Ты, я, и не всё так просто Дым, яд, ведь ты же мой воздух И вряд ли смогу жить после Когда догорит солнце — я потеряю к ней доступ
тринадцать карат. (song: жить после)
Сегодня физра у десятого класса проходила на свежем зимнем воздухе. Павел Лобанов проводил разминку, когда к учащимся вышла учительница младших классов, зовя Павла на разговор. Учитель оставил десятиклассников дальше разминаться. Полякова спокойно разминалась, когда к ней подошли Авдеев и Старкова, говоря, что они хотят подняться на чердак, пока учитель ушел с Анной Михайловной. Ника сказала, что пойдет с ними и уже все вместе ребята поспешили слинять с урока. Когда в руках ребят вновь оказались записи, они поняли, что были правы. К.И — это действительно коэффициент интеллекта. — У погибших девочек самые высокие показатели, — далее Авдеев перечислил число каждой. — Бред какой-то, — прокомментировала Старкова. — Это получается, что какой-то псих убивал самых умных? — предположила Ника. — Скорее всего этот же псих убил тех пятерых ребят в подземелье, — добавил Андрей, не отрывая глаз с списков. — Ты сказал, что Надя прошла тест, — вспомнила слова парня Даша, — какой у нее коэффициент? — Сто пятьдесят два… — осознал Авдеев, испуганно посмотерв на девушку. — Да ну нет, ребят, это тридцать лет назад было, — попыталась разрядить обстановку Ника. — Вот именно, сейчас это ничего не значит, — поддержала Дарья, — давайте возвращаться обратно, пока нас физрук не поймал. Ребята осторожно вылезли из шкафа. Старкова, у которой были ключи, подошла к двери, чтобы открыть ее, но за ней она услышала шум приближающихся шагов. Друзья в панике залезли обратно в шкаф, стараясь уместиться в нем. В комнату вошел Каверин вместе с завхозом и поваром, которые помогали перетаскивать коробки. Владимир предложил учителю математики сделать перестановку, но тот лишь поддержал идею передвинуть стол так, чтобы он мог смотреть на камин. Мужчины обратили внимание на сейф, что скрывался за столом. Отбросив мысли об перестановке, они стали думать, как его открыть. Старкова, Полякова и Авдеев не знали, сколько времени они провели в этом тесном шкафу, прежде чем смогли выйти из него. Мужчины не сумели открыть сейф и покинули комнату. Выбравшись наружу, ребята принялись осматривать найденный сейф, ведь у них было кольцо Андрея, которое предположительно подходит, как ключ. Опустившись на колени, Старкова обрадовала ребят, что кольцо подходит и поспешно открыла сейф. В железном ящике десятиклассники обнаружили много записей и конверт, но послышалась возня со стороны двери. Ребята успели убрать бумаги обратно в сейф, прежде чем в комнату вошел повар Владимир, который сразу же вопросил друзей, что они тут делают. — Мы хотели украсть тесты по математике, — быстро сообразила Ника, смотря испуганными глазми на мужчину. — Да, этот наш кубик-рубик совсем помешался на всяких головоломках, кроме, как математики, совсем не остается времени ни на что, — пока Авдеев лил воду, а Полякова поддакивала, Дарья быстро прихватила упавший на пол запечатанный конверт, пряча его у себя. Владимир, после уговоров ребят не выдавать их, сказал им быстро уходить отсюда. То, что они были в этой комнате мужчина не расскажет. В комнату к парням троица пришла только под вечер, когда все уже занимались своими делами. Ребята обрадовали друзей находкой, что нашли в комнате Савельича, говоря, что там еще кучу всяких бумаг, которые они не успели изучить. Не забыли упомянуть и за сейф, что открывался кольцом. В комнату неожиданно вошла Надя Авдеева, которая пришла к старшему брату. Пока Андрей разговаривал с младшей сестрой, остальные принялись рассматривать содержимое конверта. В нем десятиклассники обнаружили фотографии, одна из которых повергла в шок ребят, ведь на ней они узнали Надежду Авдееву. Проводив младшую сестру и закрыв дверь, Андрей заметил испуганные лица друзей, что пытались скрыть фотографию от Авдеева. — Что там в конверте? — Просто фотографии старые, ничего особенного, — сказала Кузнецова, стараясь говорить ровным голосом. — Дайте, я тоже хочу посмотреть, — Старкова лишь сильнее сжала в руках фотографии, но после слов Морозова, чтобы она отдала их Андрею, Дарья протянула их парню, ожидая его реакции. Все уставились на Авдеева, когда тот увидел свою сестру на фотографиях вместе с остальными детьми. — Это Надя? — изумился Андрей, посмотрев на ребят. В их глазах он разглядел такое же непонимание от происходящего, что и у него. Но ведь этого быть не может.***
