Завет

      Они пали в седьмую бездну ада. Хотя на часах было не больше семи вечера, солнце скрылось за горизонтом уже более часа назад. В эти зимние месяцы в Стране Ветра температура обычно падала далеко ниже нуля, но море тел, лужи крови и грязи испускали пар, поднимающийся с земли. Он наполнял холодный воздух пустыни металлическим, гнилостным запахом, от которого поначалу перехватывало дыхание. Влага и тепло от разлагающихся тел обволакивали кожу, сковывали ноги и бедра, поглощая ее сущность, когда она склонялась, чтобы помочь. Сакура пробиралась сквозь хаос сражения, лихорадочно сканируя поле битвы в поисках признаков жизни среди павших союзников. Она опускалась на колени перед каждым найденным, без промедления делясь своей чакрой. Избегая случайных атак дзюцу и летящего оружия, она вела поиски, ловко ускользая от преследователей и намеренно завлекая их в другие столкновения. Еще во время первой засады, восемь часов назад, она скрыла свои яркие волосы под капюшоном, чтобы враги не имели особой причины охотиться именно за ней, а не за любым другим союзником, на пути которого они могли встретиться. Бегство и уклонение давались ей легко, пока враги не уставали или не отвлекались. Какофония криков и стонов обрушилась на нее со всех сторон. Боевые кличи, команды, предсмертные хрипы — лязг металла о металл, глухие удары по плоти и костям. Шум битвы был настолько оглушительным, что она не могла разобрать собственные мысли, которые отчаянно кричали ей продолжать ДВИГАТЬСЯ и НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ! Повсюду, куда ни кинь взгляд, раскинулись горы трупов. Сотни, тысячи тел, хаотично нагроможденных друг на друга, словно в жуткой пародии на порядок. Искалеченные, обмякшие, безжизненные. Тусклые, ничего не видящие глаза. Раны, из которых еще сочится горячая кровь, оставляя на песке алые ручейки. С наступлением ночи тела становятся все менее похожими на людей, превращаясь в изрубленное мясо, за которое яростно сражаются шиноби, втаптывая их в землю сапогами и добивая неудачными дзюцу. С момента первой битвы Сакура не встречала такого масштаба истребления. Ее задача — найти раненых в этом беспощадном хаосе и исцелить их достаточно, чтобы они могли снова встать на ноги. Но полевой госпиталь для эвакуации раненых отсутствует. Медицинская база перегружена уже три часа и не может принимать больше пациентов. Ей и Цунаде не удалось применить Кацую к большинству солдат. Все рухнуло. Боевые планы, скоординированное нападение, система, которая приносила им победы — все это оказалось бесполезным. До прибытия подкрепления противника остается чуть больше часа, а союзники еще не добрались до координат. Связь прерывистая — разведка и боевое командование, очевидно, действуют сообща, но подвергаются атакам. Без связи у армии нет иного выбора, кроме как броситься на вражескую блокаду в надежде прорваться. Ничего не идет по плану. И хотя Сакура считает себя опытной воительницей, ей никогда еще не было так страшно. Она пригибается, крадется по полю битвы, ищет признаки жизни, но вокруг падают тела. Союзники все провалили. Она умрет, и все остальные тоже, в этом проклятом пустынном кошмаре. Кто-то предал их. Кто-то слил информацию Мадаре. В хаосе битвы невозможно было понять, действовал ли предатель, или же вражеские разведчики за последние сутки просто наблюдали и сумели расшифровать передвижения сил союзников. В любом случае, войска Мадары были готовы к их приходу. Союзники рассчитывали застать врасплох 12-тысячный отряд, базирующийся вокруг координат. В лучшем случае они надеялись застать его врасплох, в худшем — натолкнуться на оборонительную позицию. Они полагали, что у них будет время собрать и разместить различные батальоны, как в предыдущих атаках. Разбить их на более мелкие взводы. Развернуть базу для полевой медицины и связи. Обезопасить место для командования. Но вражеские силы поджидали подходящие дивизии. Более половины союзных войск попали в засаду на пути в юго-западный угол Страны Ветра. Им пришлось сражаться за каждый дюйм земли на протяжении всего пути, чтобы даже приблизиться к координатам. Там значительная часть вражеских сил забаррикадировалась в радиусе двух миль вокруг точки. Батальон Даруи, численностью почти 2000 человек, в котором находились Сакура и медики Кумо, был атакован как раз перед тем, как они обогнули то, что раньше было Сунагакуре. Оттуда им потребовалось пять часов, чтобы добраться до координат, хотя на это должно было уйти не больше двух. Изможденные остатки дивизий, одолев вражеские засады, стекались к месту яростной битвы, разгоревшейся вокруг координаты. Союзники не смогли ни обустроить полевой госпиталь, ни наладить связь, ни организовать координацию действий. Силы, прибывающие с опозданием, были истощены и не могли действовать слаженно. Хотя Сакура, возглавлявшая медиков, и Цунаде лично участвовали в битве, они не смогли использовать Кацую для лечения всех нуждающихся. Им удалось применить технику лишь к своему батальону и двум другим, с которыми они объединились по пути к координатам. Цунаде исцелила около 3000 человек, а Сакура — еще 5000, что в сумме составило 8000. Но это все равно оставляло 8000 солдат — половину из 16000 развернутых войск — без медицинской помощи. Из-за невозможности закрепить базу посреди битвы не было применено и Технику Исцеляющей Земли. Полевой госпиталь был в руинах, как и всё на этом поле боя. Первоначальный план Сакуры состоял в том, чтобы возглавить отряд из 50 медиков из всех пяти дивизий. Однако связаться ей удалось только с теми, кто был с Кацую: 12 медиками из Кумо и 14, прибывшими вместе с Цунаде. Прочесав поле боя, Сакура за несколько часов нашла лишь несколько медиков из оставшихся трех дивизий. Не имея возможности координировать действия из центра, Сакура вернулась к основам военной медицины. Она распорядилась, чтобы медики отправились на поле боя и оказывали помощь всем раненым союзникам, которые еще дышат. Избегать боя. Бежать при угрозе. Лечить, когда есть возможность. Практически самоубийственная миссия для чунинов-медиков. Приказ, который будет терзать Сакуру, если она выживет. Но другого не было. Без полевого госпиталя медики делали всё возможное. В следующий миг воздух вспыхнул и обжег ей спину. Сакура рефлекторно упала лицом в песок, а огненный дракон пронесся там, где она только что стояла. Стараясь не думать о неровностях земли и лужах, в которые погрузились ее руки и колени, Сакура через мгновение уже бежала дальше, стараясь не замечать грязи на своей одежде и отгоняя запах крови. Оглянувшись, она убедилась, что никто ее не преследует. Сближаясь с местом крупного сражения, которого ей следовало избегать, Сакура замедлила шаг и повернула налево, выискивая союзников. Рядом с ней корчился в агонии человек в мантии Акацуки, из раны на его животе била кровь. Сакура нацелилась и выпустила чакровый скальпель прямо в его лоб. Лучше так, чем попасть в руки вражеских медиков Мадары и