The Breath of humanity | Дыхание человечности

      Когда солнечные лучи назойливо лезут в глаза, мужчина неохотно хмурится, тянет на себя край своего одеяла и, отворачиваясь от окна, старается спрятаться от ужасного времени суток — утра.       Сзади слышится чей-то шорох, потом зевок, явно сделанный под ладонью ведь иначе нельзя, а потом и вовсе кровать немного прогибается. Спина ощущает прохладу: одеяло откинули, обнажая оголенные участки мужчины.       — И долго будешь притворяться?       Ризли мягко улыбается заданному вопросу, неохотно, но театрально зевает, трёт двумя пальцами переносицу вместе с глазами, а потом откидывается на спину, встречаясь с прекрасными глазами партнёра.       — И тебе доброе утро, — уголки губ дёргаются, замечая полуобнажённое тело перед собой.       Обычно Нёвиллета хватает только на бодрящий душ после их ночного марафона, но даже выходя оттуда тот не одевается, а сразу же ныряет под пуховое одеяло. Поэтому и сейчас восседая в чём мать родила, хоть герцог и не видит ничего ниже груди, тот блаженно запоминает каждый открытый участок тела юдекса.       — Я иду первый в душ, — зачем-то оснащает информацией Нёвиллет и встаёт с постели.       Ризли каждый раз удивляется тому, как гидро-дракон не стыдится неглиже. Вообще, он знает причину — до него Нёвиллет и вовсе не знал, что такое плотские утехи и что такое чувство удовлетворённости. Но каждый раз, когда он видит прекрасного обнажённого мужчину, то по неволе приходится закусывать губы до крови и терпеливо ожидать команды «можно».       Пока Нёвиллет принимает утренний душ, Ризли переодевается в сменную одежду, по случаю хранящуюся в доме юдекса. Чистая рубашка, штаны и даже галстук. Лишь накидка смиренно ожидает его в коридоре. Но его Светлость не спешит: наводит смуту на плите, заваривая один из вкусных чаёв, подаренных собственноручно Нёвиллету.       — Нет сахара? — Нёвиллет оказывается в дверях неожиданно. Ризли даже дёргается, но быстро приходит в себя, коряво улыбаясь.       — Обижаешь. Конечно без, — он учтиво нагибается вперёд и ставит кружку дракона на стол, куда следом ставит и свою вместе с четырьмя ложками сахара. — Рано встал сегодня. Много работы? — мужчина дожидается, когда Нёвиллет подойдет ближе, а затем заключает его в легкие невесомые объятья.       Судья же молча отдаётся. Находясь напротив непослушного пса, тот с лёгкостью достаёт до кружки; делает небольшой глоток горячего напитка и возвращает его на стол, натыкается на одурманенный взгляд темноволосого, который уже успел опустить свои руки на судейскую форму по бокам талии.       — Ризли? — Нёвиллет стоит столбом, позволяя любовнику ласкать его талию руками и невесомо касаться губами везде, где достанет.       Порой он часто замечает, как мужчина трепетно относится к нему. Такие моменты всё ещё что-то неизвестное для юдекса, но благодаря шаловливому и непослушному герцогу лишь его касания приводят тело в дрожь и преподносят удовольствие.       Казалось, он сдался под натиском неизвестного ощущения внутри, а герцог был тут как тут, подхватывая того в свои сильные и умелые руки, убеждая каждый раз: «Твои чувства не обман и не опасность. Живи моментом».       — Я хочу угостить тебя сладким, Нёви, — Ризли отстраняется и мягко улыбается мужчине сверху. — И я не приму отказов, — как будто опережая дальнейшие слова, герцог удерживает левой рукой талию юдекса, а правой тянется к коробке со сладким.       — Ты порой чересчур самоуверенный, — выдыхает Нёвиллет, а когда открывает глаза то видит своего любовника с хлебобулочной палочкой во рту, которая покрыта шоколадом.       Тяжёлый вздох, но именно благодаря ему Ризли улыбается ещё шире. Он нагибается вперёд, намекая мужчине, что тот должен укусить с другого края сладость, но Нёвиллет лишь вздымает брови домиком, а потом и вовсе скрещивает руки на груди.       — Не будь таким вредным, Неви! — пыхтит Ризли, выхватывая свободной рукой сладость из рта, пока левая рука всё ещё покоится на талии любовника.       — А что должно было произойти? — юдекс выказывает своё удивление опуская глаза-хрусталики на покрытую застывшим шоколадом сладость. Затем медленно возвращается к глазам любовника.       Ризли тихо смеётся, перекручивает в руках хлебобулочное изделие и как маленькому ребёнку поясняет, параллельно с этим дирижируя бедной сладкой палочкой:       — Это как уловка. Видишь сладость длинная? Я ем с одного краю, а ты с другого. Если ты всё сделал бы правильно, мы встретились бы по середине. И тогда произошёл бы бум! — герцог искренне смеётся и улыбается. Нёвиллет смотрит на него, не мигая с каждой секундой осознавая, чего именно хотел его любовник.       — Это уловка на поцелуй? — просто спрашивает судья.       — Да, именно так, Нёви, — Ризли кивает, упиваемый чувствами к стоящему перед ним мужчиной и так девственно чистому для любого рода заигрываний. — Но ты, видимо, меня раскусил. Не так ли? — он улыбается и опускает обе руки на упругие ягодицы сжимая их и вырывая из собственных уст лёгкий стон.       — Нет, я не знал, что это уловка, Ризли, — Нёвиллет отвечает серьёзно, но его голос звучит как мёд на рану.       Ладони без перчаток опускаются на прекрасное, к сожалению, хоть и покрытое шрамами, лицо герцога. Нёвиллет поначалу невесомо касается губ любовника, но затем выдыхает с неким спокойствием на душе и углубляет поцелуй, нежно массируя большим пальцем щёку Ризли.       Ризли изначально пребывает в лёгком недоумении, но потом быстро ориентируется и подхватывает поцелуй мужчины. Нёвиллет сдаётся под напором: всё же целоваться его научил именно герцог, поэтому выигрывать в этой войне чувств ему порой тяжелее.       — Ты меня поцеловал потому что подумал, что я расстроился? — Ризли отрывается от прекрасных губ и, как маленький щенок, утыкается в грудную клетку судье. — Уловки созданы для разнообразия эмоций и чувств в отношениях. Если не сработала одна, то сработает другая в следующий раз. Я не расстроен, — мужчина ощущает мягкое касание его волос и послушно приподнимает голову вверх, оставляя подбородок на груди.       — Я поцеловал тебя, потому что сам этого хотел, Ризли, — признания Нёвиллета заставляют влюблённое сердце герцога забиться ещё сильнее. Все признания судьи такие прямолинейные; его эмоции мужчина научился распознавать и читать, стоило лишь гидро-дракону немного открыться ему.       — Звучит как признание в любви, мсье Нёвиллет, — герцог тюрьмы встаёт в полный рост и оставляет смазанный поцелуй на щеке любовника. — Это же оно, не так ли?       Нёвиллет пыхтит и отстраняется. Затем кивает и отходит в сторону, прямиком к зеркалу, поправляя на сегодняшний день уложенные волосы и макияж.       — Это констатация факта, — всё же говорит тот подправив стрелки на обоих глазах. — Констатация факта признания любви, — ещё раз кивает и возвращает взгляд на, сияющего как звезда на ночном небе, герцога тюрьмы.