За завтраком ребята спросили у директрисы, отпускают ли их домой на праздники. Елена Сергеевна ответила, что так как анализы ребят в норме, то она не возражает. Женщина ушла, оставляя десятиклассников радоваться данному известию. — Ну, кто что делать будет? — вопросила Виктория у друзей. — Мне мама обещала Лондон показать! — радостно ответила Старкова. Девушка всегда радовалась, когда мама находила время, чтобы провести его с ней. — А мы с Ромычем и Темой поедем кататься на бордах, — сказал Морозов, на что Роман рассказал, что ему родители сняли коттедж в Австрии. — Я в школе останусь, думала в Питер полечу, но у бабушки и дедушки свои планы, — немного расстроенно проговорила Ника. — Мне лично после всех этих ужасов просто хочется побыть дома. — Ну, нам всем нужно поплакать в жилетку, — начал Максим, — кому-то дома, а кому-то на могилку. — Рот закрой, — бросил Андрей, вставая из-за стола. Старкова последовала за парнем, а сидящая напротив Полякова, сказала Морозову, что он своими шутками совсем не видит границ. Позавтракав, ребята пошли на уроки, с нетерпением ожидая приближающихся выходных.***
Константин Войтевич закончил урок в библиотеке, когда в нее вошел учитель физкультуры. Павел искал своего друга Виктора, который через несколько секунд показался в зале вместе с Еленой Сергеевной. Лобанов узнал у них, что случилось такого, что они сияют, как золотые пятаки. — Внимание, — сказала директриса. В это время через другой вход в библиотеке показалась Галина Васильевна, что теперь тоже слушала объявление от молодоженов, — скоро… Мы с Виктором станем мамой и папой. У нас будут близнецы! Со стороны учительского состава посыпались поздравления, а Галина Васильевна стояла у двери, не решаясь подойти к молодым. Ее мучала совесть о том, что она знала, что Елена изменяет Виктору с его лучшим другом, но после объявления о беременности, она не могла решится рассказать правду. Поляков сам заметил, что завхоз стоит у дверей расстроенная и подошел к ней. — Галина Васильевна, простите, вам хотел первой рассказать, но… — замолчал Виктор, по-доброму усмехаясь. — Поздравляю, — натянуто улыбнулась женщина. Нет, она была рада за Полякова, ведь видела, как ему это было важно, но ужасно тяготило то, что его будущая жена обманщица. — Все в порядке? — уточнил мужчина, на что Смирнова кивнула. — Нике не забудь рассказать, обидится, если узнает это не от тебя, в нашей школе секреты долго не хранятся, — предупредила Галина, когда Виктор попросил присутствующих никому не рассказывать. Завхоз ушла, не желая больше оставаться в зале, где все были счастливы, кроме нее.***
Когда закончилась перемена, начался урок физики, которую так не любила Полякова. Каверин отметил всех, кто есть в кабинете, но на его уроке вновь не появилась новая ученица. Ника усмехнулась, когда учитель объявил, что поставит пять двоек Самойловой за то, что она прогуливает его уроки. С конца класса к учителю прилетел бумажный самолетик и он объяснил ребятам то, почему самолет летает именно так. Павленко и Морозов, что сидели за одной партой совсем не слушали Каверина. Парни смеялись и что-то обсуждали, и казалось, вовсе не старались делать это хотя бы по-тише. Хоть они и были друзьями Поляковой, но девушке совсем не нравилось поведение парней, что мешало сосредоточиться на объяснениях урока. Дмитрий Валерьевич встал со своего места, выходя из-за стола. — По левому борту, а чему мы так радуемся? — вопросил учитель, остановившись у парты двух друзей, — может поделитесь со всеми? — Нам самим еле хватает, но если что-нибудь останется, то обязательно! — проговорил Морозов, усмехаясь. — Остряк-самоучка? Приятно познакомиться, — бросил учитель, возвращаясь к совему месту. Максим ответил, что вот ему не очень приятно, — а известно ли тебе, мой остроумный друг, как звучит третий закон Ньютона? — Конечно, — горделиво