Завет

      Когда они вернулись на базу, то в большой открытой комнате на первом этаже их встретил Суйгецу. Пространство было оживленным и многолюдным. Стулья и диваны, расставленные по кругу, создавали уютные зоны отдыха. Сакуре показалось странным, что на подземной военной базе имелась такая обширная гостиная. Суйгецу театрально поманил Сакуру к себе, хлопнув по табурету рядом. Десяток шиноби-мужчин, собравшихся вокруг него, ухмыльнулись и пропустили ее вперед, но не прежде чем синхронно поклониться с отточенным «Учиха-сама». —Это Рей, — объявил Суйгецу, кладя руку ей на плечо, когда Сакура села слева от него. — —Я подобрал ее в Стране Ветра. Саске занял место в мягком кресле с другой стороны от нее. Она удивилась, что он привел их сюда. Они могли бы спокойно вернуться в свою комнату, чтобы поспать. Уже был вечер, они путешествовали с утра, и он, должно быть, устал от тренировки. Никто бы не удивился их уходу. К тому же, Саске не любил общественные мероприятия, а ей разве не следовало избегать лишнего внимания? Враги с любопытством и вожделением разглядывали ее скрытую под плащом фигуру. Ни одна из ее черт не была видна, но они желали ее из-за демонстрируемого Суйгецу интереса. Типично. —Много не видно под капюшоном, — проворчал один из них. Суйгецу рассмеялся. —Она немного застенчива. Это часть ее привлекательности, не так ли? И тут он стянул с нее капюшон. Длинные, шелковистые каштановые волосы рассыпались по лицу. Ее глаза расширились, когда она повернулась к улыбающемуся Суйгецу. Пурпурные глаза игриво блеснули. Что он творит? Сакура сдержала ругательства, которые вылетели бы из нее в любой другой ситуации, и вместо этого телепатически сообщила ему, какой он колоссальный идиот. Волна неожиданной ярости охватила ее, но тут же исчезла. Контроль. —Красивая, правда? — спросил Суйгецу группу. Реакция мужчин была мгновенной. Большинство быстро опустили глаза. У некоторых щеки заалели от смущения. Пара любопытных взглядов превратилась в тоску, ее юная внешность нисколько их не смущала, а скорее даже привлекала. Шиноби напротив фыркнул. —Вот о ком ты трындел? Ты псих. —Чего ты взбеленился? — Суйгецу хмыкнул, обнимая Сакуру. — Я просто говорю, что из нее выйдет красотка. Лесть в голосе Суйгецу звучала странно, и не один мужчина отшатнулся от его дерзкого заигрывания. —Это называется педофилией, — прошептал кто-то сидящему рядом шиноби. Сакура стиснула зубы, чувствуя, как гнев клокочет в ее груди. —Тебе уже двадцать, парень? — хмуро спросил один из мужчин. —Двадцать один, — невозмутимо ответил Суйгецу, не обращая внимания на его язвительность. Большинство мужчин с негодованием переглянулись. —Ты псих, — повторил первый мужчина, кивнув в сторону медика — —Выглядит младше моей дочери. —Ей недолго осталось, учитывая трагедию, постигшую твою дочь. Сакура стиснула зубы, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Остальные тоже были шокированы. Атмосфера накалилась, куноичи напрягла мышцы, готовые к действию, хотя спор не касался ее напрямую. В ее глазах горел гнев. —Ей было всего шестнадцать, да? — Суйгецу нарушил гнетущую тишину. — Как печально. Возможно, все сложилось бы иначе, будь Исето сильнее… Внезапно раздался звонкий удар по столу. —Не смей произносить ее имя! Не смей, черт возьми, произносить ее имя, негодяй! — вскричал мужчина, вскакивая. — Или это имя твоей матери, когда ты появился на свет? —Интересно! — Суйгецу небрежно почесал зуб мизинцем. — Такого я еще не слышал. Весьма остроумно. Мужчина шагнул в сторону Суйгецу, предвещая неизбежную драку. Сакура не могла его винить — Суйгецу действительно этого заслужил. В надежде, что ему хорошенько надают, она наклонилась к Саске, чтобы уйти с линии огня и дать мужчине больше места для действий. — Хватит! Выйди на улицу или заткнись к черту! — холодно бросил Саске, его голос звучал угрожающе. Этот приказ остановил наступление мужчины. Его лицо побагровело от гнева. Если бы взгляды могли убивать, Суйгецу превратился бы в тысячу кусочков мяса и костей, но вместо этого он, без сомнения, беззаботно ухмылялся рядом с ней. Сакура знала это, даже не глядя.       Она не имела ни малейшего представления о его плане, но Суйгецу не был настолько мерзким, чтобы начать всю эту заварушку просто для того, чтобы взбесить всех. … Правда? Гнев на лице мужчины исказился, превратившись в нечто другое. Что-то более глубокое. Что-то преследующее — чувство, с которым Сакура была слишком хорошо знакома, чтобы смотреть на него. Она опустила взгляд обратно на колени, как раз в тот момент, когда мужчина, опустив голову, бурно выскочил из комнаты. В пылу сражений, на поле боя, где царит смерть и хаос, легко поддаться дегуманизации врага. Эти ниндзя, отвергнув традиции мира шиноби, подняли оружие против своих же собратьев, превратив некогда родные земли в пустошь. Именно они развязали эту кровавую бойню, и теперь весь мир стонет под гнётом бесконечного крестового похода. Когда враги безжалостно отнимали жизни ее товарищей и близких, Сакуре было легко поддаться дегуманизации. Мысли рисовали их не людьми, а чем-то иным, Другими — существами, чуждыми ей по своей сути. Убийство становилось проще, когда не думаешь о них как о людях. Но реальность была гораздо сложнее. Пелена спала с глаз Сакуры, и она с ужасом осознала, что армия Мадары — это не безликие монстры, а такие же люди, как она. Да, они руководствовались