***
Мод Беж напевала песенку, которая раздавалась по всему лесу. Сойки-пересмешницы подхватывали ритм. До озера оставалось идти немного, большую часть пути мы провели в распевании песен и слушании рассказов Мод Беж. Люси Грэй иногда перенимала инициативу и тогда уже её песни пародировали пересмешницы, которых в лесу было очень много. На горизонте показалось озеро, возле которого расположилась небольшая хижина. Маленькая Мод Беж так возрадовалась, что спрыгнула со спины Кориолана и, забыв про свои мозоли, побежала в сторону водоёма. Я лишь посмеялась на это действие. Кови и Сеян последовали примеру, снимая по пути верхнюю одежду. Они один за другим скрывались в водной глади и спустя пару секунд выныривали на поверхность. Я и Кориолан дошли до озера не спешным шагом. Я немного посмотрела на ребят, а затем, скинув свой рюкзак, начала снимать одежду. Рубашка и штаны полетели на землю, приземляясь на рюкзак. Услышав за своей спиной томный вздох, я обернулась. Кориолан нагло рассматривал моё тело, нисколько не стесняясь. — Ты будешь купаться? — вывела его из транса. Парень оторвал взгляд от моего тела и посмотрел мне в глаза. — Если идёшь, то догоняй, — я медленно пошла спиной по пирсу, наблюдая как Сноу быстрыми движениями срывал с себя одежду. Когда он остался в одних трусах, я развернулась лицом к озеру и с разбегу нырнула рыбкой в воду. Выныривая из воды, передо мной образовалась картина веселья: все плескались, смеялись и дурачились. Кориолан присоединился к всеобщему веселью, я тоже решила немного подурачиться с ребятами. Когда все наплескались и просто начали плавать, наслаждаясь прохладой озера, я посмотрела на Кориолана, который отвернулся от всех и просто смотрел в одну точку. Подплывая к нему у меня не было точный пониманий, что сделать. Я просто обняла его со спины, кладя подбородок ему на плечо. Он погладил моё предплечье, а затем развернулся всем корпусом, прижимая меня за талию. На его лице играла улыбка.***
— Я принёс тебе подарок, — проговорил Сноу, доставая из рюкзака светлую ткань и протягивая её мне. Мы лежали возле озера на мягком пледу, который я принесла из дома. Он лежал полубоком, согнув одну ногу в колене для опоры. Я же лежала на его животе, прикрыв глаза и переплетая пальцы правой руки с его. — Это моей мамы. Хочу тебе подарить, — я взяла его в руки и поднесла к лицу. В нос ударил аромат роз. — До сих пор пахнет розами, — прижала платок к себе. — Я сохраню его. Обещаю тебе, — проговорила я, прикрывая глаза и начиная напевать песенку. Сойки-пересмешницы подхватили ритм и кликались мне в ответ. — Когда же они передохнут? — вопросом вслух проговорил Кориолан. После вопроса, который Сноу проговорил, я открыла глаза и посмотрела на ветку дерева, где сидело две сойки. — После войны их пытались перестрелять, но их становилось всё больше, поэтому эту идею забросили, надеясь, что вымрут сам, — проговорила я. — Сойки-говоруны и пересмешницы смогли создать новый вид — сойки-пересмешницы. Возможно, ещё остались сойки-бармаглоты, но в основном, это уже их потомство, — мы вновь замолчали, пока я не решила задать вопрос. — Ты хочешь вернуться домой? — Да. Я скучаю по Тигрис и мадам-ба, — проговорил Кориолан. — Если будет шанс, то поедешь со мной? — я усмехнулась на его фразу. — Что такого в Капитолии, от чего я хотела бы туда перебраться? — Там цивилизация, там порядок, — проговорил Сноу, поглаживая мои костяшки. — Голодные игры — это порядок? — я посмотрела в глаза парня. — Нет, это не так. — Голодные игры созданы, как напоминание, — воспитанник Капитолия, что ещё можно сказать. Я не могу его за это осуждать, его так воспитали. Людская память коротка. Чтобы ужасы войны не позабылись, людям нужно ежедневно перебираться через завалы, отовариваться по продуктовым карточкам и смотреть Голодные игры. Забвение ведет к излишней самонадеянности, и история повторяется, — я нервно вздохнула. — Это способ контроля толпы. — Людская память коротка? — я не кричала, а лишь спокойно говорила, понимая, что крик это последняя станция. — Я уверена, ты помнишь годы войны, — я приняла сидячее положение, оглядываясь на Сноу. — И я