вернуться на поле боя. В разгар грандиозной битвы человеческие фигуры, разбросанные по земле, были хорошо различимы в темноте. Небо озарялось вспышками магии и оружия, огненные и молниеносные атаки контрастировали с ледяной стихией. Продвигаясь, Сакура выпускала волны чакры, отслеживая сигналы живых. Она пробиралась мимо изувеченных тел, уничтожая неспособных к бегству врагов и исцеляя брошенных умирать союзников. В душе она молила не увидеть среди павших близких, навсегда потерянных в песках Страны Ветра в войне, смысл которой уже не помнила. Наруто, Цунаде, Какаши — они были где-то здесь, в этом кошмаре, как и Хината, Шино, Шизуне, Гаара, Шикамару, Ино. Возвращение в бой каге, лидеров и джинчурики несло с собой лишь угрозу новых потерь. Минуты тянулись бесконечно, Сакура все больше теряла человеческий облик, действуя автоматически и думая лишь о выживании и спасении. Она опустилась до уровня низшего млекопитающего, обреченного на исцеление. Признаков жизни в телах павших становилось все меньше. Времени у армии оставалось мало, и оставшихся сил не хватит, чтобы сдержать подкрепление Мадары. Скоро им придется… Земля содрогнулась. Голос Ино прозвучал в голове: —Миссия выполнена. Цель уничтожена. Всем войскам отступать на северо-восток, в сторону Амегакуре. В глазах куноичи, над которой она склонилась, Сакура увидела женщину чуть старше себя с темно-каштановыми глазами и волосами, настолько грязными, что их цвет был неразличим. Сакура извлекла последние следы яда из ее легких и поднялась, протянув руку. —Спасибо, Харуно-сама, —сипло прошептала шиноби, крепко схватив запястье Сакуры. Сакура резко подняла ее, не тратя времени на вопросы. —Начинайте отступление, — приказала она, оборачиваясь, чтобы снова осмотреть поле боя. Ей тоже скоро нужно будет уйти, но стремление не оставить никого позади сжимало сердце, как хищник свою жертву. Справа, среди хаоса и крови, мелькнуло движение. Сакура мгновенно среагировала, прыгнув на метр в сторону и вызволив юношу из-под груды тел. Его сломанная нога зажила за секунды, после чего она велела ему уходить и устремила взгляд вперед. Где-то вдалеке раздавался хрип задыхающегося человека, но после битвы наступила тишина, мешающая разглядеть что-либо на расстоянии. Она осторожно двинулась к источнику звука, переступая через тела погибших и внимательно осматривая окрестности… — Харуно! Внезапно на ее плечо легла тяжелая рука. Она подняла взгляд и увидела мужчину, чье лицо скрывала ночная мгла. Лишь мгновение понадобилось, чтобы узнать его. — …Китсучи. Через их краткий контакт она ощутила его усталость и опустошенность чакры. Харуно достала из поясной сумки военную пилюлю и протянула ему, осознавая, что их запас стремительно тает. — На этот раз ты не можешь остаться, чтобы спасать, — сказал он, глотая пилюлю и осматриваясь. Его голос был решительным, но без упрека. — Мы не можем рисковать, что ты попадешь в руки вражеского подкрепления. Отдан приказ о твоей эвакуации. —Приказ? — мелькнуло в ее мыслях. Мимо них пробегали сотни союзных шиноби, а силы Мадары, по всей видимости, отступили. Вновь опустив взгляд, она осознала, что вокруг находятся сотни раненых, но живых, которые могли бы покинуть это место, если бы она им помогла. Те, кто без ее помощи обречен. Тяжесть их жизней легла на ее плечи, заставляя сделать выбор между жизнью и смертью. Спасительница или вестник смерти. У нее была возможность остаться, если она пожелает, и Китсучи вряд ли мог заставить ее уйти без боя. Сакура могла призвать Кацую и приказать остальным медикам остаться вместе с ней. Куноичи обладала силой изменить ситуацию. В этот раз она могла действительно вмешаться. Грубый рывок за плечо вернул ее к суровой реальности. —Пора, Харуно. Необходимо отступать. Мир вокруг словно расплывался. Уже несколько часов все казалось Сакуре нереальным, будто она наблюдала за происходящим со стороны, отстраненно, как беспристрастный ангел. Мужчина уговаривал женщину бежать. Их шаги гулко отдавались в морозном воздухе, а холодная луна безмолвно следила за ними с высоты. Тяжелым бременем на их совести лежала несбывшаяся ответственность — тысячи не спасенных жизней, друзей, не вернувшихся домой, возлюбленных, не нашедших утешения, семей, не обретших покой на родных кладбищах. Мужчина хотел, чтобы женщина избежала этой участи. Ведь она была ценной, в отличие от тех, кого безжалостно бросили на поле боя. Он просил ее позволить им умереть. Сакура сжала веки, не в силах смотреть на изувеченные тела. Она сконцентрировала чакру, отгородившись от чужой боли. Стиснув зубы, медик подавила рвущийся наружу стыд. Достав из свитка тоник, она с отвращением выпила половину. Кицучи был прав. Абсолютно прав. —Хорошо, — прошептала девушка, глотая ком в горле. — Я пойду. Он был прав, но все внутри бунтовало против этого решения. Все это было неправильно. Кицучи кивнул и, указав рукой на северо-восток, повел их вперед. Десять секунд. Десять секунд, чтобы застыть среди руин судеб сломленных шиноби. Десять секунд, чтобы, возможно, изменить решение и продолжить поиски. В течение последних часов ее взгляд был прикован к земле — она ​​знала, что масштаб трагедии будет ужасающим. Гнет вины терзал ее душу. Все эти жизни, оборванные так рано. Эта братская могила не была бы такой глубокой, если бы полевая медицина работала. И не стала бы еще глубже, если бы она осталась и выполнила свой долг до конца. Десять секунд, чтобы решить, стоит ли ей этой ночью отдать свою жизнь, чтобы спасти еще несколько. Жизнь уже не приносила радости. Мысль о том, чтобы покончить со всем этим, не страшила. Десять секунд. Сжав кулаки, Сакура прокляла ветер и, развернувшись, последовала за Кицучи. Потери будут огромны, но большая часть армии еще жива. Есть шиноби, которые продолжают сражаться и которым она нужна в грядущих битвах. Сакура, стиснув зубы, бежала вперед, стараясь не думать о тех, кого оставляла умирать. Она пыталась игнорировать мучительный, безмолвный взгляд пожилого ниндзя из Ива без ног, навсегда врезавшийся в ее память. Но с этого поля боя ей не сбежать. Никогда. Два часа изнурительного бега. И тут, как гром среди ясного неба, первое предупреждение: • С востока надвигается вражеское подкрепление! • Ино: Внимание, всем быть начеку! • Отряды Конохи, Кири и Суны: Немедленно явиться к Казекаге с докладом! • Кумо и Ива: Продолжайте отступление, но ждите дальнейших приказов! В полумиле к северу Гаара, словно маяк, пылал своей чакрой. —Цунаде-сама также просит вас явиться с докладом, Сакура, — прозвучал с плеча голос Кацую. Сакура и Кицучи одновременно остановились. Шиноби, эвакуирующие людей, огибали их, словно река обтекает скалы. —Ты идешь к Казекаге? — спросил Кицучи. Сакура кивнула. —Хокаге вызвала меня. —Я пойду с тобой, — решительно заявил он, подойдя ближе. —Но твоему отряду приказано отступать! Тебе следует уйти с Ива. —Мне сказали, что отрядов больше нет, — усмехнулся старик. —И к тому же, меня нагонят большие неприятности, если