Порох с привкусом корицы

Это должна была быть обычная миссия. Просто прийти, забрать документы и без лишнего шума уйти. Легко же, правда? Но у них, конечно же, пошло всё по пизде. Соупа и Гоуста вырубили, а после увезли, чёрт знает, куда. Проснулись они уже в каком-то тёмном помещении — наверное, это подвал. Запах сырости и заплесневевшие стены подтверждали догадки. Его освещала единственная, еле светившаяся лампочка, свисающая с потолка. Они сидели друг на против друга. Руки, да и всё тело удерживали грубые веревки. — Сай? — В порядке. Сам как? — Вроде живой. За дверью в подвал послышались шаги, нет, намного больше, чем «шаги». Человек пять не меньше. Они что-то активно обсуждали на испанско-португальском, как определил Соуп, из-за чего понять разговор становилось невозможно. Вскоре дверь открылась, и в помещение вошли семеро мужчин в темно-зелёной форме. Как будто солдаты, только что вышедшие с поля боя. Они о чём-то друг с другом перешептывались, а когда закончили, повернулись в сторону Джона и Саймона. Один из них подошёл к напарникам: —Necesitamos la información que tienes. (Нам нужна информация, которая у вас есть.) Гоуст и Соуп переглянулись, не понимая о чём их спрашивали. — Вы можете нормально сказать? Мы вас не понимаем, — выплюнул МакТавиш. Человек, говорящий с ними, обернулся к своим товарищам, кивнув одному из них, и отошёл. — Нам нужна информация, — звякнул сталью подошедший. — Ну, а мы тут причём? Вам нужно было каких-нибудь офицеров тогда красть, а не нас. Наше начальство мало что нам рассказывает, — сказал Джон, смотря собеседнику в глаза. — Нужная информация есть и у вас. Пока эти двое разговаривали, остальные, стоящие справа от Саймона, о чём-то перешептывались и все время смотрели на лейтенанта. —¿Por qué esta calla? (Почему этот молчит?) — тихо спросил у стоящих рядом один из солдат. — ¿Podemos trabajar con él un poco? (Может поработать с ним немного?) Хоть Райли и не понимал, что тот сказал, но интуиция подсказывала о чем-то явно не хорошем. — Señor, ¿podemos trabajar con él un poco? (Сэр, можно мы немного поработаем с ним?) — спросил один из солдат. Разговаривавший с МакТавишом человек замолчал, посмотрел сначала на подчиненных, потом на Гоуста, усмехнулся и ответил. — Lo permitiré, pero no exageres. (Разрешаю, но не переборщите.) И ушёл. Остальные шестеро проводили его глазами и обернулись к Райли. Лейтенант напрягся и посмотрел на капитана, который с презрением сверлил их взглядом. Снайпер сглотнул накопившуюся слюну. Ничем хорошим это не кончится. Один из солдат обошёл Саймона и разрезал сковывающие верёвки. Как только Гоуст почувствовал, что больше его ничего не ограничивало, он попытался ударить стоящего сзади человека, но ему тут же прилетел не хилый удар по затылку. Райли не упал, но всё в глазах начало двоиться, чем солдаты и воспользовались. Суки. Они начали окружать Саймона. Тело лейтенанта обвили за плечи сильные руки, удерживая и не давая двигаться. Остальные стали облизываться и водить руками от груди до бёдер. Когда зрение вернулось, а звёздочки перестали мелькать, снайпер, начиная брыкаться, попытался вырваться и ударить стоящих ногами. Он делал это не только потому, что работал инстинкт самосохранения, а ещё потому, что не хотел показаться перед Джоном слабым. Сколько бы Саймон не пытался вырваться, всё было напрасно — всё-таки он один, а их шестеро, силы не равны. Лейтенанта потянули вниз, заставляя больно упасть на колени. Снайпер сдавленно прошипел и поднял взгляд на стоящего перед ним солдата. Кто-то