Аfter Rain

Из дремоты Гарри вырвал какой-то шум. Он подскочил, недоуменно озираясь и пытаясь сообразить, где он. Реальность обрушилась мгновенным вспоминанием. Больница. Драко. Снейп. Снова послышалось уханье, отвлекая от размышлений, и на плечо ему села Букля, ущипнув за ухо. — Что там у тебя? — спросил Гарри, и птица протянула лапу с привязанным пергаментом. Он поспешно отвязал письмо и вскрыл его. «Гарри, где бы ты ни был, нам нужна помощь. Мы с Роном нашли в библиотеке информацию о яде, который по симптомам больше всего похож на то, от чего заболел Снейп. Но, чтобы узнать наверняка, нам нужен образец его крови. Я так понимаю, на данный момент ты как раз где-то рядом с профессором, возьми у него кровь и пришли с совой. Поспеши — у него почти не осталось времени! Гермиона». Гарри перечитал неровные строчки и положил записку на стул. Наверное, подруга и впрямь очень торопилась — её обычно аккуратный почерк ещё никогда не был таким корявым, но это и понятно: когда на счету почти каждая секунда, где уж следить за почерком. Наверное, ей удалось что-то извлечь из того кувшина — это объясняло, почему она до сих пор не обратилась к Дамблдору. — Подожди здесь, — велел Гарри сове и подошёл к кровати Снейпа. Сейчас тот выглядел ещё хуже, чем когда Гарри только привел его сюда — весь даже не бледный уже, а серого, землистого оттенка, под глазами тёмно-лиловые тени. Точь-в-точь оживший скелет! Если бы не тяжёлое, с присвистом дыхание, можно было бы смело принимать его за труп. Так. Действовать нужно было тихо и быстро. Гарри пробормотал Заглушающие чары, и его шаги перестали слышаться. Он, конечно, не думал, что Снейп или Драко могут внезапно проснуться — для этого оба были слишком слабы, Драко, к тому же, под завязку напичкан разными зельями, но вот мадам Помфри со счетов сбрасывать не следовало. И сейчас у него в запасе было не более семи минут — затем она снова придет проверять состояние Драко. Гарри подскочил к одному из множества шкафов, находящихся в комнате, благо, знал, к какому именно. «Хоть какая-то польза от той отработки, — мимоходом отметил он, — по крайней мере, я знаю, где что лежит». Быстро и бесшумно он выдернул из недр шкафа маленькую пробирку для крови и иглу и поспешил к Снейпу, боясь, что за тот короткий промежуток времени, пока собирался с духом, тот уже мог умереть. К счастью, это было не так. Гарри положил пробирку на столик рядом с кроватью и замер. Он понятия не имел, как надо брать кровь и где конкретно колоть, но вовремя вспомнил, что мадам Помфри обычно управляется с этим при помощи чар. Мысленно молясь, чтобы сделать правильно, он произнёс нужное заклинание. Игла погрузилась под кожу, а секунду спустя на поверхности раны показалась кровь. Гарри торопливо подставил пробирку и, убедившись, что она заполнена, отменил заклинание. Он не знал, сколько конкретно потребуется Гермионе, но другого шанса взять у Снейпа кровь у него, скорее всего, не будет. Едва действие заклинания закончилось, игла сама выскочила из вены на руке профессора, не оставив ни единой отметины. Гарри живо заткнул пробирку пробкой и побежал к Букле. — Вот, — пробормотал он, привязывая сосуд к лапе совы, — нужно доставить Рону и Гермионе — им очень нужно получить это как можно скорее, так что поторопись, Букля, хорошо? Сова успокаивающе ухнула, и Гарри понадеялся, что теперь ему полегчает, но не тут-то было — на кон поставлена человеческая жизнь, и он понял, что не сможет успокоиться, пока не будет точно знать, что профессор в безопасности. Внезапно ему показалось, что Драко пошевелился на кровати, но когда он обернулся посмотреть, тот спокойно лежал и спал. Едва Букля вылетела в окно, Гарри рухнул, как подкошенный, на тот же стул. Отменив Заглушающие, он отпрянул в сторону от использованной иголки, едва не напоровшись, и выбросил её прочь. Затем в который раз