.
Через минут малыш закричал, заставив и спящую рядом женщину открыть глаза. Макото, только проснувшись, выглядела словно котенок. Растрепанные фиолетовые распущенные волосы, сонные глаза, отсутствие макияжа на лице. Однако, услышав плач ребенка, Архонт тут же поднялась с кровати. К счастью для Сайгу, оба были одеты.
— О, Сайгу, — Макото улыбается, держа малыша на руках. Ребенок, по-видимому, успокоился, стоило ему оказаться на руках у матери. — Прости, мы и вправду проспали, — женщина глупо улыбается. — Слушай, а останься с нами на завтрак, сейчас я все приготовлю, — и не давая Сайгу вставить и слова, убегает на кухню, под улыбающийся взгляд Первого Меча.
Сайгу же, по всей видимости отойдя от шока, радостно улыбнулась.
— Поздравляю, Сугуру, — кицунэ улыбается, видя как старый друг теряется, после чего также легко улыбается в ответ.
.
.
— Эи, еда для тебя.
Хоть стол завален стопками важных бумаг, место для подноса с парой тарелок все равно находится. Генерал не поднимает головы от карты в руках.
— Ешь! — Сайгу передвигает суп ближе. — Если ты будешь валятся в голодных обмороках, то кукла может и не дожить до нормального возраста.
— Он не кукла, его зовут Куникудзуши.
— Да хоть чудаком его обзови, суть одна и та же. Он — кукла, пока без капли сознания.
Вдруг, откуда-то стороны раздался звук. Обернувшись, Сайгу обомлела. Прямо к Эи бежал черноволосый мальчишка среднего роста, так похожий на Генерала внешне. Его глаза были полны слез, отчего кицунэ потеряла дар речи.
— Я не кукла! — по всей видимости, этот самый Куникудзуши очень расстроился на такое обращение к себе. — Правда ведь, мама? — он смотрел на женщину с такой надеждой во взгляде, что сердце Сайгу пропустило удар, а может и вовсе два.
Генерал подошла к мальчику ближе, после чего нежно обняла, прижав к себе. Сайгу видела и слышала, как эта "кукла" плакал. И вовсе он не был похож на куклу. В самом деле, он был в точности как любой другой ребенок.
— Да, сынок, — женщина улыбалась, обнимая мальчишку в ответ. — Никакая ты не кукла. Ты мой сын, Куникудзуши, — и впрямь как любящая мать, Райдэн растаяла. Весь ее холодный образ исчез, стоило лишь появиться сыну.
И тогда кицунэ поняла, что первое впечатление и впрямь может быть обманчивым.
***
— Мне тебя не хватает. Ты освещала наш путь, а теперь... Даже светлячки отказываются летать рядом со мной.
***
— Смотрите, юная госпожа, эти насекомые всегда укажут дорогу в темноте, — няня улыбается, показывая Сайгу живой огонёк. То сидит на морщинистой ладони, немного дергая крыльями.
Она смотрит на это чудо широко открытыми глазами и тянется своей тоненькой ручкой к свету. Тот взлетает в воздух, вырисовывает неровную фигуру вокруг головы с ушами и улетает в кусты.
— Он засмущался вашей радости, — говорит старая женщина. — Юная госпожа, уже нужно идти домой.
***
— Я заболела чумой Кисры. Она теперь не заразна, но никогда не будет излечима. Наверное мне стоит разменять свою жизнь подороже, но я все ещё отвратительный боец.
***
Ее приезд в страну Песков явно не был сюрпризом для тамошних жителей. Стоило лишь Сайгу сойти с корабля, как она увидела улыбающиеся загорелые лица людей. Народ Пустыни встречал ее с улыбкой, отчего и сама Сайгу не могла сдержаться, улыбаясь в ответ.
Не прошло и половины часа, как ее доставили в Царство Аару. Город был таким же, каким она его и запомнила: величественный золотой монолит. Символ Мудрости и Власти ее Дедушки.
Пройдя еще какое-то время, она увидела громадную пирамиду прямо по курсу, около которой толпилась стража. Туда ей и нужно было идти.
— Госпожа Сайгу, — стража встретил ее с улыбкой. — Вы к Господину Дешрету?-получив кивок на свой ответ, стражник все с такой же улыбкой нажал на кнопку, после чего двери разъехались. — Проходите. Думаю, Владыка Песков вас уже заждался, — поправляя роскошный шлем, страж еще раз улыбнулся.
И вот, она внутри. Сайгу ускоряет шаг, быстро идя к нужной двери. Она знает, где сидит все время Дедушка.
