The Ring

София поняла за свою жизнь много интересных вещей. Например, мужчины ведутся на то, что она женщина, и хотят от неё только одного — познакомиться. С простой целью напоить её, утащить в арендованную комнату и сделать с ней незаконные вещи. За бесплатную выпивку она говорила спасибо, особо наглым била рожи, остальные же в большинстве сталкивались с тем, что даже несколько бутылок самого крепкого эля не могли её споить, в то время как мужчины уже скатывались под барную стойку или стол. Это было второй интересной вещью, которая каким-то образом привела к третьей. Точнее, очередная попойка привела к тому, что пьяная София решила прогуляться голышом по ночному Вайтрану и закончила свою прогулку сном на сене в конюшнях, чтобы проснуться рано утром — достаточно, чтобы владелец конюшен не увидел её — от слабого прикосновения к плечу. Тогда её не совсем трезвый разум увидел Ситиса, возвышающегося над ней в чёрных даэдрических доспехах со странной маской, в тени выглядящей такой же чёрной. Смерть во плоти, пришедший — или пришедшая? — покарать её за пьянство. Или за блуд. Или за блуд и пьянство. В любом случае пришедший карать её, а у Софии даже ржавого кинжальчика для прощального тычка врагу под рёбра не было. И одежды. Боли тоже не было, когда её накрыла тёплая тьма, пахнущая сталью, застарелой кровью и сырым мясом. — Ты сейчас действительно помогаешь какой-то пьянице? — чуть далёкий резкий голос, звучащий слишком громко для мира мёртвых — а какого из? Не Совнгарда ведь? — разрушил набежавший страх смерти и почти выветрил алкоголь из крови, дав осознание, что, вообще-то, Софию не убили, а накрыли плащом. — А ты сейчас действительно задаёшь глупые вопросы, Неб? — плащ поправляют, позволяя ей высвободить лицо. Фигура в доспехах никуда не делась, зато мир наполнился противными красками, кучей звуков и не самых приятных запахов. — Прошу простить моего... — он двигает рукой, чуть щёлкая когтями перчаток и подбирая слова, выдыхая в итоге «ну не друг ты мне», — ...спутника. София встаёт, укутываясь в плащ, и оглядывается. И натыкается на целый отряд мужчин. И собаку. Да-а, она выбрала хорошую ночь для прогулок голой. Ночь действительно была хорошей: мёд лился рекой, мужчины пытались влить ей в уши комплименты, ветра почти не было, дождя тоже и было относительно тепло. Но если бы ей кто-то сказал, что утром её встретят пятеро мужчин и один Ситис, то она бы пересмотрела прогулку. Может быть. Если бы ей не подлили больше мёда в кружку. — Угх... — головная боль напоминает о попойке неприятной тошнотворной волной. А затем напоминает о кое-чём важном. — Ой. Это ты! — Ситис — или нет, или да, кто его знает — наклоняет голову в немом вопросе, и София пытается вывернуться. — Эмм, что? Нет, я никогда не встречала тебе раньше. Я не знаю, кто ты такой. Не то чтобы я следила за тобой или что-то в этом роде. — Ладно... Я, пожалуй, пойду, — он делает шаг назад. Наверное, ей не нужно было делать что-то ещё. Сказать спасибо, может вернуть плащ, но не навязываться. И всё же, в таком маленьком почти геройском поступке София увидела... что-то. Что-то такое, чего она давно не видела в мужчинах. Благородство, может? Будто оно ещё осталось у кого-то в этой провинции, в том числе и у самой Софии. — Подожди! Не уходи!.. — она придумывает на ходу. — Я ранена... Э-э... Да, ранена! Ты должен взять меня с собой, иначе я могу умереть и это останется на твоей совести. — Ты выглядишь вполне здоровой, — Ситис скрещивает руки на груди и щурится, отчего кажется, будто за маской нет глаз. — Ну, да, но это потому что... Хорошо, если ты возьмёшь меня с собой, то я сделаю так, чтобы это стоило твоего времени. Ты не найдёшь никого лучше меня в Скайриме. Не говоря уже о моей