взял худую руку Драко в свою и вновь принялся за то, на чём его прервали, а именно — глазеть на лежащего перед ним парня, досконально изучая каждую чёрточку. Он уже осознал, что его чувства к белобрысому слизеринцу — это не просто чувства. На смену раздражению пришло восхищение. Сердце болезненно сжималось — так сильно Гарри хотел, чтобы Драко поскорее выздоровел и очнулся, хотя он ни на мгновение не сомневался, что, когда тот придёт в себя, станет опять тем же несносным засранцем, что и был. * * * Миссис Малфой подошла к столу, открывая толстую книгу, довольно старую и потрёпанную на вид, и начала быстро перелистывать страницы. «Я знаю, это здесь, — слышала Гермиона тихое бормотание, — кажется, вот здесь...» — Эм... — произнесла Гермиона, и Нарцисса обернулась к ней. — О, прости, дорогая! За словами последовал взмах палочки с соответствующим заклинанием, слов которого Гермиона не разобрала, зато почувствовала, как верёвки, сковывающие руки и ноги, исчезают. — Думаю, я достаточно продержала тебя в неведении, не так ли? — с лёгкой улыбкой проговорила леди Малфой. — Мой дражайший супруг отравил Северуса, и тому срочно нужна помощь. А в последние несколько недель мой муж касался только этой книги с ядами из библиотеки Малфой-мэнора. — Вы считаете, что он сам приготовил его? — спросила Гермиона. — Он никогда даже близко не был таким экспертом в зельях, как Северус... то есть, профессор Снейп, но его познаний, к сожалению, хватит, чтобы сварить яд, — объяснила миссис Малфой. — Те остатки в кувшине позволили мне сузить круг поисков всего до шести ядов. — А где вы взяли кувшин? — недоумевающе воскликнула Гермиона. — Ваш друг, мистер Поттер, сообщил мне, что вы собирались отдать его директору, — пояснила женщина. — И когда выяснилось, что вы этого так и не сделали, я поняла, что кувшин либо всё ещё в вашей комнате, либо муж похитил его. Я надеялась на первое и, к счастью, оказалась права. Гермиона была в такой прострации, что уже не знала, что и думать. — Как вы попали ко мне в комнату? — непонимающе нахмурилась она. — Дитя моё, я тоже в своё время была главной старостой, — ответила миссис Малфой. — Как-нибудь позже намекни леди Абирте, что открыть её портрет не составляет никакого труда. — Вы были главной старостой?! — Гермиона почувствовала, что ещё немного, и её бедный мозг взорвётся от обилия шокирующей информации. — Да, — подтвердила леди Малфой. — А угадай, кто был главным старостой? Впрочем, это не важно. Сейчас не время для праздной беседы, — и протянула список предполагаемых ядов. Все они были во многом схожи, но каждый обязательно содержал в себе особо специфичный компонент, отличающий его от остальных. Едва просмотрев список и опознав все шесть уникальных ядовитых ингредиентов, Гермиона сразу поняла, что ситуация сложилась непростая. — Для них нужны совершенно разные противоядия! — с тихим отчаянием проговорила она. — Если перепутаем и дадим не то, что нужно, — убьём, вместо того, чтобы вылечить! — Именно, мисс Грейнджер, — подтвердила леди Малфой. — Вот почему нам так необходимо выяснить, что это был за яд. У меня сейчас есть с собой все шесть готовых противоядий, вам только нужно описать мне симптомы болезни Северуса. — Почему бы вам не спросить у Гарри? — спросила Гермиона. — Он лучше знает. К тому же, если у вас готовы все противоядия — вообще не вижу проблемы. — Если я правильно понимаю причины, по которым мой супруг решился похитить вас, то в данный момент он ходит по школе в вашем обличье, и никто даже не подозревает, что вы исчезли, — покачала головой леди Малфой. — Если мы наткнёмся на него, Северусу это может стоить слишком дорого. К тому же я опасаюсь нести в Больничное крыло шесть противоядий одновременно — ведь одна малейшая ошибка и... — она не договорила. — Мы могли бы использовать Дезиллюминационные чары, — заметила Гермиона. — Вы