кто-то узнает, что я нашел тебя, а потом бросил под вражеским огнем. Сакура задумалась. Кицучи — высокопоставленный шиноби, но он может попасть в беду за то, что оставит одну куноичи? И ему приказали обеспечить ее безопасность, если он ее найдет? Какие же приказы были отданы насчет нее? Время на размышления было роскошью, которой они не располагали. Сакура коротко пожала плечами и решительно бросила: —Тогда идем вместе! В молчании они двинулись на север. Чем ближе они подбирались к пылающему маяку Казекаге, тем гуще становилась толпа вокруг. Движение замедлилось, и вскоре они оказались в замершем скопище изможденных, окровавленных ниндзя. В воздухе висело тревожное напряжение, отряды гудели от беспокойства. Благодаря внушительным габаритам Кицучи им легко удавалось пробираться сквозь толпу. Сакура держалась за его спину, пользуясь преимуществами его могучей защиты. Наконец, проталкиваясь сквозь людское море, они добрались до небольшой десятиметровой поляны в самом центре скопища. В центре поляны стояли Гаара, Цунаде и Мизукаге, отдавая приказы своим подчиненным. Сакура сделала глубокий вдох, прежде чем ступить на поляну, неотрывно глядя на сандалии своего учителя. Кицучи, склонив голову, поклонился рядом с ней. —Докладываю, — прозвучал ее тихий голос. На мгновение Каге затихли, поворачиваясь к ней. Они были в таком же изможденном состоянии, как и окружающие их воины, грязные и потные. За многие годы она впервые видела их в таком неприглядном виде. Это зрелище одновременно вызвало у нее слабую улыбку и наполнило живот гнетущим чувством тревоги. С возвращением Каге в бой все, без сомнения, скоро закончится. Так или иначе. —Слава богу, ты так быстро добралась, Харуно, — приветствовал ее Цучикаге. Хокаге обхватила Сакуру за руку и прижала к себе. Горло Сакуры сдавило, слезы подступили к глазам — она была так рада видеть Цунаде живой. Но одновременно с этим в ней клокотала ярость к своему учителю. —Я так волновалась, — прошептала Цунаде, уткнувшись ей в волосы. —Боялась потерять тебя, так и не увидев и не поговорив. —Я тоже, — хотела сказать Сакура. Но слова застряли у нее в горле, когда другая мысль — Как ты могла так поступить с Саем? Со мной? — заглушила все остальные чувства. —Как ты посмела? Сакура вырвалась из объятий Цунаде и отвернулась, сдерживая горькую обиду. —Не могли бы вы обе призвать Кацую для помощи раненым? — четкий голос Гаары прорезал общий шум. Сакура кивнула, позволяя мыслям о битве снова завладеть ею. Думать о сражении было проще, чем погружаться в гнев, терзающий ее совесть. Для армии было лучше, чтобы она оставалась сосредоточенной. —Нужно больше места, — заметила она. Часть Кацую, которую ей нужно было призвать, была слишком большой для маленького круга вокруг нее и Каге. —Всем отойти! — крикнула Цунаде. А затем, когда показалось, что никто не слушается, рявкнула: —ОТОЙДИТЕ! Кицучи развернулся, раскинув руки, и начал силой отталкивать толпу позади себя. Люди неохотно продвигались, медленно расширяя образовавшийся просвет. Сакура закусила губу и опустилась на колени в освободившемся пространстве. Она бросила взгляд на свое плечо. —Я призову еще тебя, хорошо, госпожа Кацую? —Хорошо. Сакура прижала руку к земле и призвала огромную слизня. Кацую начала разделяться без команды, расползаясь по огромной толпе вокруг. Чакра Цунаде хлынула в новую связь. Войскам Конохи, Кири и Суны приказывается вступать в бой только для обеспечения отступления! Незнакомый шиноби своим приказом заставил Сакуру поморщиться. Тошнотворное чувство скрутило ей живот — то самое, о котором она старалась не думать с тех пор, как обнаружила Каге сражающимися в одиночку, без связи. —Продолжайте отступление, одновременно обороняясь. Сакура хотела обратиться к Цунаде, но замерла и окликнула Гаару: —Где Ино? —Впереди с Ива. Не волнуйся, — ответил он, и лед, сковавший грудь Сакуры, растаял. —Сколько нас осталось, госпожа Кацую? — спросил он у призыва на своем плече. —Меньше пяти тысяч, — прозвучал ответ. Тень пробежала по лицу Казекаге. Сакура поняла его мысли: если им навстречу идет еще 12-тысячное войско, их отряд долго не продержится. Казалось, шестеренки закрутились в его голове. Он постучал себя по подбородку, затем его взгляд упал на Сакуру: —Сколько у тебя осталось чакры? Сакура не использовала Технику Исцеляющей Земли, а Цунаде поддерживала половину Кацую на протяжении всей битвы: —У меня почти полный запас. Мгновение спустя: —Эта светящаяся техника… —Нет, — вмешалась Цунаде. —Она ее не использует. Сакура приподняла бровь: —Не использую что? —Ты заставила госпожу Кацую однажды светиться и полностью исцелила всех. Думаешь, ты сможешь сделать это снова? — спросил Гаара. Харуно знала, что сможет. Она тренировалась, хотя и в гораздо меньших масштабах. —Да. Хокаге шагнула вперед, вставая между Сакурой и Казекаге: —Она не будет использовать это дзюцу, Казекаге. Я запрещаю. —Я сделаю это, — возразила Сакура, обходя ее, чтобы лицом к лицу встретиться со своим учителем. —Я могу делать это короткими вспышками с перерывами. Это не истощит полностью мою чакру, если я не буду поддерживать ее постоянно. Это не будет так, как в Стране Земли. Цунаде стиснула кулаки, губы ее были плотно сжаты. —Сакура… —Сенсей, я — старший медик. Вы же сами говорили, что в рамках медицины я могу делать все, что посчитаю нужным. Я уверена в своих силах использовать эту технику, которая может спасти больше жизней. Поэтому я буду действовать по-своему. В голосе Сакуры звучали гнев и горечь, когда она смотрела на своего учителя. Это решение медик приняла уже несколько месяцев назад. Цунаде, в ответ на опущенный взгляд Сакуры, подняла голову. —…И ты больше не будешь подчиняться моим приказам? Глаза Хокаге расширились от удивления, словно она получила удар. —Как ты можешь… Внезапно, один из шиноби за спиной Мизукаге воскликнул: —Враги будут здесь через две минуты! Обе женщины обменялись взглядами. Когда-то Сакура знала Цунаде лучше, чем кого-либо: улавливала каждое изменение в ее выражении лица, по походке определяла настроение, и даже могла сказать, сколько Цунаде спала, взглянув на оттенок ее глаз. Годами Цунаде была для нее как вторая мать. После смерти родной матери Сакуры в начале войны, именно Цунаде стала ей опорой. Долгое время Хокаге была для Сакуры всем. Но теперь, стоящая перед ней фигура казалась ей чужой. Цунаде превратилась в равнодушную и непреклонную незнакомку, сосредоточенную исключительно на победе в войне, в которую Сакура уже не верила. Она не могла винить Цунаде за то, что строгое лидерство изменило ее, но и не могла это принять. Сакура все еще достаточно хорошо знала Цунаде, чтобы видеть сквозь ее боль. Она заметила, как на мгновение наставница позволила этой боли проявиться, прежде чем снова упрятать ее глубоко в себе. Точно так же, как и ее ученица научилась делать. —«Действуй по-своему», — проговорила Цунаде через мгновение, отворачиваясь от Сакуры. Чакра Хокаге загорелась в ответ на их общий