***
Когда Клопова оказалась на нужной станции, было уже достаточно светло. Утро было весьма морозным, почти таким же, когда Казань впервые показалась ей не такой уж и плохой. Пожалуй, это последний раз когда девушка видит эту станцию, при выходе из электрички. В последний раз она увидит это место когда будет поглощена сигаретным дымом, это она понимала сразу. Не решая идти тем же путем, что и в тот день, девушка направилась короткой дорогой, поэтому вскоре уже была возле консерватории. Как бы сильно ей ни хотелось не застать никого и тихо свалить, словно её и не было, Клопова всё же заметила две фигуры возле консерватории и сразу же поняла кому они принадлежат. «А может оно и к лучшему?...» — пронеслось в голове. Действительно, может, так всё и должно закончится? Смахнув слезу со сщеки, не понимая, правильно это или нет, девушка всё же осталась верна этой мысли. Если они здесь, значит так всё и должно быть, так всё и закончится, никак иначе. Вахит стоял у входа, держа в руках небольшой букет из ромашек, и курил. — Ну ты дебил, не? — Рявкнул Турбо. — Они щас все табаком пропахнут, ты чё ей скажешь? Зима недоверчиво бросил недокуренную сигарету на снег, всматриваясь вдаль. — Погоди, а там не твоя случаем идёт? Валера обернулся. И правда, недалеко от них шла Клопова, уткнувшись носом в воротник потертой дублёнки. — А чё она в такую рань-то? — Задумчиво произнес парень, не оборачиваясь на друга. — Ну-ка, дай-ка букет. — Эу, это для Марины вообще-то. — Да какая разница? Всё равно в одной комнате стоять будут. — Турбо выхватил цветы и, не оборачиваясь на Зиму, подошёл к Клоповой. — Щас пойдёшь, новые купишь! — Крикнул Вахит в догонку. Клопова остановилась, подняв глаза. Перед ней стоял Валера, чуть ли не расплываясь в улыбке. Он так и не залечил рану на нижней губе. — Привет. — Произнёс парень и, не дожидаясь ответа, протянул букет цветов, пропахших сигаретным дымом. — Это тебе. Аня с любопытством окинула ромашки взглядом. — Их нельзя долго на морозе держать... — Задумчиво произнесла девушка. — Они могут замёрзнуть. — Она с грустью посмотрела на парня, улыбка которого медленно сползала с лица. — Прости. Я... Я думала над тем, что ты сказал мне... И я просто... Я не могу быть с... — Она запнулась. До этого было все хорошо, она даже почти что ничего не чувствовала, но именно в этом месте, на этом моменте стало так... больно? — С кем? — Нервно переспросил парень. — С преступником. — Выпалила она первое, что пришло в голову. — Я... Я пою в опере, понимаешь? Мне нельзя связывать жизнь с такими как ты. — И понеслось. — А в тюрягу тебя затащат, мне что потом, ждать тебя? Мне и свою жизнь прожить надо. Да и в Москву я собиралась на конкурс, ты разве протянешь там хоть день, проживёшь? И вообще, с такими связываться только себе дороже. Вы ведь отбросы, понимаешь? Как на меня люди в Москве посмотрят если я с таким рядом стоять буду? — Всё в кучу свалила. Всё враньё, которое ей только в голову взбрело - всё наружу вывалила, оставила только боль, такую ноющую, режущую словно тупым ножом. Валеру словно током шибануло. «Преступник, отброс...» почти всё тоже самое, что говорил когда-то отец. Турбо нервно закачал головой, сложив губы. — Теперь понятно. — Он громко выдохнул, вероятно, выходя из себя. — Только скажи мне, родная, ты вообще на что рассчитывала всё это время? Или ты из этих, певичек, у сценных, не? Которые под каждого лягут лишь бы дорогу себе пробить или развлечься? Развлекалась? Или не получилось? Клопова закрыла глаза. — Пожалуйста, перестань.... — А чё перестань-то, милая? Чё перестань? Правда глаза колит? — Он отвернулся, сложив руки в карман, не обращая внимания на мятые ромашки. — Я