Основной экзамен жизни

-Отдай! -А ты отними. -Ну Та-ата! - Чонгук тянется за последним куском пиццы, подпрыгивая на месте, а Тэхён не может никак опустить руку: любуется омегой, его глазками, полными желания откусить кусочек от этой уже холодной пиццы, традиционно начиная с корочки. -Как сильно ты хочешь её? -Ты сам знаешь, что я голоден! -Мм... - Тэхён облизывается коротко, усмехаясь, и шепчет ему на ухо, - Один поцелуйчик, и она твоя. -Ф-фу, Тата! Ты такой противный!- Чонгук не выдерживает, прыская в ответ, и ловит опустившуюся руку, фиксируя её в своих ладошках и надкусывая с аппетитом пиццу, дорвавшись. С щёчками, что набиты едой, омега хлопает ресничками, поднимая взгляд на Тэхёна, что хмурится, - Ты чего, Та? Я же пошутил. -Ничего. -Ким пожимает плечами внешне, но пожимает на прощание руку своим последним надеждам внутренне, когда сталкивается с честным взглядом младшего: пошутил он, видите ли. - Просто живот прихватило после твоего мороженого. Полежать на диване хочется. -Это тебе кара небесная за то, что ты меня дразнил куском еды! - Чонгук игриво подмигивает другу, толкая его на диван, и плюхается рядом, доедая пиццу: Тэхён никогда не отличался особо диким аппетитом: этому омеге подай какую-нибудь плошку супа, он его на неделю разделит, и жаловаться не станет. Чонгук не такой. Чонгуку надо есть много, постоянно: кроличья натура, никуда не отбросишь. -Обнимешь меня, Куки? - Тэхён слаб. Он ни за что не откажется от объятия любимого, даже если тот сделает ему больно. Всё просто, как дважды два: Ким Тэхён не видит смысла без крольчонка. Чонгук откладывает недоеденный кусочек обратно в коробку, вытирая ладошки салфеткой, и с готовностью переворачивается на бочок, оголяя немного свой мягкий животик, на котором проступает пресс, обнимая друга. Он кладёт свою голову ему на плечо, привычно ёрзая в поиске удобной позы, и Ким не может не улыбаться, как влюблённый идиот, когда прижимает его рукой к своей груди, получив крохотную ласку от друга, что устроил руку на его футболке, хмыкнув: -Вот так бы с альфой своим каким-нибудь, правда, Та? Тишина после этой фразы была слишком долгой: Тэхён сглотнул, втягивая скулы, и кивнул коротко, выдохнув с трудом. С альфой, а как же. -Тата? -М? -Интересно, а как выглядит мой истинный? -Как я. - Вышло это сухо, сквозь сжатые зубы. -В смысле? -Как я красивым пусть будет, - Омега тушуется, пытаясь принять позу удобней, чтобы не умереть под Чонгуком, что сладко посмеивается, дотягиваясь до его щеки и чмокая её звучно: -Таких, как ты, не бывает, Тата. Мы же оба знаем. Только Тэхёна это не спасло. -Чанбин меня на свидание пригласил. -Не ходи, ладно? - Тэхён уже обеими руками цепляется за младшего, шумно втягивая аромат ванилина, и чувствуя, как собственный феромон пончика с арахисовой пастой начинает отдавать горечью. Неудивительно, что Чонгук липнет к нему, как пчёлка к цветочку: всё ради нектара. Ким Тэхён всегда был счастливым обладателем феромона сладости, которую так и хочется надкусить, что Чонгук и делает сейчас игриво, покусывая его плечо и отправляя на тот свет планомерно, беспощадно. -Чего это? Боишься один, без меня? -Очень боюсь, Куки. Очень боюсь один, без тебя. - Омега это шепчет ему в щёчку, едва не задыхаясь от интимности их привычного момента: вроде, всё , как всегда. Вроде, тот же Чонгук, тот же диван, те же привычки. Только разговор другой. Омеги выросли, и стремление Чонгука найти истинного выросло вместе с ними. -Та, тебе просто надо альфу найти. Ты не думал о Чонине? -Не думал. -А зря. Он классный. -Мне другой нравится. Чонгук распахнул глазки, подтягиваясь