вызов. —Большая часть Кацую будет занята поддержкой, давая тебе возможность полностью посвятить себя своей технике. Сакура скрестила руки на груди, сдерживая внезапное желание извиниться, попытаться восстановить ту связь, которая испортилась с годами, построить новый мост, который обрушивался с каждым их шагом. —Выдвигаемся!» — коротко бросил Гаара. —«Направляемся в Амегакуре. Сакура кинула последний взгляд на удаляющуюся спину Цунаде и, развернувшись, вопросительно уставилась на Казекаге. Гаара, не глядя на нее, кивнул в сторону Китсучи, стоявшего за спиной Сакуры. — «Остаешься с Сакурой. Сакура нахмурилась, не понимая странного приказа. —Есть! — коротко откликнулся шиноби из Ивы. —Отступаем. Не отставайте. Кумо и Ива оставили ловушки на пути. Сигнализируйте, если заметите генерала. Шино погиб. Три отряда, сдерживавшие подкрепление, добрались до руин Амегакуре, а затем до Отогакуре. Перейдя границу Страны Снега, они встретили остатки вражеских сил, которые, не решившись на бой, отступили. Объединенная армия практически воссоединилась. Потери составили более 9300 шиноби из 16000. Среди погибших был и Шино. Сакура не знала ни как, ни когда это произошло. Мысль о его смерти была невыносимой. Войдя в боевую базу на границе Страны Молнии, она сразу же отыскала Ино и Шикамару. Наруто, Хината и Какаши, к счастью, были в безопасности в медчасти. Цунаде и Шизуне прикрывали ее, чтобы она могла начать поиски. Гаара же заперся в своей палатке и никого не хотел видеть. Но Шино не было на базе. Он не появился и позже, когда подтянулись последние отставшие. Его просто не стало. Никто не знал, где его сразили и кто нанес смертельный удар. Сакура расспрашивала всех, кто должен был быть с ним в одном батальоне, но никто не мог дать ответа. Не было ни тела, ни других подтверждений его смерти. Только пустота и невозможность принять его уход. Война — это забавная штука. Иногда она бьет безжалостно и больно. Война. Иногда она являлась ей в кошмарах — смерть в самых жутких своих проявлениях. Люди, объятые пламенем молнии, падающие замертво, словно обуглившиеся головешки. Взгляды умирающих, чьи тела разорваны на куски. Но иногда война была пугающе пустой. Сакура бродила по лагерю, отыскивая лицо, которого не было ни у одного костра. Спрашивала, не видел ли кто-то Шино. Заглядывала в каждую палатку, отчаянно надеясь на чудо. Лагерь, скованный горем, напоминал больное животное. Он был упорядочен и безопасен, но Шино в нем не было. Ни мучительного кошмара, ни раны, которую нужно зашить, ни безжизненных глаз, с которыми ей предстояло бы встретиться. Только пустота. Шино погиб. Вероятно, один, в самой гуще битвы. Его тело не найдут, и никто не узнает, как он умер. Был ли он среди тех, кого бросили ранеными на поле боя? Или его труп она затоптала в поисках живых? Одно известно — его больше нет. Мизукаге тоже погибла во время отступления. Говорят, ее обезглавили. Шиноби Кири были безутешны. Сакура же не могла оплакивать чужую смерть, когда ее собственное сердце разрывалось от горя. О Шино никто не сложит легенд. Не будет ни хвалебных речей, ни всеобщего траура. Он был просто солдатом, одним из многих. А жизнь Мизукаге — слишком высокой ценой за уничтожение одной комнаты. Цена войны. Для Сакуры жизни близких были непомерной платой за эту бесконечную бойню. Четыре раза обошла куноичи базу, отыскивая треугольный щиток Шино, но тщетно. Пустота заполнила ее сердце, и Сакура рухнула на землю. Окоченевшее тело, скованное судорогой, лежало на холодной мерзлой земле. Волосы, выбившиеся из-под повязки, липли к лицу. Рядом с тропинкой, у самых спальных палаток, на виду у всех проходящих мимо. Но после таких потерь никто не вышел из битвы без шрамов. Никто не обратил внимания на очередного сломленного шиноби. Не было сил даже пошевелиться. Звезды, мерцающие в предрассветном небе, словно насмехались над тщетой человеческих усилий. Дыхание вырывалось изо рта белыми клубами. Она хотела, чтобы все это закончилось. Война, потери, боль. Ей было все равно, за что они сражаются. Слишком много тех, кого она должна была защитить, погибли. Слишком много друзей. Шино умер, а Сакура не знала об этом часами. Как он умер? Мучился ли? Звал ли на помощь? Звал ли ее, чтобы она его исцелила? Сай, Тентен, Неджи, Ли, Киба, Чоуджи… Она отчаянно желала, чтобы их призраки явились и утешили ее. Чтобы появился Шино, и она хотя бы точно знала, что он мертв. Но их визиты становились все реже, и сейчас они не явились. Когда Сакура нуждалась в них больше всего, их не было. Их не было и в реальном мире, где она больше никогда их не встретит. Пустота. Что хорошего осталось в этом мире? Так много дорогих ей людей навсегда потеряны. Нет гарантии, что оставшиеся в живых не постигнет та же участь. Сакура не смогла их спасти. Она ничего не могла сделать. —Хватит, — пронзила мысль. —Я больше не могу. Давление в груди нарастало, сдавливая сердце. Должно быть больно, невыносимо, до рвотных позывов. Она должна кричать, рыдать, задыхаться от горя. Казалось, земля вот-вот разверзнется под ногами, поглощая ее. Это должно было быть невыносимо, но… она ничего не чувствовала. —Прекрати это, — прожужжала печать. Тепло разлилось от шеи, нежеланное и противное. Утешение, но куноичи не хотела утешения. Облегчение, но она не хотела облегчения. Ей нравилось ничего не чувствовать. Это было намного лучше, чем слышать тихую мольбу Тентен, слабый отголосок криков Сая. Намного лучше, чем мучительная надежда, заставляющая ее сидеть у входа на базу, ожидая Шино. Ей хотелось лежать на холодной земле и больше никогда не вставать, как те тела, которые ей пришлось обыскивать во время битвы. Как тела большинства ее друзей. Минуты тянулись, как часы. Интересно, будет ли скучать по ней Саске, если она разложится прямо здесь? В следующую минуту медик подумала, какой гормональный сбой загнал ее разум в такие дебри, что единственная связная мысль была о нем. Долгое время куноичи сидела, опустошенная, с болью в сердце, раскинув руки и ноги на холодной земле. Звезды постепенно гасли, уступая место светло-голубому рассвету. Наконец, кто-то ее нашел. Человек сел рядом, осторожно поднял ее и обхватил в нежные, но крепкие объятия. Руки Сакуры были прижаты к бокам, а лицо уткнулось в грудь мужчины. Зеленая жилетка пахла сигаретным дымом, а ткань маски терлась о висок. —Прости, что опоздал, Сакура, — прошептал Какаши. — Я только что проснулся. Его слова всколыхнули ее, и перед глазами мелькнуло короткое воспоминание. Она — генин, стоит на мосту в Конохе с Наруто и Саске. Какаши, наконец, подходит к ним, на час позже назначенного времени, с этой глупой книгой в руках. —Прошу прощения за задержку, — произносит он с виноватой улыбкой, почесывая затылок. — Не мог пройти мимо котенка, застрявшего на дереве. В этот момент нахлынула волна облегчения. Они вместе. Все живы и здоровы. Мир в порядке, а их главная забота — предстоящие экзамены на чунина. Судорожный рывок сотряс медика, и вот она