ответил парень, — сила действия, равна силе противодействия. — Совершенно верно! Так вот теперь, за каждую отпущенную шутку на уроке последует наказание. — Ужас какой! — съязвил Макс, — если бы знал Ньютон, как используют его законы, наверное б перевернулся в гробу! — Ну, так вот, завтра контрольная по всему пройденному материалу за год. От этой новости напряглись Виктория и Ника, что переглянулись между собой, понимая, что подготовиться они просто не успеют. Но Морозов не унимался, кидая еще одну шутку. От слов учителя, что от полученной отметки будет зависеть их годовая оценка на двадцать процентов стало совсем не до смеха. — Ну что, весело? — Ну бывало веселее, — сказал Максим, словив взгляд Поляковой, которая была готова прибить на месте парня, когда учитель добавил еще десять процентов. На возмущения класса Дмитрий Валерьевич ответил, что всего лишь следует третьему закону Ньютона. Когда прозвенел звонок и учащиеся вышли из класса, Ника, что не стала себя сдерживать, подошла к Морозову, чтобы выразить ему свои возмущения по поводу его поведения, из-за которого страдают все. — Молодец, Макс! Спасибо большое за завтрашнюю плохую оценку! — Слушай, иди делай мозги кому-то другому, не че с вами не будет, раз двойку схватить даже на пользу, — ответил Морозов, смотря на девушку. — Я просто не понимаю, когда ты научишься следить за тем, что говоришь и вести себя адекватно? Ты понимаешь, что подставил весь класс с этой контрольной по долбанной физике! — А ты к Калинину сходи, подтянет вечерком. Я вам лишь одолжение сделал, проведете время вместе, может хоть на людей бросаться перестанешь, —выплюнул парень, еще не осознавая, что снова несет ересь. — Ну, а ты тогда к Самойловой сходи, может тоже поможет и хоть подобрее станешь! — бросила девушка, отвечая парню такой же ревностью. — Стоять, — кинул парень, преграждая дорогу Поляковой, — а эта ненормальная тут причем? — Не причем, дай пройти, — уклончиво ответила Ника, но Морозов не освободил проход, придерживая девушку, — да видела я, как вы болтали, а ты стоял и лыбился весь, — на эмоциях проговорила Полякова, замечая ухмылку на лице парня. — А это интересно уже, че, ревнуешь что-ли? — усмехнулся Максим, не сводя глаз с девушки, что начала отрицать, но позже все же не выдержала. — Да, ревную, доволен? Потешил свое эго? — высказалась Ника, после чего поспешила уйти, оставляя улыбающегося парня в коридоре. — Ты даже не представляешь насколько, — произнес Морозов в пустоту учебного заведения. Облизнув пересохшие губы, парень задумался над словами девушки, а осознание, что он все еще не безразличен Поляковой удивляло и радовало его. Чувства Морозова сменялись одним за другим. Покой, ведь его любят, а значит, все будет хорошо. Удивление, что его выбрали и полюбили. Тревога, от непонимания, чем он ответит и не будут ли его чувства меньше?***
Виктор Поляков думал о свернутом клочке бумаги, что он носил в кармане пиджака. Мужчина забрал его на уроке у дочери, чтобы она не отвлекалась из-за своего одноклассника. Когда он обнаружил записку у себя после уроков, сначала и не понял, что это такое. Уже развернув и прочитав содержимое, вспомнил, что она предназначалась Нике. Прочитанное заставило смутиться отца, ведь отправителем был Максим Морозов. Учитель литературы встретил свою дочь по пути на кухню. Он шел, чтобы поговорить с Галиной Васильевной, а она только что была там, ведь ходила выпросить у завхоза очередную плитку шоколада. — Не осуждай меня, мне сейчас готовится к контрольной, я не выдержу эту физику без сладкого, — в шутку защитилась Полякова, когда отец упомянул о ее чрезмерном употреблении шоколада. — Ну, если так, то не буду, — ответил Виктор. Он решился прямо спросить у дочери, что происходит у нее с одноклассником, — Могу я поинтересоваться, что у тебя с Морозовым? — Ничего, а почему ты спрашиваешь? — Девушка посмотрела на отца вопросительным взглядом. Поляков достал из своего кармана записку и протянул со словами, что это, кажется, ее. Ника с интересом развернула бумажку и глаза забегали по тексту, который заставил девушку усмехнуться:Поцелуй меня, если я неправ. Динозавры до сих пор существуют?
