***
Поставив тарелку борща напротив Адидаса, девушка села рядом, подперев рукой щеку. — Вот борщем в пять утра меня ещё не кормили... — Протянул парень. Аня развела руками. — Это всё, что я могу предложить. — Клопова потянулась за тарелкой. — Не будешь? — Нет, нет, нет. — Старший подвинул посуду к себе. — Буду. Взяв ложку, парень хотел было уже, наконец, за всю ночь странствий в поисках Рузмайловки хотя бы поесть, как его отвлёк голос, доносившийся сзади. — Ань?... — Стоя в одной только майке и домашних шортах, сонно протянул Тёмка, скрестив руки на груди. — Это кто? Клопова тихо выдохнула, смотря на Вову и одним только взглядом говоря, мол, «ты вообще не вовремя». — А чё такое? — Старший обернулся, посмотрев на парня. — Мы громко, да? Разбудили? — Ань, это чё, типо бойфренд твой, да? — Проигнорировав вопрос, спросил парень. Девушка громко ударила себя по лбу. — Тём, иди спать, а? За окном, вон, темень какая, тебе чё не спится-то? Иди, я потом всё расскажу. — Не пойду я никуда. — Парень демонстративно взял стул, поставив его рядом с незнакомцем, и сел напротив. — Тём, вот чё ты докапался? Я же сказала, что всё расскажу. Тем более, тебе завтра рано вставать, обратно ехать, тебе выспаться надо. — Никуда я не поеду. — Это с чего вдруг? Парень, кажется, начинал выходить из себя. — Тебя же нельзя одну оставлять. Опять эта Вишнёвская, ты раньше про неё сказать не могла? И этот Кащей, левый вообще, откуда взялся? Ты откуда их знаешь-то всех, а? Ты почему ни мне, ни отцу ничего не сказала? — Аня схватилась за голову. — Нахрена тебе вообще Казань эта сдалась? — Ты меня вообще не слышишь? Я же сказала, что всё расскажу, но позже. Мне вообще-то тоже тяжело. Вова, сидя между ними, бегал глазами из стороны в сторону, глядя то на девушку, то на парня, изредка гадая когда ему удастся поесть и выяснить что же всё-таки происходит. — Ты эгоистка, Аня, поняла? Ты вообще хоть знаешь каково это было когда мне из дома в училище звонит незнакомый мужик и угрожает жизнью отца? — А мне каково, ты поинтересоваться не хочешь? — Да ты только и делаешь, что о себе думаешь. — Это я о себе думаю? Да ты хоть знаешь, что я потеряла, уезжая домой? У тебя-то всё хорошо в своей Уфе! — Ты просто наглая, избалованная эгоистка. Что ты могла потерять, уезжая домой? Ты себя-то слышишь? Как мать умерла, совсем в обезьяну превратилась! Я младше тебя, и то! И то, даже я понимаю, кто ты и что из себя представляешь, не то что отец! Ты думаешь, мы не знаем, чем там эти певицы в большом городе занимаются? Ты думаешь, это никому не известно? И откуда у тебя деньги берутся, ты думаешь, мы тоже этого не понимаем? — Думай о чем говоришь! Я поступила туда, куда мама хотела! — Мама хотела совсем другого. Явно не того, что ты натворила год назад, и ещё сейчас продолжаешь. Люди просто так приезжать и угрожать не будут, ты думаешь, никто этого не понимает? Клопова зажмурилась. — Пошёл вон. Парень напрягся. — Чего? Ты мне это говоришь? — Вон пошёл отсюда. — Повторила девушка, впиваясь взглядом в брата. Тот лишь нервно матнул головой и, надев прямо на майку свою кадетскую шинель, хлопнул дверью. Аня села на место, закатив глаза в попытке не разрыдаться. Вова медленно выдохнул. Ну, теперь можно и поесть, правда аппетита уже почти нет. — Ань, я знаю и понимаю как тебе тяжело, может быть даже больно и... Я поэтому и приехал, спросить как-чего, ну и, если смогу, то как-то помочь... Девушка поникла. Она сложила руки и, опустив голову, тихо всхлипывала, ничего не отвечая. Тогда Адидас решил начать с темы, которая явно сможет её заинтересовать. — Турбо со вчерашнего дня из качалки не выходит. Весь на нервах, шугается от всех, ни с кем не разговаривает, ничё не рассказывает. — Девушка подняла голову. — Только про тебя спрашивали - говорит, что ты уехала и хреначит дальше эту грушу ещё сильней. Благо, Зима вчера поздно вечером вернулся, хоть что-то пояснил. Говорит ему эта... Как её... Маринка твоя. Вот она ему рассказала, что ты уехала сюда. Он как услышал об этом, ещё зашуганней стал. Ну, тут и сразу всем понятно стало что к чему. Так отстали бы от этого, если бы он сам сказал, что не с тобой больше, но он ведь и не говорил ничего. Как немой стоит, хренчит эту грушу, и молчит. Ну тогда я и подумал, что надо нам эту Рузмайловку найти и выяснить что да