Аfter Rain

В комнате царил лёгкий хаос. Миссис Малфой металась, пытаясь решить, где ей лучше находиться, рядом с Северусом или с Драко, пока сам Драко, мягко улыбнувшись, не велел ей идти уже к Снейпу. Та обняла сына, и он обнял её в ответ, прижав к себе настолько крепко, насколько это было возможно в его состоянии. — Я никогда не прощу его, — прошептала она Драко, и Гарри, сидевший рядом, невольно услышал эти слова. — Всё хорошо, мама, — пробормотал Драко ей в волосы. — Со мной всё будет в порядке. Нарцисса откинулась назад, отбросив пряди с лица; глаза были полны слёз, но светились любовью. — Иди, посиди с ним сейчас, — проговорил Драко. — Ты нужна ему. Отец больше не причинит тебе вреда. Он не причинит вреда больше никому и никогда. Гарри услышал явственную горечь в его голосе и ощутил острое желание заорать и ударить Люциуса Малфоя — за то, что он навредил всем, кто был Гарри хоть немного дорог! Рон между тем притянул Гермиону в свои объятия, и та довольно вздохнула, в свою очередь обвивая его руками. — Прости меня, Гермиона! Я даже не предполагал... — промямлил он. Она чуть отодвинулась, чтобы посмотреть на него. — Откуда тебе было знать? Он выглядел в точности, как я! И голос изменил, и вообще. — Но я чувствую себя, как... — начал тот и осёкся. — Я просто должен был сообразить, что это не ты! — Каким образом? Даже Дамблдор ничего не заметил. К тому же, как бы ты смог что-нибудь понять, пока он сидел в библиотеке, притворяясь, что читает о ядах? Рон поцеловал её в лоб: — Мне в самом деле очень жаль. Гермиона улыбнулась и положила руку ему на щёку, мягко притягивая за подбородок, пока губы не встретились в нежном поцелуе. — Не волнуйся об этом, — прошептала она, чуть отстранившись. Рон, в который раз посмотрев на лже-Гермиону, лежавшую на полу, вдруг скривился от отвращения. — Что? — смущённо спросила девушка. Тот прикрыл глаза. — Мне вдруг пришло на ум, что я ведь мог тогда поцеловать Люциуса Малфоя! * * * Через час ненастоящая Гермиона, связанная с головы до пят, начала превращаться обратно в Люциуса Малфоя. «Она» вытянулась, а кудрявые тёмные волосы стали светлыми и прямыми. Мягкие девичьи формы поплыли, исчезая и меняясь на более плотное мужское тело. Дамблдор, трансфигурировав из стула кушетку для Рона и Гермионы, сам сидел в кресле-качалке. Мадам Помфри металась то в свою комнату, то к кроватям пациентов и всё время неодобрительно косилась на директора, который позволил такой толпе людей остаться в палате. Гарри дежурил возле кровати Драко, но за это время ещё не произнёс ни слова: Драко то просыпался, то снова проваливался в сон. В комнате было тихо. Казалось, все так глубоко задумались, будто впали в бессознательное состояние или спячку. Хотя, для трёх присутствующих в палате это утверждение было, в принципе, справедливо. Никаких обсуждений и объяснений на ближайшее время не предвиделось, и Гарри полагал, что восстановить всю цепочку событий они смогут и позже — когда Драко и Снейп очнутся. К тому же сейчас никто из них наверняка не был способен даже на минимальное умственное усилие. Украдкой глянув на Снейпа, Гарри уже не смог избавиться от крошечного ростка надежды, начавшей зарождаться в сердце, как только он увидел, что к Снейпу постепенно возвращается нормальный цвет лица. Пока не очень заметно, но Гарри и этого хватило, особенно, если учесть, что он всю ночь сверлил того взглядом пытаясь уловить малейшие признаки улучшения. — Он... Он действительно выкарабкается, правда же? — тихо произнёс Гарри, больше себе, чем кому-то. Дамблдор печально улыбнулся. — Мы до сих пор не можем знать наверняка, Гарри. Зелье