***
— Почему здесь нет Алекс? Скрытность — не совсем твоя сильная сторона, даже без твоего… ну, костюма, Кара, — невозмутимо произносит Лена, следуя за супергероиней в штатском, которая пытается подслушать разговор предполагаемых инопланетных контрабандистов. — Это было не совсем то, что я имела в виду… — Тсс! — резко шипит Кара. — Но ты же сказала, никаких наушников или других… людей! — выпаливает она, дико жестикулируя руками. — А теперь, тсс! — О, неужели твой сверхслух не срабатывает, если кто-то рядом говорит на совершенно нормальной громкости? Каждый день узнаю о тебе что-то новое, — подшучивает Лена. Кара разворачивается к ней. — Очень смешно. Что это, день подколов над Карой? Лена сочувственно улыбается. — О, да ладно, это было всего первое… второе, что я сказала. — Алекс тоже посвятила свой обеденный перерыв тому, чтобы посмеяться надо мной. — Бывают ли у безработных мстителей обеденные часы? — размышляет Лена. Кара фыркает. — Бывают. Но пойдём. Похоже, эти парни на самом деле такие же скучные, какими кажутся. — Эм… ты надеялась увидеть на ярмарке штата безответственных преступников? — Конечно нет! — Угу, — вяло соглашается Лена. — Ну давай же. Я достаточно долго сопротивлялась искушению Твинки, — инструктирует Кара, беря Лену под руку, будто побуждая её идти быстрее. — Я никогда не видела, чтобы кто-то был так воодушевлён тем, что, возможно, является самой отвратительной едой во всём этом месте. — Прошу прощения! — резко отчитывает Лену Кара, отклоняясь и позволяя руке скользнуть к локтю Лены. — Я недавно видела киоск, где продают капусту! Капусту, Лена! Ей здесь не место!***
— Мне кажется неправильным, что ты играешь в баскетбол лучше меня, — сетует Кара, пока они проходят через игровую зону ярмарки. Лена вся светится и тихо смеётся. — Я не играю в баскетбол лучше тебя. Очевидно, я просто лучше разбираюсь в физике и бесполезных мелочах. — Кара хмурит брови, и Лена продолжает: — Обод едва больше мяча и обычно имеет овальную форму, поэтому по нему нельзя целиться обычным баскетбольным мячом. Необходима эффектная дуга, чтобы мяч падал прямо сверху. — Для наглядности она подбрасывает баскетбольный мяч, свой приз за игру, в воздух, позволяя ему оторваться с пальцев и вращаться. — Физика. — Кува, — бормочет Кара. — Ты не глупая, Кара. Просто введена в заблуждение, как и все здесь, — шутит Лена, ударяясь плечом о плечо Кары. Кара резко поворачивает голову. — Ты это поняла? Лена отводит взгляд в землю. — Я выучила пару слов. — Из-за фокусировки на земле она не замечает восхищённое выражение лица Кары. — Зруэяо. Лена поднимает взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кара пытается выйти из транса. — Я этого не знаю. — О, — издаёт писк Кара. — Это вроде как… Я впечатлена, вот и всё. В этот момент Кара представляет себе закадрового рассказчика, объясняющего характерным низким голосом: «Это не значит, что Кара впечатлена».***
— Я почти уверена, что использовать рентгеновское зрение, чтобы найти утку с призовой маркировкой на дне, — это мошенничество. — Пфф, — отмахивается Кара. — Я почти уверена в том, что каждая игра в этом месте сфальсифицирована и является мошенничеством! Этот плюшевый смайлик был заработан тяжёлым трудом! — защищается она, прижимая игрушку к груди. — Справедливое замечание, — с лёгким смешком соглашается Лена. — И что теперь? Что дальше в списке обязательных мероприятий Кары Дэнверс на ярмарке штата? Челюсть Кары отвисает, а глаза расширяются. — Серьёзно? Аттракционы, конечно! — Точно, конечно. Кто не умирает от желания рисковать жизнью и конечностями на аттракционе, который собирают и разбирают каждые две недели? Кара вопросительно смотрит на неё. — Ты прыгнула со скалы, потому что была уверена, что я доберусь туда вовремя, чтобы поймать тебя, и тебя беспокоят карнавальные аттракционы? Сдержанный смех Лены вырывается наружу порывом воздуха через нос. — Справедливо, — признаёт она. — Спасибо, — улыбается Кара. — Куда в первую очередь? Ты можешь выбрать. — Ух, — стонет Лена. — Ничего крутящегося. Мне нужен ещё час, чтобы отойти от корн-дога, который я до сих пор не могу поверить, что съела. — Но он был вкусным, правда же? — бросает вызов Кара. Лена усмехается. — Он был вкусным.***