другими идеалами, сделали другой выбор. Но эти шиноби, как и она, были заперты на поле битвы, которое до сих пор терзало ее душу где-то далеко за гниющими трупами. Они были так же застряли и бессильны, как и все Союзники. Может быть, они потеряли близких в своей деревне или своего Каге, и это привело их к Мадаре. Возможно, они просто оказались не в том месте и не в то время, и оказались в клетке из-за подавляющей силы Мадары. Существовала ли какая-то ощутимая разница между ней и человеком, который потерял свою дочь, помимо лидеров, которых она выбрала? Тентен материализовалась на пустом стуле — Сакура ощутила, как ее шоколадные глаза умоляют посмотреть. Сердце Сакуры замерло, а затем взлетело, как сокол. Она крепко зажмурилась, умоляя Тентен уйти. —Не навсегда! — мысленно кричала она. —Не уходи навсегда! Только сейчас, Тентен. Пожалуйста. Тентен не могла быть здесь. Не в этой вражеской базе. Не тогда, когда Сакура не могла себе позволить сломаться. Голос Тентен звучал мягко над грохотом зала собраний: —…пока мы не умрем или не умрут все, кого мы любим. Поэтому мы идем и убиваем людей, у которых есть свои близкие, в надежде, что это спасет наших… —Ты должна уйти, — прошептала Сакура. Суйгецу непонимающе посмотрел на нее. —А? …В конце концов, все бессмысленно. Вся моя команда мертва, и независимо от того, сколько врагов я убью, они никогда не вернутся… Перед ее носом оказалась палочка с данго. —Твои любимые, правда? Сакура вздрогнула, не веря своим глазам. Перед ней, сидя на стуле, словно призрак, явилась ТенТен. Туманная форма, но такая узнаваемая. Добрые шоколадные глаза, изящный изгиб носа, полные розовые губы, тронутые чарующей улыбкой. И две гульки на голове. Взгляд в глаза Тентен был подобен удару мечом в сердце. Сакура захлебнулась от пронзившей грудь боли, рана от которой была так свежа, будто время остановилось. —Я знаю, Ли и Неджи ждут, и… Сакура упала со стула, судорожно глотая воздух. Она отползла от улыбающейся Тентен, словно раненый краб, пятясь назад по каменному полу. Глаза Тентен сочились кровью, тело каждую секунду отсекало от себя кусочки. Она стала половиной, потом четвертью, а потом просто осколками — вот Тентен уходит навсегда. —Уводи уже свою игрушку в ее комнату, — приказал Саске, бросая на нее скучающий взгляд, когда печать загудела. — Успокойся! —Ладно, ладно.—Суйгецу резко поднял ее на ноги, крепко сжимая руку, пока куноичи вдыхала воздух и отворачивалась от фантома. Уголок его рта приподнялся в полуухмылке. —Ну что, маленькая Рей, пойдем поищем уединения. Сакура позволила ему утащить себя из комнаты, ноги ее были ватными и непослушными. В коридоре он отпустил ее руку и снова натянул капюшон на голову. Они быстро двигались по извилистым туннелям, спускаясь на нижние уровни. Сакура следила за своим дыханием и думала о медицинских дзюцу. —Что это было? — тихо спросил Суйгецу. Сакура не ответила сразу. Что лучше: солгать или сказать правду? Правда могла выставить ее сумасшедшей, но придумать ложь было слишком сложно для куска свинца, который сейчас выполнял роль ее мозга. В конце концов, с Суйгецу это, наверное, не имело значения. —Я видела свою погибшую подругу, — призналась она. —О, ты тоже? Боже, эта фигня иногда реально мешает. Обычно я просто начинаю считать окружающие предметы, пока они не исчезают. Иногда работает, иногда нет. Сакура удивлённо подняла брови. —Ты… ты знаешь, о чём я говорю? —Конечно.— Они свернули за угол. Галлюцинации, верно? Орочимару говорит, это обычное явление во время войны. Сакура молча наблюдала, как его пятки стучат по каменной мостовой. Она никогда никому не говорила об этой проблеме, даже не произносила её вслух. Сконцентрированная на том, чтобы держать мёртвых на расстоянии, она никогда не задумывалась о том, почему они вообще её преследуют. На мгновение ей даже захотелось, чтобы Орочимару был рядом, чтобы расспросить его о диагнозе и лечении. Но затем куноичи резко одёрнула себя за эту мысль. Их шаги эхом разносились по пустым коридорам. —…Кого ты видишь? —Серьёзно? Ты думаешь, я хочу об этом говорить? —Ты прав, — сказала Сакура. —Извини. Когда они дошли до своих комнат, Суйгецу открыл свою дверь и подержал её для Сакуры. Девушка помедлила. —Я пойду к себе. —Заходи и не спорь. Я не хочу, чтобы на меня орали или ещё хуже за то, что оставил тебя одну. Она вошла в комнату, неловко признавая поражение. Их последний совместный поход, датируемый несколькими месяцами ранее, навсегда врезался в память Сакуры. Тёмный лес, служивший границей для полевого медицинского пункта, стал свидетелем жуткой картины: хаотично разбросанные тела павших шиноби, словно опавшие листья, устилали холодную землю. Скрытый маской, Суйгецу был тогда совсем другим, будто отделенным от нее непроницаемой завесой. С точки зрения войны, те события не канули в Лету так давно. Но в контексте бесконечного кошмара, в котором она жила, те несколько месяцев казались целой вечностью. Сакура усмехнулась воспоминанию, оглядывая комнате. —Помнишь, как я тогда надрала тебе задницу? —Нет, — отрезал он, захлопывая дверь. — Ничего подобного не было. Суйгецу распорядился, чтобы у входа в ванную комнату появились каменный стол и настенные полки. Закончив короткую ревизию, Сакура развернулась и, ухмыльнувшись, уставилась на него. —Было, — возразила она. — В Сангошо. Он закатил глаза так театрально, что мог бы посоперничать с Ино. —О