повыше, и устроив голову на ладошках на его груди, пялясь своими невозможными глазами ему прямо в душу: -КТО??? -Много будешь знать, нескоро любимого встретишь. - Ким отводит взгляд лениво, наслаждаясь тем малым, что имеется: тяжёлый вес Чонгука приятно оседает на его груди, а в животе всё так волнительно скручивается, что Тэхён понимает: зря затеял это признание. Такое волнение бьёт сейчас по внутренностям, что Тэхёну бы, скорее всего, хотелось даже и не знать, что такое любовь, чтобы не испытывать эту зияющую дыру одиночества, когда мелкого кролика рядом с ним нет. -Ну Та-ата, ну расскажи-и... -Не канючь. -Он хоть с нашего курса? -Он младше меня, - Тэхён пригвождает Чонгука взглядом к себе, поджав полные губы, и фыркает, когда тот в медленном осознании хлопает ресничками, раскрыв ротик, и захлопнув его звонко: -Ты что, стесняешься, что альфа тебя младше? А если он истинный твой? -Куки, давай не начинать эти потопы об истинности? - Изящные пальцы Тэхёна тянутся к щёчке хлебной, потирая её, и добиваясь сладостного урчания в ответ. Он переводит пальцы за ухо, почёсывая кожу младшего, и Чонгук утихомиривается, опустив уголки губ: -Я тебе всегда всё, а ты мне- ничего никогда...Ты вообще...Чувствуешь что-нибудь? Ну, стояк там, или... -Чувствую, - Омега усмехается, покачивая головой, - Ещё как чувствую. -Тата, а покажешь мне свой? Я тебе свой покажу! -Чонгук, твои идеи нас в гроб загонят однажды, - Полные губы расплываются в добродушной улыбке: Чонгуку всегда было интересно, насколько большое его омежье достоинство, раз Тэхён вечно в широких штанах ходит. Ходит ведь, ну? А значит, и скрывать есть что. Сам- то Чонгук в джинсах в обтяжечку, светит своими плотными ляжками и немного округлой попой: лгать нет смысла, попа Чонгука -не из идеальных. Обычная. Просто для Тэхёна- самая желанная. -Ла-адно тебе Та! Вечно ты своё тело прячешь, как будто случайно в раздевалке для омег оказался. Думаешь, я не замечал, как ты запираешься, чтобы переодеться? -Чонгукки... -Ну дай посмотреть, что тебе, жалко, что ли? - Чонгук канючит, похлопывая его по груди, и получает неизменный отказ, - Вот жадина. А мне скрывать нечего. У меня маленький, - Чон дует губки-бантики, вызывая усталую усмешку у старшего, которого ведут по краю, не зная даже об этом. -Давай спать, маленький. Мин Юнги в тепличных условиях- не такой уж и кровожадный кровопийца. Как раз сахар в сахаре, как масло масляное. Принимает душ неспешно, натягивая свою растянутую футболку поверх мокрого торса, и сушит волосы полотенцем, отряхивая голову: всё равно, с утра будет такая же укладка, как и обычно. Волосы назад зачешет, да и всё тут. По праздникам даже длинные волосы свои в хвост собирает, будто новинку в свой стиль внедряет. Сейчас Мин подбривает волосы по бокам, устав от того, что они немного торчат в стороны, норовя разоблачить его незатейливую кошачью натуру перед студентами, выбиваясь из зачёса. Хмыкнув довольно в зеркало, он поджимает свои бледно- розовые губы, сощурившись: вроде бы ровно. И так сойдёт. -Иди сюда, мелочь, - Альфа подхватывает на выходе из ванной ластящегося к ногам белого котёнка, прижимая того к груди, и направляется в спальню, почёсывая его по животику, полному молока. Уж что-что, а кормить Мин Юнги умеет. Котёнок устраивается с особым удобством у него на груди, переминая лапками белую ткань, и мужчина фыркает, - Особенный ты, особенный, тебе можно. Успокойся уже, и дрыхни. Урчание и тихий, короткий писк котёнка успокаивает альфу, который поглаживает указательным пальцем заднюю лапку, что дёргается безостановочно: отыскал на помойке. Как можно такого смешного худощавого не заметить? Приголубил, а оказалось- ещё и породистый. Мину поначалу казалось, с развитием проблемы: по студентам судит. Но, отвезя к ветеринару, получил многозначительный взгляд от врача: Манчкин. Роста особого можно не ожидать. Что остаётся, кроме как смириться? Для Юнги, в котором течёт ген шартреза, или проще картезианского кота- Манчкин...