Улицы

У Михаила был двухэтажный просторный дом. Даже когда я пришёл в себя, он не отпустил нас домой. Сказал, что мне пока опасно вставать. Я расшиб себе голову и что-то было с ногой. Врача в деревне не было, в город ехать мы не хотели - хозяин магазина понимал это. Со своими скромными полевыми знаниями он не мог определить всех повреждений. Но оказал помощь как умел. Наложил повязки, даже шину на ногу, но наказал пока не подниматься с постели без посторонней помощи. А пока я не мог подниматься – впрягал Марата в помощь по магазину и дому. Михаил выделил нам спальню на первом этаже. Я слушал их переругивания с Маратом, пока они убирались или готовили еду. Парень был не особо рад такой компании, но терпеливо стискивал зубы, потому что мужчина здорово нам помог. Я впервые чувствовал такое сильное беспокойство Марата по отношению ко мне. Он даже перестал меня подкалывать тупыми шутками. Помогал добраться до туалета, приносил еду и очень много проводил времени на краю моей постели. Наверное, это было самое сильное доказательство его взаимности. Такое проявление грело душу, и я уже мало обращал внимания на травмы. Сотрясение давало о себе знать, но уже лишь короткими покалываниями тошноты. Вечером мы втроём сидели за столом. У Михаила был генератор и иногда он включал электричество, но оно едва ли помогало прорезать деревенскую тьму. Мы сидели под маленькой рыжей лампочкой, засмоленной от готовки с наружной стороны. Ели копчёные сосиски и давленый картофель. - А правда, что Вы бежите от ментов? – спросил Марат, покончив со своей порцией. - Нет, - спокойно ответил мужчина. - Странно, а Андрей рассказывал… - Я сбежал, - так же спокойно прервал его Михаил, - Я уже не нахожусь в процессе бегов, поэтому и ответил: «нет». Я здесь живу спокойно и без каких-либо проблем. - И не скучно? – удивился парень, - Здесь же делать нечего. - Это бездарям делать нечего. А я всегда найду чем заняться, - мужчина поднялся, собирая со стола грязную посуду. - Лучше принеси ведро воды. - Принеси то, подай это, - пробубнил недовольно себе под нос парень, но спорить не стал. - А Вы когда-нибудь сидели? – спросил я, когда Марат вышел за дверь. - По молодости за кражу. А почему интересуешься? Мужчина положил посуду в мойку и обернулся на меня, прожигая усталой серостью глаз. Я неоднозначно повёл плечом, разглядывая разводы на почти пустой тарелке. - Меня ведь будут искать, пока не найдут? – ещё тише спросил я, боясь услышать ответ. - Зависит от того, что ты сделал. Если что-то украл – могут и закрыть дело, - мужчина пожал плечами, а я горько усмехнулся. - А на сколько сажают за… убийство? Услышав вопрос мужчина будто бы даже не удивился. Он тяжело вздохнул и вернулся за стол. Достал сигарету и закурил, выдыхая в комнату ядовитый туман. Он долго молчал, то ли размышляя что ответить, то ли просто обдумывал мои слова. - Я бы сказал, что лучше отсидеть сейчас. Подростки – дикие звери. Но они не сравнимы с теми, что сидят в клетках долгие годы. Ты ведь группировщик и уже знаешь, как устроена жизнь под авторитетами. Там примерно та же каша. Веди себя как подобает и срок пройдёт незаметно. К тому же, за хорошее поведение могут отпустить раньше. Но если тебя поймают после восемнадцати… поблажек не жди. Да и... наверняка в клетках будут ждать те, кто мог точить зубы на тебя, - мозолистые пальцы крутили в руках сигарету, попутно стряхивая сверкающий пепел. - Срок зависит от многих факторов. От твоих косяков в прошлом, от истории, от судьи, от того, сколько людей «за» и «против» тебя. Но что-то мне подсказывает, ты достаточно чистый лист. Думаю, двумя годами отделаешься за решёткой и ещё пару с подписками о невыезде. Я слушал его, не встревая. К моменту, как он замолчал, Марат вошёл на кухню со сдавленным кряхтением. Ведро звонко опустилось на пол, уронив пару капель холодной воды. Он посмотрел на меня, на Михаила, а потом на пачку сигарет. Стоило протянуть руку к пачке, как мужчина шлёпнул по ладони. - Сначала посуду помой, - хмыкнул