боже, ты все еще об этом? Я стоял там целую минуту, скрестив руки… —Ага, — хмыкнула Сакура. —…и даже не думал сопротивляться… —Угу, — кивнула она. —…и ты меня лупила! Ни один настоящий шиноби не считал бы это за бой! Сакура запрыгнула на стол, свесив ноги. —По-моему, это было просто глупое решение. Ни один настоящий шиноби не позволил бы врагу бить себя больше минуты. В следующее мгновение Суйгетсу уже стоял перед ней, его бедра коснулись ее колен. Он подхватил прядь ее каштановых волос, вертя в пальцах. Аметистовые глаза сверкнули, когда он навис над ее хрупким телом. Сакура откинулась назад, нахмурившись. —Тебе стоит внимательнее следить, кого ты дразнишь и где, малышка. Понимаешь, в каком положении ты сейчас находишься? Гневным взглядом она попыталась толкнуть его в грудь, но ее руки прошли сквозь воду. Он усмехнулся и приблизился. —Сакура, ты сейчас не шутишь, правда? Хватит. —Знаешь, я представляю твою истинную форму, пока мы говорим, и…—Он поднес ее волосы к своим губам. —Ну, настоящая была бы лучше, но пока сгодится и мое воображение. Харуно отодвинулась от стола, упираясь спиной в холодную каменную стену. Лицо исказилось в гримасе отвращения, когда Суйгецу растянул губы в похотливой ухмылке, обнажая острые кончики зубов. Его красный язык скользнул по их задней стороне, прочерчивая их грубый край. —Отвали, чёрт побери! — прошипела она. Использовать улучшенную силу внутри базы было слишком рискованно — это моментально выдал бы её присутствие. К тому же, повреждения на такой глубине, вероятно, раздавили бы её. А с подавителями чакры у неё не было достаточно энергии, чтобы обрушить здание и исцелиться. Но… это могло бы стоить того, если он не отступит. Она могла бы избавиться от него. —Я говорю серьёзно, ублюдок! Щеки Суйгецу надулись, глаза прищурились, и он отступил с воем смеха. Сакура с каменным лицом наблюдала за этой отвратительной сценой. —Твоя личность просто отвратительна. Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил это? —Ты—Ха! Ты должна была видеть—ахах—своё лицо! Она с отвращением наблюдала, как он хватается за живот, не в силах отдышаться. Какая ужасная шутка — совершенно не смешно. Уныние Суйгецу стало для нее неожиданным подарком судьбы. Представьте, если бы Саске приказал ей оставаться в комнате Суйгецу всё время под предлогом выполнения плана! Она содрогнулась от этой мысли. —О, расслабься. Будто я когда-нибудь сделал бы это по-настоящему. Мне нравится жить. В любом случае, я пойду умоюсь. Развлекайся. — Он хихикая направился в общую ванную. Душ за дверью загудел, а куноичи задумалась, чем заняться. Её сумка и книги Саске были в другой комнате. Любопытство подсказывало, что Суйгецу взял только одежду и печати для оружия. Это оставляло её наедине с мыслями, что было опасно по-своему. Её разум искал тему, за которую можно зацепиться, и в конечном итоге остановился на Наруто. Наруто всегда был для неё тихой гаванью — до тех пор, пока мысли не начинали терзать её вопросом, почему они не могут быть вместе. Воспоминания о Цунаде и мольбе Наруто о её безопасности, возможно, его последних словах, жгли душу. Осторожно лавируя между дозволенным и запретным, Сакура старалась не терять надежду. Несмотря на отсутствие писем от него в течение двух недель, она не волновалась. Гаара не лгал бы о безопасности Наруто, а изоляция базы Джинчуурики и трудности с тайной перепиской давали ей понять, что он обязательно напишет, как только сможет. Что бы подумал Наруто о её нынешнем положении? Несомненно, он бы в ярости требовал от неё немедленно покинуть это место. Сакура была уверена, что существовал строгий приказ скрывать от него её пленение на вражеской базе. А что бы он подумал о Саске? Знал ли он уже, что его друг жив? Каге не могли вечно скрывать от него эту информацию. Наруто, посвященный в подробности крупных боевых совещаний, был достаточно проницателен, чтобы провести параллели между ранениями, боевыми схемами и дзюцу Саске, его неповторимым стилем. Но, возможно, Каге не раскрывали ему всю картину. Сакура не могла сдержать улыбки, вспоминая момент, когда узнала, что Саске жив. Огромное облегчение затопило ее сердце, смывая горькую обиду на его предательство. Тлеющая надежда, которую она так тщательно пыталась заглушить, разгорелась с новой силой. Мысль о том, что Саске снова на их стороне, наполняла ее трепетным волнением. Но она не могла скрывать это от Наруто. Он заслуживал знать правду. Предвкушая его реакцию, Сакура с энтузиазмом начала писать письмо. Она представляла, как Наруто, раскрыв послание, с ликованием вскрикнет, подпрыгнет от радости и, возможно, даже подхватит Хинату в крепкие объятия. Как он воскликнет: «Я всегда знал, что он вернется к нам!» Больше всего Сакура ценила в нем эту непоколебимую веру в силу их связи. Медик даже подумывала о том, чтобы признаться, что является связующим звеном между Саске и Конохой. Как бы Наруто отреагировал на такое откровение? —Он должен заботиться о тебе, — пробормотала она, — передай ему, что я надеру ему задницу, если он посмеет тебя обидеть! Или, может быть, с лукавой улыбкой: —Я знаю, ты его любишь, но не могла бы ты немного поуговаривать его за меня? Или просто: —Приведи его домой. Сакура невольно рассмеялась. Сакура Харуно приводит Саске Учиху домой? Мир, пожалуй, рухнет раньше, чем такое станет возможным. Но вместо того, чтобы отмахнуться от этой мысли, куноичи