уже рыдает. Отстраненность, которая держала ее в коматозном состоянии на земле, исчезла в его объятиях, как снежная королева под лучами солнца. Судорожно сжав кулаки, Сакура прижалась лбом к груди Какаши. Горячие слезы и сопли текли по его форменному жилету. Она осознавала, что находится на виду у всех, что нарушает правила, но в этот момент ей было все равно. В его объятиях она обрела утешение, которого так ждала. Все тревоги и страхи отошли на второй план. Шиноби никогда не должны показывать слезы во время миссии. Правило №25. Шиноби никогда не должны проявлять слабость. Правило №32. Но сейчас ей было все равно. Все правила мира потеряли смысл. Тяжесть вины давила на плечи. Чувства, недопустимые для ниндзя, рвались наружу. —Я… их так много… погибло, сенсей! — голос Сакуры дрогнул. —Не вини себя, — твердо ответил Какаши, прижимая ее к себе. —Но я же отвечала за их жизни! Шино, Мизукаге… из-за меня… — рыдания душили слова. Какаши отстранил ее, глядя в полные слез глаза. —Не смей! — его голос был суров. —Но это же правда! — Сакура снова прижалась к нему. —Я должна была их защитить, но больше половины… Он хмуро опустил взгляд. —Моя задача была убить Обито. Посмотри, к чему привела моя ошибка! Эта война… —Не говори так! — Сакура с ужасом вспомнила Какаши на больничной койке, опустошенного и сломленного. Она не могла его потерять. —Нет, сенсей, это не твоя вина. —Тогда и не твоя, — тихо ответил он. Сакура не сдержала рыданий. Сердце сжималось в тисках, желудок подкатывал к горлу. Горе, которое в последние недели казалось далеким, накрыло ее цунами. Волны отчаяния захлестывали, утаскивая на дно. Мертвые не ведали этой муки. Но живым приходилось нести на себе всю тяжесть горя, оставленного ушедшими. Живым нужно было продолжать путь, чтобы смерть погибших не была напрасной. Мертвым больше не дано было ни чувствовать, ни терять, ни молить о помощи. Разве это справедливо? Неужели смерть — не облегчение? Они сидели на холодной земле Страны Молнии, солнце плыло по небосводу, обнимая друг друга и утопая в собственных мыслях. Какаши гладил ее по волосам, пока Сакура прижималась к его плечу, и его рука дрожала на ее голове. Сознание вернулось к Сакуре постепенно. С трудом фокусируя взгляд, она обвела взглядом палатку, очертания которой постепенно проступали из тумана. Маленькие, дрожащие огоньки свечей мерцали на натянутых веревках. Слева доносился спокойный храп, справа — тихие шепоты. Чья-то рука коснулась ее лба. —Как ты себя чувствуешь? — ласково спросила Ино. Сакура, не открывая глаз, повернула голову к подруге. Глаза Ино были подведены розовым, на щеках виднелись следы слез. Но она была жива и невредима, стоя рядом с Сакурой. В груди Сакуры защемило, когда она села и обхватила Ино за талию. Все, на что она была способна — это еле слышно кивнуть, уткнувшись в живот подруги. —Где мы? — спросила Сакура, отстраняясь и осматриваясь. За Ино на земле сидел Шикамару, куря сигарету с закрытыми глазами. Переведя взгляд через плечо, Сакура вскрикнула: —Наруто! Он сидел на стуле. Его голова покоилась на соседней койке, рука переплетена с хрупкой, выглядывающей из-под белоснежных простыней. Взгляд Сакуры скользнул по тонкой руке к кончикам черных волос. Наруто держал руку Хинаты, спящей на другой койке. Тугая белая повязка скрывала ее глаза. Наруто вздрогнул, услышав свое имя, и, быстро вытерев слюни с уголка рта, повернулся к Сакуре с теплой улыбкой. —Сакура-чан, ты наконец-то проснулась! — прошептал он. —Ты в порядке? Я так волновался! Какаши принес тебя сюда несколько часов назад, а ты все не переставала плакать… —Замолчи, Наруто, — вмешалась Ино, расчесывая спутанные волосы Сакуры. —Когда ты здесь появился? Ты был в битве? — спросила Сакура. Она не ощущала его чакру, пока не добралась до временной базы и не почувствовала присутствие в медицинской палатке. Мы попали в засаду на стыке Страны Огня и Страны Ветра. Враг активизировал свои силы, как только узнал о нашем присутствии в том регионе… Нам так и не удалось добраться до назначенных координат. Он нежно провел большим пальцем по руке Хинаты, скользя взглядом по ее спящему лицу. — Один из отрядов Мадары применил странный газ, который поразил глаза Хинаты, оставив ее без зрения. —Она потеряла зрение? — удивленно воскликнула Сакура. — Позволь мне осмотреть ее, я могу помочь… —Ты должна отдохнуть. Позже проверишь, — мягко возразила Ино, усаживаясь на край постели. Ее голос был таким тихим, что Сакура, сидевшая рядом, еле могла разобрать слова. — И Хината чуть успокоилась… она тяжело переживает известие о Шино. Веки Сакуры сомкнулись, когда она услышала его имя. Она уже знала о его смерти, но услышать подтверждение от другого человека было подобно тому, как если бы куноичи заколачивала гроб своими руками. — Значит, это… правда? — с трудом прошептала Сакура. — Да, — отозвался Шикамару, выдыхая густое облако дыма. — Он не вернулся. Не знаю, когда это произошло. Знаю только, что он добрался до точки назначения, но… больше никто ничего не знает. Она уже все знала. Сакура часами бродила в поисках, расспрашивая каждого встречного, не видел ли он Абураме в битве. Был ли на нем его фирменный шлем. Их осталось пятеро. Сжавшись в этой палатке для медиков, пропитанной запахом цитрусов, они были жалкими остатками Конохи 11. Их мечтам о совместном звании Джонина не суждено было сбыться. Они никогда не увидят свадьбу Тен-Тен и Неджи, или то, как Шино возглавит свой клан. Никогда больше не увидят ни огромных крыльев Чоджи, ни чернильных животных Сая. Им не придется прятаться за тележкой с едой, чтобы избежать Ли, носящегося кругами по городу. Остались только воспоминания. Споры, которые никогда не будут разрешены, и шутки, которые больше никто не произнесет, окутывали их густой тишиной. В гнетущей тишине палатки гулко бились сердца. Ино, уткнувшись лицом в колени, сжимала виски, пытаясь заглушить шум в голове. Шикамару, не глядя на друзей, закурил очередную сигарету, добавляя окурок к тлеющим у его ног. Причудливые тени от мебели колыхались на брезенте, словно насмехаясь над их попыткой спиритического сеанса. Раньше их погибшие товарищи являлись ей по малейшему зову, а теперь прятались в глубинах ее разума, как тайна, которую она тщетно пыталась забыть. Тупая боль заполнила грудь, такая глубокая, что Сакура едва ее ощущала. Эта рана никогда не заживет. Что делать, когда дно уже достигнуто? Каждая новая потеря вырывала из нее кусок души, но что, если резать больше нечего? Всхлип Наруто вернул ее к действительности. —Буду скучать по этому странному придурку, — пробормотал он. Уголки губ Сакуры дрогнули в подобии улыбки, а Шикамару хмыкнул, выдыхая дым, подобный драконьему пламени. —Он действительно изменился за последние два года, — задумчиво произнесла Ино, машинально рисуя узоры на бедре Сакуры под одеялом. — Это не… это ужасно прозвучит, но… это кажется менее реальным, понимаете? Будто он где-то прячется и скоро появится. Я все жду, что он войдет и скажет