Возрождение Июль

Сквозь оранжевые очки бескрайние пески кажутся совсем удручающими. Вэш медленно выдыхает, всматриваясь в горизонт, и грузно шагает вперед, поправляя тяжелую сумку на плече. Иногда ему очень не хватало второй руки, но он быстро отметал эту мысль — справляется же. Да, немного тяжелее, да и мадам, у которой он работал, смотрела на него сквозь пальцы, постоянно беспокоясь, не надорвётся ли он, но нет, он большой мальчик, и сам со всем разберётся, и нет, помощь ему не нужна. Что он, в конце концов, совсем немощный? Где-то в далеке червептица издает глубокое клацанье. Спустив по плечу сумку с чем-то особо тяжелым, он вытирает со лба испарину, и мельком смотрится в висящий у двери дома таз. Выглядит он, мягко сказать, не очень. Ярко выраженные скулы, будто он голодал, щетина, внешне делающая из него бомжеватого кретина, отросшие волосы, прилипшие к коже красоты ему явно не добавляли, но прекрасно скрывали его настоящую личность. Его, в принципе, и до этого никто не узнавал. О, будь прокляты все его потуги пацифизма, как же его иногда бесили рассказы об ужасном, великом Вэше Урагане, кровожадном убийце, страшном стрелке, иногда даже упыре, (хотя, казалось бы, люди уже и в космосе побывали), который людей косит направо и налево. Он что, себя как-то плохо позиционирует? Вэш мотает головой. Нет, он сам выбрал этот путь, и пройдет его, как истинный воин, будь он сам за это проклят сотни и сотни раз. Ветер глухо свистит между домами. Интересно, как сейчас живут бедолаги из Дженеора-рок? Укол совести заставляет его сощуриться, но он быстро отметает и эту мысль. Нет, он виноват только в том, что остался там дольше, чем нужно. Найвз устроил весь этот ад, это он виновен, он… Он снова объявился на Но-мэнс-лэнд. И кажется, только сильнее возжелал мести людям, судя по тому, что Вэш читал в газетах под яркими заголовками о новых злодеяниях Урагана. Совсем недавно он выкрал еще две станции. Все необходимое поставлялось в деревню через грузовые машины, ибо средств у деревни на станцию попросту не хватало, да и жители сторонились ее покупки, наверняка думая, что ее тоже украдут. Зато у Вэша всегда была работа — таких эффективных грузчиков там было на пальцах одной руки сосчитать. Иронично. Да и от брата тут прятаться — самое то, ему же только станции нужны, а в захолустной деревушке без единой таковой ему и делать нечего. Червептица снова издает рокот. Вэш оборачивается на неё, смотря прямо в зеленый глаз. Предзнаменующая что-то нехорошее дрожь пробегается по позвоночнику. Домой он возвращается чуть позднее трёх дня — разгружать уже было попросту нечего, сегодня было не особо много (потому что довозили кое-что из хозтоваров, а хозяев тут, естественно, хоть отбавляй. Полтора нормальных человека, и то едва ли). Знакомое, потертое песком и ботинками, крыльцо встречает его измучанным скрипом, но дом подозрительно тих. Пальцы рефлекторно собираются в кулак, когда он тихо подходит к двери и прижимается к ней ухом, задерживая дыхание. Не слышно даже стука лакированных ботинок Вульфвуда, который любил ходить туда-сюда с сигаретой в зубах и делать очень умный вид, при этом совершенно забывая эту самую сигарету зажечь, просто перекатывая ее меж губами. Причина, и, наверное, цель такого поведения Вэшу была непонятна, но сейчас он бы очень хотел услышать хоть что-то, что указывало бы на какую-нибудь жизнь в доме. Возможно, это паранойя вытесняла из головы все умные и здравые мысли, но не