Дворы, пропитанные пеплом

Обернув мокрые волосы в полетенце, Клопова вышла из общей душевой, направляясь в комнату. Закутавшись сильнее в шерстяной халат, девушка думала о том, что в этом году отопление в общежитии дают гораздо реже, чем в прошлом, из-за чего спать приходится под всеми одеялами, которые только есть у Маринки. Благо, она берет их с собой, иначе, под старым одеялом, выделенным общежитием, совсем не согреться. Задумавшись, Аня и не заметила, как столкнулась лбом с мимо проходящей студенткой. — Ай! — Вскрикнула девушка, хватаясь ладонью за лоб. Клоповой и приглядываться не нужно было, чтобы узнать Вишнёвскую. — Ой, извини, не заметила. — Бросила девушка, останавливая взгляд на лице Аллы, точнее на бледном синяке под глазом. — Откуда у тебя это? — Указывая одними глазами, спросила Аня. — Не твое дело. — Бросила Вишнёвская, быстрым шагом направляясь к нужной двери. Аня закатила глаза. Ну и не больно надо. Зайдя в комнату, девушка сняла полотенце с волос, мотая головой. Маринки в комнате не было. Наверное, до сих пор на дополнительных занятиях по фортепиано. Клопова взглянула на маленькие механические наручные часы, лежавшие на тумбочке Чайкиной. Пол десятого. Что-то она слишком поздно... Растирая недлинные, влажные волосы, Аня уставилась на темноту за окном. Москва... Это слишком серьёзно. Хотя, она была уже там, почти что смогла... Почти что. Из маленькой кладовой, встроенной в каждую комнату для хранения обуви, некоторой ненужной одежды и гигиенических принадлежностей, послышалось тихое «апчхи». Клопова, нахмурившись, настороженно прислушалась, подходя к плотно-запертой небольшой двери, услышав в ответ хриплое «будь здорова». Взявшись за ручку, Аня резко открыла дверь, как из неё вывалился Вахит, больно ударившись ладонями о пол. Вот так сюрприз... — Здрасьте. — Еле слышно произнес парень, поднимая глаза на девушку. Аня вопросительно посмотрела в пустоту, надеясь на объяснения Маринки, однако увидела позади Чайкиной ещё один знакомый силует. — Ой, Анька, это ты была! — Вылетая из комнатушки и чуть ли не перепрыгивая через лежащего Вахита, бросила девушка. — А я-то думала... — Так, — перебила Клопова, смотря на дымящую фигуру в темноте — а сейчас объясните пожалуйста, что тут происходит? — Да я-ж говорю... — Начала Чайкина, плюхнувшись на кровать, где рядом сел и Зима. — Валерон, ну ты где там? Силует, единственный, ещё находившейся в кладовой, бросая дымящий бычок сигареты на пол, придавил его, после чего положил в карман спортивных штанов. Туркин вышел из комнатушки. — Я просил её так не называть меня. — В знак приветствия, парень поцеловал Клопову в щёку. — Верю. — Ну так вот, — продолжила Маринка — иду я, значит, с дополнительных по пианино, прохожу мимо вахты, и тут вижу... Стоят эти двое, ругаются с нашей вахтёршей. Да так ругаются, что страх! Она же у нас баба нервная, ты знаешь. — Ну? — Ну так вот. А я же не могу мимо-то пройти, подхожу к Валентине Васильевне, спрашиваю, мол, что случилось. Она мне с краснющими глазами по пять копеек как начинает рассказывать, что пришли какие-то мастера, пианино чинить. А я на этого смотрю, — она кивнула на Зиму — а он сам не знает чё сказать. А я, главное, стою, думаю, зачем припёрлись... Ну так вот. Валентинка как разозлится, как заорёт на них, что б шли на... Ну, я думаю, ты поняла куда, и тут твой, значит, как начнёт в ответ на неё орать. Мол, мы весь день работали на износ, да так, что нам сказали будто можно заехать хоть ночью и чинить, а начальство говорит, что если в консерваторию не заедут, заказ не выполнят, то им из зарплаты вычтут. Ну тут вахтёрша и сдулась, пропустила их. Вон, видишь, — Чайкина кивнула на деревянную коробку — даже инструменты для вида взяли. — Так... — Протянула Клопова. — А в кладовую вы зачем прятались? — Так я голоса в коридоре услышала, думала, что это Валентинка спалила нас, пошла искать. А это ты была! — Ага... — Аня повернулась к Турбо. — А курили в кладовой зачем? Парень дёрнул бровями. Молча встав с места, Клопова подошла к маленькой комнатушке, открыв дверь. — Маринка, а твоё платье пеплом провоняло! Чайкина ахнула. — Как это? — Девушка бросилась в кладовую. — Моё летнее платье? — Ой ё... — На выдохе бросил Вахит, всматриваясь в окно. — А я говорила вам не курить! — Не выходя из комнатушки, Маринка бросила на парня сердитый взгляд. — Марь, ну мы-ж чуть чуть... — Ага! Так чуть чуть, что я теперь курилкой всё лето вонять буду! — Скрестив руки, Чайкина уселась на свою кровать, демонстративно отвернувшись