это помню. Помню, как болел мой желудок, когда я сутками не ела, чтобы обеспечить Люси Грэй едой. Помню, как впервые взялась за оружие и пошла на охоту, чтобы Люси Грэй ела мясо. Помню, как люди отбирали мою еду, чтобы самим выжить. Так зачем игры, если в памяти храниться тот ужас? — Справедливость: наказание за смерть детей Капитолия и напоминание о том ужасе, что творился десять лет назад, — Кориолан смотрел мне в глаза, не отрываясь. — Твой отец служил, я права? — Кориолан кивнул. — Он боролся за правду Капитолия, — снова кивок. — У нас с Люси Грэй разные отцы, но мама одна. Мой отец боролся за правду Капитолия и погиб на фронте, — глаза Сноу сначала показали непонимание, а затем искреннее удивление. — Отцу Люси Грэй проломили голову миротворцы, за то, что он хотел высказаться, и маму вместе с ним, потому что она хотела сохранить семью. Я получила похоронку на отца, спустя четыре месяца после его ухода на поле боя. Мне было шесть лет. Это справедливо? Сражаясь за столицу, мой отец положил свою жизнь во благо родине, но я расплачиваюсь за грехи отца Люси Грэй, потому что он был последним официальным отцом нашей семьи, — Кориолан слушал внимательно и не перебивал меня. Я отвела взгляд от его глаз и посмотрела на озеро. Спустя минуту он аккуратно взял меня за плечи и сжал в объятьях. — Отец писал, что он познакомился с одним мужчиной на фронте — Красс. Фамилию не назвал. Говорил, что он из Капитолия и что они хорошо сдружились. Этот человек обещал помочь ему поле войны, чтобы отец и его семья смогли жить в Капитолии, как члены семьи достойного человека. Через месяц пришла похоронка, — Кориолан отстранился. Я обернулась и увидела его удивленное лицо. — Прости, я не должна была всего этого говорить. — Нет, ничего, — проговорил Кориолан, принимая задумчивое выражение лица. Молчание повисло между нами. — Красс Сноу. — Что? — переспрашиваю я, не совсем понимая о чём он. — Моего отца звали Красс Сноу, — сказал Кориолан. — Будет удивительно, что наши отцы действительно встретились на фронте, — усмехнулась я, ложась на спину возле парня. — Почему вас не перевезли в столицу, если твой отец сражался за Капитолий? — Отец Люси Грэй стал мужем мамы. Все в Дистрикте знали, что мы дети из их семьи. И когда пришло известие, что семьи тех, кто сражался на стороне Капитолия будут перевезены в столицу, я потянула Люси Грэй в сторону к миротворцам, которые перечитывали имена сражавшихся. Но они сказали, что я не имею никакого отношения к Дику Брайт Моллу. Сказали, что у него не было детей. Я и письма показывала, и просила Кови подтвердить. Всё было бестолку. Мы остались с Люси Грэй в шлаке, а поезд до Капитолия ушёл, — рассказала я, смотря на Сноу, который лёг на бок возле меня. — Я, мама, папа и мои братья были счастливы. Пока Кови не загнали в двенадцатый. Мама ушла от папы когда мне было два года. Она говорила, что устала от него и уже не любит его, как прежде. С папой я виделась часто, потом в доме появился отец Люси Грэй. Мы с ним хорошо общались, но родными так и не стали, — Кориолан слушал меня, выводя узоры на моём платье в районе живота. Мы долго лежали в тишине, наслаждаясь моментом покоя. Все резвились возле озера, что-то друг другу рассказывая. Я видела, что Корио что-то хочет мне сказать, но боится. Я не давила, а просто стала ждать. — Я написал экзамен на поступление в Офицерскую академию в Дистрикте-2. Если пройду, то поеду учиться, — проговорил Сноу. Он уедет, я это понимала. Дистрикт-12 слишком сильно его угнетал. — Значит, будешь офицером, — сказала я, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой. — Отпустишь? — он не верит в мои слова. — Самое чистое проявление любви, это способность отпустить человека, чтобы он был счастлив. Даже если тебе от этого будет больно, — сказала я, беря ладонь Сноу в свою и начинаю гладить её. — Я вернусь за тобой и Кови. У меня есть знакомый в Капитолии, он держит паб и ему нужны умелые музыканты. Я вытащу вас отсюда, как только смогу подняться в Капитолии, — я усмехнулась, понимая, что такой расклад мало вероятен. — Поживём — увидим, — Кориолан кивнул мне, сгребая в свои объятья.