Дворы, пропитанные пеплом

Закутавшись и съёжившись ещё сильнее в свой теплый, вязанный ещё бабушкой халат, Аня медленно помешивала варёные яйца в кастрюле. Тёмка и отец сидели позади неё за столом. — Па, будешь яблоко? — Спросил парень, доставая из блюдца последнее. Мужчина тяжело выдохнул. — Отрежь мне половинку. Встав с места, парень достал из ящика нож, разрезав яблоко пополам и очищая от шкурки. — Па, а ты знаешь кто вчера с утра к нам приходил? — Засунув в рот свою половину и протянув вторую отцу, спросил Клопов. Аня, стоявшая у плиты напряглась. — Какой-то ухажер Анькин. Она же ничё нам не рассказывает. — Ешь молча. — Бросил отец. — Когда надо будет, тогда расскажет. — Сам с неодобрением покосился на дочь. — Анют? Девушка громко стукнула ложкой о столешницу. — Что, пап? — Не оборачиваясь, спросила она. — Пойдем-ка в комнату, поговорим? Клопова, ничего не отвечая, быстрым шагом вышла из кухни. — Тём, смотри, чтобы яйца не переварились. — Бросил мужчина, направляясь вслед за дочерью. Парень, откусив яблоко, лишь громко выдохнул. Ну и что он может не понимать? Всё же ясно! Зайдя в маленькую комнатушку, достоянием которой была только старая стенка с большим шкафом и полками, на которых чаще всего стояли книги, кровать, квадратный телевизор и старый граммофон, сохранившийся неизвестно с какого года, отец прикрыл за собой дверь, усаживаясь рядом с девушкой. — Ну, рассказывай. — Начал мужчина, поправляя подушку на кровати. — Лучше по порядку. Кто это был вчера, зачем он приезжал, что ему нужно, и откуда ты его знаешь. Можно прямо так, а можно вразнобой, главное, ответь мне на вопросы. — Пап, ты с чего вообще взял, что кто-то приезжал вчера? Ты Тёмке верить будешь? Может, ему приснилось чего? Мужчина ухмыльнулся. — Это нам с ним какие одинаковые сны-то снятся. — Он взглянул на дочь. — Я видел всё сам. И слышал тоже. Только вот почему ему ты всё рассказала, а родным людям ничего? Если бы ты Тёмке всё сразу выложила как своему этому побитому, ты думаешь, он бы так накинулся на тебя? — Стой, погоди, пап... То есть ты всё слышал? Мужчина выдохнул. — Прости меня. Я ведь тоже не знал всё сначала. Аня опустила голову, шмыгнув носом. — Так кто это был в итоге? Я просто ещё мимолётно и про какого-то Валеру в разговоре услышал... Клопова улыбнулась. — Да нет, пап. Нет больше никакого Валеры. А это был Вова, просто друг. Мужчина задумался. — А что это у нас друг такой побитый? Аня дёрнула плечами. — Сказал, что за девушку заступился, а там уж не знаю как на самом деле. — Так, ну с другом понятно. А вот с Валерой у нас что? Девушка выдохнула. — А вот с Валерой гораздо сложнее. Отец понимающим взглядом окинул свою дочь. — Ты знаешь... — Немного погодя, продолжил он. — У нас ведь точно также было... — Клопова подняла глаза. — С твоей мамой. Она же ведь тоже певицей была. В опере пела. Так красиво... — Мужчина покачал головой. — Многие московские ею восхищались. Вот тебе и генетика, что называется. Её уже собирали в Германию к тому моменту, как я ей предложение сделал. Ну и всё, слава Богу, она собралась уже и улетела. А это ведь пятидесятые годы. Представь, как в Берлин трудно было попасть? А она попала. Пела, на большой сцене, перед большими людьми, и всё бы хорошо, если бы не один инцидент. Если бы не её, прости Господи... Подружка. Угадай кто? — Да ладно? — Аня в изумлении вытаращила глаза. Отец кивнул. — Да неужели Вишнёвская? — Она самая. — На выдохе произнес мужчина. — Татьяна... Наплела мне, что они лучшие подруги с твоей матерью, ну и сказала, мол, пошли-ка выпьем за её здоровье. Так выпили, что проснулся