от парня. — А я ещё из коридора почувствовала. — Закрывая за собой дверь, сказала Клопова. — Думаю, чё так дешманскими сигаретами прёт, а у нас вместо кладовой курилка! — Да ладно вам, не дуйтесь. — Бросил Турбо. — Мы, можно сказать, за этим и пришли. — А вот тут уже интересно. — Аня иронично сложила губы. — Так и зачем же вы пришли? Парень дёрнул бровью. — Купить Марине новое платье. Чайкина вопросительно покосилась на парня, а после и на непонимающую подругу. — Да мы в Москву с пацанами собирались. — Пояснил Вахит. Маринка уже собиралась открыть рот, как поймала взгляд Клоповой. Она сама всё скажет. — Зачем? — Поинтересовалась Аня. — Да так... — задумчиво протянул Валера — погулять. Было в этом погулять что-то скрытое. Шайка гопников выезжают в столицу и, определенно, не ради того чтобы погулять, в плане, осмотреть достопримечательности, а в плане погулять, и обшарпать широкие карманы москвичей. — Куплю я тебе платье. В Москве. — Покосившись на Чайкину, растерянно сказал Зима. Ой, как она внутри пылала от счастья, однако внешне бросила лишь холодное «ладно», пытаясь всеми силами показать, что всё равно обижена. Наблюдая за всей этой картиной, Клопова подавила смешок. — А сюда зачем припёрлись? — Аня бросила вопросительный взгляд на Туркина. — Вас позвать. Билеты, все дела. Договориться. — М-м... Понятненько. Только вот... Чайкина вскочила с места. — Можно я скажу?! Можно я? Аня не стала сдерживать смех, смотря на удивленную пару мужских глаз. Девушка улыбнулась. — Говори. Маринка, демонстративно убрав прядь белоснежных волос назад, встала в деловую позу, поставив руки в боки. — А мы уже купили билеты, ещё до того, как вы нас позвали! — Сейчас нужно было изобразить шок. — Тихо «подсказала» Клопова. — А знаете почему? А потому что Анька должна пройти пробы на конкурс в Москве! — Последние два слова она выделила через чур ярко. — А я, так уж и быть, согласилась быть её аккомпанементом на скрипке. Так что да, мы едем в Москву! Валера бросил на Клопову вопросительный взгляд. — Почему ты мне не сказала? — Вчера была репетиция, где нам всё рассказали. Сегодня я много об этом думала, хотела рассказать позже. — Позже это когда? На вокзале, за пять минут до поезда? — Ой, да ладно вам, не ругайтесь. — Бросила Маринка, присаживаясь на место. — Мы и правда долго думали, ехать или нет. — Почему? — Зима взглянул на девушку. — Да там... — Протянула Аня, косо посматривая на Валеру. — Вишнёвская эта... Турбо нахмурился. Не до конца всё рассказывает, ещё так неуверенно... Она точно доверяет ему? Вахит нахмурился. — Это та мымра, которую мы видели? — Ага. — Немногословно ответила Чайкина. — А кто ещё едет из ваших? — Мы, Вовчик, ну и там по мелочи. Пальто, Марат, Ералаш. Вроде все, да? — Парень посмотрел на Туркина, дожидаясь ответа, однако, тот был погружен в свои мысли, слишком пристально глядя на Клопову. — Турбо? — А? Да. Мы втроём и скорлупа. Чайкина мельком бросила взгляд на свои наручные часы. — Мама дорогая! Уже почти десять! Она-ж ведь нас всех зарежет, если увидит, что в актовом зале у пианино никого нет! Девушка встала с места. — Так, всё. — Маринка всунула деревянную коробку с инструментами Зиме в руки. — Будете выходить, скажете, что починили. Потом придёте, но не в её смену, а-то правда спалит, может так достаться, что потом квартиру придётся снимать. Всё, на выход. Выйдя из комнаты, оставляя вдвоём Турбо и Аню, Маринка огляделась, и, поняв, что в коридоре никого нет, залезла под тёплый пуховик Вахита, обнимая шокированного парня. — Ты правда платье мне новое в Москве купишь? Зима ухмыльнулся. — Слово пацана. — Ну тогда ладно. — Улыбнулась девушка, прижимая парня к себе и вдыхая запах сигарет. За дверью, в комнате, напряжение словно нарастало, однако, это можно было определить только по взгляду. Клопова встала, одними глазами задавая парню вопрос. Тот ответил. — Рассказывай мне всё. Всё, начиная с того, что ты сегодня с утра одела на пары, и заканчивая тем, что тебе снилось. Поняла? Аня неуверенно улыбнулась. Так и не ответив на вопрос, девушка обвила руками его шею, поцеловав в губы. — Не хмурься, тебе не идёт. — С улыбкой бросила она. — Нам надо идти пока вахтёрша нас не проглотила. Турбо лишь недоверчиво всматривался в её глаза. Ей, определенно, есть что сказать, но она не может. Пока что не может. Доверие надо заслужить, естественно, но всё ведь начинается с таких мелочей. Хотя, ничего себе, мелочь - уехать в столицу, и не рассказать. С ней надо поговорить. Самое главное - не пылить лишний раз.