красоте. — Сама скромность, да? — он вытягивает руку, выбирая из растрёпанных волос особо длинную веточку сена. — Ладно, добро пожаловать на борт. Можешь звать меня Реем или Айденом, всё равно моё полное имя редко кто способен произнести правильно. — София. — Приятно познакомиться. Не беспокойся, остальные тоже будут рады тебе. Кроме Небарры, — он понижает голос до шепота. — Игнорируй его выпады и остроты, и всё будет хорошо. Если он будет донимать тебя... Хотя, о чём это я, это же Неб, — Рей качает головой, и поворачивается на скрип двери. — Знакомься, возьми одежду из сумки у серой кобылы, а я займусь делами. Небаррой оказывается странный эльф — такой уровень тщеславия может быть только у альтмера, — в закрытом шлеме, через глазную щель которого можно почувствовать презрение ко всему живому. Остальные действительно оказываются дружелюбнее: синий каджит со шрамами и банкой со стрекозой представляется Иниго, высоченный норд — наверное норд, — с красными глазами называет себя Кайданом, а жизнерадостный имперец — Люсьеном Флавиусом. А, и пса зовут Мико. Интересная группа во главе с Ситисом. Ой, то есть Реем. Или всё же Айденом? Ровно с этого момента всё идёт не так, как могла предполагать София. Нет, она всегда была человеком, который не думает о своих словах, но на месте Ситиса — привязалось — она бы давно обратила внимание на такую красивую девушку под боком. Все брошенные невпопад фразы можно было считать открытым намёком, но реакции не было. Несмотря ни на какие горизонтальные танго, пальцы внутри и времяпрепровождение без одежды, только они вдвоём. Все остальные уже поняли. Даже Люсьен, который краснел, как девственник, коим он наверняка и был, отводил смущённый взгляд. Но не Ситис. Нет, он либо их игнорировал, либо смотрел на Софию своим снисходительно-нежным взглядом сквозь щели маски. Иногда и без неё, когда они делали привал. По-эльфийски красивое лицо, пусть и бледноватое, которым легко было соблазнить любую девушку. И даже тело у него было красивым. Не то чтобы София подглядывала за ним, просто так вышло, когда ей потребовалось ночью отойти от лагеря и случайно наткнуться на купающегося в озере Рея — гибкие мышцы, плавно двигающиеся под кожей, ни грамма лишнего жира, даже шрамы не портили вид, наоборот подчёркивали. И всё это покрыто каплями воды, блестящими в лунном свете. Как в такое не влюбиться? Мужское воплощение Дибеллы. Так ещё и маг. Самый настоящий, а не как София. Закончивший коллегию, опытный как в магии разрушения, так и восстановления. И некромантии. При этом прекрасно владеющий мечом и луком, на зависть Иниго и Кайдану, и тренирующий Люсьена в свободное время в их временных лагерях. Один раз она даже смогла наблюдать спарринг между Реем и Кайданом, который выглядел до обидного смешно: воин в тяжелой броне с двуручным клинком против ассасина с мечом, который тот почти сразу отбросил, схватив лезвие клинка когтистыми перчатками до искр. А затем одним движением выбил его из рук, будто клинок был пёрышком, а не весил килограмм восемнадцать. Красивый, сильный, умный... Уже великолепный мужчина. Лучше и быть не может, не так ли? Красивый, сильный, умный и Драконорождённый, как позднее узнала София, наблюдая, как сбитый дракон распался на скелет, а какая-то энергия — его душа — впиталась Реем, сидящим на черепе поверженной твари. Разговор, как оказалось, не заходил. Нельзя просто сказать «я довакин» и ожидать, что тебе поверит каждый встречный, а тут вот — видно сразу. Вот труп древнего крылатого чудовища, вот эльф — не норд, — который довакин и который только что пожрал драконью душу. И если это не было горячо, то тогда София не знала, как это описать. А намёки и неловкий флирт продолжали получать в ответ снисходительные