— Не могу поверить, насколько это дорого. Три доллара с человека за одну поездку?! — комментирует Лена, бросая сердитый взгляд через плечо на американские горки, которые они только что оставили позади. Кара пожимает плечами. — И всё же намного дешевле, чем в Диснейленде. Лена фыркает. — Ладно, но то Диснейленд. Это… да, я не знаю. Не Диснейленд. Больше похоже на научный эксперимент сумасшедшего психолога на заднем дворе. — Именно этим занимается твой психотерапевт? — спрашивает Кара, нахмурившись. — Если так, мне придётся собрать остальных для вмешательства. — Перестань, — с лёгким смешком настаивает Лена. — Уверяю тебя, мой психотерапевт совершенно традиционен, и я всегда ощущаю психологическую безопасность. — Хорошо. Было бы жутковато, если бы мне пришлось, скажем, летать за окном её кабинета во время ваших сеансов. — О боже, пожалуйста, не надо, — ворчит Лена. Затем более спокойно продолжает: — Ты не захочешь падать со мной в эту одинокую кроличью нору, поверь мне. Кара несколько мгновений пристально смотрит на Лену, наблюдая за выражением её лица и языком тела, которые переходят от удивления к задумчивости и неуверенности. За неимением ничего лучшего она предлагает: — Не хочешь присесть? У меня болят ноги. — При этом она уже наполовину театрально плюхается на ближайшую скамейку. — Конечно, — скептически соглашается Лена, в замешательстве выгнув бровь. — Не то чтобы я на самом деле поверила, что у тебя болят ноги. Кара усмехается. — Да, не болят. Я просто подумала, может, у тебя болят ноги, или было бы неплохо сделать перерыв, или, знаешь… Что-нибудь вроде того. — Как мило, спасибо, — искренне говорит Лена. — Кстати, с ногами у меня всё в порядке. — Так что насчёт тебя? — возражает Кара. — А что насчёт меня? — Ты в порядке? — Ох, — тяжело вздыхает Лена. — Зависит от твоего определения понятия «прекрасно», я полагаю. По шкале от «промывания мозгов человечеству из-за разбитого сердца» до «найма небесного сценариста, чтобы объявить о моей радости», я бы сказала, что я нахожусь на впечатляющем уровне стабильности: «наслаждаюсь жизнью без вмешательства моей маниакальной семьи и учусь принимать в своей жизни другую любовь, одновременно справляясь с детской травмой. — Значит… вроде шестёрки? — решается предположить Кара. Лена тихо смеётся. — Да, вроде шестёрки. А ты в порядке? — Что ж, — начинает Кара, кладя локти на спинку скамейки. — По шкале от «столкнуться лицом к лицу с вечностью призрачных видений в тёмном уголке космоса, где я уже потеряла двадцать четыре года своей жизни» до «купания в солнечном свете под безоблачным небом как можно ближе к экватору, поедая неограниченный запас пельмешек», я бы сказала, что мне нравится проводить время на ярмарке с одним из моих любимых людей, и единственное, чего мне не хватает, — это солнечного света. — Так… это вроде… — Вроде восьмёрки, — заканчивает за неё Кара. — Ого. Солнечный свет стоит двух очков? Хорошо, буду знать. Отныне я буду брать с собой на все наши прогулки солнечную бомбу. Кроме того, мой ответ был более общим, чем твой. — Да брось, — говорит Кара сквозь смех, небрежно обнимая Лену за плечи и замечая, как по её рукам пробегает дрожь. — Пока что сегодняшний вечер был довольно идеальным, так что, возможно, мой общий ответ просто предвзят. Лена опускает голову на плечо Кары. — Честно говоря, для меня он тоже был хорошим. Я имею в виду сегодняшний вечер. Кара усмехается в волосы Лены и, положив правую руку на плечо подруги, притягивает её в объятия. — Так как же мне поднять от шести к восьми? — Я бы сказала, что ты уже неплохо справляешься с этим. Ухмылка Кары превращается в широкую улыбку, которую она сдерживает ровно настолько, чтобы импульсивно поцеловать Лену в лоб. Когда она наклоняет голову, чтобы сделать это, её внимание привлекают яркие огни на заднем плане, и у неё появляется идея. — Пойдём, — инструктирует она, резко вставая и непреднамеренно используя суперсилу, чтобы в процессе поднять Лену. — У меня есть идея. — Ладно… — соглашается