тебя теперь не знаю, ты не со мной. Пусть хоть по кругу пустят, и пальцем не дёрну. Терпеть не могу таких как ты... — Он искал подходящее слово, правда искал, но язык, будто сам, не выдерживая ляпнул. — Шалав. Парень направился в сторону друга. Всунув помятый букет прежнему владельцу, он даже не остановился, безразлично бросив что-то типа «на, своей подари». И направился совершенно в другую сторону, со временем прячась за облаком сигаретного дыма. Аня смотрела в ту сторону. Долго смотрела. Она никогда так быстро не влюблялась в человека, да и после Турбо часто задавалась вопросом - влюблялась ли она вообще до него? Он сыграл такую небольшую, но такую важную роль в её жизни, пожалуй, как первая любовь, подарившая ей невероятный спектр эмоций, которые сейчас причиняли ей жгучую боль внутри и выплескивались слезами, катившимися по горящим от мороза щекам. Клопова зашла в консерваторию, не обращая внимания на Вахита, с непониманием смотревшего по сторонам. Поднявшись по лестнице, девушка легонько постучала по стеклу, за которым спала вахтёрша. — Валентина Васильевна... — Тихо произнесла девушка. — Валентина Вас... — На Клопову уставилась пара сонных недовольных глаз. — Простите пожалуйста, а ректор уже у себя? — Клопова, — женщина опёрлась на запястье — тебе он зачем? У вас подъем только через час, ты что, с дубу рухнула? Какой ректор? — Ну Валентина Васильевна, — дрожащим, почти истерическим голосом проныла девушка, пытаясь не разреветься на месте — скажите, он здесь или нет? — Вот дура, а! Чё реветь-то? На месте он. Шмыгнув носом, девушка направилась по коридору. Найдя нужную дверь, постучала и, не дожидаясь ответа, зашла. — Здрав... Э... Доброе утро. — В попыхах бросила она, без приглашения присаживаясь напротив пятидесятилетнего мужчины. — Я Аня Клопова, со второго курса. Мне нужно домой, срочно. Я хочу отчислиться. Мужчина, в своей спокойно манере, отпив из чашки, ненавязчиво протянул девушке лист бумаги и достал из шкафчика стола ручку. — Пишите, Аня Клопова, по собственному желанию. Девушка, схватив ручку, начала коряво выводить буквы. — Что же это вы, Аня Клопова, так скоро решили отчислиться? — Ректор вновь отпил из чашки, смотря в окно. — Скоро Светлана Анатольевна приезжает, такие надежды на вас возлагала... Неужели такие дела семейные, которые и подождать не могут? Вы же и в Москву с ней собирались, как и в прошлом году... Клопова не слушала его. Пыталась, по крайней мере. Каждое его слово давило на нее, топя всё глубже и глубже в свои мысли. Она уже не понимала, что пишет, о чем думает. Всё так быстро происходит... Валера, отец, Кащей, дом, Вишнёвская, и все это словно снег на голову. — ...А нам-то ректорам как жить, когда такие таланты пропадают? — Спросил мужчина, когда Аня уже протянула написанное ей заявление. — Эх, ладно, Клопова. — Он протянул ей стопку документов, которые она когда-то впервые ему отдала. — Ступайте. Очень надеюсь, ваш талант останется при вас, даже если не будет использован. Аня кивнула. — Спасибо. — Безжизненно произнесла она, скрывшись за дверью. — Ну надо же... — Протянул мужчина, оставшись один. — Такой талантище! Девушка направилась в комнату. Она не любила прощаться, именно поэтому не хотела будить Чайкину и, тем более, что-то ей рассказывать. Она планировала зайти в комнату только ради того, чтобы наскребсти на оставшуюся дорогу до Рузмайловки. Больше ничего. Однако, такой план провалился сразу же, как только Клопова вошла в комнату. На двух кроватях, друг напротив друга, сидели две встревоженные девушки, вопросительно глядя на неё. — Ань, ну что там? — Чайкина вскочила с места. — Ань, там... может быть, помощь какая-то нужна? — Айгуль