мисс Грейнджер вполне могло оказаться подходящим противоядием, и оно даже могло улучшить состояние профессора Снейпа на какое-то время. Но мы не знаем, справится ли его организм со всем этим полностью. Мистер Снейп отравился неделю назад. Сам понимаешь, это не шутки: его лёгкие и сердце могут не вернуться к нормальному функционированию. Гарри удручённо кивнул: вот и причина, чтобы задушить тот самый «росток надежды» на корню. Ведь он знал, что Снейпу ещё очень далеко до момента, когда можно будет точно сказать: вот теперь тот действительно идёт на поправку. * * * Рон между тем таращился на связанного Люциуса. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, увидев, что человек, лежащий там сейчас — действительно Люциус, от Гермионы не осталось ни единой чёрточки! Яростный взгляд Малфоя метался по комнате, и Дамблдор магией заставил его прикрыть глаза. Тот в ответ на это задёргался, и директор просто оглушил его, оставив лежать без сознания на какое-то время. Рон сразу приободрился. — Что ж, теперь, когда он вернулся к своему облику, я думаю, мне самое время навестить Министерство, — оповестил всех директор. — Я скоро вернусь. Он встал и обратился к мадам Помфри: — Я надеюсь, вы присмотрите за ним как следует. Та кивнула, и Дамблдор покинул помещение. В комнате вновь воцарилась мёртвая тишина. Гарри недовольно хмурился, то и дело переводя взгляд со Снейпа на Драко и обратно. Рон, с любопытством наблюдавший за Гарри, гадал: что же могло так перетряхнуть другу мозги, что тот настолько сильно переживает за Малфоя? Он знал, что по поводу Снейпа мнение Гарри уже изменилось. Понять, как и когда это случилось, было легче: ведь Рон сам наблюдал за этим процессом. Насчёт же Малфоя эти самые «изменения» не казались такими уж однозначными. Хотя... Нет, конечно же, изменения были: неспроста Гарри сейчас так трясётся над хорьком! И почему тот добровольно подставился под проклятие, предназначенное для Гарри? Мерзавец почти умер ради него! Почему? Смутившись, Рон перевёл взгляд на свою девушку. Затем поднялся и подошёл к ней. — Ты выглядишь уставшей, — заметил он, становясь позади Гермионы. Потом положил руки ей на плечи и слегка помассировал. — А ты попробуй когда-нибудь побыть похищенным, — чуть улыбнулась она. — Это, знаешь ли, не так уж и весело. Ммм, как хорошо!.. Рон улыбнулся, радуясь, что хоть одно в этом мире неизменно и правильно: Гермиона была рядом, даже когда мир вокруг начал сходить с ума. Гарри внезапно полюбил Снейпа и Малфоя, Люциус пытался Снейпа прикончить, Дамблдор как обычно темнил, но у Рона по-прежнему была его Гермиона. И осознавать это было чертовски приятно! * * * Через какое-то время в комнату вошли Кингсли Бруствер и Мария Мунстоун —авроры, которых леди Малфой уже встречала раньше. Дамблдор появился вслед за ними и указал на Люциуса. Нарцисса не хотела на это смотреть — каждый раз, когда её взгляд падал на мужа, она чувствовала, как внутри вскипает волна ненависти: в своей глупой одержимости взять реванш он чуть не убил их сына! Она никогда не простит его! Хотя, собственно, ему это и не нужно: вряд ли он сейчас испытывает что-то, кроме злости, что попался и что Северус всё-таки остался жив. «По крайней мере, пока жив», — горько подумала она, чувствуя, как сжимается сердце. Тем временем авроры с помощью заклинания левитировали Люциуса к выходу, и его глаза, смотревшие на Дамблдора, полыхали жаждой убийства, но, к счастью, у него не было ни малейшего шанса произнести хоть слово. — Миссис Малфой, не могли бы вы пройти с нами, пожалуйста? — попросил Дамблдор. — Я вас уверяю, если состояние Северуса изменится, нам