Лена, выглядя скептически, когда Кара увеличивает их темп почти до бега трусцой. — Ну, я хочу сказать, мы выяснили, что ты не боишься высоты, так что лучший способ попрощаться с ярмаркой… знаешь, — усмехается она, — прокатиться на колесе обозрения! — Лауреат Пулитцеровской премии Кара Дэнверс, — невозмутимо говорит Лена, с трудом сдерживая ухмылку. — У тебя может быть будущее в написании шуточных каламбуров, если иссякнет твоя терпимость к Андреа и её заказным пафосным статьям. — Не искушай меня. Приближаясь к аттракциону, они снова снижают темп до обычного шага, где встают в очередь и ждут в комфортной тишине, пока небольшая группа людей перед ними быстро продвигается вперёд. — Последний шанс признаться в акрофобии, — поддразнивает Кара, когда они садятся, и сопровождающий опускает за ними планку безопасности. Лена фыркает. — Учитывая опыт, который мы пережили вместе? Со мной всё будет в порядке. В следующий раз мы можем прыгнуть с парашютом. — Я поддержу тебя в этом, — обещает Кара, когда колесо приходит в движение. — Я не знала, что тебе так нравятся колёса обозрения. Это ещё один из твоих глубоких мрачных секретов? — Ха-ха. Никакого секрета. Здесь просто хорошо… тишина, красивый вид, приятная компания и значительно меньше кричащих детей и сельскохозяйственных животных поблизости. — Хорошая мысль, — смеётся Лена. — И, к твоему сведению, я почти уверена, что у нас не осталось никаких секретов. — Ты уверена? — ухмыляясь, бросает вызов Лена — Почти уверена, — отвечает Кара, когда движение колеса снова останавливается, чтобы впустить больше людей. — Спроси меня о чём угодно. Я открытая книга. — О чём угодно? — О чём угодно. Давай, скажем, пока мы снова не достигнем земли, ты можешь спрашивать меня о чём угодно, и я могу делать то же самое. Договорились? Лена размышляет. — Хорошо, договорились. Но тогда сейчас твоя очередь. Я начала с вопроса о колесе обозрения. Кара закатывает глаза. — Отлично. Ты скучаешь по своему брату? Лена морщится. — Ого, ты не даёшь послабления, да? — Кара пожимает плечами, и она продолжает: — Конечно. Каждый день. Но моего брата… по крайней мере, той версии его, которую я люблю и по которой скучаю, давно нет. Это больше похоже на… траур. Кара, не уверенная, что сказать, просто берёт Лену за руку и тихо сидит. — Не очень оптимистичное начало, извини. Моя очередь. Ты скучаешь по Мон-Элу? Кара чуть не давится воздухом. — Фу, нет. Боже, я даже не могу сказать тебе, когда в последний раз думала о нём. Но по моей семье… моей криптонской семье, Джеремайе… всё время. Так странно, что мой отец здесь. Вроде бы, удивительно и чудесно, но… странно. Колесо обозрения останавливается примерно на четверти пути вверх. — Моя очередь, — продолжает Кара. — Почему ты попросила меня не носить наушник сегодня вечером? — О, — выдыхает Лена, — я не знаю, правда. Наверное, потому что я думала, что это поможет нам поговорить… или, может, просто провести целый вечер вот так. Похоже, я была права. Немного странно осознавать, что кто-то может просто… подслушать в любой момент. — У тебя есть тёмная правда, которую ты хочешь раскрыть сегодня вечером, Лена? — тихим голосом шутит Кара, и её вопрос перемежается механическими звуками возвращающегося в движение аттракциона. — Задай мне правильный вопрос и узнаешь, — парирует Лена, подражая тону Кары. — Моя очередь. Ты когда-нибудь раньше думала о том, чтобы рассказать мне? — Каждый день, — спешит признаться Кара. — По несколько раз в день. А один раз… боже, я была на грани этого. На обратном пути из Казнии ты стояла ко мне спиной, и я уже сняла очки. Я даже не могу сказать тебе, сколько раз я переживала этот момент в своём воображении. — Она неосознанно сжимает руку Лены. — Я очень сожалею. — Я знаю. Не волнуйся, я знаю, — успокаивает её Лена. — Твоя очередь. — Точно, — соглашается Кара и делает глубокий вдох. — Эм, это пока не мой вопрос. Это как… предварительный вопрос. Или комментарий, — бессвязно бормочет она. — В любом случае. Ты сказала, что я разбила твоё сердце, верно? Оно… всё ещё разбито? Лена прикусывает нижнюю губу, размышляя о том, что