я уже у неё в койке. Мать как узнала об этом, вернулась с Германии, и сразу на вокзал московский. Там поездами и до дома. Молча вещи собрала, пока меня не было, записку написала и уехала. До сих пор поражаюсь... И ведь ни скандала, ни слёз, ни драмы, ничего не оставила после себя, понимаешь? Это какую стойкость иметь надо... Я ведь потом почти за поездом бежал, чтобы её догнать. На лестнице у неё ночевал, хотя знал, что простить она меня не сможет, да я бы и сам не смог. А она знаешь что? А она ведь простила... Настолько сильная, умная женщина, что простила. Понимаешь меня? Сильным человека делают только три вещи - умение отпускать, умение прощать, и умение знать когда лучше отпустить, а когда простить. Аня опустила голову. — Ну и что мне делать? Забыть про него, смириться и отпустить навсегда, или простить и добиваться прощения? Мужчина взял руки дочери в свои, по-доброму заглянув в её голубые глаза. — Добиваться прощения никогда не нужно, только если у тебя не такой случай, как у меня. Любящие люди всегда прощают друг друга одновременно, также как и влюбляются. — Мужчина улыбнулся. — Так говорила твоя мать. Девушка шмыгнула носом, пытаясь сдержаться. — Пап... Спасибо тебе. — Она крепко обняла отца, тихо всхлипывая. — Да ладно тебе. — Сквозь старческий хохот проронил мужчина, поглаживая дочь по волосам. — Всё у тебя сложится, я знаю. И мать знала. Сидит сейчас сверху, наблюдает, любуется тобой. Аня уткнулась отцу в плечо, громко выдохнув и оставляя ослёзы на отцовской рубашке. — Я там это... — Робко входя в комнату, промямлил Тёмка. — Я яйца сварил... Есть-то будем? Отдаляясь от отца, Клопова, вытирая мокрые щёки, посмотрела на брата. — Иди сюда. — Бросила она, обнимая парня и целуя в щёку. — Дурачок ты мой, эх и дурачок... — Протянула девушка. — А вообще, Вовка в Афгане служил, он должен был тебе понравиться. Мужчина сидел напротив, наблюдая за детьми. Так хорошо, спокойно на душе... — Хозяева! — В дверь сильно и громко постучали. «Это не Вова...» — Первое, что пронеслось у девушке в голове, угадывая голос. — «Это... Вахит?» Переглянувшись с братом и отцом, девушка вышла из комнаты. — Ань, открывай! — Вот это уже Вова. Значит, он с Вахитом? Да только ли с ним? Подойдя к порогу, Клопова отодвинула заслонки, открывая дверь. Ошарашенная тем, что она увидела, девушка лишь прильнула к стенке, запуская в дом, наверное, весь Универсам. Первым зашёл Вахит, пожалуй, самый разукрашенный из всех. Через плечо у него висела рука Валеры, который, хромая, в попыхах переступил через порог. Следом за ними зашёл Марат, бросив своё неподходящее «здарова, Клопова» и зажимая кровоточащий нос. Дальше - Вова, у которого красовался второй синяк под другим глазом и появилась разорванная бровь. Девушка, хотела было, спросить что происходит, однако Адидас только отмахнулся, проронив «виделись недавно». Посмотрев на остальных, девушка обернулась, крикнув вслед: — Ванная направо. Дальше в дом прошли ещё три-четыре человека, которых девушка видела только один единственный раз - в больнице. Последним зашёл Пальто, зажимая кровоточащую рану на руке. — Они просили меня остаться, но я сам напросился. — Ну, герой. — Бросила Клопова, хватая парня за здоровую руку и ведя в комнату. — Пошли обработаю. Девушка зашла на кухню, увидев как отец и Тёмка перебинтовывают руки некоторым парням. Оставив Андрея, Аня бросилась к отцу. — Пап, я потом... Но мужчина перебил её, останавливая кровь и прижимая вату к носу Марата. — Да, да, да. Потом всё выясним. Сейчас иди помоги кому сможешь. Девушка мимолётно улыбнулась и, с возвращением в