ERROR 404

Мика рассматривает результат общей диагностики D, что высветился у неё на экране. Не такая детальная, какую мог бы провести Ви, но ей достаточно, чтобы иметь общее представление об убийце. Нет ничего живого – абсолютно всё заменено имплантами, протезами. Мозг на 1/3 состоит из улучшенных наночастиц. Все органы искусственные, последней модели, в идеальном состоянии. Судя по данным, D уделяет особое внимание своему организму и посещает риппердока минимум дважды в месяц. Удивительно, как он вообще функционирует с таким количеством искусственных технологий внутри. Слух, обоняние, вкусовые рецепторы, зрение – всё на максимум, как у боевой машины. Мика словила человека, который давным-давно перестал быть человеком. Но сознание при нём. Всё при нём. Характер, темперамент, мозговая деятельность, мышление, эмпатия, эмоции и чувства – D способен работать, как живое существо, но тело… даже Мика не сравнится с ним. Он выглядел, как обыкновенный парень до тридцати лет. Кожа молодая, искусственная, покрывает всё тело, все протезы. У него увеличенная сила и рефлексы, высота прыжка и мощность удара. В его предплечьях острые лезвия, способные разрезать машину пополам. Зубы из титана, которыми можно перекусить якорную цепь. Весь скелет из редчайшего, труднодобываемого лунного алмаза. Мика знает всего лишь одного человека, который смог заменить себе нижнюю челюсть на алмазную, и он потратил все свои сбережения. Считается, что лунный алмаз – один из самых прочных материалов в нынешнем десятилетии. Даже Ви охотится за ним. Возможно, Мике очень повезло, что на D подействовал дротик и попал в крошечный, уязвимый участок на шее, максимально быстро вырубив. Если бы она встретилась с ним в реальном бою, то… шансы на победу у него явно выше. Но Мика не боится его. Ни капли, и на то есть свои причины. D резко подрывается, но тут же падает на пол, лицом вниз. Недовольно шипит, дергая руками и ногами. Всё тело практически обездвижено – везде тугие узлы из грубых веревок, а перед глазами – старый кусок ткани, блокирующий любую возможность что-либо увидеть. Никакого оружия, сеть отключена, связь – тоже. На шее – электронный ошейник. Мика щурится, встает с кресла и спускается к пленнику. Она ходила вокруг D, внимательно следя за его движениями. Он слышал её шаги, слышал её дыхание, возможно даже сердцебиение. Мике сложно контролировать эмоции, когда убийца её родителей плашмя лежит перед ней, беспомощный и обезоруженный. Он вдруг хрипло смеется и переворачивается на спину. — Так-так-так, и кто же в итоге меня словил? Джек? Грейсон? Джинхо? — Здесь я задаю вопросы. D вздрагивает, удивленно дергает бровями и поворачивает голову на звук. — Такого голоса я еще не слышал. — Уверен? — фыркает Мика, перезаряжая пистолет. — Может, тебе стоит напомнить? — Послушай, детка, я не ебу, кто ты и зачем я тебе, — он хмурится и тяжело вздыхает. — У меня слишком много врагов, чтобы запоминать по име… D резко кашляет кровью, стонет, раздраженно цыкает и замолкает. — В тебя стреляли, пули практически задели легкое. Я тебя подлатала, жить будешь… пока что. — Так ты у нас… док? — смеется и шумно выдыхает. — Я знаю достаточно риппердоков, но тебя всё равно слышу впервые. Судя по твоим тяжелым шагам – ты прихрамываешь из-за протеза, а еще ты ниже ростом. У тебя увеличенные легкие – старой модели… года так 2030-го? Их хрип не спутать ни с чем. Но здесь не несет кровью – запах ржавчины, метала, краски, меди, выжженного песка… ты не риппердок. Инженер? Техник? А еще – классные сигареты, я их тоже кур… блять, больно! — Ты слишком много болтаешь, — Мика убирает большой палец с маленькой кнопочки на небольшом пульте, и D перестает дергается в конвульсиях из-за разряда тока. — Ты – ходячая машина для убийств. Зачем тебе имитация боли? Он хрипло смеется. — Может, я люблю, когда мне больно. Мазохист я, знаешь ли. Мика хватает его за ошейник и грубо тянет по полу. Глубоко в душе, она наслаждается его измученным кряхтением и сбитым дыханием. Усаживает на изношенный стульчик на колесиках и сразу же отходит, не выпуская пистолета из рук. — В зависимости от твоих ответов, я решу – жить тебе или