кабинка снова останавливается — недалеко от абсолютной вершины. — Полагаю, я на самом деле не думала об этом в таком ключе. Нет, я бы не сказала, что это так. — Хорошо. Значит… что же собрало всё воедино? — Надежда, — тут же отвечает Лена. — Надежда, что мы сможем вернуть то, что потеряли. Надежда, что мы сможем исправить часть ущерба, нанесённого моим братом. И…последний месяц, проведённый с тобой, показал, что мои надежды не были напрасными, — с лёгкой улыбкой заканчивает Лена, снова встречаясь взглядом с Карой. — Я не думаю, что в моей жизни когда-либо был кто-то, по крайней мере после смерти моей матери, кто заставил бы меня почувствовать себя частью центра их мира, как сделала ты в прошлом месяце. За исключением… ну, тебя, прежде всего. Колесо обозрения вновь запускается и внезапно останавливается, напугав даже Кару, которая слишком сильно сжимает руку Лены. — Ой. — Прости! — спешит извиниться Кара, поднимая руку Лены, чтобы поцеловать её. — Не думаю, что я когда-либо раньше видела, чтобы ты пугалась. Во всяком случае, не по-настоящему, — от души смеясь, комментирует Лена. — Я отвлеклась! — защищается Кара. — Твоя рука в порядке? — В полном. И это, безусловно, был способ поднять настроение. Твоя очередь. — Ты действительно им являешься, знаешь. Лена хмурит бровь. — Хм? — Центром моего мира. — Кара… — Моя очередь, — прерывает она в ответ. — В целом у тебя шестёрка. Какова твоя оценка сегодняшнего вечера и как я могу поднять её до десяти? Лена отводит взгляд, фокусируясь на своих свисающих ногах. — С тобой у меня восьмёрка, — признаётся она, улыбаясь. — И ты можешь начать с рассказа мне, что на самом деле означает «зруэяо», потому что я знаю, что это не «впечатлена». — Ты это поняла, да? — застенчиво спрашивает Кара. — Ага, — подтверждает Лена, оглядываясь на Кару и ещё немного поворачиваясь к ней лицом. — О, — издаёт писк Кара. — Это твой вопрос? — Она замолкает. — Если это то, что нужно, чтобы получить ответ. Кара вздыхает, но улыбается. — Это вроде как… притягательная. Это одно из моих любимых английских слов, потому что оно так близко к имени моей мамы, — добавляет она несколько мечтательно. — Но это также… э-э… — Пожалуйста, не говори мне, что это также означает «всезнайка» или… — О боже, нет! — быстро прерывает её Кара. — Нет-нет. Это также… очаровательная. Или, гм, — она делает паузу, а затем бормочет: — привлекательная. — Понятно. И что из этого ты имела в виду? Кара никогда бы не призналась, что прислушалась к сердцебиению Лены, прежде чем ответить. — Все их? — признаётся она. — Приятно знать, — говорит Лена, стараясь сохранять хладнокровие. — Кстати, у меня сейчас девятка. Это… ах, твоя очередь. — Ладно, хорошо, — начинает Кара, внезапно заметив, что колесо постепенно достигло вершины и остановилось. Конечно же. — Итак, полагаю, я дала тебе… позитивный ответ. Значит… как ты думаешь, если бы я также… эм… показала тебе, что я имела в виду, когда сказала «зруэяо», возможно, мы смогли бы достичь десяти? Кара сквозь бешеное сердцебиение слышит, как Лена говорит: — Попробуй и увидишь. Кара, наклонившись вперёд, неуверенно прижимается губами к губам Лены. Лена, с учащённым сердцебиением и дрожащими руками, притягивает Кару ближе и тут же углубляет поцелуй. Каре не нужно всё время прислушиваться к сердцебиению Лены, чтобы понять, что она наконец набрала десятку. Вместо этого она предпочитает сосредоточиться на своём дыхании, на тихих звуках, вырывающихся из них обеих, и ощущении губ Лены на своих и её рук в своих волосах. — Кара, — выдыхает Лена, отстранившись достаточно далеко, чтобы заговорить, но её губы всё ещё касаются губ Кары. — Мм, — мычит Кара, даже не открывая глаз. — Я думаю, может быть, правильное слово для этого на самом деле… «чжао»? — решается сказать Лена. Глаза Кары распахиваются. — Ты же знаешь, что это означает любовь, да? Типа… романтической любви и… э-э… сексуального желания? — Я выучила важные слова. — О. Ну, ты права, конечно. Идеально. — Идеальная десятка, — комментирует Лена, сопровождая это ещё одним поцелуем. Кара никогда ещё не была так рада, что её не прерывал наушник.