мужчина. - Э, а не дохера ли обязанностей? – возмутился парень, потерев руку. - Ты вообще не должен при мне дымить, нос не дорос. Но за посуду я закрою глаза. - Закроет он глаза, нашёлся, тоже мне, - продолжая бубнить себе под нос, Марат дотащил ведро до мойки. Михаил затушил сигарету и сказал, что пойдёт к себе. Вечером он разрешил нам затопить баню. Я наконец-то мог снять повязки и помыться, после долгого времени узничества на кровати. От разговора был неприятный осадок, но мне было о чём подумать. Я сидел в своих размышлениях, пока Марат, ругаясь тихо, намывал тарелки. Закончив, он победно взял пачку сигарет и закурил. - Чего тихий такой? – спросил он, сев на место Михаила. - О чём терли? - Я думаю вернуться и сдаться ментам, - я озвучил свои мысли даже как-то слишком легко, в голове этот разговор виделся тяжёлым, но стоило открыть рот, как слова сами слетели с языка. - Чего, блять? – Марат едва не выронил сигарету. - После всего пережитого ты хочешь вернуться? - А сколько ещё ты выдержишь в деревне? Ну, допустим, пару лет мы так проживём. А дальше как? Рано или поздно меня могут найти. Знаешь… не хочется всю жизнь трястись так. - Блять, ну, может Вова придумает что. Давай просто подождём? - Марат, - я тихо позвал, но боялся даже взгляд поднять. - Я знаю, ты любишь своего брата. И он… он по-своему крут. Но он не супер-герой. Он такой же человек. Он так же наломал дров, как и мы. Ему бы свою жизнь спасти, куда уж до нас? Рано или поздно нам надо вырасти и нести ответственность за свою жизнь. И то, что я сделал – это моя ответственность. Мой крест. Я не хочу заставлять тебя из-за этого страдать. - А мне что прикажешь делать? Я сюда за тобой рванул! – чернь глаз сверлила меня до боли и горечи в горле. - А теперь мне что же, вернуться, поджав хвост? - Я ведь не на всю жизнь сяду. Ты подождёшь меня здесь. Михаил… вроде хороший мужик. А потом я выйду и мы сможем поехать куда угодно. - Ждать? – он усмехнулся, впечатав окурок в блюдце. - Чтобы ты потом как брат приехал ненадолго, а потом умчал хуй знает куда? - Я не оставлю тебя, - возразил я, протянув руку, чтобы коснуться его ладони, но он тут же поднялся с места. - Уже собираешься! Какого хуя, Андрей? Для чего всё это было? - Я испугался. А ты бы нет, на моём месте? – я поднялся следом, но нога напомнила о себе, так что я опустился обратно на стул. - Я не мог… тогда мне стало страшно. А сейчас я успел о многом подумать. Я многое понял. Я бы хотел начать новую жизнь. Но для этого надо распрощаться со старыми ошибками. - Ебать, философ, - рыкнул Марат, сложил руки на груди, но оставался стоять на месте, прожигая меня гневным взглядом. - Ну и когда вещички тебе собирать? - Я хотел сперва с тобой об этом поговорить, - я печально смотрел на него, надеясь, что он поймёт мой выбор. - Ты будешь меня ждать? - Я тебе тёлка, что ли? – он хмыкнул и на короткое время повисла тишина. - Но брата ведь… с армии ждал, - подал я тихий голос, после чего ощутил оплеуху, и не сдержал слабого смеха. - Давно тебе нос не ломали, борзый на слово стал, - фыркнул парень, но я уже по его голосу чувствовал, как он стал мягче. - И на сколько могут посадить? - Я не знаю. Хотелось бы не больше двух… а то потом во взрослую колонию могут перевести. - Ага, как придёшь, сразу скажи: «Я убил Равиля, пришёл сидеть, но не больше двух лет», - Марат подошёл ближе, посмотрев на меня всё ещё тяжело, но без того гневного выражения лица. - Делов только там не наделай. Хоть он и не говорил прямо, но я уже понял, что Марат по-своему одобрил мой план. По крайней мере, не стал со мной спорить. Даже если был недоволен. Мне всё ещё немного была нужна помощь в перемещении. Марат сперва затопил баню, а потом помог пробраться по сугробам к ней. Я, конечно, и сам мог ходить, но каждый шаг на больную ногу отражался весьма неприятными ощущениями. Да и приятно было чувствовать обнимающие руки Марата, когда он меня поддерживал. Довольно неловко было сидеть на полке в бане рядом полностью обнаженными. Хотя мы