продолжила обдумывать ее со всех сторон. Ведь, по сути, мир действительно находился на грани разрушения. И, к тому же, в уравнении теперь появился новый фактор, не так ли? Фактор, который мог склонить чашу весов в ее пользу. Печать на ее лбу запульсировала, словно улавливая ход мыслей. —Это сделает его более преданным тебе, — эхом раздались слова Цунаде. И тут в голове Сакуры словно вспыхнула лампочка. Сакура ступила в комнату Саске, прекрасно осознавая, что никто не войдет сюда без разрешения. В этой комнате не было чем заняться, кроме как ждать возможности покинуть это место. Даже сам Саске не мог свободно перемещаться. А что еще важнее, без его сопровождения он не мог отправить Сакуру в большинство уголков базы. —Может ли быть более подходящий момент для выполнения миссии Хокаге? — пронеслась мысль в ее голове. Теплое чувство смущения разлилось по ее душе. Сакура, куноичи Конохи, была связана по рукам и ногам своим долгом перед Хокаге. Легко было спрятаться за этим заданием, легко сказать, что это просто работа, как и любая другая. Но разве не было правдой, что в глубине души она жаждала… Сакура отбросила эту мысль, прежде чем румянец залил ее щеки. Если она собиралась выполнять приказы, то не могла позволить своим мыслям унестись вдаль. И независимо от миссии, Сакура была чертовски хорошей куноичи. Одной из лучших во всем мире. Хокаге поручала ей бесчисленное множество заданий, которые она ненавидела, и бесчисленное множество, которые ей нравились — все они выполнялись с одинаковым профессионализмом. Внезапно раздался стук. —Это я, — послышался приглушенный голос. Саске. Сакура вскочила со стола и, повинуясь внезапному порыву, распахнула дверь. Приятное чувство, которое охватило ее при его возвращении, застало девушку врасплох. —Подожди, нет, — одернула куноичи себя. Она должна была быть на него в обиде. Дверь распахнулась, и в коридоре показался ожидающий силуэт. Учиха кивнул ей и открыл дверь в свою спальню. Пока их не было, кто-то принес второй спальный коврик и положил его на расстоянии нескольких футов от первого. Здесь также появился маленький каменный стол, вырезанный из стены, очень похожий на стол Суйгецу. Саске положил на него свой меч. Эти дополнения сделали комнату еще более тесной. Увидев, как брюнет осторожно снимает с себя оружие, она предложила: — Почему бы тебе не лечь, и я закончу лечение? — Кто поблизости? Сакура направила чакру через ноги в землю. Подавление ее сил делало технику менее эффективной, чем обычно. Она не могла различить чакру конкретных людей и была уверена, что база намного больше, чем она могла сканировать с таким ограниченным доступом к чакре. — Несколько человек в коридоре. — Мм-м, — он нахмурился, глядя на спальные маты. — Раз ты не можешь полностью вылечить рану, то нет смысла. Учиха перешагнул через маты и постучал в дверь ванной. Суйгецу уже полчаса пускал душ. Сакура вздохнула. Физическая возможность исцелить его, но невозможность сделать это по обстоятельствам жгла ей сердце. Клятва медика запрещала оставлять раны невылеченными, если была возможность помочь. — Поторопись, — сказал Саске у двери. Вода тут же отключилась. — Дай мне пятнадцать минут, — крикнул Суйгецу. Саске повернулся, чтобы порыться в своем рюкзаке. — Что произошло в зале собраний? — спросил он, не оборачиваясь, нарушая тишину, которая, как ей казалось, должна была царить в комнате. С Саске не имело значения, лжёт она или говорит правду. Он уже видел одну из её панических атак и не был уверен, что она способна выполнить соглашение. Честность была рискованной, но Сакура сомневалась, что ложь его обманет. Лучше было сменить тему. —Зачем ты вообще нас туда потащил? Я думала, план был не привлекать внимания. —Ты должна быть подопечной Суйгецу, но тебя нельзя оставлять с ним вне наших комнат, пока не уберут его подавитель. Сакура быстро соединила оставленные им без внимания пункты. —Значит, ты всё это время хотел, чтобы он сопроводил меня сюда? —Ага. Поползут слухи, если я приведу тебя сюда без него. Она промычала в знак согласия. Предоставьте Саске быть на два шага впереди. Его острый ум усложнял её план, хотя, казалось, на этот раз Учиха позволил ей уклониться от первоначального вопроса. Она достала из рюкзака «Историю Джуинджуцу» и уселась с ней на пол. Книга была лишь фасадом — Сакура каждые 30 секунд перелистывала страницу для вида, пока её ум работал. Она уже решила в комнате Суйгецу: сегодня ночью она снова попробует метод Цунаде. Времени было как раз подходящее, учитывая его разговорчивое настроение. Ну, разговорчивое по меркам Саске. Как лучше это сделать? Она перевернула страницу. Продиктовывание печати мыслями имело некоторый успех в прошлом, хотя не сработало в последний раз, когда она применила эту конкретную команду. К сожалению, альтернативы ей не приходили в голову. Сакура подумала: «Поцелуй меня» и вложила это в печать. Перевернула еще страницу. Вызвала образы целующихся людей и втиснула их тоже. Но Сакуре этого было недостаточно. Миссия, конечно, была важна, но ей хотелось большего. Она жаждала победы над Саске, над его надменной и безжалостной сущностью. Её целью было заманить его в свои сети и заставить подчиниться ей сполна. В душе куноичи пылало желание отомстить. Она жаждала, чтобы Саске Учиха, бросивший её на той скамейке, испытал на себе всю тяжесть её гнева. Его возвращение в самый темный час не могло