реальность, достала из аптечки бинт и перекись, усаживая парня и оголяя рану. — По-быстрому расскажи чё случилось. — Разматывая бинт, бросила Клопова. — Да там Адидас узнал, что это домбытовские были, те люди Кащея, которые к вам приходили и отцу твоему угрожали. — А, то есть про это теперь весь Универсам знает, да? Замечательно... — Ай, ну больно же! — Вскликнул Андрей, дёргаясь. — Там, взял самых старших, тс... Ай, ай! И нас с Маратом, и мы собрались, приехали, ну и морду им набили. Ай! Ну куда ты льёшь? — Тише, йода нет. Только так. — Девушка обернула рану бинтом. — Больше ничё не болит? Ну-ка посмотри на меня. Парень замотал головой. — Там Турбо больше всего досталось. Ему табуреткой в ногу прилетело. Иди лучше там посмотри. Аня схватила бинт и бросилась в ванную, застав там Вахита, Вову и Валеру в такой интересной картине... Зима, пытающийся разобраться почему из крана не течёт вода, возился с ним, не заметив трёх наполненных водою ведёр, которые по всей видимости заметил Вова, чуть не опрокинув воду на Вахита, а рядом стоял несчастный Турбо, держась за ногу. — Честное слово, — Клопова кивнула — выглядит как начало анекдота. Всунув в руки Адидасу бинт и перекись, Аня обернулась на Вахита. — Идите сами себе обработайте всё. Одному бровь, другому раны, какие есть. Кроме вот этого — она указала на лицо — ничего больше не сломано? — Да не, порядок. — Старший мотнул головой. — Ну и хорошо. Есть ещё кто с серьёзными ранами? — Марат и Пальто. — Вылезая из ванны, ответил Вахит. — Остальные отделались шрамами и лёгким испугом. А чё у вас кран-то не работает? — Мы не в городе с рабочим водопроводом, тут всё из колодца. Так, всё, идите, помогите там ещё кому помощь нужна. — Так точно. — Иронично бросил Вова, закрывая за собой дверь. — Так... — Протянула Клопова, поворачиваясь к Турбо. — Штаны снимай. — Выпалила она. Парень вскинул брови. — Рана где? — Закатив глаза, спросила Аня. Валера приподнял спортивные штаны, оголяя окровавленную рану на голени. — Как прилетело-то? — Сморщившись, спросила девушка. — Да там табуретка с гвоздём была, вот и прилетело. Девушка зажмурилась. — Там у папы мазь специальная была. Сейчас возьму и бинт принесу. Потом обязательно в больницу надо будет сходить. Она поднялась с места, собираясь уже выйти, как парень резко схватил её за запястье. — Стой, погоди. — Турбо снова впился в неё серым взглядом на этот раз как-то по-новому. Он смотрел на неё с каким-то сожалением, раскаянием и... безысходностью? — Я не знал. — Я понимаю. Парень молча шевелил губами, думая сказать или нет, решиться или не стоит? — Я прощаю тебя. — Словно прочитав мысли, сказала Клопова. — Пацаны ведь не извиняются? — Она улыбнулась. — Ань... — Парень забегал глазами по её лицу. — Я не знаю как о таком говорить, меня не учили так выражать мысли... — Я тоже. — Девушка улыбнулась. Она знала, что вновь попала в яблочко. — Я тоже влюбилась по уши. — Улыбка на её лице становилась всё шире. — И я тоже не знаю, что тебе сейчас сказать. — Правда? — Сквозь смешок, выпалил Турбо, прижимаясь к стене. — Ага. — Улыбаясь, Клопова всё-таки позволила напомнить себе о раненом парне. — Я сейчас приду. — Девушка закрыла за собой дверь, направившись на кухню. Почти все уже были перебинтованы и сидели либо на кухне, либо в комнате. Схватив нужную мазь и бинты, Клопова вернулась в ванную. — Сядь на стул и давай мне ногу. Сделав так, как сказала девушка, Валера задумался. — Надо было ломать руку. — Ляпнул он, вытирая кровь с разодранной губы. — А-то с ногой не очень романтично выглядит. Клопова улыбнулась. — Кровь я остановила, рану