Не моё лицо

Сколько ещё нужно бежать, чтобы наконец найти безопасное место? Как далеко? Если остановиться – умрёшь. Заговоришь – умрёшь. Сунешь нос не туда – тоже самое. Приходится только бежать, не издавая ни звука и не лезть к чему-то интересному. Вспомнился мальчик или девочка, разобрать пол в этих местах почти невозможно, наблюдение за которым вбило такие правила. В этом лесу наивный глупец заинтересовался чем-то блестящим, что ярко выделялось в мрачных красках свирепой тайги. В гнилых листьях вперемешку с сухими лежал неизвестный предмет, который она увидела первой. Ей тоже было интересно, что там такое необычное спрятано, но не успела подойти первой, как неожиданно из чаши выскочил чужак. Он медленно подошёл к месту хранения предмета и потянулся рукой в листву. Она же уже собиралась со злостью выскочить из укрытия, чтобы забрать нечто себе, но остановилась, не опуская поднятую ногу. *Клац* * чавк* Ребёнок даже не крикнул, когда его рука по плечо оказалась в капкане. Просто открывал рот, глотая последний, отданный ему жизнью кислород. Тёмная жидкость начала свой побег, топя осколки костей и кусочки мяса в своём естестве. Словно ниточки, мышцы фейерверком торчали на плече. Детскую ручку съели железные тиски, как охотник свою наивную добычу, наслаждаясь пропитанной кровью листвой под собой и резким ароматом свежего ужаса и мяса в округе. Он или она рухнул на колени, ломано дёргая головой и когда из уголка приоткрытого рта полилась тонкая слюна, Шестая быстро вернулась в кусты, силой воли управляя потяжелевшими конечностями. Раздался крик, обычно тихий он звучал в мёртвом лесе слишком громко. Эхом он разлетелся между темными деревьями, после чего где-то недалеко что-то хрустнуло. Шестая сжалась в комок, прекрасно зная, кто сейчас прийдёт. Охотник. Высокая фигура, хоть и хромала, но пришла быстро к задыхающемуся от боли и страха ребёнку. Монстр минуту постоял над ним, будто примеряясь есть или не есть, что с ним делать. Но когда взял в руку жертву, она уже не двигалась, умерев в агонии. Шестая, когда монстр ушёл, ещё долго смотрела на то самое интересное "нечто", выжигая в памяти эти три правила: не останавливаться, не говорить, не лезть к интересному. Мальчик, что нарушит их, отныне будет напоминанием, что станет с теми, кто не следует правилам выживания. Деревья, деревья, деревья! Сплошная чаща! Она стиснула зубы, загнанно дыша сквозь них. Даже для неё, бежать три дня без сна это слишком. Спать в лесу, в котором бродит чудовище с какой-то палкой, готовое прийти на любой шум, – глупость. Все такие идиоты сейчас сидят в клетках, в ожидании своей смерти, одновременно умирая от оторванных конечностей и потери крови. Ну уж нет, она не такая как они! Она сможет выбраться из любого трудного положения и в какие-то жалкие ловушки не попадётся. Тогда почему она сейчас так отчаянно бежит? Оказывается у Охотника очень хороший слух. Будто бы она не знала об этом раньше! Вот только она не учла хрупкость веток и несколько километров, которые быстро сокращались между ними. *Топ* *Топ* *Топ* *Топ* – хаа..хах...хаа..– Шестая тяжело дышала, её выдохи терялись в громком вое и топоте Охотника. Мелькали по бокам колючие кусты, маленькие пятки натыкались на камни и разбросанные ветки. Сверху и снизу шуршала листва. Со всех сторон что-то отвлекало своим звуком, нагнетая напряжение в ослабленном бессонницей теле. Она остановилась только когда не услышала чётким слухом – не только у монстров он есть – неожиданую, но такую долгожданную тишину леса за спиной. Он отстал и сейчас где-то далеко освещал фонарём часть полянки в поисках девочки. Но долго расслабиться ей не дали, как вдруг сверху что-то шевельнулось. Этим что-то оказался...мальчик? " Что он там делает на дереве?" – подумал она, разглядывая его силуэт на фоне луны, что вышла из облаков. Его лицо прятал бумажный пакет, в котором раньше хранили булочки и хлеб. Вся остальная одежда непонятного цвета состояла из плаща и штанов с рубашкой. Тоже без обуви. Мальчик что-то ей шепнул и она только хотела ему ответить, как резко развернулась. Последнее, что она увидела это черную дыру в мешке, перекрывающуюся той самой палкой. На фоне каркнула птица. Резкая боль в голове была её редким гостем, но сегодня видимо особый день. Шестая тяжело открыла глаза, морщась от неприятных ощущений. Ноги и руки вяло пытались двигаться в крепкой хватке идущего, глаза бегали с одной стоны в другую, ища пути выхода из ситуации. Но смена локации из леса в какой-то домик, с лестницей в подвал настолько удивила её – дом в лесу! – она прекратила вырываться, повиснув в чужой руке. Слабость клином выбивалась в каждую мышцу тела. Особенно ног. Что случилось после Шестая помнит плохо, но обрывки сонной памяти дали наводки, бодрость в теле – жажду большего. Шестая оказалась не одна. Внутри комнаты, куда её бросили, на верёвке сидел мальчик. Ещё