умилостивить её. С каждой секундой, с каждым его словом, мстительная часть сущности всё больше завладевала ею, меняя атмосферу в комнате. Сакура сегодня ночью одержит победу. —Нет, Учиха-сама, — возразила Харуно. — Вы же обещали тренировать меня, если я узнаю о той печати, которую вы искали, верно? Он хмуро перевязывал свои кунаи и сюрикены. — Ты выяснила, что это такое? — Я узнала, на что она способна. Через несколько секунд Саске с раздражением обернулся к ней. — Говори. — Я покажу вам — после душа. — Хорошо, — он вернулся к своим свиткам с запечатанными техниками. — Но тренировки в атаке бессмысленны, если ты хочешь стать медиком. И я сомневаюсь, что мне есть чему тебя научить в исцелении. — Мне не нужно тренироваться в атаке. — Я просто хочу улучшить свой нынешний стиль, спарингуясь с вами. — Защитная контратака? Её брови удивленно приподнялись. — Да, Учиха-сама. — Сакура перевернула страницу, но её взгляд следил за его спиной. — Возможно, вы видели меня в бою? — Я слышал доклады. Сакура усмехнулась, услышав, как быстро и бездумно Учиха признался в этом. Сакура добьется своего. Теперь, когда она лучше понимала печать, стало очевидно, что Саске не очень хорошо защищается от её влияния. Оглядываясь назад, это было ясно. Он все еще оставался жестоким и безжалостным по большей части, но когда они были одни, его мягкая сторона проявлялась чаще. — Мм, доклады о неизвестном наемнике из Страны Ветра? Сакура наблюдала, как его плечи напряглись, словно он осознал, что сделал ей непреднамеренный подарок. — Доклады от Суйгецу. Теперь перестань говорить со мной. Поцелуй меня, — думала она снова и снова. В конце концов Саске занял ванную. Сакура перебирала в голове все, что связано с поцелуями. Даже отвратительную книгу Какаши. И каждая мысль вливалась в печать, вместе с каплей отчаяния. Она добьется своего… Но — если это не сработает сегодня ночью, куноичи боялась, что другой возможности может не быть. Саске был гением. Это практически гарантировало, что он заметит неладное в какой-то момент ее плана. В любой другой ситуации он, вероятнее всего, оставил бы ее Орочимару или просто телепортировал в другое место. Здесь же это было невозможно — он не мог выгнать ее, не мог оставить одну. Это было идеально. И другого такого шанса не будет. Если это не сработает, он сорвет ее план и усилит свою защиту в будущем. Или даже запросит совсем другой контакт. Сакура не знала, сколько времени просидела на полу, бездумно глядя на ту же страницу, думая о губах, языке и поцелуях. Достаточно долго, чтобы к тому времени, как из ванной вышел без рубашки и мокрый Саске, выглядевший неприлично хорошо для человека, не прилагавшего усилий, у нее иссякла вся креативность. Она жадно оглядела его. Юноша облачился в черные спортивные штаны, накинув на плечи белое полотенце, впитывающее капли воды с его волос. Его смуглая кожа контрастировала с рельефными мышцами, играющими под ней. Шрамы, украшавшие его руки и грудь, рассказывали истории о его прошлом и стойкости. Острый край ремня, подобный поясу Аполлона, скрывался под брюками. — Иди в душ, — грубо сказал он, напугав ее. Сакура смущенно отвела взгляд и потянулась за простым черным платьем, которое он приготовил ей ранее. Незаметно вытащив нижнее белье из сумки, Сакура спрятала его под платьем в руках. Войдя в ванную, она поняла, что это глупое действие. Если Сакура надеется его соблазнить, то не может быть такой стыдливой. В ванной было полно пара, так как здесь, глубоко под землей, не было вентиляции. Сакура терла свое тело в душе и думала о поцелуях. Мыла волосы и думала о поцелуях. Чистила зубы и думала о поцелуях. Натянула черное платье и подумала — если бы кто-нибудь сейчас читал ее мысли, они бы решили, что она просто сумасшедшая. Платье заканчивалось на ее коленях и было мешковатым, хлопковым, но, по крайней мере, это была не та одежда, которую они ожидали увидеть на медиках. —Поцелуй меня, — подумала куноичи в девяностый, как ей показалось, раз, открывая дверь ванной комнаты. Пока ее разум был сосредоточен на этой единственной задаче, не оставалось места для смущения, скрывающегося в глубинах. Она уже смирилась с этим — испытывать стыд за средства, необходимые для завершения миссии, было бессмысленно. Саске сидел за столом, сгорбившись над старинным пергаментом. Сделав глубокий вдох, она подошла к нему сзади и заглянула через плечо. Это был тот же неизвестный язык, который она видела раньше, но на этот раз с изображениями различных ручных печатей. — Что ты читаешь? Его плечи напряглись. — Свиток Доджутсу. — На каком языке он написан? — На письменном, известном только Учихам. Под предлогом присмотреться поближе, она наклонилась над ним. Поцелуй меня, непроницаемый мужчина! — Я никогда не слышала о таком, — сказала куноичи искренним голосом. Это было завораживающе. Символы не были похожи ни на один из тех трех языков, которые она умела читать. Ее разум почти уклонялся от миссии, чтобы расшифровать свиток. Почти. Сакура со свистом втянула воздух, пораженная тем, что могла бы скорее узнать что-то новое, чем потенциально поцеловаться с мужчиной, которого любила с детства. Ино бы рыдала от радости, если бы когда-нибудь узнала. Сакура повернулась, чтобы спросить Саске, не научит ли он ее… Но обнаружила, что он смотрит на нее. С ее наклоном над ним их лица находились всего на расстоянии фута друг от друга. «Да, Саске. Целуй