взгляды, оставляя после себя кисловатое послевкусие. София была красивой, достаточно умной и сильной воительницей, способной сражаться мечом и магией, но обычно одной красоты хватало, чтобы соблазнить любого мужчину. Для остальных было достаточно пары кружек горячительного, чтобы они видели её самой Дибеллой, посланной ублажить все их фантазии, насколько бы странными они не были. — Если бы тебе пришлось выбирать, заняться любовью с ворожеей, оборотнем или вампиром, кого бы ты выбрал? — любопытства ради спрашивает София на очередном привале, игнорируя то, что Люсьен, сидящий рядом, давится чаем. Ситис задумывается, отставляет миску с рагу, и привычным движением трёт кольцо на безымянном пальце. Простое золотое кольцо, редко испускающее слабый золотистый свет чар. — Если бы у меня был выбор только из этих троих, то оборотня. Если бы выбор был обширнее, то дракона. Ну или кого-то с подобной душой, — он ухмыляется, показывая клыки, но у Софии это не вызывает ни испуга, ни вопросов. Навык не пропьёшь — если знать, куда смотреть, то можно легко заметить, кто Рей такой. Она ведь не дура, чтобы проигнорировать шипение по утрам, горящие в темноте глаза и стойкий запах крови, исходящий от пары бутылок в чужом рюкзаке. И это никого не напрягало. Даже параноика Небарру, с которым у Ситиса выстроились вполне доверительные отношения, основанные на остротах. Достаточно доверительные, чтобы София могла наблюдать почти интимные жесты. Не то чтобы она следила — она точно этого не делала! — но пару раз натыкалась на их ночное общение. Лишь пару, но всё же. Это было в Пределе, когда они поставили вынужденный лагерь рядом с оплотом изгоев после их долгого уничтожения — Кайдан и Иниго получили сильные повреждения, которые магия затянула, но телам всё равно требовался нормальный отдых. Им всем требовался, на самом деле. Потратившему всю ману Люсьену, едва не получившего стрелу в лоб, Небарре, пусть и державшемуся хорошо, но заметно хромающему, и самой Софии, уставшей махать мечом и метать огненные шары. Рею пришлось тратить большую часть сил на исцеление, на поднятие двух изгоев, которые поставили палатки и развели костёр, прежде чем истлеть под короткое проклятие от резко стянувшего с себя маску Ситиса — и бегущую из-под носа полосу крови. Но под конец дня они всё же умудрились устроиться. Кое-как, но с неплохим ужином из пойманного оленя, подбитого ледяным шипом в голову, и десертом в виде зелий лечения и пары зелий маны. Чуть сладковатыми, отличными от обычных покупных, наверняка сделанными мастером-на-все-руки-а-ещё-героем, который у костра сел рядом с Небаррой под незаметный взгляд Софии. Не ревнивый взгляд, нет, ей незачем ревновать. Может быть. Если сравнивать, то она наверняка выиграла бы в сравнении с тщеславным, ядовитым альтмером, прячущим лицо под забралом эльфийского шлема, недолюбливающего аргониан, нордов и живых существ в целом. Хотя, София тоже недолюбливает аргониан. И каджитов. О, и эльфов. Только почему-то ночью Рей прокрался в палатку к Небарре, а не к ней. Только ничего особо между ними не произошло — и это не потому что София подслушивала. Ну, может совсем чуть-чуть и подслушивала. И подглядывала, используя любительское заклинание невидимости. Кривое и неловкое, но вполне выполняющее свою функцию, пока никто не смотрит. — Сядь ровно, — просит Ситис, затем чуть пихает Небарру в плечо. Копна светло-рыжих волос загребается ладонями назад, отмеряя длину хватом. — Будешь дёргаться и на голове у тебя появится экспериментальная стрижка. А будешь язвить, будет огненная коррекция. — Ты ужасно плох в магии огня, на уровне тролля, — через плечо отвечает Небарра, за что получает очередной тычок. — Просто состриги этот ужас и мы закончим. — На твоём месте