какую-нибудь странность, как всегда. Сакура кивнула. Пока нет тела, подтверждающего его смерть, Шино все еще может быть жив. Если никто не видел его гибели, может ли он считаться по-настоящему мертвым? Как смириться со смертью, у которой нет завершения? Воздух был таким тяжелым, что дышать было больно. Гравитация словно прижимала ее к земле, и единственным, о чем она могла думать, была хрупкая жизнь тех, кого она любила, (скучившись в этой бесплодной, холодной палатке из мешковины. —К черту все, — хмуро пробормотал Шикамару, поднимаясь и разминая пальцы. — Мы все здесь. Давайте напьемся по старой памяти, пока можем. — Его слова резанули слух Сакуры своей бессердечностью. — Я стащу бутылку с кухни. Она упала обратно на койку. —Это хорошая идея? Прошло много времени с тех пор, как куноичи последний раз пила алкоголь. От нее всегда ждали выполнения медицинских обходов или участия в миссиях. На ней лежала слишком большая ответственность — она не могла позволить себе уклониться от своих обязанностей, чтобы забыться на несколько часов, как делала ее наставница. Хотя, если подумать, разве не это она делала в Узушиогакуре? —Я голосую за, — решительно заявила Ино. Сакура усмехнулась, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. —Конечно, ты бы так и сказала. —Она бы так и сказала, — подтвердил Шикамару. Наруто склонился над Хинатой, тронув ее за плечо с грустной улыбкой. —Давайте сделаем это. Возможно, такого шанса у нас больше не будет, пока война не закончится.— Его оптимизм контрастировал с мрачной атмосферой. — Стащи побольше… сегодня мы как следует проводим Шино и всех остальных. Ослепив, яркий свет ворвался в ее сознание, когда она материализовалась в Узушиогакуре. Толстая ткань медицинских палаток не пропускала ни лучика, поэтому Сакура не осознавала, что уже наступил день. Будь она в трезвом уме, ей было бы стыдно за то, как она споткнулась при приземлении. В нескольких футах от нее стоял Саске, скрестив руки на груди. Его Шаринган, словно пылающий рубин, сканировал ее тело, отчего по коже пробежала неприятная дрожь. Красное свечение погасло через секунду. —Что-то не так? — хмуро спросил он. —Да, все не так, — огрызнулась Сакура. — Глупый вопрос, Саске! Ты же должен быть умнее! Зачем спрашиваешь? С тобой что-то не так? Учиха переместил ее на окраину деревни, где руины граничили с захваченным лесом. Флора на этом острове, как и в Стране Воды и некоторых лесах Страны Молнии, сохраняла листья даже зимой. Они еще не тренировались на деревьях, хотя Сакура надеялась вскоре его переубедить. Ее стиль боя идеально подходил для такой среды: много укрытий, много объектов, во что можно врезаться и бросаться. Она улыбнулась, осматривая ветви, думая, насколько легче было бы победить Саске среди них. Как бы он скривился от недоумения, а может, от гнева, а может… —Печать вспыхнула, — отрывисто произнес он. —А? — непонимающе переспросила Сакура. —Я спрашиваю, что-то не так, потому что печать вспыхнула. —О, — протянула куноичи. Я просто хотела, чтобы ты встретил меня здесь, — охотно призналась Сакура, алкоголь развязал ей язык. —Я хотела, чтобы ты за мной послал. Бровь Саске взметнулась вверх, когда он снова окинул ее взглядом, прежде чем начать медленно приближаться. Его взгляд становился все более пристальным, пока шиноби не остановился на расстоянии вытянутой руки. —Ты пьяна? — хмуро спросил он. —Немного, — хихикнула медик. — Мы несколько часов пили. Алкоголь в Стране Молнии отвратительный. Она забыла, как приятно бывает выпить. После нескольких рюмок все вокруг становилось таким несущественным. Никакие эмоции не бушевали, никакие мысли не задерживались в голове достаточно долго, чтобы причинить боль. Может быть, ее наставница была права. Харуно снова рассмеялась, заметив, как глаза Саске не совпадают по цвету. Прямо как у домашней кошки. Он вздохнул, положив руку на бедро. —Он ужасен, но ты выпила так много? —Шино погиб. Мы его провожали.— Слова вылетели легко, словно она рассказывала о ком-то постороннем. Сакура говорила медленно, чтобы ее речь не звучала бессвязной и невнятной. —Похоронить его не можем, поэтому остается только это. Мы делились историями о нем и о всех остальных, и если ты плакал — обязан был выпить! Сейчас это звучит гнетуще, но будь ты там, всё бы понял. Кстати, Саске, ты знал, что бездомные кошки — невероятные охотники? Пожалуй, одни из лучших. Он неотрывно смотрел на нее, его взгляд сдержанный и нечитаемый. —Кто эти 'мы'? —Наруто, Хината, Шикамару, Ино.- Сакура пересчитала их по пальцам. Все ее друзья теперь помещались на одной руке, хотя осознание этого не задержалось надолго. —Хината повредила глаза, так что я немного их подлечила, прежде чем начать пить. Мы с ней пили гораздо меньше остальных троих. Хотя он был сокомандником… —Абураме? —Да. Шино. Ты не помнишь Шино? Правда? Он носил забрало… ну, когда ты ушел, я думаю, он носил… —Как твой разум? — прервал Саске. Сакура моргнула, когда ее слова улетучились из мыслей, забытые. Затем она улыбнулась и сделала шаг вперед. —Слава богу, ты здесь, Саске! Иди ко мне! — Сакура обхватила его, но брюнет не ответил на объятие. — Я так скучала, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь. От него пахло знакомым дымом костра, но с еле уловимым запахом пота. — Чем ты был занят? —Больше не делай ничего подобного со своей печатью без причины, Сакура. Я подумал, что ты в опасности. Он снова игнорирует ее вопросы, хотя они уже давно вместе, и она к этому привыкла. Главное, что Учиха не отталкивает ее, а она знает, что не оттолкнет. Не когда ей больно. —Мы на войне — я всегда в опасности! — Куноичи приподнялась на носочки, чтобы приблизиться к его лицу. Алкоголь разгорячил ее кровь, вызвав румянец на щеках. — Поцелуй меня! Саске вздохнул и, наконец, легко отстранил ее, держа за плечи. — Хотя это лучше, чем истерика, тебе сейчас нельзя напиваться. События развиваются слишком стремительно. —Я знаю. Но Союзники не атакуют координаты Огня еще пять дней. К тому времени я протрезвею, — надулась девушка. — Клянусь, я даже не собиралась больше пить сегодня. —Пять дней? — Его губы сжались. — Сколько войск? —Если ты меня поцелуешь, я тебе скажу! —Сакура, не играй в игры. Сколько войск? —Это просто поцелуй, Саске. Мы так много целовались… В следующую секунду его пальцы крепко схватили ее за подбородок, запрокинув голову назад навстречу губам. Харуно не была готова, и поцелуй закончился, прежде чем она успела ответить. Когда Саске открыл глаза и посмотрел на нее, его правый глаз покраснел, их лица находились на расстоянии всего нескольких дюймов. —Тоби и я возглавляем более чем четырнадцать тысяч бойцов на позиции Огня. — Его глубокий голос звучал уверенно. — Сколько воинов ты приведешь? Харуно затаила дыхание, глядя в его родовое доудзюцу. Мысли роем крутились в голове: каково это — родиться с такой силой? С рождения нести на себе бремя ожиданий? Быть до неприличия красивым? Каково было бы видеть его так близко каждый