намазала. Заражение если и пошло, то мазь... Она не договорила. Почувствовав вкус крови на своих губах и ощущая пульсирующих бабочек в животе, Аня поняла, что и дальше говорить не сможет. Бросив все бинты, девушка прикоснулась к розовым щекам, пальцами путешествуя по его шее и волосам. Чувствуя напряжение внутри, она подалась вперёд, оказываясь в объятиях, не отрываясь от парня. Тот, в свою очередь, осторожно, но настойчиво изучал движения её языка и губ, в какой-то степени поддаваясь ей. — Сейчас кровь пойдет. — Немного отдалившись, на выдохе сказала девушка. — Да плевать. — Выпалил Турбо, вновь прикасаясь к мягким губам. Спустя несколько минут, Клопова всё же отдалилась от него, касаясь лишь лба и носа. — Турбо... — Закрыв глаза, на выдохе, еле слышно произнесла Аня, ощущая его дыхание. — Мой Турбо... Парень тихо хмыкнул, касаясь её щеки. — Теперь точно твой. Из двери показалась любопытная лысая голова Вахита, делающего вид, что он ничего не слышал. — Ну что? Вам помочь? — Поинтересовался парень, так и не сумея сдержать улыбку. — Или вы сами неплохо справляетесь? — Да, помоги. — Бросила Аня, вставая с места. — Донеси его докуда-нибудь и посади. Ногу я ему перебинтовала. Зима матнул головой и, дав другу облокотиться, помог ему, хромая, выйти из ванной. Девушка тоже вышла, прикрыв за собой дверь. Вот это утречко! Не успела она пройти и двух шагов, как к ней подошёл Вова. — Ань, тут у всех вопрос такой нескромный возник. — Какой? — А пожрать что-нибудь есть? Клопова выдохнула. Ну вот! Теперь ещё и ораву мужиков надо как-то прокормить. — Да найдём чё-нибудь. — Протянула Клопова и, понизив тон, добавила. — Наверное.

***

— Стоп, стоп, стоп! — Воскликнула Светлана Анатольевна, размахивая нотами. — Марина, что с тобой? У тебя всегда прекрасно получалась скрипка, что на этот раз случилось? Ты почти не попадаешь по нотам! — Вам честно сказать, Светлана Анатольевна? — Спросила Чайкина, перекладывая смычок в другую руку. — Будь добра. — Вишнёвская сама в ноты не попадает. Поёт мимо, звучание портит, ноты не те берет. Вы же слышите, разве нет? — Это я-то в ноты не попадаю? — Обернулась Алла. — Играть надо нормально и подстраиваться под исполнителя! — Вишнёвская, давайте я решу кто под кого подстраивается? — Поинтересовалась педагог. — У нас здесь не Москва, тут нахваливать не будут. — Знаю. — Подняв подбородок, ответила девушка. — Только вот для высокоизвестного исполнителя, нужен подходящий аккомпанемент, а не это. — Да пожалуйста! — Бросила Чайкина, складывая инструмент. — Клоповой подыгрывать гораздо легче, это вам весь оркестр может подтвердить. Она-то хоть в ноты попадает в отличие от московских звёзд! — Марина, давайте без сравнений, ладно? Алла, вы тоже язык приберегите, он вам ещё понадобится. Ну и чего встали? Пробуем ещё раз! Не успев приложить смычок к струнам скрипки, Чайкина услышала через весь огромный зал знакомый голос, который... пел? Голос, идеально исполняющий все арии и оперы, хоть с оркестром, хоть с одиночным инструментом, хоть в полной тишине. Марине и гадать не нужно было, чтобы с первых же нот узнать этот прекрасный, восхитительный голос, превосходно исполняющий партию Вишнёвской. Партию из оперы Вивальди, её любимую партию. А вот Алле пришлось приглядеться, чтобы разглядеть в исполнительнице ту, кого она боялась увидеть больше всего. Девушка мгновенно пошатнулась, дрожа, попятились назад. Неужели... Да быть не может, она обозналась наверняка! Светлана Анатольевна сняла очки, не понимая, что происходит. Допев последнюю ноту, Клопова очаровательно улыбнулась. — И снова здравствуйте.