***
Проникающие солнечные лучи озаряли комнату светом; на прикроватной тумбочке образовался небольшой слой пыли. Обстановка была одновременно такой родной, но в тоже время чужой. Может он просто отвык за то время, что жил у МакТавиша? Или эта комната давным-давно пропиталась неприятными моментами, а сейчас, войдя сюда, эти воспоминания начали мелькать перед глазами? Нет, просто помещение было тошнотворно идеальным для других, но для Саймона — нисколько. И всё же непонятно, почему комната казалась ему странной? Лейтенант решил не думать об этом. Он открыл шкаф, взял вещи и пошел в долгожданный душ. Райли положил вещи на край ванны и оперся руками о раковину, вглядываясь в свое отражение. Ничего нового он не увидел: все тот же до боли знакомый усталый взгляд, синяки под глазами, растрепанные волосы и худое бледное лицо. Но что-то точно поменялось… Гоуст заметил как глаза начали блестеть, а уже через секунду он упал на колени перед раковиной и заплакал, прижимая скрещённые в замок руки к груди. «Почему… Почему ты плачешь?» — спрашивал себя снайпер, издавая тихие всхлипы. — Ты просто устал, — прозвучал чей-то до боли знакомый женский голос. Гоуст закрыл рот рукой, сдерживая душераздирающий крик — стены тонкие, могут и услышать. Слезы крупными каплями, стекали с щёк на холодный кафельный пол. «Почему так больно…?» — Это нормально. Людям свойственно испытывать моральную боль. Главное побороть её и не сдаться. Саймон поднял голову и встретился глазами с призрачным силуэтом давно погибшей матери. Она, как и при жизни, была прекрасной: хрупкий женский силуэт обвалакивало простое белое платье с небольшим вырезом на ключицах, светлые волосы завязаны в высокий, лохматый пучок, на лице сияла добрая улыбка. — Мама…? — на грани истерики спросил Райли, смотря на неё заплаканными глазами. — Почему ты здесь…? Женщина ничего не отвечала, а лишь по-доброму улыбалась и смотрела на сына. — Мам, пожалуйста, не молчи… — всхлипывая, промямлил он, опуская глаза в пол. — Ты умерла… Это не ты… Она снова не ответила, но её взгляд сменился на сочувствующий, а улыбка пропала. Женщина подошла к сыну и положила руку ему на голову, её силуэт начал постепенно исчезать. — Нет… Не уходи, пожалуйста, мам! — крикнул Гоуст, но силуэт уже рассеялся. «Что за чертовщина?» Как только женщина рассеялась, Саймон стеклянным взглядом, не моргая, глядел в пол, а затем на ватных ногах начал аккуратно вставать, опираясь на раковину. Он открыл кран с холодной водой, набирая немного в ладонь, и провёл ею по лицу. Закрыв глаза, Райли глубоко вздохнул и, не разворачиваясь к зеркалу, стянул с себя одежду. Он перешагнул бортик, немного содрогаясь от холода. Холодная вода помогла отрезветь, мыслить более адекватно. Намылив торс и руки, он приступил к ногам. Тут же перед глазами начали мелькать отрывки сегодняшнего кошмара. Такое ощущение, будто его до сих пор лапали и тянули в вязкое болото тьмы. Встряхнув головой, лейтенант начал до боли тереть кожу, будто пытаясь смыть с себя этот позор, но делал лишь хуже: ляжки стали красными и адски горели. — Не надо, Саймон. — прозвучал в мыслях ласковый голос Джона. Саймон продолжал мыться, но слезы переодически текли из его глаз, что уже не на шутку раздражало. — Хватит ныть, — снова вернулся тот самый незнакомый прокуренный голос. Гоуст, как на автомате, выключил воду, вытерся полотенцем, надел чистую одежду и вышел из ванной. Подойдя к тумбочке, он открыл нижний ящик, закрытый на ключ, и достал новую балаклаву и запасные солнечные очки. Вновь вернувшись к зеркалу в ванной, снайпер натянул маску, а в прорезь для глаз одел очки. Теперь не видно ни его лица, ни глаз. Идеальная машина для убийств, как выразилась бы вся база. Ну теперь за исключением ОТГ-141. Голова не на шутку болела от всего произошедшего, а в висках неприятно пульсировало. Единственными хорошими новостями были конец течки и вчерашний ночной поцелуй с Джонни. Мм, Джонни. Райли направился к двери, обулся и пошел в сторону комнаты капитана.***