день? — Сколько, Сакура? — повторил Саске, не сводя с нее пронзительного взгляда. — Сколько сможем, наверное, — пробормотала она, заливаясь румянцем. — Я не знаю, меня не было на собрании. Медик потянулась, чтобы снова вцепиться в его губы. Его пальцы на ее челюсти напряглись, но он позволил себе на мгновение поддаться поцелую, прежде чем отстраниться. — Почему тебя не было на собрании? — спросил Учиха, хмуря брови. — Не хочу видеть Цунаде! — воскликнула она. — И вообще, я пришла не болтать! У меня другие цели. — Сакура посмотрела на него из-под ресниц, надув губы. Его пальцы были горячими, ей хотелось, чтобы они опустились ниже. Саске ухмыльнулся так незаметно, что девушка чуть не пропустила это. Будь она той Сакурой, что была полгода назад, она бы его и не заметила. Впрочем, возможно, Саске из того времени вообще не стал бы ухмыляться. Конечно, они оба из того времени не оказались бы здесь, на этом острове, вдвоем. — Не в таком состоянии, — заявил мужчина, отстраняясь. — Мы уже целовались! Еще чуть-чуть… Его черный глаз снова потемнел, пальцы остались на месте. — Есть кое-что, что ты должна сделать для меня, когда нападут Союзники. — Что именно? — удивилась Сакура. Саске редко просил о чем-то. Редко просил вообще кого-либо. Он отдавал ей приказы, конечно, но никогда не ожидал, что она сделает что-то для него. Она хотела сказать: «Ради тебя я даже уйду из Конохи», но яркое солнце и ее умелое управление чакрой с каждым вдохом быстрее сжигали хмель. Внезапно она остро осознала, насколько они близко. Их ладони прижались друг к другу, сандалии почти соприкасались. Слова, которые она произнесла всего несколько минут назад, с тяжелым смущением тонули в проясняющемся сознании. —Через два дня я отправлю тебе записку с подробной информацией о моей базе. Но имей в виду, эти сведения не должны попасть к Каге. —Нельзя делиться с Каге? — переспросила она с удивлением. — Это связано с нашим соглашением? —Возможно. Это… — его лицо омрачилось тенью внутреннего конфликта. Это было новое для нее выражение. Саске всегда был так уверен и непоколебим, но сейчас его кадык дернулся при пустом сглатывании, а брови свелись от напряжения. — Это информация о клане… секреты Учиха. Я… не хочу, чтобы кто-либо об этом знал. И уж тем более Каге, особенно Хокаге. —Но… почему ты мне это рассказываешь? Казалось, он изучает ее в наступившей тишине. Рука, которая сжимала ее подбородок, опустилась к шее. Его пальцы обхватили ее, основание ладони едва касалось печати. Если бы это сделал какой-либо другой шиноби в мире, Сакура бы испугалась за свою жизнь. Но его крепкая хватка вызвала у нее лишь приятные мурашки, когда Учиха притянул ее ближе. Его указательный палец скользнул по мочке ее уха. Затем его рука скользнула назад к ее затылку, запутавшись в волосах, обхватив затылок. Если бы это сделал какой-либо другой шиноби в мире, Сакура бы назвала это лаской. Но это был Саске Учиха, связанный с ней преданностью. Так ли выглядела преданность? Так ли это ощущалось? Тепло разлилось по ее телу, кровь забурлила в жилах, а мир вокруг них окутался туманом. Неужели она неосознанно использовала печать, чтобы попросить об этом? Саске наклонился, выводя ее из задумчивости. И хотя его губы скривились в недовольстве, когда он коснулся ими ее губ, он произнес: —…Да, я расскажу тебе. В одинокой медицинской палатке бодрствовал лишь Наруто. Шикамару, прислонившись головой к койке Сакуры, дремал на полу. Ино покоилась под одеялами, а на соседней койке, с забинтованными глазами, лежала Хинату. Ее рука крепко сжимала ладонь Наруто, который, не отрываясь, сидел на стуле у ее изголовья. — Как она? — тихо спросила Сакура, ложась рядом с Ино и отодвигая бессознательную девушку, чтобы освободить себе место. — Зрение пропало снова, после твоего ухода, — ответил Наруто, не сводя взгляда с Хинаты. — Есть шанс, что ты ее вылечишь? Сакура колебалась, не зная, стоит ли говорить правду или дать ему надежду. — Я… надеюсь, — неуверенно ответила она. В Узушиогакуре куноичи пробыла недолго, но алкоголь уже выветрился из ее организма. В темной прохладной палатке висела характерная для Страны Молнии влажность. За глазами ныла тупая боль, которую могли унять только вода и сон. Ее клонило в сон. — С этого момента она не участвует в войне, — прошептал Наруто, глядя на руку Хинаты. — Мне плевать, что скажет Цунаде. — Я поддержу любое ваше решение, — повернулась к нему Сакура, подложив руку под голову вместо подушки. — Лишь бы вы оба остались живы. Наруто кивнул. — Я буду сражаться. Больше я не буду сидеть сложа руки… но если ее зрение не восстановится… — его голос дрогнул. Он перевел взгляд на Сакуру. — Ты же только что видела Саске, верно? — Да, я ходила, чтобы рассказать ему о предстоящей атаке. Это была лишь часть правды. На самом деле, она пошла к нему, чтобы увидеть его и убедиться, что он в безопасности. Но через час после начала их совместного распития сакэ Шикамару раскрыл ей планы Каге, и Сакура знала, что Саске необходимо об этом знать. Это был неплохой повод, хотя по пути к нему девушка не была так осторожна со своими истинными намерениями, как планировала. Румянец залил щеки Сакуры при воспоминании о своем пьяном поведении. Как бесцеремонно она требовала поцелуя! Как крепко она его обхватила, словно это уже было не в первый раз. — С тобой все в порядке? — с беспокойством в голосе спросил Наруто. — Никто толком не рассказывает, что происходит между вами, и я не буду настаивать, если ты не хочешь говорить. Но ты хотя бы в безопасности? Он… к тебе нормально относится? Сакура закрыла глаза с улыбкой. Наруто повзрослел. Юный Наруто вопил бы о несправедливости, что его оставили в стороне. Наруто времен до войны потребовал бы, чтобы Сакура немедленно вернула Саске, игнорируя любые последствия. Они все менялись. Они больше никогда не станут теми невинными детьми. Отсюда нельзя уйти без шрамов. Никогда не покинуть это поле боя. Сакура сделала вдох. — Я… в основном в безопасности. Затем медик поведала ему самое важное. Куноичи описала соглашение и печать. Пункты договора и то, как она могла предупредить Саске или передать ему сообщения. Она объяснила, насколько изменился Орочимару и как не так уж плох Суйгецу. Как она надрала ему зад в Сангошо. Чем больше куноичи проводила время с Саске, тем меньше он ей казался другим, призналась Сакура — он все еще был излишне бесчувственным и отстраненным. Но иногда Учиха мог быть забавно язвительным, и он был совсем не таким холодным, как хотел казаться. Она рассказала Наруто обо всем этом, а также о лаборатории Орочимару, комнате Саске и базе Мадары. Сакура подробнее описала те моменты, которые, по всей видимости, интересовали его, например, как Саске взаимодействует с Суйгетсу и Орочимару. Они посмеялись над тем, что старый змей всегда говорил невпопад, и над тем, что Саске держал на стене у подушки царапины, похожие на цветы. Но даже с Наруто ей не хотелось делиться сокровенным. Сокровенным, как грубые мозоли