сразу дадут знать. Просто там необходимо ваше присутствие. Нарцисса посмотрела сначала на Драко, потом на Северуса, такого бледного и тихого сейчас. Она знала, что с её сыном всё уже точно будет в порядке. Сейчас он спит, но ведь до этого просыпался, она даже поддерживала его А вот Северус... Выживет ли он? Сердце обливалось кровью, когда она думала, что, возможно, и нет. К кому тогда она сможет податься? Кто будет здесь ради неё? Кто будет любить её? И кого будет любить она? Леди Малфой поднялась, двигаясь ровно и уверенно, и последовала за Дамблдором. * * * Драко в который раз очнулся и задержал дыхание, бросая первый осмысленный взгляд на своего измученного крёстного. Он смотрел на него и раньше, когда просыпался, но тогда всё ещё был как в тумане и толком не мог ни разглядеть, ни понять, что происходит. К тому же в комнате всё время толпилось так много народа. Теперь Драко смог увидеть, какое мертвенно-бледное у крёстного лицо. И дыхание всё ещё поверхностное и затруднённое, а тело трясётся от озноба, несмотря на то, что лоб весь в испарине. — Неужели никто ничего не может сделать? — голос вышел хриплым и сухим, больше напоминая шёпот. В это время он обнаружил, что возле его кровати сидит Гарри — здоровый Гарри, без порезов, крови и смертельных ран! Перед глазами вспыхнули воспоминания: отцовский ястреб, зелёный камень в его лапах... Тогда Драко показалось, что всё потеряно, но он всё равно не мог не попытаться сделать что-нибудь, увести Гарри от опасности. Он до сих пор чувствовал ту боль — не хуже Круциатуса — от проклятия, когда призрачные, острые, как бритва, ножи, резали его. Он помнил, как кричал тогда, и гадал: будет ли Гарри теперь считать его слабаком? Драко надеялся, что всё-таки нет. — Ш-ш, — отозвался Гарри, поднося к его губам соломинку и давая сделать глоток противной на вкус воды. Хотя, наверное, у него просто в горле всё так запеклось, что ему сейчас любой вкус покажется противным. — Сделай что-нибудь, — снова попросил Драко, кое-как глотнув несколько раз. — Уже, — вздохнул Гарри. — Мы использовали кровь, как ты и подсказал, Герми проделала тесты и дала ему противоядие. Теперь мы можем только ждать. — Чего... ждать? — спросил Драко, прежде чем успел сообразить. Гарри не ответил, отведя взгляд и поставив кувшин с водой на тумбочку возле кровати. Драко почувствовал, как цепенеет от ужаса. — Этого не может быть! Отец не мог! Ему не удалось! В голове возникло: «Нет, не отец. Только Люциус. Он — не мой отец и никогда им не будет!» Гарри снова укрыл Драко простынёй, подоткнув её, и ничто не омрачало бы удовольствия Драко, если бы не страх за крёстного. — А где моя мама? — тихо спросил он. — Она ушла давать показания аврорам, — ответил Гарри. — Скоро вернётся. — Затем протянул руку, касаясь щеки Драко. Тот задержал дыхание от прикосновения и поднял взгляд на бывшего врага. Тёмная чёлка, спадающая на невозможно зелёные глаза. Драко изо всех сил постарался не потерять над собой контроль. Он мог вечно смотреть в эти глаза. «Ты ему не интересен, Драко, — оборвал он сам себя. — Да, возможно, ему тебя жаль, но и только!» Не успел он закончить эту мысль, как Гарри вдруг подался вперёд и легонько поцеловал его в лоб. Замер на мгновение, коснулся губами шрамов и судорожно выдохнул, отодвигаясь. Драко шокированно уставился на него. — Спасибо, что спас мне жизнь, — едва слышно прошептал Гарри. Осознавая, что открыл в удивлении рот, Драко пробормотал, запинаясь: — Н-нет проблем. Гарри легко улыбнулся. Посмотрел на Северуса, потом на своих друзей. Уизли и Грейнджер сидели рядом на кушетке, которой раньше в больнице вроде бы не