прислушаться к ней он не мог, ибо спасала она его не раз, и даже не два, продлевая мученическую жизнь до сегодняшнего дня. Он искоса смотрит в окно, но обнаруживает, что оно прикрыто шторами, да так плотно, что не видно было ровным счетом ничего. По плечам проходит противный холодок, но он заставляет сердце успокоиться и медленно открывает дверь. Его уже ждут. Найвз смотрит на него снисходительно, прищурив взгляд, но его губы при этом сомкнуты в тяжёлую, ровную линию. Его накидка, отливающая металлом, смотрится пугающе неестественно в оранжевом свете середины дня посреди пустыни. Вэш не двигается. — Здравствуй, братец. Долго прятаться собирался? — Тянет он холодным, но искренне любопытным голосом. — Столько, сколько нужно было бы. Что тебе здесь нужно? У этих людей нет станции, ты зря пришёл. — Хмурясь от подступающего к горлу омерзения, отвечает ему Ураган. — Я пришёл лично к тебе, Вэш. — Я уже смирился с тем, что ты умер. — Найвз на это лишь перестает щуриться, в остальном лице не меняясь совершенно. — Где… Где Вульфвуд, Мэрил, и маленькая девочка, что была с ними? — Ты никогда не умел врать, Вэш. — Ровно говорит Найвз. — Ох, маленькая девочка? Ты про ту станцию, которую ты выкрал и прятал от меня всё это время? Не бойся, и она, и предатель, и даже репортерша в полном порядке. Легато об этом позаботится. — Откуда ты знаешь про… Откуда ты узнал, что я тут? — У небес есть глаза. Неужели ты действительно думал, что сможешь скрываться бесконечно? И разве все это время ты не бегал по этим землям только ради того, чтобы не допустить ни одной кражи станций? Что случилось? Неужели ты наконец осознал, что был неправ, потакая этим крысам? — Нет! Я ни за что не стану убивать, ты даже не знаешь, о чем говоришь, Найвз! Я никогда не крал станции, та девочка… — Вэш всплеснул руками, теряясь в словах. — Она… Найвз… Пожалуйста, отпусти их. Я ещё верю, что в тебе осталась хоть капля человечности, Найвз. — Ты ошибаешься. Ничто не объединяет меня с теми мерзкими тварями, кого ты зовешь людьми. — Найвз мотает головой, собирая руки на груди, и делает несколько шагов вперед, чтобы оказаться ближе к Вэшу. — Ты не договорил. Откуда же взялась эта девочка? — Это моя дочь. — Таким же ровным тоном, с которым с ним говорил Найвз, отвечает Вэш. Тот вновь не меняется в лице, но Ураган подмечает отблеск омерзения, сверкнувший в его взгляде. Ну, конечно. — Хм. Теперь ты с людьми еще и семьи строишь? Не считаешь, что зашёл слишком далеко в своей любви к человечеству? — Раздражение, что повисло в воздухе, ощущалось кончиками пальцев. Найвз говорил сквозь зубы. — Нет, Найвз. Это моя дочь. С тобой. Миллионс затихает. — Мэрил рассказала, что ты сделал с остальными станциями в Июле. Когда ты через меня открывал портал, это спровоцировало два выброса энергии. Первый пробил пятую луну, а второй… —… Второй образовал плод. Потрясающе. — Все так же ровно говорит Найвз, и сразу после этого вновь молчит какое-то время. Он делает несколько шагов назад, ходя по комнате, и полы его накидки незаметно отделяются, образовывая клинки, волочащиеся за ним по полу, словно щупальца. — И что же? Ты не захотел избавиться от неё? — Когда я понял, что происходит, было уже слишком поздно. — Вэш незаметно оглядывается по сторонам, ища знакомую кобуру. — Хм. Странный ты, братец. Я то уж думал, что ты действительно опустился настолько, чтобы сближаться с кровожадными тварями. — Он оборачивается, скалясь, и сердце Вэша пропускает