Дворы, пропитанные пеплом

Четыре года назад. Казанская больница. Услышав в коридоре настойчивые шаги, Алла мигом скрылась из палаты, спрятавшись в маленькой комнатушке, предназначенной для сиделки. Чуть приоткрыв дверь, шестнадцатилетняя девушка наблюдала за происходящим сквозь маленькую щель. Изначально девушка хотела зайти к матери Ани и высказать все свои соболезнования, они ведь подруги. Да тут ещё такое дело как инсульт... Алла сильно переживала за Клопову, однако, придя к её матери, к сожалению, она не застала девушку и собиралась уже уходить, как почти не встретилась со своей матерью. Уж ей попадаться на глаза Алла точно не хотела. Вишнёвская старшая пришла с охранником, которого постоянно водила за собой. Зайдя в палату, женщина сняла черные кожаные перчатки, небрежно бросив их в охранника, и склонилась над бессознательным телом Жанны Клоповой. — Когда была операция? — Спросила женщина, не отрывая взгляд от больной. — Два дня назад. — Ответил её охранник. Женщина задумалась. — Что-ж... — Она присела на койку. — И как такой безделушке всё само в руки идёт, да ещё так легко и просто... Голос, муж, Берлин... — Женщина усмехнулась. — Всё, что моё - она забрала за пару лет... Буквально всё, что я выращивала с самого детства - эта шалашовка отняла у меня за чёртовы три-четыре года! — Она взглянула на охранника, немного подумав, словно, выбирая между «нет» и «да». Затем матнула головой в сторону Клоповой. — Я вас понял. — Произнес мужчина. Татьяна подошла к выходу. Алла, сидя в маленькой комнатушке, нахмурилась, не понимая, что всё это значит. Мужчина приблизился к лежащей без сознания женщине, к которой был подключен лишь один старый прибор жизнеобеспечения, гарантирующий поддержку кислорода. Взяв ножницы с медицинского столика, недалеко от кровати, мужчина разрезал провод поддержания кислорода. Татьяна громко выдохнула, смотря в одну точку. Алла прижалась к ледяной стене, крепко зажимая рот руками. Нет, нет... Её мать не убийца... Нет... Девушка стукнулась затылком о стену. Быть этого не может... В коридоре раздался грохот, словно упало что-то тяжёлое. — Мама! — Крикнула Аня, забегая в палату и цепляясь за одеяло, словно за жизнь матери. — Мама! Мама! — Окатив разъяренным взглядом старшую Вишнёвскую, она бросилась к ней, хватая её за воротник. — Это вы! — Охранник моментально взял девочку, оттащив от своей начальницы. Тщетно пытаясь вырваться, Клопова продолжала. — Это были вы! Я видела! — Истерически кричала девушка, пока слёзы и непослушные пряди волос смешивались на её лице. — Это всё вы! — Ну, я. — Спокойно ответила Татьяна. — И кому и что ты будешь доказывать? — Надевая кожаные перчатки, она продолжила. — Всё уже проплачено, девочка. Твоя мать не знала кому переходит дорогу. А ведь знаешь... Обидно, что всё закончилось именно так. — Женщина наклонилась. — Я хотела убить её так, чтобы она это увидела. Однако она всё равно не проснётся, вот и не стала тянуть. Аня истерически заёрзала в руках охранника, крича, и пытаясь вырваться, как поняла, что никого в палате уже нет. Только она и мать. Не живая... — Мама! — Всхлипывая от изнывающий боли, бросила Аня, падая на колени перед койкой, на которой лежала её мать. Девушка взяла холодную ладонь в свою. — Мама! Мамочка! — Она прикоснулась к её щеке, бессмысленно пытаясь дозваться её, разбудить, но бесполезно. Осознавая это, душа раскололась на две части. — Мама! — Прокричав во весь голос, Клопова прильнула своим лбом ко лбу матери, оставляя на её лице бесконечные слезы. — Мама! Мамочка! Мама! Алла изнывала от боли. Внутри. Внешне это были только слёзы, истерику она оставляла на потом. Девушка вышла из маленькой комнаты, громко распахнув двери и показывая своё присутствие. Клопова подняла мокрые, красные глаза. — Алла? Алла, что происходит? Вишнёвская не ответила, безжизненно смотря в одну точку. — Алла, Алла! — Истерически всхлипывая, продолжала Аня. Она, хотела было, подойти к девушке и в очередной раз бессмысленно спросить, как споткнулась обо что-то и упала на колени перед ней. Не