меня!» Сосредоточившись на точке между его бровей, она могла игнорировать ошеломляющее воздействие его красоты с близкого расстояния. Харуно медленно улыбнулась. —Да, Учиха-сама? Его глаз покраснел, во рту у девушки пересохло. — Не стой так близко, — прорычал шиноби. — Это странно, когда ты еще ребенок. Его Доджутсу выдавало его — мужчина явно осознавал ее присутствие. Раньше он так много раз обманывал ее, что, возможно, до этой ночи ему вообще не было нужды в обмане. Может быть, Сакура никогда по-настоящему не пробивала его защитный барьер. Но сегодня его напряженная спина пробудила в ней женскую уверенность. На этот раз Саске не мог отмахнуться от нее, и Сакура не позволит своим сомнениям остановить ее. Куноичи выпрямилась, но незаметно сократила расстояние между ними. — А что, если я не ребенок? Его рука сжалась в кулак на столе. — Не стой близко, в любом случае. Цунаде, словно стоящая рядом, шепнула ей на ухо: Это будет намного проще, чем ты думаешь. С любопытством Сакура коснулась своей печати чакрой. Волна похоти прокатилась по ее телу. Она не удержалась и схватилась за плечо Саске, чтобы не упасть. — Черт, — пробормотала она себе под нос. — Что это было? Подняв голову, Харуно встретилась взглядом с вращающимся додзюцу. Сакура смотрела в Риннеган без страха. — Поцелуй меня. Она моргнула — ее спина ударилась о стену. Разум поплыл от шока: на ее шее была рука. Большой палец с одной стороны и указательный с другой надавили на челюсть, откинув голову Сакуры навстречу взгляду Саске. Он стоял, прижимая ее к стене рядом с письменным столом. — Ты что-то делаешь, — прошипел он. — Что вы имеете в виду, Учиха-сама? Его хватка усилилась, и печать под его ладонью запульсировала. Поцелуй меня, — подумала Сакура, вплетая это желание в его кипящую чакру внутри печати. Комната вокруг них растворилась в чернильной бездне, поглотив все, кроме них двоих и стены, в которую впилась спина Сакуры. Трансформация отступила, сделав ее выше. Их лица были всего в полуфуте друг от друга. Томоэ в его родовом додзюцу медленно вращались. Ухмыльнувшись с уверенностью, которой она никогда раньше не испытывала, Сакура осмелилась: — Что теперь, Саске? Его губы прижались к ее так неожиданно, что медик вскрикнула. Он воспринял это как приглашение и скользнул языком ей в рот. Саске пахнул мятой; его щетина щекотала ее подбородок. Саске Учиха целовал ее. Саске Учиха целовал ее. Поцелуй пылал нетерпением. Его пальцы крепко сжимали ее шею, прижимая к своему рту. Рука скользнула по талии, прижимая к твердому телу. Сакура застыла, ошеломленная тем, что это сработало. Мысли застряли на мгновение…два… Отбросив сомнения, она ответила. Обхватив плечи Саске, она коснулась его языка своим, хотя понятия не имела, что делает. Никогда раньше не делая ничего подобного, куноичи не думала об этом. Тело само знало, что делать. Это было естественно, как сам инстинкт. Как будто единственными мужчиной и женщиной на свете были Саске Учиха и Сакура Харуно; как будто они всегда должны были быть здесь, делать это; как будто не могло быть иного исхода. Сердце колотилось, как дикое животное: то с азартом льва, прыгающего на добычу, то со страхом оленя, попавшего в ловушку. Пальцы впились в ее талию, и она застонала ему в рот. Саске замер. Его тело напряглось, руки застыли. Открыв глаза, она встретила его широко раскрытый взгляд, как будто Учиха только что проснулся от сна, его губы все еще на ее губах. Он зажмурился. Не отпуская, Саске откинул голову назад, пока их рты не оказались на расстоянии полуфута друг от друга. — Это из-за печати? — Слегка запыхавшись, он хмуро спросил, как будто предупреждая. Сакура сразу поняла, что он проверяет ее. Солгав и сказав «нет», она могла бы навсегда потерять эту возможность. Но куноичи могла показать свое преимущество, позволить ему одержать верх и… — Да, — призналась она, тоже задыхаясь, кровь стучала в ушах. Он изучал ее с хаотичным расчетом, мысли метались за его взглядом, который скользнул к ее губам. Она больше всего на свете хотела, чтобы он снова поцеловал ее. Мадара мог победить. Ее могли схватить, пытать, заставить выдать всех, кого она любила. Боже, даже если бы ей пришлось отказаться от Наруто… Следующая ее мысль, «Поцелуй меня сейчас, Саске», прозвучала вокруг них. — Этого ты хочешь? — Слова коснулись ее лица, когда шиноби снова потянулся к ней. —Да, — прошептала она. Все, чего она когда-либо хотела, с самого детства. Руки, обвившие его шею, отчаянно тянулись к нему, желая ускорить его приближение. Харуно всхлипнула, когда Саске прижался к ней. Касаясь ее губ своими, с закрытыми глазами, он пробормотал: —Это только печать. Не по-настоящему. —Похоже на правду. Он коснулся ее губ своими и замер, изучая ее реакцию. Тело Сакуры пылало, как вулкан — никогда прежде она не испытывала столько эмоций одновременно. Это было мучительно: его безжизненный рот на ее, словно испытание, которое она обречена проиграть, словно ее персональный второй круг ада. Харуно могла его поцеловать. Двинуть губами навстречу его, вдохнуть жизнь в этот безжизненный контакт. Она могла поцеловать его, и была уверена, что он ответит. Но это все еще было испытанием, и если Сакура пошевелится первой, вместо того, чтобы уступить контроль, который Саске требовал, она провалится. Желание, подобно яду, растекалось по ее животу и проникало в самое сердце. Рука на ее шее ослабла, скользнув