Не стучась, Гоуст тихо открыл дверь и на цыпочках зашёл в комнату. — Давно ты проснулся? — послышался голос Соупа из-за спины. Райли слегка вздрогнул и обернулся на Джона. — Не знаю во сколько примерно, но когда я проснулся, ты ещё спал, — ответил Саймон. Джон уже успел переодеться. Длинная серая кофта выделяла его широкие плечи, а узковатые джинсы обтягивали мощные бедра. Обычно, Саймон бы стыдливо краснел, стоя на подкашивающихся ногах, но сейчас его тело и мозг никак не реагировали. За всеми размышлениями он не заметил, что стоял как грёбанный зомби, пялясь мутным взглядом на ляжки МакТавиша. — Сай? — А? — Всё нормально? — Всё прекрасно. Как же хорошо, что его лицо скрывала балаклава, иначе Соуп бы точно раскусил очевидное враньё. — Пойдем на завтрак? — спросил капитан. — Я не голодный, — признался лейтенант. — Ты не ел последние дня два, насколько я помню. Сай, это не дело, — МакТавиш одарил товарища строгим взглядом. — А ты мне кто, чтобы указывать что делать? — неожиданно зло выплюнул Саймон, сверля удивленного Соупа взглядом. — Ты че… — хотел сказать он, но его нагло перебил Гоуст. — Нет! Молчи! — снайпер приложил указательный палец к губам друга. Саймону на секунду показалось, что он только что увидел искажённое от отвращения лицо Джона из сна. Стало не на шутку страшно. А вдруг капитан сейчас также, как и во сне, начнет давить на больное, а затем просто уйдёт от него навсегда? — Боже, Джонни, прости пожалуйста… — ещё не отойдя от шока, сказал он и убрал руку от лица Соупа. — Ты идиот, Саймон. Он же единственный, кто действительно ценит тебя, а ты так с ним поступаешь, эгоистический ты кусок дерьма. Райли поморщился из-за того, что голова снова начала гудеть. Он одной рукой схватился за неё в районе виска. — Сынок… Нельзя так относиться к людям, которые пытаются помочь тебе. — Ты хочешь быть с ним, хочешь, чтобы он любил тебя также, как ты его, но сам сейчас своими словами портишь его хорошее мнение о тебе. — Никому ты такой не нужен. Ты умрешь в одиночестве. — Хватит! — выкрикнул лейтенант, сжимая до цветных пятен глаза. — Отброс — Ничтожество — Эгоист — Мразь — Прекратите, пожалуйста… — находясь на грани отчаяния, прошептал Гоуст, открывая глаза, из которых тут же закапали слёзы. — Господи, Саймон, — Джон обнял Гоуста и прижал к себе, — всё хорошо, я тут. — Прости. — Мне не за что тебя прощать. — Я на тебя накричал… МакТавиш лишь хмыкнул и прижал Саймона ещё сильнее. — Знаешь, после всего, что ты пережил за эти два дня, я буду только рад если ты на меня накричишь, — одной рукой он стянул с Саймона очки и заглянул ему в глаза, — всё-таки это я не смог тебя защитить… Лейтенант опустил голову и прижался лбом к груди Соупа, обвивая того руками. Капитан нежно погладил товарища по голове. — Слушай, — начал он, отпуская Райли, — может всем нашим отрядом сегодня соберемся у меня и выпьем? Как в старые добрые времена. — Не знаю, Джонни, — поникшим голосом ответил снайпер. Сейчас явно не лучшее время общаться с сокомандниками — вдруг он им также, как и Джону, нагрубит. Да и за это утро уже немало событий произошло. — Да ладно, Сай. Они тоже сильно переживают за тебя, думаю они хотели бы убедиться, что с тобой действительно всё хорошо, не только с моих рассказов. — Ну… Ладно… — сдался Саймон. Не хотелось расстраивать МакТавиша. — Отлично! Тогда давай вечером, часам к шести, встретимся в моей комнате. Выпьем без лишних глаз, — капитан потрепал Гоуста за макушку. — Я пойду тогда наших предупрежу. — Удачи, — напоследок сказал Саймон, прежде чем Соуп скрылся за дверью. Он снова остался один в комнате. Лейтенант поплелся к кровати, плюхнулся на нее и закрыл лицо руками. — Он делает это из жалости. Он не любит тебя. — Да сколько можно?! — выкрикнул снайпер и до побеления костяшек сжал руки в кулаки. — Замолчи! Он вскочил с постели и пулей выбежал из комнаты.***
— А Саймон не против? — спросил Прайс, допивая свой кофе. — Не против, я уже спрашивал, — ответил Соуп, кладя кусок омлета в рот. — Я тоже не против, — послышался голос Роуча. — И я, — подхватил Газ. — Вот и прекрасно! Тогда вечером встретимся в моей комнате. — Слушай, Соуп, — начал Сандерсон, — а Сай точно не против? — Да не против он, а что? — непонимающе уставился на того МакТавиш. — Ну, просто вдруг он делает это не потому, что сам хочет, а потому, что он лю… — уже было хотел договорить сержант, но почувствовав, как его несильно стукнули в колено, замолчал. — Все хватит, закрыли тему, — строго сказал Прайс, доедая свой завтрак.***