как. Маратку хотел взять с собой, но его выписали уже, да и батька не разрешил бы... Так и что в итоге случилось-то у тебя, расскажешь? Или мне дальше сидеть смотреть на эту тарелку борща и слюнями захлёбываться? Клопова хмыкнула, вытирая мокрые щёки. — Ешь уже. Несчастный. Вова улыбнулся, взяв ложку. Клопова выдохнула. Пусть и не без боли в сердце, рассказала парню всё как есть, словно разгрузив давно стоявший ненужный хлам из машины, или разобрав полку с пыльными вещами. Начала с ситуации год назад. Рассказала и про Вишнёвскую, и про Кащея, и про то, что после этого было. Как она прощалась с Валерой, Ирой, да и в принципе как уехала из Казани. Когда закончила, облокотилась на спинку стула, чувствуя облегчение в душе. Так легко стало, что жить снова захотелось. Давно она так не выговаривалась... Вова покачал головой. — Кащей, значит, да? — Задумчиво произнёс старший. — Ну ничё, и на него своя управа найдётся. Он же был в курсе, что ты с нами? Аня дёрнула плечами. — Да конечно был... — Отвечая самому себе, протянул парень. — Вов? — Девушка робко взглянула на старшего. — А если мне Валера сказал, что я больше не с ним, то это что-то значит? Парень нахмурился. — Скажи, тебя кто к Универсаму приписал? — По сути ты. — По сути я. А это значит что? — Что? — Правильно. Отшивать тебя тоже буду я, если посчитаю нужным. Уяснила? Клопова мимолётно улыбнулась. — А почему ты решил мне помочь? — Мы своих не бросаем никогда. Запомни. Это главное правило Универсама. — Произнес парень, вставая с места и накидывая дублёнку. — Вов, ну правда? Адидас обернулся, посмотрев девушке в глаза. — Понравилась ты мне. Как человек. Как хороший человек, подходящий, понимаешь? Хорошая ты девка, Клопова, просто с нехорошими людьми связалась и нехорошими проблемами. Аня поднялась с места, подходя к порогу. — И последний вопрос. Адидас засунул руки в карманы. — Ну? — Тебе борщ-то мой понравился? Вова улыбнулся. — Если ты мне такой ещё не сваришь, то я обижусь. — Он открыл дверь, выходя из дома. — Шмотки собирай, сестрёнка. — Подмигнув девушке, он направился к воротам. — Спасибо, братишка... — Тихо произнесла девушка, закрывая дверь. — Давай только без этого? — Выкрикнул старший, стоя у ворот. — Пока, братишка! — Ответила Аня, быстро закрывая дверь. Вова лишь хмыкнул. Нет, это не конец. Она ещё вернётся, она обязательно вернётся! И вернётся с помощью... Универсама? С помощью казанской группировки? С ума сойти...***
Напоследок, брызнув духами воротник нового платья, Алла взглянула на себя в зеркало. Ровные, аккуратно уложенные волосы, были острижены на одном уровне с подбородком, и окрашены в блонд. Дорогое черное платье с белым воротником, пуговицами и рукавами, привезенное бабушкой из Франции как подарок, облегало идеально сложенное тело, и приспускалось лишь к локтям. На шее красовалась золотая подвеска с небольшим зелёным камнем, который был вставлен и в золотые серьги. Девушка повернула шею, еле касаясь пальцами старого затянувшегося шрама. Он был уже как часть из комплекта её украшений. Накинув белоснежную шубу, застегнув и взяв шапку, Вишнёвская вновь окинула взглядом своё отражение. Она просто прелестна, по-богатому прелестна! Как и говорил папа. Решив не заставлять мать долго ждать, Алла вышла из комнаты, напоследок очаровательно улыбнувшись своему отражению. Дойдя до конца коридора, провожаемая восхищенными и завистливыми взглядами студенток, выглядывающих из своих комнат лишь бы посмотреть на «московскую звезду», Вишнёвская не успела и обернуться на своё имя, как столкнулась с девушкой, которая несла стопку толстых книг. — Ой, я прошу прощения. — Быстро бросила Алла, переступая через небольшую гору рассыпанных книг, не удосужившись даже наклониться и помочь их собрать. Маринка, которая несла книги в библиотеку, лишь злобно посмотрела вслед девушке. Надо же! И ведь эта «звезда» заняла место Клоповой. Куда катится мир! Выйдя за калитку, Вишнёвская села в такси. — И что так долго? Мне вечность тебя надо было ждать? — Недовольно спросила мать, докуривая сигарету. — И чё стоим? — Нагло обратилась она к таксисту. — Поехали, поехали! Алла лишь закатила глаза, ничего не ответив. У неё было слишком хорошее настроение для этого. Такие вещи не стоили и грамма внимания в этот день, ведь они на папиной родине, в Казани. Ещё в той