осознавая, что происходит, Клопова схватила девушку за ноги. — Алла! Алла! Скажи что случилось? Почему?... Ну почему? Вишнёвская даже не взглянула на неё. Алла не знала другого выхода, она не хотела так делать и не считала правильным это, но её по-другому не учили. Она проронила одинокую слезу, метко приземлившуюся на дрожащую макушку Ани. Дёрнув ногой, Вишневская, словно ненужную вещь оттолкнула Клопову, поднимая подбородок выше. — Потому что так надо. Значит, она заслужила смерти. Алла вышла из палаты. Клопова ещё громче закричала, так и оставаясь на холодном полу. Подняв голову, она в очередной раз задалась одним и тем же вопросом, который сам собой крутился на языке, причиняя жгучую боль по всему телу - «почему?». Эта боль, сковывающая и отравляющая всё внутри. Когда ощущаешь её, кажется, что всё внутри сгнило и покрылось плесенью и продолжает гнить, утягивая самого тебя ещё больше и больше. Эта боль, которая с каждой слезой, с каждым движением становится в разы сильнее и ощутимее. Боль, из-за которой хочется исчезнуть и которая помогает это сделать, бесконечными всхлипами и воплями, перекрывая дыхание. Эта боль, из-за которой хочется выплеснуть всё содержимое, что только есть в тебе. Всё органы, сосуды, вены - всё, что помогает тебе жить. Во время такой боли тебе просто хочется разорвать себя на части и на какое-то время перестать существовать, чтобы не чувствовать ничего. Чтобы погрузиться в кромешную темноту и успокоить себя ею, а не чертовыми таблетками, которые не помогают сколько их ни принимать. Эта боль ощутима в каждой клеточке тела, в каждом вдохе и выдохе, в каждом движении, в каждом предмете. Эта боль после потери близкого человека. Алла прильнула к двери, из которой только что вышла. Уткнувшись в колени, она тихо всхлипывала, пряча свои слёзы за душераздирающим криками Клоповой. Её мать не убийца - повторяла она себе бесконечное количество раз, пытаясь оправдать человека, который убил только что у неё на глазах. Воспоминания девушки перенесли её ещё на три года вперёд. В ту самую гримёрку в Москве. Вишнёвская сидела на полу, умоляюще смотря на Клопову, которая держала в руках осколок от разбитой вазы. — Нет... Нет, пожалуйста! — Кричала Алла, смотря в безумные глаза девушки. — Аня! Пожалуйста! Но Клопова была непреклонна. Она уже ничего не слышала, не видела и не осознавала. Держа в руках осколок, она думала лишь о мести. «Жизнь за жизнь». — Твоя мать тоже пострадает, я тебе обещаю. — Бросила Аня, прежде чем Вишнёвская потеряла сознание. Последнее, что она увидела перед впадением в кому - то, как Клопова быстрым шагом подходит к ней и оставляет огромный кровавый след на её шее. Вишнёвская, задыхаясь, держит горло руками, утопая в лужи крови. Осколок разбившийся вазы с шумом падает прямо в кровавую лужу. Прямо сейчас она здесь. Она стоит перед ней, смело улыбаясь. Ни страха в глазах, ни дрожи, ни одного намека на панику. Вишнёвская же, дрожа и пятясь назад, пытается выровнять собственное дыхание. Безуспешно. Её руки дрожат и она, еле уцелев, хватается за инструмент - рояль, стоящий позади неё. Горло мгновенно пересохло, руки дрожат от страха, ноги подкашиваются. Эта девушка ввела её в кому, перерезав ей шею и оставив шрам навсегда. К тому же психологическое влияние, оказываемое одним только её появлением, ввело девушку в бешеную панику. В голове только и крутится «Клопова. Клопова. Клопова». И главные вопрос — «почему она здесь?» Поприветствовавшись с педагогом в крепких объятиях, Клопова поднялась на сцену. — Мариша! — Радостно бросила девушка, подходя к подруге. — Я так скучала! — Ты не представляешь как я скучала! — Ответила девушка, обнимая её. — Ой, Анька, тут такое творилось... — Шепча на ухо, Маринка прижала Клопову крепче. — Тут эта мымра, ой... Даже Вахит сказал, что она на мымру похожа. Ну, вернее, я спросила, а он подтвердил. — Марин, я поняла. — Шёпотом ответила девушка. — Я разберусь. — Отдаляясь от Чайкиной, Аня подмигнула ей. — И потом расскажешь мне про Вахита. — Анечка, я так скучала! — Тихо Запищала