один! И вроде бы она не должна удивляться, так как видела остальных детей её возраста и раньше, но он был другим. Его лицо открыто от шляп и других головных уборов, но глаза прятала белая бумажка со смайликом. На нём была ЧИСТАЯ одежда, с несколькими пятнами, но все равно почище её будет. И штаны. Яркие, зелёного и красного цветов, они почти идеально сидели на его теле. Но то, что заинтересовало Шестую больше всего это волосы. Кудрявые, с челкой в виде двух прядок, пружинками скачущими перед глазами, тёмного цвета. Они тоже сияли чистотой и переливались от света луны, как начищенный деревянный паркет. На них хотелось смотреть и ещё больше – трогать, почувствовать мягкость, переплести между пальцами и немного дернуть. Так, чтобы после аккуратно гладить и расчёсывать руками. Шестая неловко вышла из под стола, куда её закинули. Стараясь не показывать слабость, она встала в боевую стойку и заметив полезшего на самый вверх мальчика, побежала, игнорируя боль, в его сторону. Допрыгнуть до каната не получилось, она с досадой смотрела на него снизу и ходила кругами, раздумывая как бы забраться следом. Подумав, бросила это дело и направилась к двери, но и там её ждал облом. Всё закрыто. Из вещей: стол с клетками, пыльный ковёр, коробки и банка в углу от которой воняло. Для чего она там стояла и так понятно. Ещё на потолке... *Цок* Шестая подскочила на месте, испуганно вертя головой в разные стороны. Не находя источник шума она с раздражением вспомнила, что она здесь не одна и гневно скосила глаза из под чёлки к фигуре, что быстро спустилась вниз. Девочка уже подготовилась обороняться, выглянув головой из под стола, куда залезла. Неожиданно дверь распахнулась, охотник зашёл, звук, мальчик упал – всё что она успела понять за несколько секунд действий. Это был живой крик. Она так давно не слышала, чтобы хоть как-то из людей громко кричал, что совсем отвыкла и сама говорить. – Шесс..тая. – прошептала она себе под нос, проверяя наличие голоса. Облегчённо закрыла глаза, выдыхая и снова повторяя. [ГуВ] Глаза резко распахнулись, яркий свет у тела мальчика, что лежал без сознания, резал глаза. Розовые искорки сверкали образуя квадраты с какими-то желтыми светлячками. Разглядеть лучше было трудно, будто какая-то плёнка закрыла глаза, пряча собственную тайну. "Очень странный" – снова подумала она, уже трогая чужие волосы, наслаждаясь их шелковистостью. "Скрытный" – подозрительно сверкая глазами, она вглядывалась в смайлик на бумажке и посматривала на протянутую ладонь...Тихо́ни?.. Странное имя, как раз для такой скрытной личности. Никогда Шестая ещё не слышала подобных имён, а значит он лжёт. Ведь, не бывает такого имени у людей, а если и бывает то только как кличка для животных например или...просто..слово непонятное.. Тихон.. " И слабый" – утвердительно кивнула сама себе, с превосходством оглядывая развалившегося на ковре Тихона, который уже на 14-ом приседании валился с ног. Шестая подошла поближе и пнула его в бок, отмечая хорошую реакцию с уворотом. Вот только – быстрая смена направления движения– ещё никто не уворачивался от её ударов! В ответ ей было недовольное шипение от кудряшки, как про себя называл Тихона Шестая. Имя Тихон всё ещё звучит неправильно. "Иногда нервный" – проследив за полетом ещё одного карандаша, Шестая вздохнула и ушла к шкатулке. Музыкальную игрушку Охотник ещё в первый её день заточения кинул сюда, которая прилетела ровненько в цель – макушку сожителя. Этот же взял и отдал ей с обескураживающим: "Подарок". Ей. Она сначала не поняла и молча слушала музыку, но вдруг осознала: ей подарили подарок! Зачем? День рождения или какого-то ещё праздника, о которых она слышала, не было, так зачем он подарил ей шкатулку? Неужели...нет! Это обманчивая добрая ловушка, с приманкой вместо трупов животных – игрушкой. Он хочет её задобрить, притворяясь добрым, чтобы, чтобы...использовать как щит от монстров! Вот так! Гнев охватил её, но внешне Шестая продолжала спокойно крутить ручку. В мыслях она уже представляла свое поведение, чтобы не вызвать подозрений, будто она всё раскрыла. Потому выбор казаться скромной бродяжкой уже сделан. В эту игру можно играть и вдвоём. Но пока...почему бы не пойти поспать? Все равно Шестая ещё успеет вывести на чистую воду лживую кудряшку. Оно еще может подождать. А вот сон, как показала охота на неё, – одна из важнейших истин выживания. Приятная мелодия играла колыбелью двум детям, спящим под столом. Оба сжались в комочки от прохлады, поджимая ноги и грея друг друга кончиками пальцев. Шестая зарылась носом в белую рубашку, сжавшись так сильно, словно хотела спрятаться от всего мира. Тихон рядом с ней не уступал, грея пальцы рук об теплый кардиган девочки. Проснувшись на следующее утром, оба гордо делали вид, что им вовсе не холодно. А музыкальная шкатулка продолжит тянуть каждую ноту, имитируя смех над детьми.