***

Еле переступая через порог, Кащей, зажимая кровавые раны на лице и одновременно хромая, с горем пополам зашёл в квартиру. Алла в тот же миг оказалась у порога. — Кость, я... Что с тобой? — Девушка подошла к мужчине, усаживая его на тумбочку в прихожей. — Это что... Как? Кто тебя побил? — Вопросы не сопоставлялись логическим ответам и просто путались на языке. Вместо ответа, Вишнёвская слышала лишь тяжёлое дыхание мужчины, а видела перемазанное кровью лицо, руки, чёрный плащ. — Я вызываю скорую. — Стой, глупая. — Сквозь тяжёлый стон, произнес мужчина, облокотившись о стену. — Воды... Воды принеси. Девушка ринулась на кухню. Принеся ему стакан с водой, Алла схватилась за его рукав, ожидая пояснений. — Свол... Сволочи, а... — Поставив стакан, тяжело произнёс мужчина, морщась от боли. — Отшили всё-таки... Вишнёвская выпучила глаза. — Как отшили? Свои? Ты же там самый главный.... — Уже нет... — На выдохе произнёс Кащей. — К хадиш... К Хади-Такташу... Пришьюсь. Как свой уже... Принять должны. Алла зажмурилась. Как ей это не нравится... Мать уехала в Москву, на эмоциях бросив её одну, мол, покажи мне как ты без связей тут одна протянешь вместе с Клоповой. Сейчас ещё и он. На его защиту хоть какая-то надежда была, а его выперли ещё и отшили с кровью... Вишнёвская встала с места. — Сейчас обработаю всё. Переместившись на кухню, спустя двадцать-тридцать минут, девушка отмыла мужчину от крови и обработала все раны. Осмотрела ногу - большая кровяная царапина, но только и всего. Когда она замазывала синяк у его брови, не смогла сдержаться, из-за слишком бушующих в голове мыслей. Прикрыв рот руками, девушка тихо заскулила прямо при мужчине. — Я не могу так больше... — Еле слышно прошептала она. Кащей нахмурился. Ничего не сказав, он лишь прижал Аллу к себе, поглаживая по коротким блондинистым волосам и целуя в макушку. — Ну всё, всё. — Тихо шептал мужчина. Его проблема была в том, что он не контролировал себя и не умел останавливаться, если начинал... Алла более-менее через несколько минут пришла в себя. Однако чувствуя нескончаемый поток поцелуев, на неё вполне могла нахлынуть ещё одна волна истерики. Прикасаясь губами к её лбу, щекам, губам, шее, он спускался всё ниже и ниже... — Кость, не надо. — Тихо прошептала девушка, однако её не слушали. Мужчина разорвал первые две пуговицы её рубашки. — Не надо, не надо пожалуйста... — Заткнись лучше. — Послышалось в ответ, когда Кащей уже скинул рубашку с девушки, целуя её в губы. Алла плакала и сопротивлялась. Но он был сильнее. И так было всегда. Вишнёвская всегда плакала, но пыталась противостоять обстоятельствам, однако они были сильнее, брав над ней верх. Так было всегда, по крайней мере, до тех пор, пока эти же самые обстоятельства не раздавили её в клочья.