надавил на поясницу. Гоуста поставили раком, стиснув запястья за спиной. Сверху послышались довольные усмешки, а затем чужие руки начали мерзко лапать Райли за бедра и задницу. Саймон стал ёрзать и повернул голову в сторону наблюдавшего за всем Соупа. Лейтенант ожидал увидеть сочувствующий взгляд и бесполезные попытки вырваться, но точно не открытое отвращение. — Жалкое зрелище, лейтенант, — заговорил Джон не своим голосом. Слова больно резали сердце, заставляя Гоуста забыть о том, что его лапают и переключить своё внимание на МакТавиша. — Всё-таки правду об омегах говорят. Такие жалкие, слабые, готовые во время течки скакать на любом члене, лишь бы удовлетворить себя. Ну и мерзость, — лицо капитана исказилось от отвращения. Что-то внутри Райли с крахом треснуло и безвозвратно сломалось. — Джон, ты что такое говоришь?.. — ошарашенно спросил Саймон, изо всех сил сдерживая слёзы. — Что слышал, Саймон, — вдруг Соуп встал со стула, будто никогда и не был связан верёвками, и начал подходить к товарищу. Райли почувствовал, как руки, до этого трогающие его, исчезли. Места, где его касались, стали сильно гореть, словно от сильного ожога. Гоуст попытался подняться хотя бы на колени, но тело совсем не слушалось, и он пластом упал на холодный пол, не имея возможности пошевелиться. — Райли, Райли, Райли… —повторял Джон, садясь на корточки перед лицом снайпера. — Ты правда думаешь, что после ситуации с Шепардом тебя кто-нибудь полюбит? — МакТавиш саркастично усмехнулся. — Никому ты такой не нужен. Мерзкий, использованный и брошенный… Аж смотреть тошно. Саймон не заметил, как у него потекли слезы, впитываясь в маску. Он не мог поверить в услышанное. Это не его Джонни. — Ты не Соуп, — несмотря на внутреннюю панику, серьёзно сказал лейтенант, смотря капитану в глаза. МакТавиш встал и буквально растворился во тьме. Вокруг повисла давящая тишина. Тело снова стало подчиняться хозяину. Райли поднялся и с опаской начал оглядываться. Только тьма окружала его, ничего больше. Саймон уже было хотел немного расслабиться, но неожиданно его кто-то схватил за ноги и начал затягивать вниз. Снайпер посмотрел под ноги. Тьма, служащая полом, превратилась в своеобразное болото, а руки, которые его тянули, не имели кожи. Сквозь куски мяса виднелись белые кости пальцев и запястья. — Э-эй… Помогите! — заорал Гоуст, барахтаясь в чём-то вязком. Никто не откликнулся. Он попробовал еще раз; жидкость уже закрывала грудь, оставляя все меньше и меньше шансов выбраться из страшной пучины. Как назло, вокруг не было ничего, за что можно было ухватиться, и никого, чтобы помочь ему. Руки что есть мочи били по чёрной жиже, пытаясь вытащить тело, но всё было безуспешно. Райли увяз по шею. Тело пробило холодом. Он как будто плавал в густых чернилах. Паника взяла вверх. Дыхание стало частым и неглубоким, голова закружилась, руки ныли от перенапряжения, глаза лихорадочно блестели. — Помогите… — тихо прошептал Саймон, прекращая барахтаться. Силы покинули его, и тьма полностью засосала Гоуста. Дышать не получалось от слова совсем. Легкие начало адски жечь от недостатка кислорода. Лейтенант медленно погружался в бездну, теряя сознание. Вдруг, сквозь тьму он увидел что-то светящееся и белое. Светлая рука, тянущаяся во тьму, и слёзы, рассеивающие мглу. Будто бы сам Бог спустился за Гоустом, чтобы помочь ему. Тёплый свет аккуратно схватил Райли за запястье, отгоняя вязкую тину… — Саймон! — прокричал чей-то приглушенный голос перед тем, как глаза снайпера окончательно закрылись, а сам он потерял сознание.