— А, Сайгу, — мужчина, сидящий за столом в комнате легко улыбается. — Заходи, выпей со мной чаю, — мускулистой большой рукой Алый Король осторожно разливает чай по чашкам, после чего ставит одну из них рядом с собой, а другую напротив себя. — Поговорим о жизни, дорогая внучка, — старик расплывается в улыбке, из-за чего его итак забавные глаза становятся еще более светящимися.
Кицунэ легко кивает, садясь за стол напротив дедушки. Его вечно-седые волосы отрасли еще сильнее, из-за чего Дешрет напоминает ей Моракса.
— Дедушка, мне нужно у тебя кое что спросить, — Сайгу начинает осторожно, боясь расстроить и так, наверное, самого доброго Архонта из всех.
Первый Дендро Архонт смотрит на нее с вопросом, после чего улыбается, кивая. Перемещая руку на волосы, Дешрет легко их приглаживает, после чего вновь улыбается, отпивая чай из чашки.
— С Макото что-то не то, дедушка, — Сайгу останавливается, смотря на реакцию Дешрета.
Алый Король молчит, но лишь некоторое время. Его взгляд хмурится, из-за чего кицунэ становится стыдно.
— Прискорбные новости, внученька, — грустно улыбаясь, Дешрет продолжил. — Когда-то с такими же новостями ко мне наведывался сын. Тогда, кажется, погибла Гуй Чжун, его жена, — роняя улыбку, Алый Король вновь отпивает чай. — Сейчас умер Сасаюри, ведь так? — кицунэ шокировано кивает, после чего Алый Король ставит чашку на стол. — Но дело тут не в этом, — он поднимается из-за стола. — Идем со мной.
Сайгу лишь осторожно кивает, вставая вслед за дедушкой. Они идут недолго, после чего останавливаются в огромном зале в самом сердце Пирамиды.
— Позволь мне произнести последнюю молитву, Сайгу, — старик скинул с головы роскошный шлем, обнажая седые волосы. — И помоги мне ее зачитать.
Кицунэ лишь немного кивает, после чего внезапно сдавленно стонет, отхаркивая кровь изо рта. Дешрет это сразу замечает, быстро подбегая к внучке. С осторожным взглядом, словно врач, он видит то, чего видеть ему явно не хотелось.
— Этого я и боялся, — отодвинувшись от Сайгу, Алый Король быстро подходит к статуе. — Тебе не стоило сюда приходить, внучка. Ты заражена чумой Кисры, — Дешрет смотрит на нее так виновато, что Сайгу готова расплакаться. — Лекарства от нее нет, а исход будет один.-Дешрет медленно говорит, вздрагивая при каждом слове. — Ты погибнешь, а до этого потеряешься рассудок.
Дешрет замолкает, а после произносит молитву.
— Прости, Сайгу, — Дешрет призывает копье, вскидывая его над собой. — Я должен с этим покончить, — Алый Король прячет грусть за улыбкой. — Пусть мои дети знают, что я их люблю, любил и всегда буду любить, даже на том свете, — и он уходит.
Сайгу содрогается, ведь понимает, что видит Дедушку в последний раз.
***
— Знаешь, твои похороны были огромными, — Сайгу утерла слезы вновь. — На них было столько людей. А ведь когда-то тебя считали недостойной, — Сайгу вновь грустно улыбается, вперив взгляд в надгробную плиту.
***
— Ровнее спину! Правую руку выше! Левую ногу назад и в сторону!
— Это не слишком жестоко, Глава?
— Нет. Она будет другом наследника Кудзё и должна соответствовать.
— Но разве юный господин Сасаюри не подружился с возмутительной о́ни?
— Микоси Тиё оскорбляет всех знатных ёкаев одним своим существованием. Даже её отец отказался признать её кем-то кроме плода многочисленных похождений на сторону от своей жены. То что наследник такого великого клана Кудзё решил дать ей шанс не означает, что Сайгу нужно меньше стараться.
***
— Наверное, когда я тебе это скажу, то сойду с ума, — девушка смотрит на себя. Фиолетовые линии опоясывают уже все тело, даже лицо. — Мне пора, Тиё, — она кладет цветы, аккуратно поднимаясь, а после идет вперед. В ее глазах плещется безумие. То, что и предвещал Дедушка. Она умрет не собой, она умрет монстром.
***
Когда-то и этот день должен был наступить.
Сайгу стояла где-то на окраине Инадзумы, безумным взглядом всматриваясь вдаль. Полосы уже светились, заставляя ее содрогаться от боли каждую секунду.