плохо знаете моего мужа, мисс Грейнджер, — вздохнула Нарцисса. — Он наверняка навесил на дверь Сигнальные чары — они моментально оповестят его, если вы покинете комнату. Возможно, он уже сейчас знает, что я сюда вошла, хотя, в этом я сомневаюсь. Люциус обнаружил эту скрытую комнату, когда был здесь ещё студентом, и поделился находкой всего с несколькими избранными, одна из которых — я. — Он не верит, что вы его предадите? — Скорее, не верит, что я действительно на это отважусь, — поправила миссис Малфой. — А теперь — симптомы! Гермиона вновь просмотрела список, выуживая из памяти всё, что она знала о свойствах ядовитых веществ. — Мы можем смело вычеркнуть вот эти два, — указала она. — Они бы уже убили его. Он выпил яд неделю назад. Даже если бы Люц... то есть, мистер Малфой положил их совсем чуть-чуть, всё равно профессор умер бы в течение одного-двух дней, не больше. — Вы можете смело звать его Люциус, — заметила леди Малфой. — Ну, или «Самый большой ублюдок в мире», какая разница! Гермиона едва не фыркнула, но, взглянув на миссис Малфой, увидела, что лицо той застыло в напряжении и беспокойстве. Гермиона не представляла характер и глубину отношений между миссис Малфой и профессором Снейпом, но и идиоту было ясно, что они достаточно близки, чтобы та сходила с ума от тревоги. С другой стороны, взять, к примеру, Гарри — никто в здравом уме никогда в жизни бы не сказал, что у них с профессором Снейпом что-то, хотя бы отдалённо напоминающее «нормальные отношения», однако, лучший друг тоже переживал за профессора. Да она и сама чувствовала, как сердце сжималось от волнения: если не как за профессора Зельеварения, то хотя бы как просто за живое существо. Снейп, даже при всей его грубости и вечных придирках к ней и её друзьям, не заслуживал смерти. — А вот при этом он смог бы быть в форме ещё много дней, — деловито продолжила Гермиона, — так что, я думаю, его тоже можно вычеркнуть, поскольку в нашем случае он продержался всего несколько дней, а потом слёг окончательно — упал в обморок прямо на уроке. — Осталось три, — констатировала миссис Малфой. — И мне не дает покоя вот это Лунное зелье. Рассматривая его в данном контексте, комбинируя с кориандром, можно смело предположить, что такой опытный зельевар, как Северус, с лёгкостью распознал бы его в воде, которую пил из кувшина. Гермиона кивнула. — Да, верно. Значит, я вычёркиваю его. Теперь осталось лишь два. Нарцисса вздохнула. — А вот здесь уже сложнее. Оба имеют лёгкий сладковатый привкус, но в остальном их невозможно обнаружить. И оба позволят человеку какое-то время оставаться в живых, но не очень долго. — Конечно, это ещё зависит от количества выпитого, — размышляла Гермиона, — но давайте предположим, что яда в кувшине было, допустим, на треть. Тогда, в лучшем случае, у него осталось не больше пары часов! Женщина выглядела совершенно расстроенной, хотя Гермиона полагала, что та и сама должна понимать это, раз уж она изучала все эти яды и готовила противоядия к ним. — Миссис Малфой, заткните их пробкой как можно плотнее — мы не можем допустить, чтобы профессор Снейп вдохнул пары, — велела Гермиона. — А теперь нам срочно нужно в Больничное крыло. — И что потом? — убито прошептала миссис Малфой. — Там разберёмся! А если останемся здесь — точно ничем не поможем, и он умрёт. * * * Для Гарри утро наступило слишком быстро. Он решил снова пропустить завтрак, оставшись вместо этого в Больничном крыле, но вскоре всё равно должен был уйти. Первым уроком в расписании стояли Зелья, и он сильно сомневался, что хоть кто-нибудь заметит его присутствие или отсутствие на занятии. К тому же, Зельеварение в любом случае заменят на какой-нибудь другой урок, поскольку настоящий преподаватель лежит здесь, в нескольких футах от него, без сознания. За утренние часы тяжёлое хрипение успело перейти в редкие поверхностные