было. — Мы поговорим позже, — шепнул Гарри, — когда вокруг не будет столько людей. Драко нерешительно улыбнулся в ответ, чувствуя, что одна мысль о том, что Гарри хочет остаться с ним наедине, наполняет его сумасшедшим счастьем — которое, впрочем, мгновенно померкло, стоило вспомнить о Северусе. Но если Люциусу и удалось убить того, то Драко всё-таки не виноват. Собственно, даже если Снейп выживет — о, как Драко хотел, чтобы так и было! — то он всё равно лично проследит за Люциусом, чтобы удостовериться, что тот сполна заплатил за свои преступления. Гарри поднёс к его губам какой-то фиал, и Драко выпил без разговоров, уверенный, что тот знает, что делает. Секунду спустя, утомлённый, он уже сладко спал. * * * Утром в пятницу Гарри в очередной раз отказался идти на занятия. Гермиона и Рон, однако, отправились на завтрак, чтобы потом честно пойти на Трансфигурацию и следующую за ней Травологию, пообещав, что напишут для Гарри все лекции и заметки. Прежде, чем уйти, Гермиона крепко обняла друга, поцеловав в щёку, Рон тоже слегка приобнял его. Дамблдор так же был вынужден откланяться. У него были назначены неотложные встречи, да и школа оставалась без присмотра, и он ушёл, попросив домовиков подать завтрак Гарри прямо в Больничное крыло. Добби с радостью выполнил поручение, но Гарри едва притронулся к еде. Мадам Помфри ушла к себе в комнату, беспрестанно шурша там и занимаясь непонятно чем. Уходя, она до сих пор была расстроена: в конце концов, она помнила Снейпа ещё мальчишкой, когда тот в свои 11 лет впервые приехал учиться в Хогвартс. Наконец, Гарри остался в одиночестве сидеть и следить за Драко и Снейпом. Драко до сих пор спал: зелье будет действовать ещё какое-то время. Он осознавал, что для того не было никакой необходимости бодрствовать все эти мучительные часы: если бы что-то пошло не так, Гарри дал бы ему бодрящего зелья, и Драко смог бы уйти. Если бы захотел. Но пока всё было не так уж плохо. На лицо Снейпа понемногу начали возвращаться краски, и Гарри, невольно ловя каждый его вдох вот уже почти двенадцать часов, понял, что тот пошёл на поправку. Хрипота ушла, и теперь дыхание стало куда равномернее. Мадам Помфри напоила Снейпа его собственным укрепляющим зельем, и оно вроде подействовало. И теперь вот так: по фиалу каждый час, пока не очнётся. Гарри поднялся с кровати Драко, где торчал всё это время, хотя тот давно был в порядке, прошёл к Снейпу и, не обращая внимания на стоящие рядом стулья, присел на краешек его койки. Взял профессорскую руку в свою и начал тихонько с ним разговаривать. — Вам нужно проснуться, Сне... простите, профессор Снейп. Простите. Я просто... Я так привык, что вы всегда в порядке и выглядите сурово и устрашающе. А сейчас вы совсем на себя не похожи, — голос его затих, и он помолчал, прежде чем продолжить. — Вам обязательно нужно очнуться! Видите, там Драко, он будет полностью опустошён, если вы... ну, вы знаете. А если совсем начистоту, я тоже не переживу всего этого. Мне очень нужно, чтобы вы пришли в себя и снова начали отпускать в мой адрес ваши фирменные язвительные комментарии. Ну, хорошо, вам не обязательно снова становиться мерзавцем: вы могли бы иной раз побыть для разнообразия и хорошим. Хотя, тогда у мадам Помфри случится инфаркт. Он закончил свой короткий монолог почти шёпотом. По щеке скатилась одинокая слезинка, упав с подбородка прямо на белую, как мел, руку профессора. Гарри сначала не понял, а потом заметил, что Снейп чуть сжал его руку. — Профессор Снейп? — позвал он с надеждой, которую не смог сдержать, и снова почувствовал лёгкое пожатие. — Давайте, давайте, вы сможете! — как