в бешеном ритме забегала глазами по лицу подруги. — Расскажи только, пожалуйста. — Девочки... — Устало выплеснула Клопова, обнимая подруг. Прежде чем начать, она проронила очередную слезу. — Я отчислилась. — Как отчислилась? — Бросила Маринка, почти вырвавшись из объятий. — Ну, вот так... — Протянула девушка. — Помните, я домой хотела поехать? Сейчас самый раз. — Да, но ты же передумала. — Ахмерова с тревожностью уставилась на подругу. — Передумала, а сейчас опять надумала. — Она слабо улыбнулась. — Простите меня. Чайкина скривилась. — Ну и дурочка. — Девушка закатила глаза, сдерживая слезы. — Я как без тебя тут одна буду? Я темноты боюсь. А с тобой не боялась. Аня с грустью хмыкнула. — Придется привыкнуть. — Ты с ума сошла, Клопова! — Бросила Маринка, ринувшись в объятия подруге. — Тихо, ну чё ты разревелась-то? — Еле сдерживая эмоции, произнесла Аня, поглаживая подругу по волосам. — Ну тише, тише... — Она взглянула на Айгуль, протянув руку. — Айгуленька... Девочка подошла, вновь зарываясь в объятия подруге, проронив невидимую мимолетную слезу. — Приезжайте ко мне, ладно? — Не выпуская девушек из объятий, спросила Клопова. — Я буду скучать... Очень. — Ань... — Всхлипывая, Чайкина подняла голову. — А как же твой этот... Который «кино»? Клопова грустно посмотрела ей в глаза. Кажется, Маринка всё поняла и без слов. — Да никак. — Сухо ответила девушка, после чего Чайкина вновь уткнулись подруге в грудь, прижав её крепче. Просидев ещё немного до всеобщего подъема в общежитии и выпив последнюю чашку чая, девушки обнялись в последний раз. — Марин, тебя Вахит уже на улице ждёт. Видимо, узнал откуда-то, что у вас сегодня внеплановый выходной и пришёл раньше. Не заставляй долго ждать, а то замёрзнет, там холодно. — Ладно... — Тихо всхлипнула Маринка, никак не отпуская подругу взглядом. — Айгуль, передай Марату привет от меня. Он очень хороший, держись его, ладно? — Хорошо... — Поникшим голосом произнесла девочка. — Пишите мне, ладно? Я буду очень ждать. — Клопова шмыгнула носом. — Мы все равно с Тёмкой через год хотели телефон купить, установить связь дома. Потом можете и позвонить. — Девушка слабо улыбнулась. — Ладно, я побежала. Мне надо на электричку не опоздать. Девушки грустно осмотрели подругу, ничего не ответив. Маринка пропустила две слезы. Аня поняла, что быстрее надо уходить, если не сейчас, то она вообще не сможет выйти из комнаты. Поэтому она быстро перешагнула порог, закрывая за собой дверь и бегом кинулась к выходу. Выйдя из консерватории, она спустилась, пробегая даже мимо Вахита, сидевшего на ступеньках, однако, всё же остановилась и подошла к парню. Тот встал с места. — Пожалуйста, будь рядом с ней. Она на первый взгляд может показаться дурочкой, но на самом деле она очень глубокая личность. У неё очень большая душа. Ты поймёшь со временем. Береги её, ладно? Парень моргнул. — Хорошо. Ты тоже береги себя. Это Турбо передал. — Соврал он. — Хорошо. — Бросила девушка и, больше ничего не сказав, направилась к воротам. Через десять минут она была уже у здания милиции. Как бы не хотела, она не могла сюда не зайти. Постучав в нужный кабинет, Клопова без приглашения сразу же зашла, плюхнучшись на стул напротив тёти. — И что это было? — Где? — Сейчас. Ты вообще-то в милиции находишься. — Так я же постучала. — А я не ответила. Я может быть тайные документы заполняю. — Заполняешь? — Клопова взглянула на стол, где кроме чашки с кофе и тарелкой с сушками ничего не было. Ирина вздохнула. — Чего пришла? — Я хотела сказать, что уезжаю. Сегодня. Сейчас. — В смысле? — Инспекторша подняла глаза на племянницу. — Как уезжаешь? Куда? — Можешь меня на учёт поставить, я заслужила. Уезжаю домой, к