удар. — Даже не думай ее тронуть. — В ужасе раскрыв глаза, отвечает Вэш, и снимает предохранитель, с ностальгическим облегчением слушая щелчок металла. — Ты больше никогда и никого у меня не отнимешь. — И что же? Ты выстрелишь в своего брата? В своего родного брата? Опять, Вэш? — Убирайся отсюда. Они тебе не нужны, забери меня, но не трогай их. — Чтобы ты сбежал? Я знаю, они не смирятся с тем, что я заберу тебя, они придут за тобой, и ты пойдешь за ними. Тем более, — Миллионс разводит руки в стороны. — Теперь вас двое. Это наш шанс, вместе мы сможем построить рай для нас и наших сестрёр, подумай, Вэш! Сотни лет человечество убивало нас, использовало наши тела… Посмотри на свои шрамы… Разве это та благодарность, которой ты желал? — Сколько бы шрамов на мне не оставили, я не сдамся. Я убегу, я буду бежать, буду бежать столько, сколько понадобится, но я добьюсь своего. Найвз, ты не знаешь, какими прекрасными могут быть люди… — Хм. Такого ответа я от тебя и ожидал. — Миллионс опускает руки, и клинки, до этого покоившиеся на полу, расходятся в стороны, огибая углы дома. — Ты пытаешься игнорировать всё то, что с тобой происходило, всё то, что они сделали с тобой и всеми нами… Что они сделали с Тесслой… Вэш с молчаливым ужасом наблюдает за блестящими, в едва пробивающемся в дом свете, клинками. — Где они, Найвз?! — Легато, — Спустя непродолжительное молчание, коротко произносит Миллионс. — Приведи их сюда. — И тут же снова смотрит на Вэша, прямо ему в глаза, прожигая холодной синевой дыру в душе. — Вэш. Слушай внимательно. — Ураган переводит взгляд сначала на ступившую в комнату девочку, а затем на своих напряженных спутников. — Сегодня я уйду либо со всем, либо ни с чем. Выбирай. Либо жизнь двоих людей, либо жизнь станции. Порочное дитя не заслуживает быть на одном с нами уровне, так что выбор равноценен. — Клинки мягко срезают стружку со стен дома, когда Найвз ведет ими по стенам. — Выбирай. Револьвер ты уже, к счастью, достал. Не пытайся избежать выбора, тебе некуда деваться. Нападаешь на меня или Легато, и все в этой комнате будут мертвы. А Вэш не может оторвать взгляда от напуганного лица Июль, которая с недоверием и ужасом смотрела на блестящее в духоте комнаты дуло, направленное, пока что, в пол. Нет, он не может позволить никому здесь… — Найвз… Пожалуйста, отпусти их. Я не готов, я не буду их убивать, никого… — Вэш, выбирай. Ты можешь взять её с собой, и мы втроём сможем построить рай для всех станций. Или, ты можешь убить кого-то. Сердце стучит в висках, а пальцы дрожат, когда он замечает, с каким смирением и грустью на него смотрят Мэрил и Вульфвуд, которого лищили возможности восстанавливаться. Верно, подумали, что вот он, час, когда все закончится. Ураган падает на колени, и слезы нескончаемым потоком льются из уголков его глаз, он хрипит и сипит, задыхаясь. Рем, о, Рем, что же ему делать? Как ему быть? Неужели, действительно, вот он, момент, когда ему придется предать тебя? Когда память о тебе угаснет? Он чувствует, как маленькая ладонь ложится ему на плечо. Июль крепко держит его в объятиях, трясясь своим детским, хрупким телом, от нее пахнет озоном и пылью, а ледяные голубые глаза так же полны слезами, как и его. Он не шевелится, вглядываясь в них. Порочное дитя. Дитя станций, рожденных в один день. Он обнимает её в ответ. И в следующий миг слышен выстрел. Маленькая станция перестает дышать, обмякая в руках отца. Найвз пропадает из поля зрения на весь следующий год.