уже мылись вместе, но сейчас ощущалась совсем другая атмосфера. Мы согревались от пара, Марат периодически подливал воду на камни и садился обратно. - Нога… не болит? – спросил он, точно тишина уже начала порядком выбешивать. - Только когда двигаюсь, - пожал я плечами, но его голос подбодрил, - Марат, а ты… может мы… Парень с интересом смотрел на меня, а я от взгляда только больше стушевался. Я понял, что не могу даже толком подумать о своих намерениях, не говоря уже о том, чтобы озвучить их. Я уже был уверен в том, что мои чувства взаимны. К тому же мы столько пережили вместе, что сомневаться не приходится. Да и сближались уже множество раз. Но всё ещё оставался один шаг, на который я с трудом мог решиться. Он вдруг усмехнулся, но это не было издевкой. Он склонил голову, скосив взгляд вниз. - Только не говори, что хочешь тюремных казней сейчас. Я, конечно, понимаю. В твоём случае лучше ко всему подготовиться. Но… это должно быть больно, - говоря это, Марат снова встал, чтобы взять ковш, но это был больше жест побега от взглядов, потому что воду на камни он так и не вылил. - Не больно, - тихо отозвался я, уронив взгляд себе в ноги. - Тебе - то откуда знать? – он повернулся на меня, а я не в силах что-либо ответить, просто кусал свою губу, не поднимая глаз. - Не-е-ет, серьёзно? С кем это? - Ни с кем! – я нахмурился от его подозрений, но стоило заглянуть в чёрную радужку его глаз, как сердце снова ёкнуло в груди и взгляд упал обратно в пол. - Тогда откуда ты знаешь? – он подошёл ближе, и я буквально кожей ощущал, как он прожигает меня своим взглядом, - Я вижу по твоему ебалу. С кем-то петушарился? - Да ни с кем! – едва не вскрикнул я. - Огурец использовал! После моих слов повисла стыдливая тишина. Мои щёки зажгло от смущения, а Марат продолжал на меня пялится. - Что? – переспросил он. - Огурец? - Да, блять, - ругнулся я, сложив руки на груди и отвернувшись от него. - Просто любопытно стало, больно ли это… - И ты решил… огурец? – он усмехнулся, но давящая атмосфера ушла, позволяя вздохнуть немного свободней. - И как оно? - Себе засунь и узнаешь, - фыркнул я. - А ты это… гладкий или колючий брал? – Марат сел рядом, достаточно близко, чтобы его колено касалось моего. - Иди ты, - я решился взглянуть на парня и столкнулся с неожиданно мягкой улыбкой и туманным ночным взглядом. - Зря только рассказал. Но как вообще можно было подумать, чтобы я с кем-то там… - А зачем ты вообще… в принципе… ну… мы вроде и так неплохо справлялись? Какое-то время я смотрел на свои пальцы, что слегка подрагивали от нервов. Моё сердце гулко ухало в груди, разнося кипяточную кровь по венам до паха и лица. Я чуть дёрнул плечом, а потом улыбнулся. После такого стыда стало легче признаваться в своих чувствах. Я поднял взгляд и снова пропал в тёмных очах. Хотелось бы там затеряться, как в чаще лесной, и больше никогда не выйти в свет. - Мне не важно, что будет потом. Я бы хотел, чтобы твой первый раз был со мной. По-своему… готовился. - Значит, - он опустил ресницы и глянул на мою руку, которую я протянул к его бедру. - Давно уже думал о том, чтобы сдаться? Я молча кивнул. Тишина обнимала колюче и холодно, даже в жаркой бане. Но Марат первым отмахнулся от тяжёлых размышлений о будущем. Он придвинулся и его ладонь легла на внутреннюю сторону моего бедра. Я рефлекторно отстранился и поднял взгляд. За полчаса он сменил огромное множество эмоций. И в каждой Марат выглядел по-особому. Я давно уже знал, что он больше, чем просто кулаки и оскал. У него были свои слабости и свои мечты. Была своя юность, крошащаяся под стопами Улиц. Мы оба были лишь подростками, которых затянуло в водоворот взрослой жизни без подготовки. Но иметь рядом поддерживающую руку было приятно. Даже если и возникали мысли, что всё это временно. - А ты подбирал огурец под мой размер? – тихо прошептал Марат, заставив вздрогнул от прикосновения горячих пальцев к паховой дужке. - Я не хочу это обсуждать, - шикнул я, вдруг остановив его кисть. - Дай я сам… в