Аня резко вскочила с кровати. Снова этот сон.
Потерев сонное лицо руками, Клопова взглянула в сторону спящей Маринки. Та во всю дрыхла, лёжа лицом к стене и обхватив себя руками. Бедняжка, как же она испугалась...
Тихо встав с постели, девушка аккуратно закрыла за собой дверь, еле слышно, на носочках, направляясь в сторону кухни, мимо комнаты Турбо и Зимы. Смотря в маленькую щель, Аня увидела кудрявую макушку Туркина, перебинтованную белой тканью, на которой выступали бледные следы крови. Запястья тоже были обёрнуты бинтом, но несмотря на все раны Валеры, гораздо сильнее пострадал Вахит. Один из московских чуть глаз парню не выбил, благо всё обошлось. Маринкина мать - бывший медик, спокойно, без вопросов, хоть и шокированная такими побоями, смогла помочь, так ничего и не сказав. Чайкина младшая пыталась всё обьяснить, даже оправдаться, но родители слушали её без лишней эмоциональности, так, будто она совершила что-то ужасное, что повторяется из раза в раз. Да ещё и ситуация с Кащеем... Всё разом. Чайкина решила, что по приезду в Казань на время прекратит общение с роднёй. Она даст им время, тем самым делая для них очень много.
Прикрыв дверь, Клопова уставилась на противоположную, где располагались Миша и Андрей. Даже смысла не было заходить - уже в коридоре слышалось уставшее сопение младших. Как только Турбо и Зима, еле стоя на ногах, не без помощи девочек, перешагнули порог, скорлупа сразу же сообразили, что им нужно сделать. Помогли обработать раны, перевязать, быстро, четко и, главное, ни одного вопроса не задали. Прям как в армии.
Клопова ухмыльнулась. Наверняка завтра в поезде распросят при Вове. Такое странное ощущение внутри. За неё кто-то заступился...
Направившись на кухню, девушка взяла чистый стакан и налила воды, сев за стол.
Её нет в списках... Клопову так и не покидала мысль о том, почему она не прошла на конкурс. Светлана Анатольевна ещё до их приезда в Москву отправляла все её данные, так почему же её нет? Кто ошибся? А если опять Вишнёвская? Она умеет всё подпортить, однозначно, но как? Доступ к спискам только у ректоров учреждений, подающих документы, и приёмной комиссии.
В голову резко ударило. Виски заболели, зашумело в ушах. Аня прижала руки к голове, жмурясь от боли. Она вспомнила про сон. Правдивый сон. Про то, как всё было тогда на самом деле.
Клопова залетает в гримёрку, видит перед зеркалом Аллу. В этот момент она словно одичала. Аня нервно мотает глазами из стороны в сторону, будто что-то ища. Как на зло её взгляд останавливается на вазе в углу. Вишнёвская стоит в недоумении, она задаёт девушке пустые вопросы, но Клопова будто в астрале, она не просто не слышит её, в этот момент она не ощущает ничего, кроме гнева. Аня подходит к вазе, одним движением опрокидывая её на пол. Вишнёвская начинает угрожать, что вызовет охрану. Аня берёт самый большой осколок и поднимает глаза на Аллу. Минута. Самая долгая минута в её жизни. Клопова решает. В голове, как на зло, всплывает самый неподходящий эпизод — мать, полностью бледная, лежит на кровати, не подключенная к аппарату. Следующее воспоминание, словно смена кадров - последний раз когда Клопова видела мать. В гробу. Словно сама ярость, девушка бросилась на Вишнёвскую, глубоко чиркнув по шее осколком. Алла не могла больше кричать. Она упала, почти сразу потеряв сознание. Аня бросила осколок в лужу крови, брызги которой разлетелись почти по всей длине её белоснежного концертного платья. Встав на колени, пачкаяя наряд в крови Вишнёвской, девушка, намочив руки, закричала о помощи. Вот и её выдуманная история о том, что Алла зарезала себя сама. Аня до таких тонкостей продумала всё, чтобы успокоить себя, что сама поверила в это. Версия о том, что Аня отомстила за мать не была известна никому, кроме Вишнёвских и Светланы Анатольевны. Марина, Айгуль, отец - да все знали только то, будто Вишнёвская хотела покончить с собой.
