Порох с привкусом корицы

Джон плюхнулся на кровать рядом с почти уснувшим Саймоном и, не моргая, пялился на его лицо, что не скрылось от лейтенанта. Он устало приоткрыл глаза, из-под век глядя на капитана. Спать хотелось ужасно сильно. МакТавиш подозрительно пододвигался к снайперу все ближе и ближе, практически дыша тому в лицо. — Что такое, Джо… — хотел было спросить Райли, но его прервал неожиданный поцелуй в губы. Соуп крепко обвил Гоуста за спину, притягивая того ближе к себе. Снайпер попытался оттолкнуть его, но сил почти и не было, чем и воспользовался товарищ. Да, может раньше он и хотел вот так лежать впритык к Джону, согреваясь его теплом и страстно целоваться, но точно не сейчас, когда в его жизни творится такой пиздец. «Шепард», - тут же всплыло в памяти. У него уже триггер на это слово, и подсознание, будто специально, подливало масло в огонь. Лейтенант что есть силы бил кулаками по груди Соупа, воздух заканчивался, из-за чего легкие начало адски жечь. Но капитан и не думал его отпускать, лишь, словно змея, обвил того ногами за таз и несильно потерся о член Саймона своим. Одна рука МакТавиша поползла вверх к волосам, нежно массируя их на затылке, а вторая спустилась по позвоночнику, очерчивая напряженные, выпирающие мышцы, и остановилась у промежности, слегка водя пальцами вокруг нее. Джон наконец разорвал поцелуй, давая товарищу вздохнуть. Пока Райли прикрыл глаза и глубоко дышал, капитан запрокинул его голову назад и зубами вгрызся в кадык. Гоуст вздрогнул, но вырваться не попытался, а наоборот расслабился в руках друга и охотно подавался на грубую ласку. Соуп расцепил зубы, виновато зализывая укус, а затем медленными поцелуями перебрался к аромажелезам, жадно вдыхая их аромат. Гоуст раскраснелся, когда капитан прикусил ключицу. Он оставил метку. — Ты только мой, понял? Никто, слышишь, никто не посмеет тронуть моё, — Соуп обычно не вел себя так. Этот случай, похоже, был исключением. Райли навсегда запомнит его слова и сохранит их глубоко в сердце, перекрывая ими все раны. Снайпер почувствовал, как в ноздри стал бить сильный запах МакТавиша, заставляя разум затуманиться, а тело охотно подставляться для ласки. — Мх… — простонал Гоуст, когда Соуп прижался к искусанной ключице и опалил её горячим дыханием. Руки капитана залезли под толстовку, оглаживая мышцы живота, постепенно оголяя торс и грудь. Когда скомканная ткань дошла до плеч, Саймон помог Джону стянуть её с себя. По телу тут же пробежался лёгкий холодок. Теперь он лежал перед МакТавишем практически голый, что заставляло щеки покрыться стыдливым румянцем, а Соуп, видя, как друг смущается, лишь усмехнулся и снова прильнул к шее. Бедра начали мельком подрагивать, а член постепенно набухать и ныть. Джон провел языком по всем своим отметинам, оставляя новые, а затем поднял голову на лейтенанта и улыбнулся. На губах остались маленькие пятнышки крови. Капитан пару секунд сверлил взглядом товарища, а потом жадно впился в его губы и стал постепенно подминать Райли под себя, нависая сверху. Саймон приглушенно простонал в поцелуй и закатил от удовольствия глаза, когда МакТавиш проник языком в его рот и начал властно исследовать его. Металлический вкус крови перемещался со слюной. Язык медленно очерчивал ряд ровных, белых зубов, а губами Соуп присасывал губы снайпера. Гоуст приобнял его за шею и продолжил охотно отвечать на поцелуй. Саймон был готов поклясться, что Джонни - это первый и последний человек, которому он так сильно доверится и разрешит делать с его телом, что душе угодно. Тем временем Соуп разорвал поцелуй, жадно вдыхая напитаный сладким запахом Райли воздух. Саймон наблюдал, как нервно дергается у него кадык. Запах снайпера опьянял лучше самого дорогого алкоголя, один вдох — и ты уже зависим. Так и с Джоном произошло — лишь один раз он почувствовал этот запах и больше не смог его забыть. Выпитый сегодня алкоголь подталкивал к действию, перемешиваясь с диким желанием жестко отыметь Гоуста во всех извращённых позах, которые только существуют. Но, вопреки своим мечтам, Соуп не хотел навредить лейтенанту, тот и так достаточно за последние дни настрадался. Джон не хотел еще сильнее усугубить ситуацию. Годы без нормального секса, постоянный стресс, аромат Гоуста - да и сам он, - понемногу сводили Соупа с ума. Джон не мог не поддаться такому искушению. Соуп прекратил насиловать шею и начал стягивать оставшуюся одежду сначала с Райли, потом с себя. — Джонни… — тихо прошептал лейтенант, когда МакТавиш с низким рыком потерся о его промежность вставшими членом, показывая таким образом свое желание и стремление его исполнить. И Саймон, как всегда, не смог устоять и просто отдался капитану, не показывая никакого сопротивление в сторону его действий. Джон ближе наклонился к лицу снайпера и ласково втянул того в поцелуй, одной рукой опираясь на кровать рядом с волосами Гоуста, а второй потянулся к прикроватной тумбочке, доставая оттуда небольшую баночку смазки. — Ответь честно, — разрывая поцелуй начал лейтенант, — ты заранее все продумал? — А тебе это так важно? — с лисьей ухмылкой спросил Соуп, цокая крышкой. — Ну… — замялся он, смотря в потолок. «Действительно, зачем ему это знать?» От мыслей его отвлек очередной поцелуй в распухшие губы и что-то холодное в районе дырочки. — Мх! — громко простонал снайпер, выгибаясь, когда капитан ввёл сразу три пальца. Райли начал судорожно вдыхать носом холодный воздух и елозить по кровати, пытаясь убежать с непривычки. Но пальцы быстро нагрелись, а мышцы растянулись, и было не так неприятно. Соуп, не торопясь, трахал Саймона, пока не нащупал простату. Слегка надавив на нее, он увидел незамедлительную реакцию - Гоуст подскочил, мыча что-то. Соуп переместился левее линии подбородка и стал целовать уже там. Гоусту уже напрочь снесло крышу от этих убивающе медленных движений. Когда рот наконец-то ничего не зажимало, его стоны стали звучать громче и слаще. — Будь тише, — прошептал Джон, на секунду отрываясь от шеи, а затем снова припал к ней. — Хорош… Ах! Капитан, видимо, вспомнил, что его пальцы все ещё внутри гоустовской задницы, и начал активнее растягивать тугие, горячие и уже намокшие от природной смазки стенки. Смазки вполне хватало, нет, ее было слишком много, поэтому Джон не стал использовать баночку. Дырочка Гоуста достаточно растянулась, чтобы Соуп мог без проблем войти в нее, поэтому он вынул пальцы, пошло чпокая ими. Капитан перевернул Саймона на живот и приставил головку к влажному колечку. У снайпера перед глазами заплясали цветные пятнышки, а изо рта послышался довольный стон, когда МакТавиш вошел в него. Джон подождал чуть-чуть, а затем начал постепенно набирать темп, крепко держа Райли за бедра, все время меняя положение тела, чтобы как можно чаще и лучше задевать чувствительную точку. Гоуст до хруста в спине выгнулся и простонал в подушку; МакТавиш уже вдалбливал его в кровать. Боль перемешалась с удовольствием. Из глаз брызнули слезы, и Райли сам не понял от чего: то ли от наслаждения, то ли от ноющей боли в заднице и затекшей спине. Но одно оставалось неизменным — лейтенанту чертовски это нравилось. Сколько они трахались — одному богу известно, но снайпер помнил, что он кончил первым, сдавленно что-то промычав, а за ним кончил и Соуп, издавая низкий рык, сильнее сжимая бедра, на которых утром точно будут синяки. Вместе они устало упали на прохладную кровать, пыхтя, как после хорошей пробежки. Райли закрыл глаза, концентрируясь на том, что произошло. Он только что потрахался с, мать его, Джоном. Прыгать и верещать от счастья попросту не было сил, поэтому Саймон лишь еле заметно улыбнулся. — Понравилось? — промурчал на ухо капитан. — Да… — ответил тот и повернул голову в сторону друга. Их взгляды столкнулись. Темно-голубые глаза Соупа выражали явное удовлетворение от произошедшего, а холодные, такие же голубые глаза Гоуста — такое же удовлетворение, но вперемешку с дикой усталостью. Джон потянулся рукой к лицу товарища и осторожно провел большим пальцем по заметному синяку под левым глазом. — Давно ты нормально спал? — Очень давно, Джонни, — ответил лейтенант, прикрывая глаза. Прикосновения капитана удивительным образом убаюкивали и создавали эффект полной защиты. — Тогда закрывай глаза и спи. Наслаждайся моментом для хорошего сна, — сказал МакТавиш и повернул Райли к себе, заключая в крепкие, теплые объятья.