— С чего тогда он пишет тебе такие записки? — серьезно спросил отец, а Ника пожала плечами. — Ну, пишет и пишет, какая разница, даже если бы и было, то что такого? И вообще, почему ты читаешь мои записки, ничего, что это личное? — Это уже личное? Всего минуту назад не было ничего такого, — оживился Виктор. — Пап, давай я сама разберусь? — Ника, я просто переживаю за тебя, почему ты обманываешь меня? — расспросил отец, жестикулируя рукой. — Я не обманываю, у меня ничего с Максом нет, если вдруг что и будет, я тебе первому сообщу, — бросила Полякова, сделав пару шагов в сторону, прежде чем услышала возражения Виктора. — Ника, мы не закончили. — Мне надо готовиться, в следующий раз прочитаешь нравоучения. После неудавшегося разговора с дочерью, Поляков все же пошел на кухню, как и планировал. Разговор об взаимоотношениях Ники и Максима совсем сбили его с новости, которую он никак не решался сказать дочери. За столом, к которому прошел Виктор, сидела Смирнова, подписывая счета. — Нике сказал уже? — спросила Галина Васильевна, серьезно посмотрев на директора школы, чье лицо вмиг поменяло выражение. — Вот как раз хотел посоветоваться с вами, как ей можно это преподнести. — Как отец дочери. Она девочка не маленькая, поймет. Но вот то, что примет твой выбор — далеко не факт. — За это я и переживаю, Галина Васильевна. Мне бы хотелось, чтобы мы были одной семьей, а это сделать не так просто, — Поляков сел напротив женщины, отводя взгляд в сторону. — То, что ты полюбил Лену и хочешь создать с ней семью не обязывает Нику делать тоже самое. — начала Галина, — не знаю, осознал ли ты это, но твоей дочери уже свою семью строить через лет пять, а не в твоей участвовать. — Через пять лет она не перестанет быть моей дочерью, — протянул Виктор Николаевич, — Вы думаете, Нике настолько не нравится Лена? — Не знаю насчет чувств Ники к Елене Сергеевне, но своего отца она любит. Просто не дави на неё, ради тебя она на многое способна. — Думаете? — улыбнулся директор школы, осознавая слова завхоза. — Точно так же, как и ты. Сам это прекрасно понимаешь, — улыбнулась Галина Васильевна Полякову.***
Который раз Ника убеждалась, что физика не ее предмет и уж сколько раз она успела проклясть неумение Морозова держать язык за зубами. После уроков Полякова решила не терять время и готовится к контрольной. В комнате никого не было, кроме самой девушки. Где ее соседки она не знала, да и не волновало особо. Сидя на своей кровати, которая располагалась в конце комнаты возле окна, Полякова повторяла пройденные параграфы и пыталась запомнить формулы, которые нужно будет использовать для решения задач. Услышав, что дверь в комнату приоткрылась и кто-то вошел внутрь, Ника быстро оторвала взгляд от текста, устремив взгляд на парня. — Даши нет и я не знаю, где она, — ответила девушка, прежде чем Максим успел что-либо сказать. — Я к тебе пришел, разговор есть, — пройдя к кровати Поляковой, ответил он. — Я занята, по твоей, между прочим, милости, — сказала Ника, вновь возвращаясь к тексту, на котором теперь не могла сосредоточиться. — Да хрен с ней этой физикой, не убежит же. — Убежит, Макс, как и моя хорошая оценка, — буркнула Полякова. — Я ж не уйду и останусь сидеть тут, пока ты не поговоришь со мной, — кинул он, усаживаясь на кровать рядом с девушкой. — Сиди, ты мне не мешаешь, главное молчи, — соврала девушка, стараясь не подавать виду. Ее глаза бегали по тексту, который совершенно не откладывался в голове уже несколько минут в тишине, пока парню не надоело все. Морозов резко выхватил книгу из рук Поляковой, пряча ее у себя за спиной, — Макс, верни! — Не верну, пока не поговорим, — ответил парень, усмехаясь с попыток девушки забрать учебник. — Окей, хорошо, давай, например, поговорим о твоей тупой записке, из-за которой я поругалась с отцом, — предъявила Ника, раз уж ей все равно не дали позаниматься. — Ты ее видела? — улыбнулся Максим, вспоминая, что он в ней писал. — Видела, — язвительно протянула девушка, — тупее подката не встречала. — Признайся, что тебе понравилось, — книгу, что была в его руках, Морозов откинул на кровать Старковой, а сам он направил свой взгляд на девушку, сидящую рядом. — Фигня про динозавров? Как такое могло понравиться, — посмеялась Полякова, заправляя прядь волос за ухо. — А. то-есть часть с поцелуем все же не фигня? — произнес Макс, слегка приблизившись к лицу подруги. Не отрывая взгляда, он рукой