я бы их заплёл, — Рей проводит по волосам ладонью, разбирая их на пряди, принимаясь за колтуны от кончиков. — И меньше носил шлем, потому что у тебя на голове действительно ужас. Прямо как у извалявшейся в грязи лошади, которая потом решила пробежать через буреломы, а затем снова изваляться. — В отличие от твоей кобылы, у меня хватает мозгов этого не делать. — Сомневаюсь. Императрица хотя бы знает, когда я её буду чистить, а тебя ещё поймать надо, — он достаёт из небольшого мешочка расчёску, завершая работу, и ножницы. — Итак... Стрижка, причёска... quellis? — Ха-ха, — наигранно смеётся Небарра. — Стриги уже. Пока я не использовал эти ножницы на тебе. — Ладно, ладно, — ножницы за несколько щелчков отправляют большую часть волос на расстеленную кожу, оставляя хаотичное остриженное гнездо, которому Небарра остаётся доволен. Относительно доволен. — Готово. Обращайся. — Даже не думаю. Одного раза хватило, — Рей убирает инструменты в мешочек, сворачивает кожу, и застывает с улыбкой, когда слышит тихое «спасибо». К тому моменту София уже сидела в своей палатке, недовольно притоптывая ногой по спальнику. Ситис помогал и ей, когда помощь была нужна, но никогда не пытался нарушить стойкую дружбу с ней. Может, он считал, что ей будет неприятно — ага, как же, неприятно — или что её как-то это обидит. А ведь ей тоже хотелось немного внимания, даже простого похлопывания по спине. Или даже чуть больше, она не была против. Будь она чуть пьянее и чуть смелее, она бы пришла голая — совсем голая — к нему в палатку и позволила бы взять себя, как добычу. Даже потерпела бы пару вампирских укусов на теле. Или ещё что-нибудь, что нравилось его наверняка извращенной фантазии. Может быть стала бы оборотнем, раз ему нравятся эти полу-люди, полу-животные. Но этого не происходило. Они путешествовали по всему Скайриму, помогали сирым и убогим, спасали жриц и вырезали орды бандитов, изгоев и ходячих трупов, а иногда и драконов. Лишь один раз на их беду драконы напали на них сами, да не один, а три сразу. И в тот момент их можно было хоронить, как героев, заслуживших место в Совнгарде и павших в битве с древними врагами нордов, если бы не... — Sahrotaar, Kruziikrel, Relonikiv, nu! — Крик — или Крики? — на мгновение заставляет небо задрожать, а затем из туч показываются ещё три дракона, с яростью бросающихся на своих собратьев, пытаясь уронить тех на землю, разрывая когтями и зубами, бросая слова на драконьем в виде льда и пламени. Неожиданный бой, больше похожий на танец, заканчивается падением атаковавших их чудовищ с небес с влажным хрустом. Ситис прячет меч в ножны, потирая горло. — Что. Это. Было? — София в шоке осматривает три дымящихся драконьи туши. — Hi praag un hiif, thuri? — один из драконов застывает в воздухе, оглядывая их с высоты и перебивая нецензурное выражение, крутящееся на языке у Софии. — Nid, Sahrotaar. Hi los stin, — дракон кивает и улетает к собратьям, пугая местное зверьё рёвом. — Это... Был свадебный подарок. Обычно дарят посуду, золото или одежду, а мне подарили призыв трёх драконов. — Кто подарил? — Муж, — отвечает легко Рей, будто это знают все. Все, по видимости, и знали. Все, кроме Софии. А ведь это объясняло кольцо на пальце и полное игнорирование Софии, как женщины, но... муж? Разве у легендарных героев не должно быть жены? Жён? Или гарема любовниц хотя бы? Или... ну... кого-нибудь более женственного и под стать? — Надо будет вас познакомить. К тому же я давно не был дома. Под «домом» обычно люди подразумевали домик. Небольшой, но уютный, где-то в городе, за стенами, где всегда можно позвать стражу или пойти напиться в таверне со знакомыми пьяницами. Дом — это маленькое логово. Не огромный особняк — почти дворец — посреди леса, с