***

      Тяжёлая рабочая неделя. Обычно Глава крепости Меропид менее загружен, но последняя неделя выдалась слишком активной.       Поэтому и сейчас, когда стояла глубокая ночь, о чём свидетельствовали настенные часы, упорно показывающие часовой стрелкой на полтретьего ночи, Ризли устало перелистывал документы изредка что-то в них исправляя. Он не высыпался четвёртый день, ночами работая над бумагами, а днём разбираясь с очередными появившимися из ниоткуда делами.       На минуту задремав, мужчина не сразу понимает, что в помещении он не один. По плечам скользят мужские руки в перчатках; левая рука касается ключиц под рубашкой и ныряет под накидку, пока правая ослабляет итак вечно болтавшийся от балды галстук.       — Зачем тебе предмет гардероба, если ты не умеешь носить его правильно?       Ризли смягчается, расслабляется в плечах и немного съезжает на стуле. Приоткрыв глаза, он натыкается на выглядывающего из-за плеча судью.       — Ты про галстук? — герцог перехватывает ладонь любовника, развязывает узел галстука и оставляет его на столе.       — Да, — кивает Нёвиллет, делая шаг назад и пропуская Главу крепости из-за стола. Тот встаёт с насиженного места, оставляя все документы на столе вместе с галстуком, и делает небольшую зарядку: поднимает руки вверх, тянется на носочках; голова немного кружится, и он массирует шейные позвонки.       — Мне нравится всё, что я делаю и как я это делаю, вызывая у других вопросы и непонимание, — всё же отвечает мужчина и разворачивается к своему столу, где до этого находился судья.       Нёвиллет остался там же. Он всё это время наблюдал за действиями Ризли и, если так можно выразиться для юдекса, действительно упивался телом темноволосого.       — Какими судьбами в нашем царстве такие должностные лица? — Ризли улыбается и «падает» на диван, стоящий в его кабинете. Раскинув руки на спинке и закинув ногу на ногу, тот с интересом наблюдал за юдексом.       Нёвиллет незримо качнул головой и прикрыл глаза-хрусталики пока ноги несли его к дивану с сидящим герцогом. Мужчину притянули к себе на колени слишком неожиданно даже для Нёвиллета. Он выучил любое игривое настроение любовника, но тот каждый раз всё равно его удивлял.       — Я так соскучился, — честно признаётся Ризли, когда притягивает судью на коленях ближе к своей грудной клетке. — Но эта неделя была слишком загружена работой.       Герцог крепости невесомо касается губами фрака судьи. Тянет руки выше, расстёгивая воротник и снимая жабо. С уст срывается скулёж. Ризли не осознавал насколько соскучился по теплу и ласкам, пока объект его обожания не оказался перед ним.       — Я всё ещё не доверяю этому месту, — шепот достигает ушей герцога, а следом его со всей нежностью целуют туда.       — Не доверяю этому месту или не доверяю этому месту для секса? — смеётся Ризли и скользит обеими руками по талии судьи снимая верхнюю часть его одежды, оставляя лишь в белой хлопчатой рубашке и штанах.       Щёки юдекса вспыхивают алым румянцем. Сколько бы он не привыкал к ласкающим мужским рукам и его умелому телу, но юркий язык и прямолинейность, порой несвойственная для Главы крепости Меропид, вызывала у юдекса прилив стеснения и непонимания.       — Кажется, твоей смелости хватило лишь чтобы прийти ко мне, — Ризли расстёгивает верхние пуговицы и целует появившийся участок тела. Спускаясь ниже одной рукой и, освобождая себе путь одной рукой, мужчина выцеловывал новые открывающиеся участки тела.       Без внимания не остались и маленькие горошины, вовсю стоящие и из-за холода, и из-за возбуждения юдекса, которое так отчётливо ощущал на себе Ризли. Нёвиллет не отдавал себе отчёта и грязно вжимался своим членом сквозь брюки в живот Ризли, пытаясь хоть немного облегчить себе наслаждение.       — Не спеши, тише-тише, — герцог смеётся и тянется обеими руками к пуговицам на штанах судьи.       Его рот затыкают поцелуем; Нёвиллет удерживает обеими руками его лицо и напористо целует; проводит языком по верхней губе, хватает вязкую слюну из рта любовника и проникает внутрь, вылавливая своим языком чужой, облизывая и лаская его со всех сторон.       Руки герцога старательно освобождают член любовника из тесного пространства. Оставляя одежду на мужчине, тот с нежностью ласкает его: оттягивает крайнюю плоть большим и указательным пальцем, массирует головку и достаёт мизинцем яички гидро-дракона, вызывая в нём ещё больше стонов из-за масштабной стимуляции.       Нёвиллет сдаётся быстро. Последние поцелуи выходят смазанными и тот горбится, утыкаясь лицом в плечо Главе крепости. Хрипит, зачем-то сдерживая стоны и одновременно с этим двигается бёдрами навстречу ласкам чужой руки.       — Ты же попросил охрану покинуть пост и закрыл дверь, когда поднимался сюда. Не молчи, Неви, — Ризли ускоряет движение руки, начиная мастурбировать любовнику.       Тот сдаётся сразу: громкий стон срывается с уст мгновенно. Юдекс закусывает до боли нижнюю губу, когда чувствует, что совсем скоро кончит. Но и Ризли научился понимать своего дракона с полустона: рука на члене замедляется, пока другая ныряет за спину любовника и находит желаемое узкое лоно; одного пальца хватает ненадолго: двумя пальцами Ризли начинает массировать узкую, но уже горячую, дырочку любовника.       Вместе с сидящим на нём мужчиной Ризли немного скатывается с дивана; он опускает тело мужчины немного вбок, чтобы лицезреть пульсирующую дырочку юдекса, которую разрабатывал двумя пальцами как по инструкции по камасутре: два пальца вместе, уклон вниз, немного разъединяет, уже больше переходя на движение ножницами, а потом вновь вместе нащупывая заветный комочек.       — Рр...Ризли-и! — юдекс стонет сильнее, подмахивая бёдрами в попытках либо попасть пальцами любовника по простате ещё раз либо мазнуть сочившимся членом по его бедру.       — Простите, простите мсье Нёвиллет, я заигрался, — нежный поцелуй куда-то в область копчика и Глава крепости быстро стягивает всю одежду судьи снизу: штаны и ботинки летят куда-то за диван, оставляя судью в одних лишь чулках, а сверху в льняной рубашке. — Потерпи ещё секунду, — вновь поцелуй, но теперь в лопатки.       Ризли скидывает накидку к одежде мужчины, стягивает с себя быстро штаны и оказывается сверху гидро-дракона; тот мычит и стонет от неудовлетворения, но затем получает поощрительный поцелуй в щёку.       — Я люблю, когда ты такой нетерпеливый... — он тянется к голове Нёвиллета и выхватывает из-под неё ещё одну подушку. Аккуратно приподнимает талию мужчины и подкладывает подушку туда.       Мужская ладонь с нежностью обхватывает подбородок любовника завлекая его в очередной нежный поцелуй. Нёвиллет мурлычет прямо в рот, а затем блаженно стонет под мягкую улыбку герцога; тот входит поначалу медленно и аккуратно, а затем делает резкие толчки, проезжаясь прямиком по простате.       Ризли — обольститель женских сердец — был прекрасным любовником. Нёвиллет часто ловил себя на мысли, что слишком умелый и опытный Ризли не для него; тот знает и понимает язык тела слишком хорошо в отличии от пятьсот летнего дракона, вынуждая сомневаться в чувствах партнёра.       Ризли в такие моменты в прямом смысле вытрахивает из него все мысли такого рода.       — Ты снова не со мной, господин Нёвиллет, — кусает его в область ключиц, а следом зализывает свой укус, лаская нежный стоящий сосок дракона.       