в трансе повторял Гарри, больше для себя, чем для учителя. Тот моргнул, едва заметно шевельнув ресницами. — Давайте, профессор, просыпайтесь, ну пожалуйста, — бормотал Гарри. * * * Неясное бормотание дополнительно побуждало Снейпа к тому, чтобы заставить глаза открыться. Он позволил векам разомкнуться, моргнул пару раз от тусклого света в комнате, а потом сфокусировал взгляд на мальчишке прямо перед собой. Тот улыбнулся сумасшедшей улыбкой. — Потт'р... — кое-как выдавил Снейп — в горле драло, как наждаком, а глаза щипало даже от такого тусклого освещения. Тело было настолько разбито, будто его несколько часов держали под Круциатусом. А ещё... чего-то не хватало. Жжение — оно ушло! — Доброе утро, профессор! — очень тихо поприветствовал его Гарри. — Есть несколько людей, которые, я уверен, будут счастливы узнать, что вы очнулись. Северус кинул на него вопросительный взгляд, пытаясь понять, что означает эта фраза. Огляделся и обнаружил, что он в больнице. Как он здесь оказался? А, он помнит! Помнит лестницы прошлой ночью... Или это было раньше? Такое ощущение, будто он проспал уже несколько лет. И жжение в груди, которое с каждым шагом становилось всё более невыносимым, пока он не вынужден был остановиться. Он не смог тогда идти дальше, потому что проклятое жжение охватило каждую клеточку его тела. И крепкие руки, поддерживающие его, чтобы помочь подняться по ступенькам. — Гарри? — удивлённо спросил Снейп. — Я расскажу вам обо всём позже, — пообещал тот в ответ на вопросительный взгляд. — А теперь мне лучше оставить вас в покое и дать ещё отдохнуть, пока мадам Помфри не пришла и не оторвала мне голову за то, что я вас утомил. — Он хмыкнул и продолжил: — Обещаю, когда вы проснётесь, кое-кто будет очень рад вас увидеть. Северус позволил глазам закрыться снова — поспать казалось весьма заманчивой перспективой — и медленно погрузился в сон. * * * Гарри быстро метнулся обратно к кровати Малфоя, хватая заранее приготовленный фиал с нужным зельем. Стараясь не пролить ни капли, он открыл крышку и поднёс его к мягким розовым губам Драко. Зелье легко влилось, и эффект не заставил себя ждать — Драко мигнул, пытаясь сфокусировать взгляд. — Доброе утро! — пожелал Гарри, безуспешно пытаясь согнать с лица широченную улыбку. — У меня хорошие новости. Драко моргнул, осознавая, и рванулся к нему: — Он... Он пришёл в себя?! Гарри кивнул и двинулся к Северусу. Драко попытался сесть, но тело совсем отказывалось слушаться. Гарри поспешил помочь ему, и вскоре тот сидел и смотрел на своего спящего крёстного. — Он снова уснул, но теперь с ним всё будет в порядке, я уверен, — мягко сказал Гарри. — Он приходил в себя буквально минуту назад. Драко с сомнением перевёл взгляд со спокойной фигуры Снейпа на Гарри, который помог ему лечь обратно, и прошептал одними губами: — Спасибо. — Не благодари, ведь я ничего не сделал. Мы всем обязаны твоей матери и Гермионе. И тебе! — ответил тот. — Лишь они смогли определить, что это был за яд, а также подобрать противоядие. А ты догадался использовать кровь. Мне бы это никогда в голову не пришло, я даже до сих пор не знаю, зачем она тогда понадобилась Гермионе. Хотя, наверное, это Люциус спрашивал её, притворяясь Гермионой. — М-да, ты по-прежнему ничего не смыслишь в зельях, — скептически пробормотал Драко, прерывая его разглагольствования. — Отец воспользовался бы этим, чтобы создать отменяющее зелье и заразить кровь Снейпа. На Поттеровский вопросительный взгляд он пояснил: — Это остановило бы действие предыдущего проклятия, и его стало бы уже невозможно отследить, а заражённая кровь просто убила бы Северуса! В