***

Внезапно промелькнувшие перед глазами воспоминания заставили щеки покраснеть, а глаза стыдливо спрятать в ладонях. Помимо этого, Саймон вспомнил, что после бурной ночи не ходил в душ, и вся сперма, которая по любому вытекала из его промежности, осталась на стенках, неприятно скукоживая их. С затаившим дыханием он медленно выполз из-под одеяла, попутно собирая с пола свою помятую одежду, чтобы хоть как-то прикрыться, и быстро побежал в душ, закрывая дверь на замок. — Ахуеть… — шокировано выдохнул Райли, запуская руку в волосы, слегка из расчесывая. Саймон забрался в ванну и включил теплую воду, начиная мыться и обдумывая ситуацию ночью. Безусловно, он хотел секса с Соупом, но почему-то сейчас было такое неприятное ощущение, будто его использовали и бросили. Но ведь ты сам так охотно разрешил Джону ласкать и трахать себя. Разрешать то разрешал, но они были пьяные и почти здраво не мыслили. Закончив с мытьём, Гоуст вытерся висящим на крючке полотенцем, оделся и вышел. Соуп ещё спал. «Какой же Джонни милый, когда спит», — промелькнуло где-то в голове Гоуста. Плохое настроение улетучилось. Он был влюбленным придурком, однозначно. Он сходил с ума от Соупа — и вообще от всего, что как-то с ним связанно, — и теперь он это признавал. Он был готов принять себя, как омегу, ради Джона. Он бы, не раздумывая, согласился поехать куда-нибудь с Соупом — лишь бы быть с ним. И сейчас, смотря на Джона, он ощущал легкий трепет в груди. «Его реснички так подрагивают», — Саймон опустился на колени перед кроватью, кладя голову на руки. Воздух от вздоха лейтенанта пролетел над щекой МакТавиша, легко щекоча. Соуп поморщился и повернулся на бок. Райли очень испугался, что разбудил капитана, но тот дрыхнет так, что можно не переживать за это. Можно полюбоваться ещё чуть-чуть.