вверх. Учиха обхватил ее лицо, длинные пальцы скользнули за ее ухо в волосы, закручиваясь у основания черепа. Его большой палец провел по ее скуле. Сакура вздрогнула. Его горячий взгляд снова закрылся, короткая передышка. —Это всего лишь печать, — повторил он ее в губы. Еще, Саске, — прозвучало вокруг них. —Да, это всего лишь печать, — легко согласилась Сакура. Она согласилась бы на смерть, если бы он попросил. Миссия была на грани срыва — девушка никогда не оправится от этого. Она просчиталась. Жар разливался по ее груди и пульсировал под пупком с невыносимой силой, умоляя их продолжать. Требуя, чтобы он взял ее. —Возьми меня, — звенело в темноте. Сакура сосредоточилась на его властном захвате на ее талии — как он твердо держал ее голову, чтобы она получала его внимание. Губы соприкоснулись, но не целовались. Призрачное дыхание на ее щеках. Везде, кроме стыда, который медик могла почувствовать позже, за то, что думала такое дерзкое желание. Пожалуйста. Саске уступил. Его губы вновь прильнули к ее, рычание сорвалось с его уст. Она ответила ему с неистовой страстью. Руки Саске скользнули вниз, неторопливо приподнимая ткань платья Сакуры, собирая ее на запястьях. Ловкие пальцы коснулись ее бедер, подхватили и прижали к стене. Прижимая ее к себе, он левой рукой обхватил ее у основания бедер, поддерживая ее вес. Правая рука скользнула по ее ноге, сжала лодыжку и подтянула ее за спину. —Обхвати меня ими, — приказали его действия. —Хорошая девочка, — похвалил он ее в поцелуй, когда куноичи подчинилась. Затем обе его руки оказались на ее ягодицах, сжав их так сильно, что остались бы синяки, если бы это не было гендзюцу. Он вошел между ее раздвинутых ног, как деталь пазла. Его руки, с силой, обычно оставлявшей синяки, крепко обхватили ее, врываясь в ее личное пространство. Мягкое прикосновение его губ стало приглашением к более глубокому поцелую. Она подалась навстречу, жаждая большего. Мир вокруг растворился, оставив лишь их двоих. Заботы, конфликты, все, что было ценно, кануло в пустоту. Объятия Саске не спасали, а сжигали. Огонь страсти поглощал все вокруг, оставляя лишь пылающее сердце бури, в котором она оказалась. Внешний мир потерял всякий смысл перед лицом этого пламени. Саске был груб. Учиха укусил ее за губу до крови, а затем поцелуями спустился к челюсти, достигнув шеи. Там он прикусил ее так сильно, что медик вскрикнула. Его рука молниеносно взметнулась вверх и зажала ей рот, вжимая ее голову в стену и поворачивая, чтобы получить лучший доступ к месту для поцелуя. Его язык обжигал и требовал от ее нежной кожи покориться. От слез, вызванных острой потребностью, ее зрение стало расплывчатым. Сакура всхлипывала в его ладони. Это было так хорошо. Так хорошо. Она была глиной в его руках, ее тело пылало. Удовольствие и страстное желание были непохожи на все, что девушка испытывала раньше. Но этого было недостаточно… —Мне нужно больше. Саске снова прижался к ней, его возбуждение было очевидным и сильным. Она застонала в его руку. Ей это было нужно. Он стиснул ее щеки пальцами, заставляя губы надуться. Его запястье дернулось, и ладонь скользнула вниз, обхватывая подбородок. Отпустив шею, мужчина снова притянул ее лицо к своему, скользя губами по ее, тяжело дыша. Сакура была крепко зажата между его пальцами. Шаринган вращался, когда он смотрел на нее с неприкрытой страстью — это было самое сильное проявление эмоций, которое Сакура когда-либо видела у брюнета. В таком состоянии Саске был совершенно не похож на мужчину, которого она знала. Запыхавшийся и голодный. Он прижался к ней так тесно, что между ними не осталось воздуха. Его длинные пальцы скользнули под ее бедро, коснувшись влажной от близости кожи. Еще немного, и… Продолжай… Продолжайпродолжайпродолжай… — легко целуя ее сжатые губы. —…Кто-то стучит, — хмуро пробормотал шиноби, снова опуская пальцы вниз и обхватывая ее шею. Его ладонь, наполненная чакрой, коснулась ее печати. Сакура застонала, зажмурившись и сжав ноги вокруг его бедер. Сжимая ее все крепче, пока куноичи почти не могла дышать, он тихо прошипел. И затем, как ледяная вода, бездна схлынула, оставив после себя лишь коричневый песчаник. Сакура все еще стояла у стены, рука Саске по-прежнему сжимала ее шею. Но теперь, в отличие от того, как он почти больно прижимал ее к своему телу, между ними было расстояние в метр. И она была ребенком. Его Шаринган погас, став черным, когда он убрал руку, но взгляд его остался на ней. Она видела, как в его голове что-то складывается. Знала, он оценивает ловушку, в которую только что попался, и, вероятно, считает ее ужасной ошибкой, которую никогда не повторит. Сакура едва могла думать о чем-то, кроме того, как не хотела, чтобы все заканчивалось. Громкий стук в дверь неустанно напоминал о данном обещании. —Эй, давай быстрее! Нам влетит, если опоздаем! — кричал из коридора Суйгетсу. Грудь Саске тяжело вздымалась. Он не отступил. —Мадара вернулся и созвал совет на собрание, — сказал он ей. Суйгетсу, должно быть, уже какое-то время кричал ему в коридоре. —Не выходи из этой комнаты и никому не открывай. Кивнув, Сакура сжала руки в юбках, чтобы не протянуть их к нему. Ее сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось. Это было гендзюцу, но ее настоящее тело было покрыто липкой пеленой желания. Разрез на ее одежде скользнул, когда она отошла в сторону. Трусики, которые она только