общем, подожди. Вывернувшись из рук Марата, я отошёл за мылом. За неимением чего-то лучшего, и уже с горьким опытом, я решил использовать подручные средства. Намылив пальцы, и стараясь не смотреть на любопытствующий взор впереди, я завёл руку назад. Было так неловко заниматься чем-то подобным на глазах у другого. Даже наедине с самим собой, я чувствовал нехилую порцию стыда. С другой стороны, не я ли хотел зайти дальше? Именно я сам сделал этот шаг, так что - оставалось лишь прикусить язык. - Надо же, - тихо выдохнул Марат, подойдя ко мне. Я стоял, приложившись к стене, чтобы была опора кроме моих неустойчивых ног. Я уже не мог поднять стыдливого взгляда. Марат зашёл немного сбоку, опустив свою ладонь поверх моей кисти, что уходила вниз и едва шевелилась, просовывая пальцы внутрь тела. Я вздрогнул и закусил язык, проглатывая порыв застонать от этого невинного, казалось, прикосновения. - Да ты уже профи, я посмотрю, - раздался голос парня радом, окативший меня жаром. - Иди ты, - буркнул я, на что Марат лишь ближе подошёл, ошпарив меня своим дыханием. - Скоро пойду, - усмехнулся он. - Ты ведь сам зовёшь. Я хотел было сказать что-то ещё, но ощутил касание подушечки пальца на своей фаланге, которая погружалась вглубь. Ещё немного, и он коснулся моего тела. Я не сдержал звучного вздоха и прикрыл глаза, чтобы совсем не потеряться в ощущениях. Слишком много всего. Здесь слишком душно становится, несмотря на остывающие камни. Хочется вынырнуть ненадолго на улицу, дать морозному воздуху забраться в лёгкие колючими лапами. И вместе с тем, хочется навсегда остаться в сегодняшнем дне. И хотя я уже пробовал, но я соврал. Тогда было больно. Ещё и ощущения догоняли несколько дней. И всё же, я действительно хотел сделать это. Даже если придётся глотать крики и слёзы. Я не знаю почему я так страстно хотел этого. Может, потому что хотел запомнить Марата таким всеми фибрами своей души, каждым кусочком своего тела. Хотел помнить о нём, даже если его не будет рядом долго. Даже если это наша последняя встреча. Я выудил пальцы наружу и повернулся лицом к стене, уперевшись в неё ладонями. Стыдно и я ощущал его взгляд. Но моё тело подрагивало от ожидания. - Я готов, - произнёс мой сиплый голос. - Уверен? На вопрос я лишь кивнул, уже не в силах разговаривать. Всё, что я мог, я уже сделал. Я понятия не имел, как это ощущается на самом деле. Как ощущается живое тело. Я крупно вздрогнул, когда Марат приблизился и коснулся моих бедер. - Боишься? Я мотнул головой, закусив губу. В голове гудение. Я едва различаю его голос. Всё моё внимание устремлено вниз. И я чувствую первое касание. Сначала пальцы, а потом… в разы горячее. Не трудно понять, что это. Дыхание останавливается, сердце захлёбывается в своих спазмах, хочется хныкать. Уйди или уже сделай что-нибудь. Хватит томить! Влажное касание по кольцу мышц. Кажется, я сжимаюсь ещё сильнее, но просто ничего не могу сделать со своим глупым телом. И вместе с тем я чувствую, как щиплет между ног от желания. Я борюсь с желанием коснуться себя, боюсь казаться ещё развратнее, чем я есть. Движения скользят мимо. Он что-то сказал себе под нос, а потом раза с четвертого я почувствовал сильное давление и по моему хребту побежала стая мурашек. Внезапно тело охватил странный холод. От него хотелось уйти, но я прикусил губу, потому что уже понимал, чем оно вызвано. Меня растягивало. Казалось, внутрь входит не член, а целая рука. Он не казался таким огромным, как ощущался теперь. Казалось, в меня залезло уже нечто крупное и длинное, я не сдержал стона, и уронил голову на один из локтей. - Сто.. стой, - дерганно захныкал я. - Больно? - Не… нет, - соврал я, теряя весь кислород. - Мне надо… немного привыкнуть. Я боялся спрашивать насколько он вошёл. Но заминка помогла немного прийти в себя. От частоты вздохов закружилась голова. По спине катились капельки пота. Ноги к чёрту перестали слушаться и периодически подгибались колени. Но нутряные мышцы наконец позволили чувствовать себя свободней, принимая нежданного