Казани, где нет Клоповой. Это же просто восхитительно! Но самое важное было даже не это. У девушки пела душа. Она сегодня увидит того, с кем ей пришлось расстаться на три года, с кем рассталась ещё с того момента, как они с матерью переехали в Москву. Когда такси остановило у старого, до боли знакомого дома, Вишнёвская младшая невольно улыбнулась. — Наконец-то. — Возмущённо бросила Татьяна, выходя из машины и вытаскивая большую кожанную сумку. Женщина небрежно подала таксисту деньги, оглядывая старый жилой дом. — Господи помилуй, и как в таком убожестве можно жить? Алла дёрнула плечами. — Все бедные так живут. Женщина постучала себя по голове. — Бошкой-то соображай. Кащей ещё как деньги сдирает. Притворяться только умеет хорошо. — Она подошла к подъезду. — Ну ты идёшь там, нет? — Нажав нужную кнопку, женщина опёрлась на дверь. — Кошмар какой, как вообще на такси этом передвигаться можно? Ужас, у меня аж спина болит. Вот приедет отцовская охрана, вот тогда удобства будут, а сейчас... Перетерпим. Кто вообще меня надоумил отдельно нас, отдельно рабочих отправлять? Я больше на такое не поведусь... — Ты там закончила? — Послышалось хриплым мужским голосом из домофона. — Ой, ты уж здесь! Открывай давай! Дубак такой, что жуть! — Слушаюсь, мадам. Поднявшись на нужный этаж, Вишнёвские увидели распахнутую дверь, через порог которой стоит мужчина, не вынимая сигарету изо рта. — Кащеюшка! Ну наконец-то! — Воскликнула женщина, заходя в квартиру. — Алка! — Она обернулась на дочь, что заставило и мужчину взглянуть на неё. — Ну чё ты там встала? Заходи давай! Немного замешкавшись, девушка зашла. Сняв верхнюю одежду и сапоги, Татьяна поставила сумку перед мужчиной. — Здесь вся моя благодарность. — Еле слышно прошептала она. — Ровно пятьсот. Мужчина хмыкнул. — Ну я знал с кем связываться. Женщина наигранно засмеялась, хлопнув собеседника по плечу. — Кость, руки-то где помыть можно? Кащей, не выпуская из рук дымящую сигарету, указал на дверь напротив кухни. Женщина, бросив что-то типа «ага, я быстро», направилась в указанное место, оставив дочь наедине с мужчиной. Алла, будто пытаясь разглядеть что-то новое за то время пока не видела его, бегала глазами по всему его лицу. Кащей подошёл ближе. Положив сигарету в рот, он провел руками по её волосам, щекам, шее, остановившись на затянутом шраме. — Эта сволочь это сделала? — Еле слышно спросил он. — Да, это была Клопова. — Ответила девушка, взяв его за запастье. — Я скучала... Мужчина провел пальцами по шее, дальше к ключицам, приближаясь к груди. — Я тоже. — Он схватил талию девушки, прижав к себе и уткнувшись в шею, целуя в шрам. — У тебя новые духи? — Нет, старые. Кащей хмыкнул. Услышав открывающийся замок ванной комнаты, мужчина резко отдалился от Вишнёвской младшей, снова засунув сигарету в рот. Алла быстро села на стул, делая вид, что развязывает ботинки. — Так, ну что, Кащеюшка? Чаем-то нас угостишь? — Улыбаясь, спросила женщина. Мужчина указал на кухню. — Прошу. Алла посмотрела в зеркало, висящее в прихожей, и задумалась. Их роман начался ещё когда ей было шестнадцать, ему было тридцать семь. Такая большая разница в возрасте её не пугала. Её пугал окружающий мир, который всю жизнь угрожал ей, говоря о том, что она обязана петь. Её пугала мать, которая говорила, что ещё совсем юная дочь должна продолжить родословную и стать известной исполнительницей, чтобы даже после смерти отца его фамилия всё ещё имела вес. Её пугало почти всё, кроме него. Это он скорее пугал всех, а её - нет. Это и притягивало Вишнёвскую к нему. Однажды, набравшись смелости, она даже призналась ему в этом, ни на что не рассчитывая. Как можно было рассчитывать на любовь друга отца, с которым они были ровесниками? Но не тут-то было. В тот самый момент девушка резко оказалась в пьяных объятиях и ещё более пьяных поцелуях мужчины, шокированная тем, что происходит. С того самого момента всё и началось. Как только Алле становилось слишком плохо от окружающего мира, она скорее бежала сюда, в этот самый старый жилой дом только для того, чтобы увидеться с человеком, который мог её успокить. По крайней мере, она так думала. Сейчас она уже совершеннолетняя, может позволить себе гораздо больше, чем было до. И что же будет сейчас, ведь прошло уже три года? Интересно, всё будет также как и раньше?