что сменила, были испачканы. —Хорошо, — прошептала куноичи, стараясь не дать жажде проникнуть в ее голос. …Не играй больше в эту игру, иначе я уберу тебя как контакта. Это угроза соглашению. Ты только напрасно причинишь себе боль. —Тон был жестоким, и Учиха смотрел на нее с суровым предупреждением. . Он стремился заставить ее подчиниться, казалось, готовый использовать силу, чтобы добиться своего. Но было уже слишком поздно. Вот Саске стоял перед ней, не в силах ни ругаться, ни отрицать. Он пытался объяснить ей, что происходит, хотя раньше не считал нужным это делать — не стал бы этого делать месяцы назад. Запыхавшийся, он подошел к ней так близко, что можно было дотянуться рукой. Но для него было уже поздно. Она видела вращение его додзюцу, отмечая темноту их оттенка. Чувствовала, как его пальцы властно касались ее. Слышала, как его грудь грохотала в ответ на ее стоны. Знала, что то, как он касался губами ее кожи, было далеко не безразлично — Сакура хорошо знала, как выглядит безразличный Саске. В гендзюцу Учиха позволил себе показать ту сторону себя, о которой она никогда не подозревала… ту, о которой, как знала куноичи, не знал никто другой в мире. Саске предупредил ее не делать этого снова. Не потому, что он не хотел этого — потому что ей будет больно. Он предупредил ее не делать этого снова ради ее же блага. Сакура встретилась с его взглядом. Она беспокоилась, что миссия дала обратный эффект — что все, чего она добилась, это посеяла в себе более сильную лояльность. Но Саске только что совершил непоправимую ошибку. Ей это удалось. Несомненно, что-то промелькнуло на её лице, потому что его взгляд мгновенно стал проницательным и подозрительным. —Не делай этого снова, — предупредил он второй раз. Харуно опустила голову, чтобы скрыть свое победное выражение. —Да, Учиха-сама. Саске только что показал ей всю глубину своей преданности. Ее грубо растолкали, пробуждая ото сна. —Что такое?! — вскрикнула куноичи, садясь и протирая глаза. Не прошло и пары часов с тех пор, как она уснула. Саске опустился на колени рядом с ней. Её живот дрогнул от воспоминаний, побуждая потянуться к нему и проверить, не сон ли это. Единственное, что её остановило, — непривычно суровый Суйгецу, стоящий у двери. —Мадара вызывает базу. Нам нужно идти, — безразлично произнес Саске. Он встал и отошел к Суйгецу, а её взгляд заметался между ними, недоумевая. Воздух был густой от напряжения, их лица напряжены и сдержаны. —Надевай плащ Акацуки. Его приказ осел печатью. Поднявшись, чтобы подчиниться, Сакура натянула сложенный на столе плащ на плечи, накинув капюшон на голову. Гормоны заставляли её повиноваться. —Что происходит? — спросила медик. Двое мужчин обменялись взглядами. Наконец, Суйгецу кивнул и подошел к ней, хватая за руку, как будто собираясь тащить, если Сакура откажется. —Ты должна держать себя в руках на этот раз, малышка. Не делай глупостей, — предупредил он. —Я останусь с тобой, но я не могу сделать это за тебя. — Что это значит? — Её взгляд переходил от Суйгецу к Саске, чье лицо оставалось пустым, как новый пергамент. Что-то зашевелилось у неё в позвоночнике, заставив живот скрутиться. Что-то было очень не так. —Я вела себя хорошо. Скажите мне, что происходит? Молчание было таким долгим, что куноичи уже решила, что они не ответят. Наконец, Саске заговорил: —Мадара поймал союзника из команды, направленной на координаты в Стране Земли. Её сердце замерло. Шикамару был в той команде. Комната внезапно ожила тенями. Земля под ногами превратилась из камня в желатиновое разложение. Крики смерти с расстояния в мили бились о стены. —Кто это? Саске холодно сверкнул на нее глазами. —Возьми себя в руки и не теряй рассудка. Ни одной ошибки. Ясно? —Саске, кто… —Учиха-сама, — резко оборвал ее Суйгецу. Расслабив хватку, он повернулся к Саске. —Это плохая идея. Оставь ее здесь и скажите, что она спит. —Нет. Будет слишком подозрительно. Пропаганда собрания… Мадара пытается выманить больше шпионов, так что заткнись и не высовывайся.В его голосе звучала сдерживаемая ярость. Приказ осел тяжелым камнем. —Ты меня поняла, Рей? Ее разум уже начинал рушиться. Дело было в том, как профессионально эти двое ничего не выдали. В их пылких предупреждениях. В том, как Суйгецу был уверен, что она не справится. Мадара поймал кого-то, кого она любила. Дрожь, подобная первому толчку землетрясения, пробежала по ее телу. Грязь у ее ног затвердела, превратившись в тела. Бледные руки сжимали ее лодыжки; кровь стекала по всем четырем стенам спальни. Поле битвы поглотило ее, и она вдохнула гнилостный смрад разложения. Мольба, противная самой себе, пронзила ее душу, подобно греху: «Пожалуйста, пусть это будет не он! Пусть это будет кто угодно другой, чей-то любимый человек, но только не он! Сакура молилась дьяволу, чтобы он взял жизнь незнакомца. —Ты меня поняла? — повторил Саске. Она понимала его приказ, но… но… —Кто это? Пожалуйста… Вперившись в нее суровым взглядом, Саске развернулся и открыл дверь. Суйгецу проклял себе под нос и потянул ее вперед. Она споткнулась. —Пожалуйста, Са… Учиха-сама, кто?! Шиноби замер с вздохом, скользнув по ней взглядом через плечо. В его глазах было что-то — что-то, что нужно было расшифровать, что-то, чего Сакура еще не могла прочитать. —Кто угодно, кроме Шикамару, — просила она любую силу, которая могла услышать. Кто угодно? безжалостно повторили за ней Боги. —Сай.