Татьяна поняла сразу. Как только женщина зашла в гримёрку, Аня яростно посмотрела в её сторону, измазываясь в крови её дочери. Вишнёвская старшая знала, однозначно. Как только за женщиной, в коридоре, появилась толпа артистов, Клопова сделала ужасающий вид, истерически зовя на помощь. Татьяна бросилась к дочери. Когда новость разлетелась по всему театру и скорая уже была на месте, Ани и след простыл. Татьяна, конечно, могла использовать всё против Клоповой и отправить её на приличный срок, однако за преступлением стояло преступление. Вишнёвская старшая сама убила мать Ани, но она бы с лёгкостью замяла это дело, если бы не совершенно посторонняя свидетельница. Юная девушка, проходящая медицинскую практику в Москве, по имени Наталья Рудакова, совершенно случайно увидела всё, что произошло в больнице и каким образом умерла Жанна Клопова. Татьяна искала её, предлагала взятку, но не помогло. Девушка была из тех, кто любит раздувать шумиху и бороться за справедливость, и она бы однозначно добилась своего, если бы не связи Вишнёвской. Начальство прижало юную врачиху, отправив на практику в Казань, конечно, благодаря Татьяне. Тем не менее, Вишнёвская не знала, что ожидать от таких людей — бедных, глупых и справедливых, каждый день ложась спать с опасением за то, что та может её сдать. Однако, до того дня Рудакова молчала, как и после него. Именно поэтому, Татьяна решила не трогать Клопову, чтобы и её собственные грехи не всплыли на поверхность. Даже в такой момент, женщина могла подкупить любую газетную редакцию, чтобы те написали, про обморок и длительную паузу в карьере Аллы, когда на самом деле это было почти что убийство, а потом и кома.
Аня громко поставила стакан на стол, расплескав почти что всё содержимое. Девушка закрыла рот руками. В этот момент она так возненавидела себя... Правда, словно снег, свалившийся с крыши, осыпала её с головы до ног. Даже те самые гопники на улице, убивающие друг друга за неправильный шаг, куда добрее, чем она.
Дрожа, девушка выдохнула, позволяя накопленным слезам скатиться. Это не Вишнёвские твари, а она... Как можно было зарезать человека, да ещё потом про это забыть, заменить настоящие воспоминания на ложные?
Она совсем не похожа на свою мать...
— Ты чё в темноте сидишь? — Спросил Туркин сонным голосом, заходя на кухню.
Аня быстро вытерла слезы, шмыгнув носом.
— Не понял. — Быстро среагировал парень, усаживаясь напротив. — Чё случилось?
— Нас с Маринкой в списках нет. —Шмыгнув носом, бросила Клопова самое правдоподобное, что вспомнила.
— Ты говорила об этом. Ещё когда мы зашли. — Заметил парень, подозрительно добавляя — И ты так слёзно не рассказывала об этом.
Девушка покосилась на него.
Попалась.
— Чё случилось? — Повторил Турбо.
Клопова вытерла щеку, уставившись куда-то в пол.
— Прости. Я не могу.
Туркин вскинул брови.
— Ну, я так и думал... — На выдохе произнёс он. — Я говорил тебе рассказывать всё не просто так, понимаешь? Или не доходит? — Парня это бесило жутко. Это было очень видно.
Клопова закрыла глаза.
— Валер, иди спи. Поговорим завтра.
— Где, в поезде? Смеёшься? Чё у тебя там такое, что ты мне рассказать всё никак не можешь? Думаешь, я не вижу? — Туркин нахмурился. — А может, ты просто спала с кем-то?
Аня покосилась на него.
Парень сложил губы.
— Не, я, конечно, не знаю как там всё было, но мне же рассказывать ты ничего не можешь.
Клопова была готова заплакать во второй раз, как вовремя появился Вахит.
— Да харош вам уже отношения выяснять. Людей разбудите только. — Парень поправил бинт на глазу, смотря то на одну, то на другого. Зима взял Анин стакан с водой, сделав пару глотков. Валера, окинул девушку неодобрительным взглядом, молча встал с места и направился в комнату. Клопова, в очередной раз шмыгнув носом, тоже решила пойти спать, однако спать она совсем не собиралась, её собственные мысли сжирали её изнутри. Зима, облокотившись на столешницу, тихо выдохнул.
Сколько разговоров слышала кухня Чайкиных за такое короткое время...
***
— Ну, то, что вам морды разукрасили, это я вижу. — Произнёс Вова, отрываясь от окна, иногда вслушиваясь в звуки поезда. Парень понизил тон, наклонившись ближе. — Надыбать-то что-то получилось, не?
— У нас нет. — Отрезал Турбо, матнув в сторону младших. — У скорлупы что-то есть.
Андрей, засунув руку в карман потёртого пальто, достал оттуда небольшую золотую цепочку, отдавая старшему.
— Ну... Несколько соток тут есть. — Протянул Вова. Он отдал украшение обратно и посмотрел на девушек, сидевших напротив. Сидели также, так как купе было почти такое же как и по дороге в столицу. — А барышни чё молчат? Случилось чё?