Она затуманенным взглядом видела, как к ней подходят трое: беловолосый мужчина в плаще, и две фиолетоволосых женщины. Их взгляды полны сожаления, но на лицах лишь решимость. В руках оружие, и Сайгу затуманенной частью разума понимает: она не сможет противиться своим желаниям.
— Славно, вы пришли, — безумный голос Сайгу окатил ледяным ужасом каждого. — ТОГДА УМРИТЕ ЗДЕСЬ, УМРИТЕ ВМЕСТЕ СО МНОЙ!
Макото хотела что-то сказать, но Сугуру вышел вперед, обнажив меч.
— Это мой бой, Макото, — Сэйун холодно смотрел вперед. Туда, где сейчас стоял обезумевший монстр, когда-то бывший его подругой. — Первый Меч примет бой, не сомневайся.
***
Рекомендую читать под Skillet: Never Surender. Ставьте на повтор.
===
Сугуру понесся вперед, выставив клинок вперед. В его золотых глазах горел огонь решимости, из-за чего мужчина казался куда серьезнее, чем обычно. Он быстро сокращал дистанцию с Сайгу. Обезумевшая кицунэ вскинула голову, разорвав накидку на себе. Теперь-то даже Сугуру видел, в чем было дело.
Её всю, с ног до головы, опоясывали фиолетовые линии, словно вены. Энергия Бездны заставляла их светиться сильнее, чем когда-либо. Взгляд больше не был таким, как раньше. Глаза загорелись неистовым пламенем, а после она вскинула руку с книгой, создавая ветряной поток.
Сэйун же, словно просчитав этот ход, изменил ход удара клинка. С поразительной холодностью Первый Меч нанес удар по Сайгу, из-за чего та закашлялась кровью, после чего ее взгляд поплыл еще сильнее. Губы сложились в безумную кровавую ухмылку, а после она вновь создала ветряные потоки.
— Не сегодня, Сайгу, — с сожалением произнеся словно прощальные слова, Сугуру вскинул руку. Гео энергия заструилась по ладоням, создавая десятки каменных игл. — Прости, жрица, — сжав кулак, Сэйун направил сотни игл вперед, заставив те пронзить плоть обезумевшей кицунэ.
Издав громкий вой, Сайгу создала громадный смерч, который притягивал к себе все, чего касался. Мастер Гео стихии лишь сжал зубы, еще раз с готовностью ринувшись в бой. Напитав катану энергией Гео, он что есть силы нанес удар по Сайгу.
Кицунэ пошатнулась, отхаркнув кровь. А после ее глаза стали светлеть, преобретая осмысленость. Красная дымка спала с них, после чего Сайгу смотрела на товарищей уже обычным взглядом.
— Макото... — словно в бреду, Сайгу смотрела на них. — Эи... — переведя взгляд с одной сестры на другую, Сайгу сложила губы в кровавой улыбке. — Сугуру... — женщина тепло улыбнулась, увидев старого друга.
Сэйун выронил меч, осторожно приближаясь к кицунэ, но Сайгу лишь с улыбкой оттолкнула его ветряным потоком.
— Слишком поздно для меня, Сугуру, — женщина улыбнулась вновь. Линии на ее теле начали светиться еще сильнее прежнего.-прости, Макото, — обернувшись к Архонту, кицунэ улыбнулась сильнее. — Приготовь барьер, Сэйун.
Использовав глаз Бога, Сайгу взлетела в небо, ветряным потоком подгоняя себя еще выше. Линии на теле начали светиться настолько сильно, что слепил глаза в последнии секунды жизни. Её рвало кровью, но Сайгу сохраняла улыбку на лице.
Сугуру, с потерянным взглядом, использовал глаз Бога, создав вокруг Сайгу щит. Пустыми глазами он наблюдал за еще одним уходящим другом.
— Встретимся на той стороне, Сайгу, — одними губами вымолвил Сэйун, сжав пальцы сильнее. Барьер должен был сработать.
Сайгу его не слышала: она уже умерла, а живо осталось лишь тело, которое на импульсах все еще летело вверх, после чего раздался взрыв: кицунэ превратилась в кластер энергии Бездны, что разбил барьер Сэйуна и огромной волной прокатился по Инадзуме.
Секунда, и вот, на голову Сугуру попали капли крови. Это все, что осталось от легендарной кицунэ Сайгу. Последнее, что осталось от его подруги.
Макото подбежала к мужчине, обнимая его, а после пряча слезы в плече. И лишь в отдалении от них стояла Эи, что со слезами на глазах, стиснув зубы, молвила одними губами:
— Бездна заплатит за это, я обещаю.
===
Конец Спешла.
Вместо титров: Skillet: Never Surender.