обычных случаях она не убивает, но он был очень слаб. Ты бы знал всё это, если бы внимательно слушал на занятиях. — Спасибо, что напомнил, — хмыкнул на это Гарри, а Драко внезапно застонал: — О, Мерлин! Так это Грейнджер помогла? Это что получается: я теперь обязан быть с ней вежливым? — Очень вежливым, — улыбаясь, подтвердил Гарри. — Как думаешь, ты сможешь убедить Северуса сделать то же самое? — ухмыльнулся на это Драко. — Северуса? — только сейчас обратил внимание Гарри. — Ты называешь его Северусом? — Ты всерьёз считаешь, что в неформальной обстановке я буду называть своего крёстного «профессор»? — Так он твой крёстный? — дошло, наконец, до Гарри. — Это многое объясняет. Драко на это лишь закатил глаза. * * * Сорок пять минут спустя Гарри имел удовольствие сообщить мадам Помфри, что Снейп очнулся и больше не собирается сиюминутно скончаться. Та сначала рассердилась, что он не сказал ей сразу, но, проверив состояние пациента и убедившись, что с Северусом действительно всё в порядке, быстро остыла. Закончив и вручив Гарри фиал с укрепляющим зельем, она вышла через камин, чтобы оповестить Дамблдора. Тот был — что неудивительно — весьма рад услышать хорошие новости и пообещал появиться позже, как только разберётся с неотложными делами. Между тем, виновник всеобщей радости спал, как и было положено, дыхание его становилось всё ровнее и вскоре должно было совсем нормализоваться. Лицо выглядело спокойным и больше не напоминало искажённую болью маску, как накануне. Гарри помог Драко подойти к кровати Снейпа. Драко всё ещё не был здоров, и Гарри вновь и вновь испытывал мучительные приступы вины из-за этого. — Всё нормально, Поттер, — заявил на это Драко. — Ты взял на себя смертельное проклятие из-за меня, — вздохнул Гарри. — Это вовсе не «всё нормально». — Подумаешь, большое дело, — закатил глаза тот. — Кроме того, это ведь именно мой отец наслал проклятие. Кому же ещё было подставляться под него, как не мне? — Убил бы ублюдка! — проворчал Гарри. — Везде кровь! Я думал, ты вот-вот умрёшь — никогда не простил бы себе этого! И что здесь, во имя Мерлина, «нормально»? Но внезапно Драко сделал то, от чего у Гарри перехватило дыхание и моментально пропала охота разговаривать: он кое-как выпихнул себя из кресла, постоял, шатаясь, и рухнул прямо ему на руки — ноги его всё ещё не держали. Гарри замер, раскрыв рот, и вытаращился на Драко в своих объятиях. — Наконец-то, ты замолчал, — выдохнул тот и накрыл его рот своими губами. Мозг Гарри взорвался от избытка ощущений. Мягкие губы, стройное тело в его руках, дрожащее, как в лихорадке. На мгновение парни замерли, но почти сразу Гарри почувствовал, как в его рот ворвался острый язычок и немедленно включился в процесс, оставив все мысли на потом. Это... Это было даже лучше, чем в прошлый раз, в десять тысяч раз лучше! Ведь теперь-то Гарри знал, что он небезразличен Драко, равно, как и тот — ему; к тому же, Драко спас ему жизнь и... — о, Мерлин! — язык Малфоя мягко заскользил по его губе, неуверенно исследуя. Гарри тесно прижал Драко к себе и услышал тихий вздох, когда начал страстно целовать в ответ. Когда парни оторвались друг от друга, оба пылали, пытаясь отдышаться. — Вот именно так я и буду заставлять тебя заткнуться, — проговорил Драко, часто дыша. В его глазах было неприкрытое желание. — Кхм-м... Парни подскочили, оборачиваясь и осознавая, что они не одни в этой комнате. Мадам Помфри и профессор Дамблдор стояли рядом. Помфри сделала вид, что ужасно занята с карточками, директор же смотрел прямиком на Гарри и Драко, и глаза его лукаво сверкали. — Хотя подобная демонстрация чувств и любви — это