Ну, как сказать. Добыча? Только Мин с этим котёнком ладит, не признается, но затискать его готов по самое своё мурчалово. Беззащитный манчкин, которого охраняет шартрез. Вы только представьте себе подобное. Даже смешно. Спокойствие, которым обладает Мин, в сравнение не идёт с игривостью этого котёнка, но отчего-то, только с ним он и ладит. Юнги хмыкает, откладывая телефон, и ложась поудобней, мурлыча в ответ котёнку: никто ведь не услышит? Когда один, можно и мурлыкнуть разок-другой. Глаза Чонгука, который тихо, незаметно оттянул пижамные штаны лучшего друга вниз, округляются до смехотворного размера, когда омега встречается лицом к лицу с достоинством мирно спящего Тэхёна, что причмокнул во сне манерно, почесав живот лениво. У Чонгука даже мурашки по коже бегут от одного только вида: неудивительно, что Тата переодевается в запертой кабинке. Омеги бы его облепили с таким-то...ТАКИМ. Прикусив пухленькую нижнюю губу, Чон дёргает носиком, невольно сжимая своё умещающееся в ладошке достоинство, от которого вдруг стало невыносимо стыдно. А что, если ни одному альфе он не нужен потому, что член у омеги должен быть...вот таким? Бесподобным. Более...Чон облизывается, тихонько доставая до столика у кровати, и стаскивает линейку, грея её в ладошках, чтобы не разбудить холодным прикосновением друга: вот будет жесть, если Тэхёни проснётся, а он вот, сидит у него в ногах, член измеряет. Приложив линейку, омега сглатывает гулко, жмурясь: это немыслимо. У такого худющего омеги перед ним, не может быть...Двадцать сантиметров в покое?! Это он ещё не возбуждён?! Чонгук пискнул, зажав рот ладошкой, которой держал достоинство друга, и не сдержался от короткого лижущего движения языком, втягивая в себя вкус Тэхёна: сладкий. Сладкий до невозможности, как пончик из Crispy Cream. Чонгук любит пончики из Cripsy Cream. Но дружбу с Кимом он любит больше, а потому, заметив лёгкое телодвижение заворочавшегося на постели Тэхёна, Чонгук возвращает штаны пижамные на место, ложась рядом, и стеснительно укрываясь тем же одеялом, под которым лежит друг: только нос видно, да пальчики шаловливые, которые ухватились за края одеяла так, словно глаза его смогут забыть великолепие, которое друг так тщательно скрывал от него всю жизнь, а руки смогут забыть приятную тяжесть венистого органа, обрамлëнного немного вьющимися волосами. Чонгук насупил брови, отгоняя мысли: ещё не хватало, друга он только не хотел ещё. Это всё девственность, чтоб её! Гормоны дурацкие! Дотянувшись до телефона, он коротким сообщением отвечает Чанбину, что согласен на свидание, тут же блокируя мобильник, и откладывая его в сторону. Отчего-то, обнимать Тэхёна теперь немного неловко. Немного...