девушка, поправляя длинные блондинистые волосы. — Я тоже. — Улыбнувшись подруге, шепнула Аня, подходя к главной интересующей её особе из всех. — А я надеялась, что мы больше не увидимся. — Иронично произнесла девушка, смотря в испуганные глаза. Вишнёвская напугана, это очень видно. До комы она умела прятать страх глубоко в себе. — Я тоже так думала. — Пытаясь выровнять голос, произнесла Алла. — Неплохо выглядишь. Аня ухмыльнулась. — Спасибо. Ты тоже. Какие планы? Вишнёвская подняла подбородок. — Учиться здесь. — Надо же какое совпадение... — Протянула Аня. — Надеюсь, поладим. — Я тоже. — Бросила Алла, быстрым шагом направляясь прочь из зала. Она понимала, что не могла находиться там больше даже физически. Сломив голову, девушка бросилась через всю консерваторию в общежитие к главному общему телефону. Дрожащими пальцами набрав нужный номер, Вишнёвская ждала, пока мать возьмёт трубку, однако этого не случилось. Тогда девушка бросилась в свою комнату. Накинув шубу и сапоги, она направилась к выходу, а затем, к дому Кащея, у которого была уже спустя десять минут. Бешено постучав в нужную квартиру, девушка так и не дождалась ответа, открывая дверь. Пулей зелетев на кухню, Алла застала не самые приятные разборки. — Мама, она здесь. — Бросила Алла, пытаясь отдышаться. — Клопова, она в городе. Мам, что делать? — Перестать тараторить, бестолочь. — Сбрасывая пепел, сказала женщина. — Ну так что, Кость? Мужчина сидел, словно провалившись в собственные мысли, скрываясь за большим облаком сигаретного дыма. — Не тратил ни копейки. — Бросил он. — Сумка в зале. Забирайте и проваливайте. — Как отрезал. — Так и знала. — Сквозь зубы проговорила женщина, поднимаясь с места. — Был сволочью, сволочью и остался. Татьяна бросилась в зал. Раскрыв сумку, женщина окинула взглядом содержимое. Пересчитывать бессмысленно. Повесив сумку через плечо, она хлопнула дверью. Алла стояла перед Кащеем в надежде вглядываясь в его пустой взгляд. — Кость?... — Тихо сказала она, подходя ближе. — Это что значит? Ты же не бросаешь меня?... — Вишневская села напротив мужчины, положив руки на его плечи, искренне пытаясь не разреветься. — Кость?... В ответ её лицо окутало облако сигаретного дыма. — Чё ты хочешь от меня? — Измученно спросил Кащей. — Пацаны предали. Свои же. — Мужчина снова чиркнул спичкой. — Вернули её обратно. — Кость, ну ты же там главный... Сделай что-то, пожалуйста... — Сделай что? Коллектив так решил, я чё тебе сделаю? — Ну Кость... — Алла хотела прижаться к его груди, как получила сильный толчок в плечо. — И давай заканчивай эту хрень. Не маленькая девочка. — Мужчина встал с места, уходя с кухни. Вишнёвская поникла, пропустив слезу. Она не сможет. Она просто не сможет...

***

— Анька, ты не представляешь как я счастлива! — Воскликнула Маринка, в десятый раз обнимая девушку. — Это хорошо ещё, что ректор принял без проблем. Светлане Анатольевне отдельное спасибо, конечно, но всё равно. Я так рада! Я так рада! Надо Айгуль рассказать! — Ага, расскажи. — Бросила девушка, складывая вещи в шкаф. — Только сначала расскажи, что там у вас с этим Вахитом. — А вот на дискотеку сходишь со мной и увидишь. — На какую ещё дискотеку? — Сегодня в ДК дискотека планируется, ну вот и как раз отпразднуем твой приезд. Я как раз посмотрю, что у вас там с этим Валерой, а то мне Вахит такое рассказал... Клопова закатила глаза, не сдерживая улыбки. — Ань, ну скажи честно. Целовались? — Ну, целовались. — Улыбаясь ответила Аня, пытаясь сделать вид, будто ничего необычного не произошло. Маринка так завизжала, что чуть с кровати не грохнулась. — Анька! Так, погоди, а он хоть нормальный? А-то я с тобой сколько не виделась, откуда мне знать с кем ты там целуешься? — Сколько ты со мной не виделась? Три дня? — Ну да, а ты уже с кем-то там целуешься! — Да нормальный, нормальный. — Подавив смешок, сказала Клопова. — Ну так что с дискотекой? Идём? Аня выдохнула. Ох и не спроста Чайкина эту тему завела. — Ладно, идём. Маринка завизжала. — Анька, меня щас разорвет от счастья! Клопова ухмыльнулась. — Верю.