сдохнуть. — Ого… как же, блять, пафосно ты звучишь. Дай угадаю – это твой первый допрос? Я не удивлюсь, если у тебя где-то лежит методичка по… сука! — D вновь прошибает разрядом электричества. — А ты у нас садист. — 48 лет назад ты пришел в дом к семье Ли, — шипит сквозь зубы, не отпуская кнопки. — 48 лет назад ты бездушно убил двух изобретателей. Помнишь или нет? D перестает трястись из-за боли, Мика опускает пульт и направляет пистолет на убийцу, замечая, что у неё лишь слегка дрожит рука. Трудно сфокусироваться на вопросах, трудно думать или говорить: как бы сильно она не старалась собраться с мыслями и взять под контроль эмоции, чувства рвались наружу. Мика слишком долго за ним охотилась, и сейчас она узнает ответы. D тяжело дышит и затем медленно поднимает голову. — Ты… ты – дочка семейства Ли? Мэй Ли? Мика вздрагивает. Слишком давно она не слышала своего настоящего имени с уст другого человека. Кажется, будто её откинули ударом в грудь на несколько лет назад, заставляя в очередной раз увидеть перед глазами то, что сделало Мику Микой. — Ты помнишь, — шепотом произносит, но D слышит. — Я помню всех. Всех, кого отпустил живым, — он вновь кашляет. — И как нога? Поэтому поставила протез? — Ты, — она шипит сквозь зубы, подходит ближе и утыкается дулом в лоб D, но тот никак не реагирует. — Ты – ублюдок. Мне всего лишь нужно нажать на курок, чтобы ты сдох так же быстро, как и мои родители. Я вышибу тебе мозги, я вытащу из тебя скелет и вставлю себе, заберу всё себе. От тебя ничего не останется… — Ну так вперед, — равнодушно говорит D, не двигаясь. — Давай. Если так хочешь меня убить и отомстить за своих родителей – милости прошу. Предлагаю отличный план – ты относишь мой труп господину Сасаки, и в награждение он раскрывает тебе все тайны о смерти твоих мамочки и папочки. — Даже не думай, что ты можешь мною манипулировать. — О, поверь, я и не думаю, — он утыкается головой вплотную к пистолету и широко ухмыляется. — Я знаю. Мика не выдерживает – дает ему пощечину. На лице не остается следов, но D вздрагивает и плюется кровью, хрипло смеясь. — Если тебе от этого легче, то можешь ударить меня еще раз. — Зачем Сасаки отправил тебя убить моих родителей? D тяжело вздыхает, так, будто ему всё надоело. Он даже не пытается вырваться или сбежать – ИНБИ всё просчитывает. Одно движение, и в него полетит еще один усыпляющий дротик. — Они ему мешали. Не слушались. — Подробнее. — Может, ты просто залезешь ко мне в голову и достанешь воспо… блять, хватит так делать! — D рычит, вновь бьется в конвульсиях, но Мика не долго мучает. — Отвечай. — Твои родители… они же были изобретателями, да? Вот и работали над чем-то очень полезным для Сасаки. Я мало что знаю о том изобретении – моя задача была убить и изъять все документы. Но… твои родители что-то утаили, что-то скрыли, потому что никто из работающих на Сасаки инженеров и техников не смогли завершить начатое. — Не хватает трех страниц… — Наверное, — D жмет плечами и тяжело вздыхает. — Можно попить? — Что ты знаешь о изобретении? — Мика игнорирует вопрос, желая добраться до истины. — Всё то, что мне рассказал Сасаки. Их… то ли программа, то ли чип, должна была анализировать жизнь преступников. Например, проанализировав меня, программа выдала бы мои проблемы и их решения. Так сказать, исцелила бы и сделала полезного для общества человека, переписав меня, — D тихо смеется и мотает головой со стороны в сторону. — Господин Сасаки не вкладывался бы в такую хуйню. Но, твои родители добавили один очень незаметный пунктик в своей презентации перед инвесторами – прогноз будущего обычного ребенка: станет он преступником или нет. — Что? — Мика опускает пистолет, не веря в то, что слышит, ведь ничего такого она не находила в документах. — Да. Использование программы с рождения, с момента, когда ребенок обретает сознание. Если будет преступником, то начинать промывку мозгов с первой же секунды, ради благих целей. Были бы развязаны руки, я бы поставил кавычки. — ИНБИ? — Он говорит чистую правду, мэм. D хмурится, оглядывается по сторонам. — ИНБИ? Почему ИНБИ? Что за ту… — Сасаки заинтересовался их изобретением, потому что… можно было