Горячо? Омега на пробу кладёт ладошку другу на грудь, чувствуя, как старший во сне его притягивает к себе вплотную, спутав с подушкой, и стискивает в объятии. Ким Тэхён- тот самый лучший друг, который и сопли тебе подотрёт, если надо, и нагоняй тебе даст, если заслужил. Чонгуку комфортно с ним до коончиков дрожащих пальцев, которые стыдливо сжимаются в кулачок: нельзя. Нельзя о друге думать в ином ключе. Тэхёну нравится какой-то альфа, а Чонгук- вообще не по омегам. Не по омегам он, и всё тут! -Хватит, он пялится. -Я не могу, у него идеальный профиль, - Чимин шепчет мечтательно Тэхёну, стараясь не покрыться румянцем, когда водит ручкой по тетради короткими движениями, прорисовывая свежую стрижку истинного, который строгим взглядом оглядывает всю аудиторию, выжидая, пока студенты допишут свою самостоятельную работу. -Пак, встаньте. Чимин гулко сглатывает, осторожным движением переворачивая страницу своей тетради на сторону с заданием, когда встаёт:вот он, момент его смерти в лице альфы его сердца. -Ко мне подойдите. - Юнги склоняет голову немного, сощурившись, когда омега мелкими шагами доходит до его стола, - Что, ноги короткие, как у Манчкина? Не тяните резину, Пак. По аудитории прошёлся смешок, стихий, как по щелчку, стоило Мину вскинуть бровь сурово. Чимин подошёл к учительскому столу молча, стараясь не дрожать. Альфа хрустнул шеей, оборачиваясь к нему, шепча: -Я забыл свой кофе в кабинете. Вы не могли бы сходить и принести? Вот ключи. Стоит ли говорить, с каким удовольствием Чимин согласился, взглядом указывая Тэхёну незаметно, чтобы тот припрятал его тетрадь от профессора? Юнги хмыкнул благодарно, кивнув ему коротко, и вернулся к своим записям размашистым почерком, не провожая взглядом Чимина, который, выйдя за пределы аудитории, задышал глубоко, трогательно прижав к себе ключи, сохранившие феромон истинного. Быстро добежав до кабинета, Чимин открывает дверь, направляясь к столу Мина: по чëрному цвету не догадаться невозможно. Омега оглаживает спинку кресла, вдыхая поглубже, когда его взгляд останавливается на фотографии полароидной, торчащей из-под одного из бесконечных ежедневников Юнги. Склонив голову, омега не может не мурлыкнуть любовно: Мин сфотографировал своего котёнка у себя на голой, широкой груди, испещрëнной глубокими шрамами вдоль и поперёк, и подписал фото чёрной ручкой: "Мин мелкий". Взгляд Чимина цепляется за шрамы, и омега опускает уголки губ, нерешительно пальчиками касаясь фотографии, когда одëргивается, теряясь от шумных шагов: -Вас за смертью только посылать, Пак. Чего вы там возитесь? Юнги подходит к столу, хлопнув папкой поверх своего фото, которое не заметил, что не спрятал, любуясь своим котëнком с утра. Чимин вытягивается в струнку напряжённую, словно в армию попал, и пищит тихонько: -Я... Я к-кофе. -Ясно с вами всё, - Альфа берёт стакан с американо со стола, взглядом указывая на дверь, - Бегом в аудиторию. Ваши однокурсники уже закончили почти. Чимин кивает мелко, отворачиваясь и выбегая из кабинета на скорости: Юнги не должен сдвинуть дурацкую папку раньше, чем он сбежит. Юнги улыбается слабо вслед омеге, качая головой, и вскидывая брови: -Как от меня бежать, так вы все в спринтеров превращаетесь. -Я согласился, - Чонгук шепчет на ухо Тэхёну что ручку сжимает в пальцах, стараясь изо всех сил совладать с эмоциями. -Сделает тебе больно- снова будешь скулить . -Буду. - Чон кивает согласно, потираясь щекой о друга, - Буду, и приду к тебе. -Ну конечно, я же для этого и есть. Терпение Тэхёна на пределе. На особом пределе оно уже тогда, когда он опускает взгляд, натыкаясь на полные ляжки омеги, обтянутые рваными джинсами. -Ты нахуя такое носишь? -А что? Мне удобно. -Омега смотрит вниз, пожимая плечами, - Ляжки бритые. Что не так то? -Всё не так! -Тэхён швыряет ручку на стол, нервно захлопывая тетрадь, под взглядами удивлённых однокурсников, а Чонгук хлопает ресницами, как корова, ничего не соображает. -Я тоже так считаю, Ким. Лекция ещё не окончена. Прошу, сядьте на своё место. - Юнги осторожно ставит свой драгоценный кофе на стол, подтягивая классические брюки, чтобы те не помялись, и Чимин смотрит украдкой на его грудь: каждая пуговица, вдетая в петельку его рубашки до самого горла скрывает то, чего никто из присутствующих ещё не видел. Это заставляет бабочек внутри груди омеги затрепетать: теперь у него, на правах истинности, есть доступ к тайне, которая никому не известна, и вооб... - Пак, спуститесь наконец на землю! Чимин вcтрепенулся, улыбаясь глупо в свою тетрадь, и кивнул коротко профессору: да что угодно он сделает. Он сегодня увидел такое...