всегда прекрасно, но, возможно, сейчас не очень подходящее время и место? Гарри вспыхнул, заливаясь горячим румянцем: — Нет, сэр, — продолжая при этом крепко прижимать к себе Драко. Он чувствовал, что совсем не желает выпускать эту белобрысую вредину из рук: тот просто идеально подходил для его объятий. Директор придвинулся к краю кровати, в то время как мадам Помфри сновала по комнате, ворча на Драко, которому, по её мнению, по-прежнему был необходим постельный режим, и на парней в целом, что они демонстрируют свою любовь прямо здесь, в больнице. Гарри сделал вид, что ничего не слышит, и Помфри, в конце концов, махнула рукой, поспешив к кровати Снейпа с зельем в руках. — Я думаю, данной порции ему должно хватить, чтобы проснуться, — пробормотала она, — если всё в порядке. Но всё прошло как по маслу: после простого укрепляющего зелья, данного профессору, все услышали короткий стон, сорвавшийся с его губ. Драко, державший крёстного за руку — совсем как Гарри до этого — крепче стиснул его ладонь. Снейп вновь открыл глаза и несколько раз смущённо моргнул. Обвёл взглядом присутствующих, оценил глазами обстановку и, казалось, ещё больше смутился. — Доброе утро, Северус! — жизнерадостно поприветствовал его Дамблдор, его глаза сияли. — Хорошо поспали? Тот кивнул, озадаченно хмурясь. — Я вижу, вы уже и не чаяли проснуться, — продолжал директор, явно забавляясь его смущением. — Мы все очень беспокоились за вас. Когда присутствующий здесь юный мистер Поттер сообщил Поппи и мистеру Малфою, что вы очнулись, мы все пришли в восторг! — А что произошло? — просипел Снейп: в горле саднило, и Гарри схватил стакан, поднося к его губам соломинку. За прошедшие несколько дней Гарри делал это несчётное количество раз и решил, что и сейчас имеет на это право. — Это длинная история, — попутно ответил он. Снейп не был против. Лежал и почти в полусне слушал, как окружающие, дополняя друг друга, рассказывают о том, что Люциус Малфой отравил его, подлив яд в питьё во время пира в честь родителей. Поттер рассказал всем о Добби, ставшем случайным свидетелем этой сцены и проявившим редкостную сообразительность, схватив и припрятав кувшин. Дамблдор поведал, как Люциус похитил Гермиону, обратился в неё, используя Оборотное зелье, и почти сумел довести до конца авантюру по отравлению, чуть не споив ему завершающее зелье, которое убило бы его на месте, уничтожив при этом все следы и создав иллюзию смерти по естественным причинам. Едва они закончили рассказ, дверь открылась, и в больничном крыле появилась Нарцисса Малфой, высокая, красивая, в длинном чёрном платье, идеально подчёркивающем фигуру. Увидев, что Снейп очнулся и смотрит на неё, она мягко улыбнулась. — Северус, — прошептала. — Ты пришёл в себя! Она кинулась к кровати, разом забыв про манеры, и поцеловала мужчину прямо в губы. Не сказать, чтобы поцелуй вышел невинным, только слишком коротким — лёгкие Снейпа ещё не были готовы к большим нагрузкам. — Я так боялась. Драко улыбался матери и крёстному, Гарри же смотрел только на самого Драко. Хотя он давно перешагнул через неприязнь к своему профессору и готов был даже заботиться о нём, это вовсе не означало, что он обязан видеть или слышать все эти провозглашения любви! Он переплёл свои пальцы с пальцами Драко и легонько сжал. Тот посмотрел на него сияющими глазами, и тогда Гарри без лишних слов подхватил его и утащил в одну из пустующих комнат Больничного крыла. Когда они уходили, Драко улыбнулся матери, затем глянул на Снейпа и увидел, что тот тоже почти улыбается. «В воздухе витает любовь», — подумал Гарри и улыбнулся, покрепче прижимая к себе Драко.