Dutch bargain

Когда ты встретила его впервые, то была лишь раздражена. Может, даже не навязчивым присутствием, а просто общим ворохом проблем, что навалился на твои уставшие плечи. — Простите, мне не нужны ничьи услуги. И тебя оставляют в покое — с визиткой в руках. Чтобы в итоге ты всё-таки набрала с неё номер. Потому что иного выхода у тебя нет — разве что ночевать на улице. И ты устало тащишься за риелтором, едва поспевая за его широкими шагами. И вздрагиваешь, ощущая на талии горячую руку. Но не выворачиваешься — потому что слишком измотана. Да и подобный жест не так уж и... неприятен. Поднимаешь взгляд и понимаешь: ты никогда не сможешь позволить себе такое жилище. Но остаёшься на ночь именно в нём. И здесь же проводишь следующую. Потому что арендное агентство оказалось мошенническим. Тебе неловко. Странно. Особенно потому, что хозяин сего места совсем не против твоего пребывания. Наоборот — предлагает остаться до тех пор, пока ты не найдёшь себе пристанище. И ты пытаешься отплатить за подобную доброту, с молчаливого согласия принимаясь ухаживать за этим по-настоящему исключительным домом, который принял тебя как родную. Занятной особенностью, к которой тебе пришлось найти особый подход, оказывается обилие хищных растений, что присутствуют в каждой комнате. Постепенно не менее исключительный владелец сего обиталища начинает ухаживать... за тобой. Под всяческими предлогами отводит тебя в рестораны, на цены в которых ты боишься даже взглянуть. Одаривает тебя вещами, на которые ты только успеваешь положить глаз. И ты совсем не понимаешь, чем заслужила подобное отношение. Ты боишься того, что чувствуешь. И не можешь докопаться до причины. Потому ли, что к тебе впервые в жизни проявляют такую... чуткость? Заботу? Или ты действительно полюбила? И тогда ты надумываешь съехать. Сбежать — от самой себя. В очередной раз. Словно угадывая твои намерения, на следующий день тебе просто приносят документ. Подтверждающий твоё полное владение домом, в котором ты до этого была гостем. И ты сдавленно всхлипываешь, прижимаясь к чужой груди. И бьёшь по ней кулаками, пока тебя осторожно поглаживают по содрогающейся спине, обнимая крепче. Ты не знаешь, почему. Ты не знаешь, зачем. Ты ещё долго чувствуешь, будто тебя просто... купили. Но со временем осознаёшь, что ни твои, ни его чувства — не фальшь. И понимаешь, что обрела дом — какого у тебя не было никогда. И речь совсем не о материальном. Когда ты приехала в новый город, чтобы умереть, ты не ожидала, что останешься, чтобы жить.