гостя. Я сказал, что можно продолжать и вдруг ощутил, как первое препятствие прошло. В какой-то момент Марат дёрнулся внутри. Сначала был острый укол, но потом стало легче. И что-то ещё, какое-то странное ощущение, которое прогнуло мне спину. Я понял, что больше не управляю своим телом. И голосом, сорвавшимся внезапно с языка. Марат подумал, что сделал что-то не так, уже собирался отстраниться, как я бездумно вцепился в его руки. - Не уходи… - взмолился я. Прежде я никогда не ощущал себя таким… целым? Он заполнил меня до краёв, хотя только-только вошёл. Мне хотелось просто быть так. Ощущать всем своим существом. Из глаз сами по себе текли слёзы из-за переполненности, но я был счастлив. Как никогда прежде. Всё внутри полыхало огнём и, отчасти, было неприятно. Но, постепенно, эти ощущения растворялись в ином чувстве, доселе ещё незнакомом. Когда я смог дышать ровнее я попросил… о большем. Первые неуверенные и неумелые движения. Мы ведь оба не знали, как это будет. И, наверное, ещё больше сердце заходилось от мысли, что это наш первый раз. Интересно, какие ощущения у Марата? Я слышал тяжелое дыхание позади. И ощущал его соскальзывающие с боков беспокойные пальцы. Но говорить сейчас было невозможно. Да и стыдно спрашивать о таком. Тем более сейчас. Только представишь, как это выглядит со стороны – щёки вновь загораются огнём. Мурашки бегали по коже. Я чувствовал каждое его движение внутри. О, боги, я даже чувствовал пульсацию. Словно внутрь меня загнали ещё одно сердце. Такое же горячее и беспокойное, как моё. И стыдно признать, я млел от этих ощущений. Стоило только скоситься вниз, на собственный истекающий член, как новая порция стыда охватила лёгкие, не давая сделать даже одного глотка воздуха. Марат все больше отпускал себя, я чувствовал это по его размашистым движениям. Внутри было свободнее и легче двигаться, я привыкал к нему. Но не мог спокойно реагировать, особенно когда он своими движениями задевал внутри меня что-то, из-за чего я снова и снова выгфибался дугой, едва удерживая себя на ногах. Я уже не контролировал, как начинаю скулить ему в такт, как двигаюсь ему навстречу, насаживаясь на его член. Я перестал быть привычным собой. Перестал быть тем Андреем, который боится волновать маму. Перестал быть Пальто, который учит правила улиц. Перестал быть кем-то, кого хотят видеть другие. Я отпустил все свои страхи и мечты в этот момент. Я стал сплошным комом ядовитого удовольствия. До сих пор в этих ощущениях было что-то колючее, но от них уже не хотелось уходить. И я отпустил себя настолько, чтобы раскрывать рот в блаженном стоне и просить о большем. - Ещё… - срывалось с покусанных губ. Руки Марата блуждали по моему телу, и я сгорал от каждого прикосновения. Он так жадно лапал меня, как никогда прежде. И мне не хотелось останавливать это. Он хватался за мою талию и бёдра, вызывая всё новые ощущения в теле. Я едва ли не хныкал от удовольствия. Я уже не отследил, когда именно стал трогать сам себя. Моё тело существовало отдельно от моего разума, а я просто плыл в потоке кайфа, срывая себе голос. Было так плевать на все условности и пресловутое «завтра». Я слышал и чувствовал, как Марат достигал экстаза. Он уронил лоб на моё плечо и тяжело дышал совсем близко, каждым своим вздохом опаляя мою кожу. Перед тем как кончить, он вдруг выдохнул: «Я люблю тебя». Мой невидящий взор устремился вперёд, на деревянное покрытие стен. Я боялся даже пошевелиться, когда он в последние разы загонял себя в меня. Я ощущал тягучий жар, растекающийся внутри. И вместе с тем мой мозг по кругу повторял услышанную фразу. Как я боялся, что это были случайно оброненные фразы. Но вскоре всё моё тело скрутило судорогами собственного оргазма. Из глаз брызнули новые слёзы, и я не удержал честных эмоций. - Я люблю тебя, - повторили чужие губы, когда он подхватил моё ослабевающее тело, словно услышал нервный строй моих мыслей и поспешил успокоить меня. - Марат… и я тебя… люблю, - всхлипнул я, уже пропадая где-то не в этом мире.