на руках Саске, или нежная пухлость его нижней губы. Как менялся оттенок его глаз, когда они ловили солнечные лучи, или как звучал его голос в темной комнате. Как въелся в его кожу запах болиголова, и как согревало его тело, когда они были рядом. Как через два дня на его щеках появлялась щетина, хотя он брился каждые четыре. Эти воспоминания были слишком личными. Слишком интимными. Они принадлежали только ей. Тайны, терзавшие ее душу, не могли быть высказаны даже в дружеской беседе с Наруто. Как паника захлебывала ее в пустой вражеской пещере, когда она оставалась там одна. Как ей, никем не понятой, почти нравился Орочимару, и как она почти, почти доверяла Суйгетсу. Как погиб Сай — воспоминания о его смерти ускользали, оставляя лишь кошмары и флешбэки. Встречи с Саске на разрушенной родине матери Наруто с каждым спаррингом все больше терзали ее сердце. Но была одна тайна, которую она могла поведать только Наруто — то, что могла понять только Команда 7. — Я… — Слова застряли в горле. Сделав глубокий вдох, медик произнесла: — Я люблю его, Наруто. Она смотрела в чистую голубизну глаз своего товарища, который с благоговейным трепетом слушал ее рассказ. Признание пронеслось мимо него, как легкий ветерок. Наруто улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз. — Твои чувства к нему не угасли. — Он ласково улыбнулся Хинате. — Хотя он их не ценит.Блин, да я ему столько всего хочу высказать! Злость переполняет, но и радости хватает… Черт, как же все запутано. Не могу дождаться, когда мы с ним повстречаемся: сначала надаю ему тумаков, а потом угощу раменом! Узумаки тихонько усмехнулся, положив подбородок на койку и глядя на спящее лицо своей девушки. — Ты бы видела, как я с ума сошел, когда узнал, что он жив, Сакура… Если бы не Хината, я бы мог раскрыть базу. Но когда я услышал, что он после этого работает с нами, я даже не удивился. Я всегда знал, что он вернется к нам, понимаешь? Я всегда знал, что если Саске выживет в этой войне, он вернется. Неужели… неужели это он услышал в ее истории? Его слова пропитали ее, ужас просочился сквозь поры, и Сакура закрыла глаза с вздохом. Разве так она все объяснила? Разве она описала Саске так, будто он вернется? Странный смешок Орочимару эхом разнесся в ее голове. Она отвернулась от Наруто и его тошнотворного оптимизма, поворачиваясь к Ино. — Я не уверена, что Саске действительно вернулся. Три четверти всех сил союзников, около 30 000 солдат, были мобилизованы. План был прост: сокрушить координату «Огонь», молниеносно ее уничтожить и без промедления перейти к финальной точке в Стране Земли. Второе нападение потребует меньше подготовки и, возможно, войск, но командование рассчитывало на эффект неожиданности — Союзники никогда не атаковали дважды подряд. Каге были одержимы идеей закончить войну. Как только все помещения, где выращивались клетки Хаширамы, будут уничтожены, им останется лишь ждать, когда тело Мадары откажет. Чоджиро, занявший пост Мизукаге, не имел реальной власти. Смерть Мей заставила Каге пересмотреть решение о возвращении в бой. Один Каге должен был остаться в резерве. Хотя у Ива, Конохи и Кумо были компетентные преемники, армия, вероятнее всего, развалится без хотя бы одного из изначальных лидеров. Поэтому Гаара остался в Стране Молнии, чтобы командовать с безопасной базы. Как и Мей, он не подготовил себе замену. Первый день Каге и высшее командование посвятили распределению шиноби по подразделениям. Они определили цепь командования для каждой позиции и назначили ответственных на случай гибели командира. Также были разработаны маршруты атаки и передвижения. Координата находилась всего в нескольких милях к северу от Конохи. Цунаде, Какаши и Шикамару изучали позиции Союзников и тактические преимущества на знакомой местности. Следующий день Сакура провела со своей медицинской ротой. Она разрабатывала планы помощи в полевых условиях, обучала медиков работе с Исцеляющей Землей и подбирала помощников для молодых и неопытных. Шизуне стала ее заместителем. Затем Сакура приказала всей роте, численностью более 300 человек, изготовить как можно больше солдатских пилюль. В тот день Сакура и Какаши плечом к плечу руководили полевым госпиталем. Какаши, подчиняясь Сакуре, помогал ей управлять Кацую — при такой огромной армии Цунаде необходимо было находиться на поле боя. Поддерживать призыв для 30 000 шиноби в одиночку было нереально. На второй день в полдень птица Саске доставила два послания. Первое Сакура доложила Казекаге. Саске предоставил данные о численности, расположении врага, слабых точках их построения и необходимые печати для проникновения в комнату. Он предупредил, что Мадара достаточно окреп для боя и может добраться до координаты в течение трех часов после первого столкновения армий. Союзники не могли позволить себе еще одно поражение. Эта атака должна была быть молниеносной и безупречной. Не уничтожь они комнату до прибытия Мадары, велика вероятность потерять большую часть армии. Вторая записка предназначалась только Сакуре. Нечто, что он не хотел никому доверять. Впервые он ей доверился, впервые открыто признал, что в его глазах она способна. В центре комплекса Учиха находится святилище. Посмотри под седьмым татами справа. Там плита с изображением трех томоэ шарингана. Выполни эти ручные печати, чтобы открыть ее. Внизу, в комнате, находятся каменные памятники. Потри рельеф на том, что отмечен вороном. С наступлением сумерек медик укрылась в своей палатке. При свете свечи она скрупулезно изучала тринадцать ручных печатей, словно впитывая их в свою память. Закончив, она без колебаний сожгла записку, превратив ее в горстку пепла. О рельефе не было сказано ни слова. Ни о его свойствах, ни о его значении. Неизвестно, был ли он ключом к победе в войне или просто драгоценной реликвией, хранящей историю клана. Со всех сторон его просьба казалась опасной. Для нее, ведь в случае поимки ей грозила серьезная опасность. Для армии, ведь потеря главного медика могла обернуться катастрофой. Чтобы добраться до комплекса Учиха, ей нужно было оставить свой пост в полевом госпитале, а возможно, и вовсе покинуть поле боя. Если же сражение разрастется и охватит бывшую Коноху, Сакуре придется искать способ незаметно проникнуть в комплекс посреди хаоса. В этой битве, где ошибка могла все решить, подобную просьбу следовало игнорировать. У Сакуры слишком ответственная позиция, чтобы посреди сражения бросать свои обязанности. Это противоречило всем правилам шиноби и здравому смыслу. Саске бывший преступник из книги Бинго, а потомки его клана — виновники этой мировой войны. Каге никогда бы не позволили ей пойти на такой риск. Харуно смахнула пепел с чайного столика. Печать на ее шее зажужжала, когда она коснулась ее своей чакрой, и Сакура задалась вопросом, чувствует ли это Саске. Харуно размышляла, что означает его просьба — имеет ли она вообще какое-то значение? Знает ли он, что для нее это значит? За Саске Учиху она бы рискнула сотню раз.