вдохи, что не на шутку встревожило Гарри, ведь это означало, что Снейпу стало намного, намного хуже. Мадам Помфри в бессилии заламывала руки и вливала тому в рот очередную порцию зелий — всё, что она могла в этот момент. Ну, и наблюдала попутно за состоянием больного, как и за Драко. Разумеется, всё это было совершенно бесполезно и ни капли не улучшало ситуацию. Гарри мечтал раздвоиться — ему хотелось одновременно и спуститься вниз, чтобы помочь Рону с Гермионой с противоядием, и остаться здесь. В комнату вновь вошла мадам Помфри, и на лице её читалось полное отчаяние. Услышав, как теперь дышит Снейп, и нахмурившись, она легонько потрясла его, но безрезультатно. — Ему стало хуже, — тихо сказал Гарри, предпочитая при этом смотреть на руку Драко, а не в глаза Помфри. Та перевела на него взгляд, и показалось, что она вот-вот расплачется. Гарри же плакать решительно отказывался — если он разревётся, это будет означать, что он сдался, и тогда уж точно пиши пропало. Сейчас он будто оцепенел и был даже рад этому. Он больше не хотел чувствовать боль. — Гарри, я должна сказать тебе кое-что о профессоре Снейпе, — сказала, наконец, Помфри. — И что же? — отрешённо отозвался он. — То, что он вот-вот умрёт? Я и так это знаю. Помфри замерла, явно шокированная, и по её глазам Гарри понял, что попал в точку. Он понимал, что ведёт себя грубо, наверное, даже чересчур — ведь во всем этом кошмаре её вины не больше, чем его — но ничего не мог поделать. Помфри между тем всё больше трясло, по щекам безостановочно катились слёзы, и Гарри вдруг пришло на ум, что ей, наверное, ещё никогда не приходилось терять пациентов. Из всех четырёх человек, находящихся на данный момент в палате, лишь дыхание спящего Драко было спокойным и размеренным — как только зелья оказали должный эффект, гримаса боли исчезла с лица, сменившись на нейтральное, спокойное выражение. Он выглядел таким милым и умиротворённым! Чего никак нельзя было сказать ни о Помфри, ни о Гарри, ни, тем более, о Снейпе. В камине показалась голова, и тяжёлая, гнетущая тишина наконец-то нарушилась. — Поппи, ты здесь? — раздался голос Дамблдора. — А, вижу. О, мистер Поттер, я смотрю, вы снова вернулись в больницу. — Да, Альбус? — отозвалась Помфри в перерывах между всхлипами. — Ну, понимаете ли, у меня здесь двое студентов с фиалом, наполненным красной жидкостью. Они утверждают, что это противоядие для Северуса. Сердце Гарри сжалось, но он не мог позволить прорваться надежде — до тех пор, пока Снейпу уже точно не станет лучше. — И чего же вы тогда ждёте, Альбус?! — закричала мадам Помфри, сквозь слёзы пробилась невольная улыбка. — Ведите их сюда! — Да, сейчас, — заявил директор, выходя из камина в Больничном крыле. За ним мгновение спустя появились двое учеников. В руках у Гермионы был упомянутый фиал. — Пойди, скорее дай ему противоядие, — велел ей директор. — Да, профессор, — улыбнулась она. * * * Миссис Малфой и Гермиона неслись по ступенькам, и Гермиона проклинала всё на свете за то, что в том подземелье, где старший Малфой запер её, не обнаружилось никакого огня, чтобы они смогли использовать камин. Теперь они вынуждены гнаться наперегонки со временем, а может, и со смертью! Ступенька, ещё одна, вверх, вверх, вверх... Гермиона задыхалась, чувствуя, как сердце колотится о грудную клетку. Вверх, вверх... Быстрее! Обе волшебницы буквально кожей чувствовали, что счёт пошёл на секунды — их что-то будто силой тянуло наверх. Гермиона ещё немного ускорилась, хотя это было почти невозможно. Но тем не менее! Она молилась в душе, чтобы лестница вдруг не начала передвигаться — иначе время будет безнадёжно упущено! Она миллион раз бывала в Больничном крыле — в конце концов, ходячая катастрофа по имени Гарри Поттер имела тенденцию регулярно туда попадать, — но никогда ещё этот путь не казался таким длинным! Пролет... Ещё