Взглянув на Чонгука, что допытывает бедолагу Тату, в чём провинился, Чимин хмурит бровки: впервые в жизни, у него нет тяги к тому, чтобы поделиться секретом о своём альфе. Своём. Как гордо это прозвучало в голове омеги, и как гордо на это откликнулось сердце. -Все тетради мне на стол. - Юнги выносит приговор, не давая студентам и пикнуть: вместо того, чтобы проверять работы устно, как обычно, мужчину вдруг потянуло возиться с ворохом тетрадей, что не играет на руку Чимину, который медленно тянет тетрадку под парту, бесшумно выдирая листок с портретом из неё. Профессор Мин оглядывает аудиторию, хмыкнув: сразу очевидно, кто занимался, а кто нет. По лицам студентов всё можно считать не хуже, чем информацию с учебника. Вон, Чон Чонгук, к примеру: глазками бегает по листам, переворачивая их лихорадочно: пытается впитать в голову знания, или выпихнуть их из головы в тетрадь в рекордные сроки силой мысли? Ким Тэхён, закадычный его друг, сидит, сжимая ручку в пальцах тонких, словно умрёт, узнав результаты. Аж побледнел весь. И этот...Как его...Пак...Пак, короче говоря. Юнги втягивает скулы, старательно перебирая имена в голове: нет, он же совсем недавно называл...Настолько невзрачный парнишка, что даже имени его не запомнить. Да и ладно. Мин фыркает в ответ мыслям, раздражённо открывая журнал, и пальцем доходя до нужной фамилии: ах, вот оно. Чимин. Студенты кладут тетради в плотную стопку, покидая аудиторию, и прощаясь с профессором, который уже на автомате кивает им, не снисходя до банального прощания в словесной форме, и , когда очередь доходит до парнишки с пальцами, пухлыми до смешного, Юнги не может не выдать некое подобие усмешки: как его котёнок. Надежд на рост нет. -Пак? Чимин хлопает ресничками невинно, искренне надеясь на то, что ему не скажут: "а ну выворачивай карманы, я видел, что ты выдернул из тетради", но Юнги лишь цыкает языком: -Надеюсь, что вы не подсматривали ответы в кабинете. -Чт...Нет, нет!- Омега мотает головой, доказывая свою невиновность, и Юнги кивает ему, указывая ручкой, зажатой в пальцах, в сторону выхода: иди, мол, надоел уже. - До свидания, профессор. -М. - Альфа причмокивает, с интересом погружаясь в мир идиотских ошибок Чонгука, закатывая глаза, и перечёркивая весь первый абзац, даже не дочитав его, и Чимин позволяет себе ещё пять секунд постоять на месте, любуясь мужчиной. И как только ему вообще к нему подойти?! -Итак, вы готовы? - Чимин поигрывает пустой бутылкой, подмигивая друзьям, и плюхается на пол рядом с ними: если первый шаг не сделает Тэхён, его сделает Пак Чимин. Серьёзно, сколько можно сохнуть по Чонгуку? Уже вон, больше десяти лет прошло с тех пор, как Тэхён Чимину признался слёзно, уткнувшись в грудь виновато: "я нашего кролика полюбил, и никого не хочу кроме него в своей жизни". Ничего не изменилось: Чонгук слеп, как крот, раз не видит очевидного, а Тэхён- самый настоящий трус, боящийся до дрожи в худощавых коленках потерять лучшее, что у него есть, сознаваясь в чувствах. -Дава-ай уже, - Чонгук втягивает в себя рамен, устроившись поудобней: на свидание с Чанбином он так и не сходил. Оказалось, что у альфы была на это время запись к дантисту, и Тэхён улыбнулся, как Гринч, когда об этом услышал, пальчиками довольно отбивая чечётку по столешнице. -Ладно. Давай сюда. - Тэхён отбирает бутылочку, крутанув её так, что Чон аж жевать перестал, сглотнув: -Фига ты её в космос запустил! -Чимини.