Аня скрестила руки, молча отвернувшись к окну.
— Не прошли мы в Большой театр. Нет нас в списках. — Грустно произнесла Марина.
Адидас взглянул на Турбо. Этот тоже какой-то не такой. Клопова вообще поникла. Что-то явно произошло, но вот что?
Звуки поезда то перебивали слишком запутанные мысли, то сливались с ними. Все молчали. Что произошло никто так и не понял.
На Тихорецкую состав отправится...
Вагончик тронется, перрон останется...
Вова повернулся. Парень и не заметил как его гитара оказалась в руках у Клоповой. Она захотела отвлечься и нашла очень хороший способ как.
Стена кирпичная, часы вокзальные...
Платочки белые, платочки белые, платочки белые...
Платочки белые, глаза - печальные...
— Да завали уже! — Послышалось опьяневшим тоном откуда-то сзади.
— Своё завали! — Крикнул Туркин в ответ.
— Всё, всё...
Аня слегка улыбнулась. Турбо, одним только взглядом говоря, мол, «не за что» снова отвернулся к окну. Хотя, может, на мгновенье Ане показалось, что он ухмыляется в ответ.
Платочки белые, глаза - печальные...
***
— Как это нет? — Изумлённо воскликнула Светлана Анатольевна. — Я подавала все документы ровно в срок! С твоим положением комиссия позволяет нам такое сделать, но почему в списках вас не нашли?
Аня дёрнула плечами.
— Это какая-то ошибка.
— Вот именно, что ошибки как раз и нет. — Клопова скрестила руки.
— Мы пришли, и нам на самом деле сказали, что мы не записаны. — Подтвердила Маринка.
— Если бы они просто ошиблись, из-за того что не туда посмотрели - наверняка бы уже позвонили ректору консерватории. — Рассуждала Аня. — Но звонков же не было?
Светлана Анатольевна села на стул, облокотившись на крышку от рояля.
— Да, позвонили бы, на самом деле... — На выдохе произнесла женщина. — Ладно. Выход есть. Пусть он и самый сложный и неудобный.
— Какой? — Чайкина вскинула брови.
— Мой бывший муж.
Девочки переглянулись.
— Он состоял когда-то в этой комиссии. — Пояснила преподавательница. — Его мнение ценят в Большом театре. Ну, и как вы понимаете, там мы и познакомились когда-то.
— Так... — протянула Аня — и как нам его найти?
— Никак. — Женщина положила ногу на ногу. — Пока что он живёт у меня.
Маринка вытаращила глаза, плавно качая головой.
— Светлана Анатольевна, простите за нескромный вопрос, а он...
— Чайкина! Вот вечно тебе надо всё в подробностях описать! Не твоего ума дело.
Аня подавила смешок.
— Ска́жите хоть как его зовут-то?
— Вердяев Олег Дмитриевич, может, слышали? В Москве его многие знают. — Выдохнув, преподаватель продолжила. — Хоть он и мой бывший муж, вам будет трудновато. Впечатлить его очень сложно.
— Это тот, у которого с экзамена по оперному исполнению в восемьдесят первом году пятьдесят человек из пятидесяти двух не прошли? — Поинтересовалась Аня.
Светлана Анатольевна восхищённо уставилась на девушку.
— Да. — Женщина ухмыльнулась. — Клопова, ты-ж тогда в четвёртом классе была. — Она засмеялась. — Ты понравишься ему. Если постараешься конечно.
Алла, стоя за дверью, вскинула брови. Вердяев, значит?
Вишнёвская, спустившись по лестнице, направилась в общежитие прямо к общественному телефону. Набрав тот самый номер, девушка нервно перебирала книги в руках.
— Алло? — Послышалось прерывисто на другом конце провода. — Ах...
Алла закатила глаза. Какое отвращение.
— Мам? Слышишь меня?
— М... Да-м... Говори быстрее...
— Мам, там опять эта стерва. Она пойдёт на прослушивание к Вердяеву.
— Я же... Ах... Я же... Я же подделала док...м...
Какая гадость. Мать имела слишком много любовников ещё при жизни отца, но сейчас это переходило все рамки.
— Перезвоню потом. — Девушка скривилась, чуть ли не бросив трубку. Какая мерзость!
Алла знала, что её мать ещё та сволочь, но именно она выручала её даже в своё отсутствие. И отправить Клопову домой, и подделать её документов на конкурс - это всё сделала для Аллы мать, поэтому приходилось просто терпеть. Однако, ничего из этого пока что не работало. Пока что.