отцу. Я передумала. Устала от этого всего. — Девушка потянулась и взяла сушку с тарелки. — Дома устроюсь там в местный кабак, помнишь? Заработаю и пришлю тебе деньги за штраф. — Стой, подожди, я не понимаю... — Нечего понимать, тёть Ир. Я уезжаю домой. К папе. Не хочу больше здесь находиться. — Девушка откусила сушку. Ирина Сергеевна задумалась. — Кстати, — Клопова привстала — ты же знаешь, что нравишься Пальто, ой... Андрею? Он только о тебе и толдычет вечно. У нас уже с Мишей уши вянут о тебе слушать. Хорошие ребята, кстати... Прости за это тоже, это некрасиво с моей стороны и их бросать. Но я не могу по другому, тёть Ир, правда, не могу... Инспекторша выдохнула. — Деньги есть на электричку? — Спросила она, печально взглянув на девушку. — Есть. — Улыбнулась Клопова. — Что-ж тебе на месте-то не сидится... — Протянула миллиционерша, поднося чашку к губам. — Всё же хорошо было, и в кино тогда... Девушка с жалостью посмотрела на тётю. — Вот как раз и из-за этого «кино» я почти что полюбила этот город, но не могу остаться здесь. Мне здесь плохо, понимаешь? Мне нужно домой. К матери на кладбище сходить, за отцом следить, я просто устала от этого. Понимаешь? Ира взглянула племяннице в глаза. — Очень.***
Электричка остановилась на станции у Рузмайловки. Ну вот и конец. Как и ожидалось, Аня вся пропитана дымом от сигарет. Потратив последние деньги на электричку до дома, Клопова увидела старый переговорник, откуда ей в общежитие звонил Тёма. Решив, что делать нечего и, как никак, рано или поздно женщина узнает об окончательной кончине карьеры её любимой ученицы, Аня решила всё же набрать Светлане Анатольевне. Зайдя в переговорник, чем-то смахивающий на сарай, девушка увидела старого знакомого отца, который за бутылку и пачку сигарет сделает всё, что угодно, поэтому, положив сигареты на стол, Аня лишь произнесла тихое «до Адлера» и, по указанию, направилась в первую телефонную кабинку. Набрав нужный номер, девушка ждала. — Алло? — Послышалось с другого конца провода. — Алло, Светлана Анатольевна? — Клопова, ты что-ль? Что стряслось? — Светлана Анатольевна, пожалуйста, простите меня. — Не поняла. — Несерьёзно произнесла женщина. — Что случилось? — Я отчислилась. — На выдохе произнесла Аня. Ответа не последовало. Только лишь слышно как будто что-то упало. — Как отчислилась? Почему? — Всё... Очень сложно. — Промямлила девушка. — Вы поймёте. У вас скоро появится новая ученица, гораздо лучше и натренерованней, поверьте. — Клопова, я не понимаю, ты где сейчас? Ты в консерватории? Клопова? — Светлана Анатольевна, простите пожалуйста, тут связь пропадает, я вас плохо слышу. — Клопова? Аня? — Я очень плохо вас слышу, тут большие проблемы со связью, всего доброго, Светлана Анатольевна! — И она быстро, словно обожглась обо что-то, положила трубку. Девушка опёрлась о стену. Сегодня она сама отказалась от всех. Боль стучала в груди, сильно долбило и по вискам. Девушка не могла больше терпеть. Она скатила по стене и, уткнувшись в колени, громко заплакала.***
— Хозяева! — В дверь громко стучали. — Есть дома кто? Аня проснулась. Встав с кровати, девушка завернулась в халат. Нахмурившись, она посмотрела в окно, отодвинув занавески - за забором стоит незнакомая, белая машина. И кто же мог пожаловать на таком-то раритете в такую рань? Подходя к двери, девушка отодвинула заслонки, приоткрыв дверь. Она ожидала увидеть кого угодно, но, честное слово, увидеть приблизительно в пять утра полу-побитого Вову Адидаса в своей заброшенной деревне, в своем собственно доме, сразу же на следующий день после её отъезда из Казани... Да, к такому уж точно жизнь её не готовила. Парень улыбнулся. — Ну привет, сестрёнка.