огладил оголенную кожу бедра Поляковой, наблюдая за ее реакцией, — и я все же не прав? — Не прав, — растерянно выдала Ника, бегая взглядом с глаз парня на губы, что были так близко. Она снова теряет голову рядом с ним, — чего ты хочешь? — Тебя в данный момент, — серьезно ответил он, ухмыльнувшись, еще ближе приближаясь к лицу девушки. — Не боишься, что закричу? — бросила Полякова, вызывая усмешку у парня. — Кричи, — согласился Морозов, глубоко целуя ту в губы, в то время как руки принялись гладить девушку по бокам. Ответив на поцелуй, Ника придвинулась к нему чуть ближе. Спустя пару мгновений он повалил Полякову на кровать, нависнув над ней. Парень с наслаждением ласкал ее губы и мягко обнимал свободной рукой за талию. Одна нога девушки обвилась с его ногой чуть ближе прижав к себе. Морозов тяжело выдохнул, почувствовав прикосновения к ноге, его тело было довольно чувствительным, что даже такое легкое касание отдавалось пульсациями. Мягко скользнув по талии девушки рукой, Максим пробежался пальцами по краю ее груди, коснулся плеча, сместился ниже, пока не провел по ее пальцам, а после переплел их с его, не разрывая поцелуй. От прикосновений Морозова по её телу бегали куча мурашек, которые отдавались напряжением внизу. Их поцелуй ещё не разрывался. Освободившаяся рука упала на его грудную клетку. Стоило ему прикоснуться к шее ещё раз, Ника слишком тяжело выдохнула, что больше было похоже на стон. Оторвавшись от девушки, парень перешел на ее шею. Услышав очередной ее полувздох-полустон, Макс усмехнулся, вновь пустив стаю мурашек по телу Поляковой, так как поток теплого дыхания соприкоснулся с влажным местом на шее девушки, которое после охладила температура комнаты. Резкий перепад, повторением которого и занялся следом парень, лаская рукой и губами ее шею. Ника дышала все тяжелее и тяжелее в зависимости от того чего он касался и как он это делал, она готова была завыть от ощущений переполнявшись её. Сердце так и просило, чтобы парень не останавливался, продолжая ласки, а здравый смысл кричал, что нужно прекращать, ведь это ни к чему не приведет. — Макс…— Она тяжело вздохнула. — Прекрати. остановись, — замерев, Морозов посмотрел на девушку, спрашивая, в чем дело, — я не хочу, не хочу очередной раз наступать на те же грабли. — Какие грабли, Ник? — вопросил парень, когда Полякова выбралась из-под него, принимая сидячее положение. — С меня хватит, я устала от бессмысленных поцелуев после которых ты ведешь себя, как ни в чем не бывало, а я потом страдаю, потому что мне не все равно. — Ты думаешь мне все равно? — сказал Максим, — да я только и думаю о тебе, ты просто не выходишь из моей головы. — Поэтому ты ведешь себя, как мудак? — выругалась Ника, посмотрев на парня, — скажи мне правду, что между нами происходит? — Я люблю тебя, — признался внезапно Морозов, потому что только эти слова могли передать все то, что росло и множилось внутри него. Полякова, не веря своим ушам, была в шоке от услышанного. Неужели, сам Максим, который постоянно ее отвергал, говорит ей такие вещи? Она не верила в это и парень, воспользовавшись этим моментом вновь поцеловал ее в губы. Дверь комнаты открылась и в проеме показалась Виктория Кузнецова, что заставила влюбленных оборвать поцелуй. Ника, смутившись, отвернула голову, а Морозов чуть покашлял, намекая однокласснице, что она не вовремя вошла, заставив девушку растеряться еще больше после увиденного. — Я у вас пока посижу, — бросила Вика, закрывая дверь. Ника накрыла лицо руками, ведь о том, что происходит между ней и Морозовым друзья могли лишь догадываться, а теперь ей придется объясняться перед Кузнецовой и Старковой, которой она утверждала, что между ней и Морозовым ничего нет. — Что мне теперь делать? — выдохнув, спросила Полякова. — Ну, не тебе, а нам — это раз, — проанализировал парень, — и второе, какая нахрен разница? У них своих страстей хватает, пусть за собой следят. — А Даша? Разве вы еще не вместе? — Ну, Авдеев, не так так хорош, — проговорил Максим, заставив чуть усмехнуться Полякову, — но поверь, она свой выбор сделала, а я сделал свой. Ника посмотрела на парня, улыбнувшись, осознавая, что эти слова он говорит на самом деле, а не в ее фантазиях. Она придвинулась ближе, обнимая Морозова за шею, просто наслаждаясь тем, что теперь может делать это всякий раз, когда ей просто захочется почувствовать его рядом. Парень сиял от счастья, обнимая ее в ответ.