***

Лейтенант подскочил с кровати, судорожно вдыхая холодный воздух. Пульс бился с такой силой, что аж в уши отдавалось. Проведя рукой по лицу, Гоуст заметил, что плакал. На его щеках застыли предыдущие дорожки от слез, неприятно съеживаясь. Саймон потёр глаза руками, пытаясь привести мысли в порядок. Чья-то ладонь мягко легла на его бледное плечо, слегка сжимая. — Саймон? — обеспокоенно спросил Соуп, смотря на товарища. Райли вздрогнул, но услышав родной голос, успокоился. — Джонни… — к горлу подступил ком. Лейтенант осторожно приобнял капитана, будто боялся, что тот оттолкнет его, но МакТавиш радушно разрешил обхватить себя. Гоуст обнял Джона, постепенно усиливая хватку. Отрывки сна ещё мелькали перед глазами, заставляя Саймона мелко дрожать, но когда Соуп начал аккуратно гладить его по волосам, что-то внутри щёлкнуло, и лейтенант заплакал от облегчения. Это был его Джонни. Соуп ничего не говорил, лишь сильнее прижимал дрожащего снайпера к себе, массируя тому волосы. Райли долго не мог успокоиться, всё время бормотал под нос: — Это ты Джонни… Ты настоящий… А МакТавиш с улыбкой отвечал: — Конечно, я настоящий. Какой же ещё? Капитан прижался щекой к голове Гоуста, а руками крепко обвил спину Райли. Пальцы у Саймона были холоднее льда. Это он узнал, когда Райли коснулся оголенного от футболки участка шеи сзади. Теперь стояла ещё одна цель — согреть товарища. МакТавиш расцепил объятья и под непонимающий взгляд снайпера, взял одеяло, накинул его на голову друга и завернул в своеобразный кокон. — Теперь тебе будет теплее, — сказал капитан и еле слышно захихикал. Саймон теперь ещё больше походил на ребёнка. — Мне вообще-то не холодно, — ответил лейтенант, но из-под одеяла не вылез. Это было одеяло Джонни и пахло оно его Джонни. Луна вышла из-за туч, проникая холодным светом в комнату и лучами падая на Гоуста. Соуп с восхищением рассматривал Райли. Лунный свет отражался в его голубых глазах, волосы стали будто чисто-белыми, а и без того бледная кожа, стала по цвету напоминать лист бумаги. МакТавиш затаил дыхание и начал медленно подползать к снайперу. Когда их кончики носов соприкоснулись, Джон вдруг остановился, смотря Саймону в глаза. От прежнего страха не осталось и следа, было только непонимание. — Джон? — непонимающе спросил он, слегка поворачивая голову в бок. Соуп ничего не ответил, а лишь сильнее приблизился, практически касаясь своими губами губ товарища. — Ты хочешь этого, Сай? — шепотом спросил капитан. Гоуст неожиданно вздрогнул и почувствовал, как щеки постепенно начали гореть от смущения. Конечно, чёрт возьми, он хотел этого! Райли, ничего не ответив, коснулся своими немного сухими губами мягких и тёплых губ МакТавиша. Джон начал жадно целовать и кусать его губы, одной рукой держа лейтенанта под головой, а второй упираясь в кровать. Гоуст послушно приоткрыл рот, когда Соуп начал водить языком по его нёбу. Глаза снайпера закатились от удовольствия. Вот чего он всегда хотел! Вот что представлял ночью перед сном! Вот чего боялся и одновременно так ждал! Капитан повалил Райли и нависнул сверху, всё ещё не разрывая поцелуй. Лейтенант простонал прямо в губы товарищу и обнял того за шею, сильнее притягивая к себе. Джонни был везде. Его запах пробирался сквозь нос до самого мозга. Кровать, одеяло, одежда — всё напиталось его теплом и запахом. А превыше всяких мечтаний Саймона, был настоящий МакТавиш, который прямо сейчас нетерпеливо выцеловывал его губы. Соуп почувствовал как к члену начала приливать кровь, но он не собирался заниматься сексом сейчас, Гоусту ещё нужно отойти от кошмара и от недавнего инцидента. МакТавиш нехотя разорвал поцелуй и глянул снайпера. Щеки окрасились в красный, как помидорки, губы порозовели от покусываний, но не до крови, волосы в некоторых местах торчали из-под одеяла, а лунный свет лишь добавлял красоты в Саймоне. «Хотя, куда уж больше», — подумал про себя Соуп, слезая с друга. — Согрелся? — спрашивает он у лейтенанта. — Да, — ответил тот, ложась на свою подушку, а за ним лег и капитан. МакТавиш пытался найти в глазах снайпера хотя бы намек на то, что он был против того поцелуя, но Саймон видимо настолько устал, что его глаза практически закрылись. Джон тихо усмехнулся, быстро чмокнув Райли в висок. Соуп забрал одеяло лейтенанта себе, потому, что того МакТавиш укрыл своим. — Спокойной ночи, Сай, — сказал он и закрыл глаза.