парой зданий рядом, окружённый стенами и бронированными воротами, вокруг которого летают драконы, ныряющие в озеро рядом, и который охраняют вооружённые до зубов наёмники. Ворота им открыли ещё на подъезде, пропуская во внутренний двор, на котором их уже ждал воин в даэдрической броне. Стража не обращала на них внимания, лишь прислуга увела коней, едва они спешились. — Мой тан, — воин кланяется, едва удерживая стоячее положение, когда к нему подбегает Мико, лезущий за лаской. — Здравствуй, Аргис. — кивает Рей, снимая маску и скидывая капюшон. — Всё хорошо в поместье? — Более чем. Хозяйство процветает, дети учатся, пусть иногда ленятся. Происшествий никаких не было. — А Мир? — Думаю, он скоро выйдет, — будто услышав слова хускарла, двери особняка открываются, и на пороге появляется фигура в робе и маске, отдалённо похожей на маску самого Рея. Весь его вид излучает силу и величие, и отчасти София одобряет выбор Ситиса. — Zu'u los frund wah koraav hi, dii drog, — на выдохе произносит Рей, делая шаг вперёд. — Zu'u los krosis, Zu'u lost saraan. Nuz, hi mindok, lein praag saviik. — Это драконий, — шепотом объясняет Люсьен. — Он редко говорит на нём и никого не учит. Говорит, что учить драконий язык для обычного человека проблематично, — имперец мечтательно вздыхает, — а жаль. — Zu'u los frund wah koraav hi ahk, dii vokun, — муж Рея снимает маску, опускает капюшон, и София вздрагивает от вида. Когда-то он точно был нордом, но сейчас половину лица покрывает чешуя, чем-то похожая на драконью, стягивающая местами кожу и лишающая её подвижности, но Ситис смотрит на него с благоговением узревшего Дибеллу во плоти. — Zu'u staavek hi. Рей улыбается, поворачиваясь к спутникам. — София, Неб, это мой муж. Мирак, первый Драконорождённый, некогда один из высших жрецов Культа Драконов, Первый слуга и, — его речь перебивает сам Мирак, хватающий его за воротник брони и притягивающий его к себе для резкого поцелуя, сталкиваясь носами. София морщится, от всей страсти, которая вливается в поцелуй, делая его до неприличия жадным и горячим. И это для неё, гуляющей голой после попойки, без стыда и совести, и говорящей о пошлых вещах без них же. А тут вот, Драконорождённые целуются, как два изголодавшихся пса. Хотя, может это и так. Иу. — ...И Дважды предатель, — поцелуй прерывается, и Рей рефлекторно облизывает губы. — Мир, это София и Небарра, мои новые спутники. — Добро пожаловать в поместье «Озёрное». Вам рады здесь, пока вы не творите что-то незаконное, — Мирак кивает. — Если есть какие-то пожелания, обращайтесь к Аргису. По поводу предпочтений в еде — к нашему повару. В крайнем случае, ко мне, — в его голосе сквозят повелительные нотки. — Аргис, покажи им комнаты. — Рей, мы можем поболтать? — Ситис кивает, отходя с Софией в сторону. — Слушай, я хотела сказать, что... ну... Ты же знаешь, что все те фразы и... Эм... — Я понял. Наверное стоило с самого начала сказать тебе, что я не по женщинам, — он поднимает руки в безоружном жесте. — Хотя, я думал, что это у тебя такой стиль общения, к тому же я не скрывал обручальное кольцо. Иниго мне объяснил всё. А потом уже было как-то... — Да... — они оба неловко замолкают. — Мы всё ещё можем быть друзьями, — предлагает Рей. — Большее я не могу тебе дать. Ты прекрасная и интересная девушка, но я люблю его. — Я согласна на дружбу, — в груди это ощущается медленно ослабляющимся узлом, но не оставляет горечи. Это она не так поняла с самого начала. — Если хочешь, я могу перестать говорить всякое. — Если тебе удобно, говори. Я не против. — Кстати, — вспоминает София, — а Мирак оборотень? Или может дракон-оборотень? Или дракон-оборотень — это волк превращающийся в дракона и обратно? Рей на это только смеётся, прикрыв рот ладонью.