Опытность и раскрепощенность не то, чем гордился бы за Ризли Нёвиллет, будучи с ним партнёрами. Страстный и ласковый в постели, озорной и вечно снующий рядом в жизни, прямой и честный на работе, Ризли каждый раз доказывал, что ценит рамки приличия и дозволенного. Скорее всего для всех уже не секрет, что между ними что-то есть, но по просьбе верхового судьи Ризли держит себя в рамках.       — Я сейчас... ко-кончу-у-у, — завывает, когда его ногу приподнимают выше, а тело и вовсе оказывается на боку, открывая всему кабинету Главы крепости самый неприличный вид.       — Кончай, — герцог ускоряется, но толчки выходят грубыми и нежными одновременно, каждый раз вынуждая громко вскрикнуть и сжаться внутри юдекса. Открытая область тела так и манит оставить везде докуда дотянется следы, так и кричащие о том, что гидро-дракон Фонтейна и верховный судья занят.       Занят и удовлетворен.       Удовлетворен по всем параметрам и на всех плоскостях.       — Ризли! — из собственных мыслей мужчину выводит громкий вскрик кончающего Нёвиллета, чьё тело сразу обмякает на диване.       Сам Ризли кончает следом, стоило вынырнуть из мыслей и ощутить, как сжал его внутри юдекс.       — Чёрт, чёрт, прости. Прости, Нёви, я случайно кончил внутрь, — зрачки герцога расширяются и тот сразу же выходит из мужчины. Одетый сверху, но голый снизу он хаотично бегает глазами по кабинету в поисках чего-либо, чем можно было вытереть лежащего на его диване дракона.       Он не сразу замечает тихо смеющегося и сидящего на диване судью, который откуда-то достал свою рубашку и накинул её сверху, без рукавов.       — Ризли, — он тихо его зовёт, но герцог не слышит его, продолжая делать два-три шага в каждую из сторон, а потом останавливается, так и не найдя даже элементарной занавески.       — Мне так жаль, честно. Прости, мы не виделись пять дней, и я не сдержался. Честно. Я знаю, как ты не любишь окончание внутрь, ох.       — Ризли!       Названный Ризли остановился в центре кабинета и повернулся к сидящему на диване Нёвиллету.       — Да? — он обеспокоенно окинул взглядом обнаженного дракона и тяжело выдохнул, замечая безэмоциональную маску любовника.       Нёвиллет молча подозвал его и, стоило подойти ближе к дивану, юдекс оставил нежный поцелуй на его губах. Ризли прикрыл глаза и охотно ответил на поцелуй, насколько позволяла ситуация.       — Я не злюсь на это. Я тоже соскучился, Ризли, — признаётся Нёвиллет, и уголки губ сами по себе скользят вверх наподобие улыбки.       Ризли немного в ступоре: плечи напряжены и находятся по обе стороны дивана, так как пришлось наклониться, а выражение лица так и просится на подробное описание выше сказанных слов любовника в трёх томах со всеми знаками препинания и отступами с пометкой «тут читать внимательно, отсылка к Шекспиру».       — Не пугай меня так больше, — выдыхает глава крепости и наваливается на судью сверху, оказываясь вдвоем на диване и вовлекая в невесомый поцелуй.       Нёвиллет позволяет очередной ласке случиться, но после поцелуя ворчит и опускает голову на плечо любовника.       — Но это не отменяет того, что я хочу в душ и очистить себя от семени вашей Светлости.       Ризли разрывается хохотом и целует дракона в висок, вызывая очередную порцию ворчания.       — Я что-то не так сказал?       Герцог прочищает горло, сдерживая следующую порцию смеха и отрицательно машет головой:       — Впервые слышу, чтобы кто-то так изящно называл мою сперму, — улыбается, а затем мычит, получив больной удар в бок. — Прости-прости, иди в душ первый, пока я уберусь, — Глава крепости напоследок целует любовника в уголок губ, а затем, откинувшись на спинку дивана, ещё долго смотрел вслед удаляющейся фигуре.