- Тэхён дует губы пухлые манерно, постукивая по ним пальчиком указательным, - А, вот. Что ты делал в кабинете профессора Мина? Чимин не знает, почему покраснел. Не знает, почему смутился от обычного вопроса, и отвёл взгляд стыдливо: говорить, что чуть не вздрочнул на фото голой груди своего истинного альфы с котёнком по имени Мин мелкий? Это было бы не просто смешно. Это было бы позорно смешно. -Ты глянь, как раскраснелся! - У Чонгука глазки распахиваются от реакции старшего. Омега отставляет свой рамен, подползая заинтересованно поближе, - Ты что, на его стуле сидел, и представлял себе, что на коленках у него? -Куки!- Чимин вспыхнул, покрываясь румянцем, и замотал головой, - Нет. Я...Я просто...Это...Мне в туалет по дороге захотелось от волнения, когда он меня подозвал. А он меня отругал, что я медлительный. Вот и всё. -Какой ты скучный, - Самый младший омега цокает язычком, толкая в бок Тэхёна, - Сразу видно, что подобное притягивается, а? -Ага, - Тэхён взглядом указывает Чимину на бутылочку, и тот крутит её, наблюдая с удовольствием за тем, как концы останавливаются аккурат на друзьях. - Давай, жги, кроляка. -Ты когда-нибудь засматривался на омежек? - Этот вопрос выходит легко из уст Чонгука, который внутренне просто разорвался на мелкие кусочки от смелости: не может быть такого, чтобы Тэхэёну с его-то...вот этим самым, не хотелось попробовать себя в роли актива. Да и вообще, пассивен ли он на самом деле?! Тэхён замирает на долю секунды, пытаясь понять, насколько безопасным будет его положительный ответ, но, когда сталкивается с хлопающими доверчиво ресничками, обрамляющими невозможно огромные глазки оленьи, Ким Тэхён напоминает себе, что не может потерять такого друга. Ни за что не сможет. -Нет, что за бред. Я сам омега. Ага, омега он, подумал Чонгук, фыркнув, и прокрутив бутылочку вновь: в этот раз Тэхёну пришлось задавать свой вопрос ему. -Ты когда-нибудь видел голого мужчину? Тэхён решил спросить в лоб, не зная, как ещё можно спросить о наболевшем: Чон Чонгук страдает от гормонов, что шалят в нём нешуточно, и Тэхён совершенно не удивится, если омега сейчас кивнёт, не покрывшись даже румянцем. Только Чонгук, решив, что друг всё же не спал, а притворялся в ту ночь, опускает глазки в пол, внезапно находя невероятно интересную блёстку на ковре, ковыряя её пальчиком. -Куки? - Чимин хмурится, ткнув пальчиком в коленку друга: не мог же Чонгук уже...Даже раньше него и Таты? Они все- девственники до мозга костей, и, случись подобное, поделились бы сразу же опытом, или, хотя бы эмоциями. Чимин поджал губки: эмоциями, как же. Сам о невинном фото решил умолчать, а от Чона требует, чтобы тот о членах тут рассказывал. -Н-не видел? -Это вопрос, или утверждение? - Тэхён сглатывает, лихорадочно пронося в голове все лица альф,к которым Чонгук когда-либо испытывал хотя бы малейшие чувства, и тот прикусывает губу, густо краснея: -Не видел я ничего, ясно?! Не видел! Дурацкая игра! - Чонгук вскакивает с места, шмыгнув носиком, и нервной походкой отправляется в свою спальню, шумно плюхаясь на постель, всхлипнув громко: очевидный мальчишка, как дважды два. Чимин кивает Тэхёну, указывая в сторону двери: -Я домой, а ты поговорил бы с ним лучше. Вам бы наедине остаться, Тата. -И что мне говорить? Вот , Куки, не смотри на члены альф, лучше на мой