один... Удивительно, как миссис Малфой удавалось не отставать. Но вот, наконец, и последние ступени. Они едва успели заскочить в Башню: лестницы уже начинали очередное перемещение. Двери были любезно распахнуты настежь. В нос ударил больничный запах, и Гермиона скользнула в проём, притормозив в дверях. Сзади вплотную подошла миссис Малфой. — Нет! — дико закричала Гермиона, увидев, кто в данный момент подходит к кровати больного. Фиал в руках второй девушки задрожал, и она резко обернулась, шокировано уставившись на источник шума. Гермиона замерла от ужаса. * * * Гарри, изнывая от нетерпения, смотрел как Гермиона приближается к кровати Снейпа — ему хотелось, чтобы она поторопилась, и Снейп наконец-то оказался вне опасности. И вот оно, его спасение — буквально в нескольких футах, в крошечном фиале, который крепко сжимают пальцы лучшей подруги. Гарри почти позволил себе вздохнуть с облегчением, но знал, что пока — нельзя. До тех самых пор, пока Снейп не примет противоядие и не откроет глаза — нельзя! Он сжал кулаки. И в ту же самую секунду услышал топот. Кто-то ворвался в комнату, и Больничное крыло огласил истошный вопль: — Нет!!! Гарри стремительно развернулся к двери и уставился на вновь прибывших. В полной прострации он смотрел на стоящую в дверях Гермиону. А еще одна стояла возле кровати Снейпа. — Что за?.. — Рон пришёл в себя первым. — Их что, двое? Гарри потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, и заметил вторую персону, стоявшую за Гермионой. — Миссис Малфой! — воскликнул Гарри, узнавая, и тут же перевёл палочку на Гермиону, стоящую возле Снейпа, в то время как Рон направлял свою на Гермиону в дверях. — Кто... Кто из них настоящая? — закричал он. — Я! — прозвучало два голоса одновременно. Гарри, Рон, мадам Помфри и даже Дамблдор, окончательно сбитые с толку, переводили взгляд с одной на другую. — По-моему, не обошлось без Оборотного зелья, — отметил директор. Если бы жизнь Снейпа не висела на волоске, Гарри даже подумал бы, что Дамблдор улыбается. Однако сейчас ни улыбки, ни озорных искорок в глазах старого мага не было. Взгляд Гарри метался от одной девушки к другой, силясь понять, какая же из них — настоящая. Но проблема была в том, что те не различались между собой ни одной деталью — две абсолютно одинаковых растрёпанных шевелюры, две пары карих глаз, один и тот же рост, одна и та же... Да что говорить — всё одно и то же! Они были похожи, как две капли воды. Всё это время, пока маги замерли в оцепенении, пытаясь решить дилемму, воздух наполнялся лишь хриплым дыханием Снейпа, по звуку напоминающим старый, расстроенный рояль. И вдруг Рон неожиданно улыбнулся. — Я знаю! — воскликнул он. — Что было в той домашней работе по Прорицаниям, которую Гарри показывал тебе в среду? — и уставился на двух одинаковых девушек, с интересом наблюдая за реакцией. Собственно, как и остальные в комнате. Девушка возле кровати выглядела сбитой с толку вопросом Рона и уставилась в пол, будто пыталась скрыть своё незнание по данному вопросу. Девушка же у двери покраснела, как маков цвет. — Я... Я не могу сказать! — пискнула она. — Здесь же директор! — Вот наша Герми! — удовлетворённо отметил Гарри, и повернулся к той, что у кровати. — А вот это — кто-то другой, и я даже знаю, кто! Мистер Малфой, не так ли? — Это было бы... — но не успела она закончить, как Рон взмахнул палочкой. — Петрификус Тоталус! — проорал он, и ноги лже-Гермионы будто срослись вместе, руки вытянулись по швам, а тело застыло. Потеряв равновесие, она начала заваливаться... — Нет! — прокричала уже миссис Малфой. Гарри мгновенно понял почему — фиал, зажатый в руке мистера Малфоя! Он мог только догадываться, что именно там содержится, но если тот разобьётся, то последствия вдыхания паров могут быть роковыми. По крайней мере, для одного очень больного профессора зелий. — Вингардиум