Самым распущенным кланом считали Ледовый Двор.
Этим придуркам можно было
вообще всë!
Акробаты не могли иметь отношений, ибо это не пристало великим господам… Ледовый Двор заявил, что их господам можно было хоть жениться, хоть по борделям ходить — Снежная, царство любви, как никак.
Самураи и Молнии чтили традиции и своих повелителей. У Ледового Двора не было богов, а Четырëх господ (Туза, Короля, Даму и Вальта) там преспокойно считали обычными людьми, а те лишь поощряли подобное!
Чтобы уйти из клана Гребней, земля ему обломками Селестии, требовалось подписать кучу бумаг и лично сообщить об этом Тузу, что по этому поводу очень нервничал, из-за чего даже простые войны, как, например, Клоринда, не шибко имеющие клановую власть, могли попасть под горячую руку (свечка за Сильвера…) — Аяксу же было абсолютно всë равно. Уходишь — уходи.
Неприкасаемые Горы почитали смерть за счёт своих очень своебразных Вальта и Дамы, ведь знали, что если почитать смерть, то она всегда сможет им помочь. А в Ледовом Дворе всë ещë проводили казни.
Алые Горы считали священными войны. Голубые же, как бы люди не говорили про их, якобы, кровожадность, недолюбливали войны, всегда предпочитая садиться за стол переговоров.
Тонкие Клинки все обучались одинаково; в зависимости, конечно, от ложи и роты. А про войнов Двора говорили так:
«…каждый из них — особенный. У них нет двух одинаковых войнов, каждый дерëтся так, как умеет, а единственная схожесть — идеальность…»
Короче, эти гандоны были особенными.
И воевать с ними никому особо не хотелось.
В одну из обязанностей Дамы входил анализ фактов. Часто именно они говорили, объявлять войну, или же нет.
Поэтому без Дамы существование клана чересчур сильно перегибается на плечи Туза.
Кокоми была прекрасным мыслителем, а потому нисколько не удивилась, когда после смерти Томо именно еë посадили на место Дамы.
Действительно, только она и могла подойти на эту роль… Разве что Горо… Но верный пëсик никогда бы не воспротивился своей госпоже и еë велениям…
Молнии и Самураи воевали с начала времён. Сначала это был один единственный клан, однако, со временем, правление Сëгуна Райдэн стало напрягать часть народа, из-за чего они и отделились. Естественно, это подорвало оставшуюся часть Молний, а потому они стали разыскивать мятежников.
Камисато Аято, Камисато Аяка, Томо и Каэдахара Кадзуха были выбраны народом на роли предводителей.
Так и родились Самураи Непрекращающихся Гроз.
Но война с другой частью лиловых продолжила существовать, и, даже не смотря на почти что базовое желание всех кланов что нибудь «уесть» от своих соседей, ситуация между бывшими родственниками была особо острой.
Кокоми, пожалуй, до сих пор думала, что Дотторе подослали Сейю.
По сведениям с Великого Соуверенского Собрания ей стало известно, что Молнии и Неприкасаемые планируют войну. Кажется, из-за любви. Ну и бред, вот правда! Ещë из-за любви, блин, никто не воевал.
Но, каким бы смешным не был повод, война — это, всë таки, война. А значит надо пахать… Ведь жëлтые могут ослабить лиловых, а это неплохая возможность… Воистину неплохая…
***
— Война!
— Война!
— Война!
Ху Тао стояла за дверью зала, стараясь даже не дышать; в теории, ей нельзя было подслушивать тренировки войнов, что находились под руководством Чжун Ли, но всë же…
«Значит, война… Но в чëм еë смысл? Кажется, Ли помешался… Это же война с его возлюбленной!»
Девушка тихо обернулась красной бабочкой и полетела к верному другу, дабы кое что ему предложить…
***
— Мы хорошо сыграли свои роли. В моëм клане все готовятся к войне. А тебя как? — судя по голосу, Эи улыбалась.
— У меня тоже. Главное нам не переиграть…
— Повоюем немного, а потом разрешим им быть вместе.
— А я то думал, что это Фурина у нас мастер постановок… — рассмеялся Моракс, перехватив телефон поудобнее.
— Ладно, мне пора бежать… — вздохнула Райдэн. — Пока, Чжун. Люблю тебя.
— Я тебя тоже… — тихо ответил мужчина, кладя трубку.
Но ответил менее уверенно, чем обычно.
Ведь на его плечо опять легла туманная рука, заставив его обернуться и испуганными глазами оглядеть комнату, в тот же миг рассыпаясь на мелкие частицы пыли, что вновь летали по его комнате, садясь на идеально выглаженный костюм, на шторы, на покрывало, вновь сбитое, ведь бывший бог, лежащий под ним, был разбужен звонком посреди ночи.
Пыль покрывала камни… Но, рано или поздно, приходит дождь, а зачастую и гроза, что смоет всю пыль и заставит камни сиять…
***
— Я так больше не могу… Не могу…! — крик переходил в всхлип, а всхлип снова в крик.
Маленькая зеленоволосая девочка билась в руках своей подруги, тоже плакавшей, но более сдержанно, тихо роняя слезу за слезой.
Стоявший за дверью Тигнари тихо вздохнул.
— Тоже будешь плакать? — чуть слышно спросил Сайно, подходя.
— Буду. — кивнул лис. — Буду, чëрт возьми! Мудрецы давят на нас, как не в себя, спят, блин, и видят, чтобы нас подставить! Чтобы посадить своих на наши места! Мы помешали их планам, а такое тут не прощается…
Новый Туз спустился по стенке, тыкаясь лицом в колени.
— На Коллеи давят, на Нилу давят, их унижают, за мной следят в оба глаза и…
— Слушай, — матра присел рядом с другом. — А если…
Валет тихо прошептал что то ему на ухо. А затем лицо генерала чуть двинулось в сторону, находя губы давно уже не просто друга.
***