Гоуст сидел на одном из самых дальних тренировочных полей, куда обычно никто не ходит, и глядел в ясно-голубое небо. Он размышлял об их с Джоном… Как бы сказать… Недоотношениях? По сути, сейчас любой здравомыслящий человек сказал бы, что это безответная любовь и лучше просто вычеркнуть её из своего сердца, а Райли, хоть и задумывался иногда о таком, по-прежнему был предан своим чувствам. А Джон… А что Джон? Он же даже не знает об этом. «Может стоит сегодня ему рассказать?» — мысленно подумал лейтенант, поджимая к себе колени и обхватывая их руками. — Почему любить так тяжело? — тихо вздохнул снайпер, опираясь подбородком на колени. — Потому, что тебе ещё не ответили взаимностью. Этот тяжелый ком внутри под названием «Бесконечная любовь к Джонни», дарил хоть какие-то надежды на счастливое, спокойное будущее, но в тоже время больно давил на сердце, когда в голове по ночам всплывала одна единственная фраза Соупа: — Это не взаимно. И Гоуст уже всерьёз задумывался всё бросить, и просто изолироваться ото всех, а эмоции и чувства запереть в себе, но надежда на взаимность давала ему сил не ломаться и бороться дальше. А надолго ли хватит этой надежды? Райли и не заметил, как небо постепенно темнело. Уходя с площадки, он на пару секунд остановился, чтобы полюбоваться ярко-красным, уходящим закатом, который растянулся на всё небо, а затем направился в сторону комнаты Джона.***
Тем временем Прайс, Роуч, Газ и Соуп собрались раньше лейтенанта, начиная активно развлекаться. Прайс принёс выпивку, Сандерсон карты, а Гари закуску. — Черт… — тихо выругнулся МакТавиш, смотря на свои карты. — Не везёт тебе сегодня, Джон, — нагло усмехнулся Гари, кидая капитану две дамы. — что-то ты разучился играть — Ух, Роуч, да ты в ударе, — хрипло просмеялся Газ, легонько ударяя сержанта по плечу. Прайс же сидел тихо, лишь иногда переводя взгляд с карт у себя в руках, на карты, которые бросали на пол. Их отвлёк тихий скрип двери, товарищи разом обернулись на входящего снайпера. — Гоуст, наконец-то, — сказал Сандерсон, протягивая ему руку для рукопожатия. Его примеру последовали и остальные. Пожав всем руки, Саймон уселся на кровать рядом с Джоном. Кстати, что подметил Райли, от Джона пахло то ли духами, то ли чем. Но он правда приятно пахнет. — Держи, лейтенант, — сказал Прайс, кидая бутылку пива Гоусту, которую он быстро и крепко схватил. — Спасибо, — послышался щелчок открывающейся банки пива, а затем три коротких глотка. — Кто выигрывает? — На удивление, Роуч, — подал голос Соуп. — Ничего себе… — удивлённо произнёс снайпер и стянул балаклаву, откладывая её на тумбочку. Все свои, чего стесняться… Сокомандники доигрывали этот раунд ещё примерно час, а затем отложили карты и принялись пить выпивку, параллельно рассказывая что-то интересное друг другу. Саймон сначала молча пил, а когда алкоголь уже начал действовать, принялся тоже вливаться в беседу. В основном говорили только Соуп, Роуч и Газ, а Прайс и Гоуст изредко дакали или отнекивались. Вся эта уютная обстановка немного успокоила бушующую бурю внутри, позволяя ненадолго забыть о всех проблемах и просто наслаждаться моментом. После пятой бутылки Райли клонило в сон, что на него было совсем не похоже. Видимо, стресс в перемешку с подавителями сделали своё дело. Он улегся на кровать капитана животом вниз и начал сонными глазами смотреть на пьяных товарищей. Почему кровать Джонни всегда такая мя-ягкая? — Эй, Сай, — позвал его МакТавиш. — Ты чего? — Я спать хочу… — ответил тот и в доказательство своих слов зевнул, прикрывая рот рукой. Теплые простыни затягивали его, но не так противно, как это делали чернила из кошмара. — Давайте закругляться, ребятки, — послышался хриплый, строгий голос Прайса. Сандерсон и Кайл кивнули и встали вместе с капитаном. Роуч достал из кармана мусорный мешок и собрал туда весь мусор. — Пока Джон, пока Саймон! — сказал сержант и поплелся выкидывать мусор. — Спокойной ночи! — сказал Прайс, уходя вслед за Гари. — Пока, — наконец подал голос Газ и вышел из комнаты. Саймон и Джонни остались одни. — У меня останешься? — спросил он, поворачиваясь к другу. — Да, если ты не против. На этом моменте его воспоминания оборвались, как будто этот отрезок времени просто вырезали из его жизни.***
Лейтенант проснулся от холода, пробежавшему по всему телу. Потирая глаза, он почувствовал, что на нем нет вообще никакой одежды, лишь одеяло прикрывало оголенную кожу. Снайпер повернул голову в сторону и наткнулся на спящего капитана. Его ключицы, плечи и часть груди ничем не закрывались. Странно, он же обычно в майке спит… Вот тут до Райли дошло. Ну, а вдруг, он просто не надел майку, как в прошлый раз? Но все догадки с крахом рухнули, когда его бедро задело такое же голое, ничем не закрытое бедро МакТавиша. «Блять…» — первое, что пронеслось в голове.