Левиоса! — выкрикнул он первое, что пришло ему на ум. Самое простое заклинание, для первогодок. В нём когда-то отличилась Гермиона, впрочем, как впоследствии отличалась везде и во всём. Теперь оно, возможно, спасёт чью-то жизнь! Бутылка зависла над полом в самый последний момент — ещё секунда, и она бы разбилась! — и под взбешённым взглядом Малфоя-старшего взмыла под потолок. — Двадцать баллов Гриффиндору, — машинально сказал директор, ловя фиал из воздуха и поворачиваясь к Гермионе и миссис Малфой. — Я так понимаю, у вас есть противоядие? — Мы не знаем, какое из них, — с отчаянием сказала девушка. — Нам удалось сузить круг поисков до двух, но... которое из них... — Надо дать ему сыворотку правды! — горячо воскликнул Гарри, указывая на лже-Гермиону на полу. Снейп издал булькающий звук и чуть шевельнулся, задыхаясь, даже будучи в коме. Мадам Помфри поспешила к нему, применяя кислородное заклинание, чтобы облегчить дыхание. — У нас нет на это времени, — прошептала миссис Малфой со слезами на глазах. — Используйте кровь. Все переглянулись. Они как-то забыли, что в палате находится ещё один человек — то-то Гермиона выглядит такой ошарашенной, увидев Драко здесь. Как Гарри теперь понял, старший Малфой ходил под видом Гермионы с самого завтрака, и, значит, Гермиона ещё не в курсе утреннего происшествия. Надо же, а Гарри и не догадывался, что Драко уже не спит. Тот тем временем обвёл комнату слегка расфокусированным взглядом: сам весь бледный, под глазами синие круги, но в глазах при этом настороженность и готовность к чему угодно. Гарри так хотелось схватить его на руки, прижать и никогда не отпускать, чтобы уж точно быть уверенным, что с ним больше ничего не случится. — Что? — переспросил он. — Кровь, — повторил Драко. — Ты недавно брал у него кровь. Я... проснулся, и ты... пробирка... — пытался выговорить он сухими, потрескавшимися губами, но голос всё равно был ненамного громче шёпота. Гарри недоумённо уставился на него. Рон соображал быстрее. — Отлично, — бодро заявил он, доставая пробирку, — у меня как раз ещё немного осталось. Гермиона выхватила бутылочку у него из рук и посмотрела на Дамблдора. — Обеспечьте защиту, — быстро попросила она. — Он не должен вдохнуть пары. Директор достал палочку и начал напевать какие-то защитные заклинания. Вокруг Гермионы появились призрачные стены. Она глубоко вздохнула и, открыв первый фиал с антидотом и отлеветировав две капли крови Снейпа в воздух, добавила одну в противоядие, изучая реакцию. Рот её задвигался, и Гарри понял, что подруга читает заклинание. Затем перевёл взгляд на Снейпа: тот почти не дышал, даже под кислородными чарами мадам Помфри, выгнув дугой спину и дёргаясь в судорогах. Лоб блестел от пота. Гермиона внутри ограничительной сферы тем временем повторила тест со вторым противоядием, и Гарри задержал дыхание. Что, если они ошиблись, и ни одно из них не подойдёт? Тогда профессор Снейп сейчас задохнётся прямо у них на глазах. Гермиона подняла голову, торжествуя, и Гарри облегчённо перевел дух, но уже в следующую секунду буквально кожей ощутил, что им срочно нужно действовать! Даже если зелье правильное, в любую секунду оно может стать бесполезным! Дамблдор убрал защиту, и все ринулись к Снейпу. Гермиона встала с одной стороны, миссис Малфой — с другой, держа того за руку и не прекращая плакать. Гермиона влила больному в рот противоядие. Тот рефлексивно сглотнул, но она не успокоилась, пока фиал полностью не опустел. Несколько бесконечных секунд профессор не дышал, и Гарри с ужасом смотрел на него. Неужели они опоздали? Снейп сделал вздох. Такой же натужный и хриплый, как и до этого — всё-таки зелье не было каким-нибудь «исцеляющим бальзамом» и не давало моментального эффекта, — но всё же он дышал! Гермиона повернулась к Дамблдору: — Я полагаю, всё, что нам остаётся сейчас, — это ждать. Ждать и надеяться.