посмотри, так, что ли? - Ким вздыхает обречённо, отряхивая коленки, и направляется в сторону спальни, - Ладно. Придумаю что-нибудь. Спокойной. -Куки? - Тэхён провожает Чимина до двери, возвращаясь неспешно к спальне омеги, и чувствует, как горчит феромон любимого. Старший омега выдыхает с трудом, тряхнув головой, и входит в комнату, - Куки, дружок, что такое? -Уйди. - Чонгук буркнул это обиженно, в подушку, не желая с ней расставаться, но кто его послушает? Омега уже приземлился на постель, по дружески похлопав пару раз по попке, что в этой позе, когда Чонгук лежит плашмя на животике, становится совершенно плоской. Ну и пусть. Любимая зато. -Не уйду, двигай свою тощую попку, - Омега нагло ложится рядом, обнимая его поперёк спины, и целует смазано в плечо, - Куки, поговори со мной. Ты же что-то скрываешь. -Ты никогда не говорил, что у тебя там такое...А у меня...У меня... -Какое "такое"? - Ким отстранился, разворачивая лицо раскрасневшегося от стыда парнишки в свою сторону, и тот втянул губки-бантики, виновато хлопая влажными ресничками: -Та, я не специально! Я не знаю, что на меня нашло, я просто...Мне было интересно так, а ты...ты спал ,и я... -Ты... Подожди-ка. Ты смотрел на мой член, пока я спал? - Тэхён потупил взгляд, выпучив глаза, и получил стыдливый, коротенький кивок, расплываясь в улыбке, - И как тебе? -Та, он...огромный такой... -Я по омегам, Куки. - Глаза Тэхёна темнеют, когда он наконец раскрывает свою тайну, и Чонгук охает тихонько, заёрзав под его рукой: -Тата...А...А кто он? -Он хорошенький. Мне нравится. - Ким улыбается, выпуская хоть какую-то часть своей нежности на волю, и жмётся к его боку, влезая под одеяло, - Ты не против, если я... -Что?Нет, конечно! - Чонгук выдыхает с облегчением, двигаясь в сторону неуклюже, и позволяя обнять себя, - Та? -Мм? -А это...А ты уже...Того? -Чего?- Ким посмеивается, разворачиваясь так, чтобы Чонгук устроил привычно голову на его груди, обнимая, и тот ворчит: -Сам же знаешь! -Нет. Мы пока не того. -Он против? -Не знаю. Он не знает, что я по нему сохну. -Ясно, - Чонгук поджимает губки, обнимая друга покрепче, - Не бойся, Тата. От тебя только идиот откажется. -Думаешь? -Знаю. Давай спать, а то этот истинный Чимини из меня одним взглядом всю душу вытряс сегодня, - Чонгук зевает сладко, признавшись другу в том, что подъедало его, и Тэхён улыбается в потолок глупо, прижимая его к себе тесней и подтыкая одеяло со всех сторон: Чонгук в его объятиях, а не на свидании с Чанбином. Разве же это не счастье? -Пак, значит. Чимин. - Юнги толкается языком за щеку, перебирая тетради, сидя в постели, когда стаскивает с одной из них котёнка, - Чего ты всё лезешь на этого несчастного? Он даже говорить нормально не может, боится меня ,как чумы. Котёнок попискивает, осторожными шажочками пробираясь к тетради Пака, и ложась на неё, словно охраняя, когда Юнги усмехается, ткнув пальцем в крохотный носик: -Дай сюда, не сожру я этого бедолагу. Он даже тест написал правильно. Альфа отпивает свой кофе, открывая тетрадку Чимина, и хмыкает, закатив глаза: -И этот туда же. У этих студентов в голове одна любовь, блять, - Мин раздражённо цокает языком, пролистывая тетрадь парнишки, то и дело натыкаясь на сердечки, что Пак рисует на полях, - Ясно, - Тетрадь летит в общую кучу, и преподаватель выключает светильник, устав за целый день беспрерывной работы. Уложив котёнка себе на грудь, альфа выдыхает расслабленно: аж два дня выходных впереди. Можно отоспаться, и никуда носа не вытаскивать. Именно это Мин Юнги и собирается сделать, почесав за ушком мелкого Мина, и мурлыкнув ему ласково в ответ.