бы переписать ребенка под… под свои цели? — А ты у нас девочка умная, да? — ухмыляется D. — Вся в своих родителей. — Но они отказались. — Именно. Твои мама с папой же были с чистой, светлой душой, — D фыркает, мотает головой. — Меня всегда от таких тошнило. Но они же почему-то добавили этот пунктик? Потому что знали, что тогда никто не вложится в их Новый Мир с розовыми пони и радугой. — Нет, они не… — …не могли? Детка, если бы они не вставили тот пунктик, то им бы никто не дал бабок. Тебя бы не отправили в новую школу, родителям не дали бы новую мастерскую… могли бы дать еще и квартиру, если бы не… ну, ты знаешь, — D ухмыляется, и Мике стоит многого не нажать на кнопку еще раз. — В любом случае, меня и еще двоих послали убить семью Ли из-за их непослушания. Господин Сасаки очень не любит, когда всё идет не так, как он хочет. — Мои родители хотели создать то, что поможет людям измениться в лучшую сторону, — говорит Мика, словно пытается доказать D, что мама с папой не могли изобретать что-то, что будет работать против человечества. — Они хотели сделать мир лучше. Программа бы могла работать. — Могла бы… наверное, — D жмет плечами. — Но, господин Сасаки захотел применять их изобретение на детях. Точнее, тестировать. Угадай, кто был бы первым ребенком? У Мики повышается пульс. Она не может поверить в то, что мама с папой использовали бы её, как подопытного. Нет, конечно, нет. Поэтому и пытались сбежать, поэтому и пытались скрыться, если бы не… — Почему ты не убил меня? — Принцип у меня такой, — фыркает D. — Детей не убиваю, но… могу оставить пару царапин. Так, на всякий случай. Интересно, каков вообще был шанс нашей встречи? Мика раздраженно цыкает и начинает ходить по мастерской, пальцами потирая виски. Голова раскалывалась, казалось, что мозг вот-вот закипит, а сердце до сих пор не могло успокоиться. Ви что-то там говорил про нервную систему? Почему-то меньше всего сейчас волнует её стабильность. Мика достает сигарету, закуривает. — Можно и мне? — Нет. — Обидно, — D вздыхает и насвистывает себе под нос. — Долго мне еще тут торчать? Ты узнала всё, что хотела? Можешь теперь застрелить меня и… — Почему Сасаки охотится за тобой? Ты помечен, как “особо опасен”. Все элитные отряды и наемники желают твоей крови. D поудобнее усаживается на стульчике, ёрзая и пытаясь не свалиться. Спинки не было, поэтому ему приходилось горбится, но из-за раны на животе ему всё равно было некомфортно. Вообще, было очень странным то, насколько открыто и честно он отвечал и говорил с Микой. Его желание умереть было настоящим, или он просто блефует? Возможно ли, что он тянет время? D не мог вызвать подкрепление – Мика обрезала ему любую связь с миром, перекрыв доступ к сети. Тогда почему? Зачем? — Скажем так… я сделал кое-что, что господину Сасаки очень не понравилось, — самодовольно ухмыляется D. — Детка, тебе не нужно забивать себе голову лишним, ок? — Не называй меня “детка”, — шипит и делает глубокую затяжку. — А как тогда? Мэй? — Заткнись. — Скажи, как к тебе обращаться, малышка. У тебя же должно быть имя, да? Да сколько можно-то?! — D вновь дрожит на стульчике, пропуская через себя мощный разряд тока, пока Мика докуривает и убирает палец с кнопки, когда тушит бычок о переполненную пепельницу. — Нет, ну ты явно садистка, — тяжело дыша, говорит D. — Кто создал для тебя твоего гепарда? — Гепарда? А... он принял форму гепарда. Кстати, где он? — В клетке. Я его выключила на время, — Мика смотрит в дальный угол, где, с первого взгляда кажется, что лежит груда метала. — Ты его выключила? То есть… он поддался тебе? Подошел и не напал? — D звучит несколько удивленно. — Отвечай. — Нет. Своих друзей я не выдаю, — впервые за весь разговор, он звучал серьезно, непреклонно. — Можешь спросить у меня что-то еще про своих родителей или Сасаки, но не про Холли. Мика стояла неподвижно. Рука с пистолетом дернулась. Ощутила ли она страх? Нет, но угроза повысилась. Она не сомневалась, что, если бы D хотел – он бы без проблем выбрался. Наемник его уровня не может быть побежден обычными веревками и шоковым ошейником. Он поддавался, и Мика всё еще не понимала почему. Не может прочитать его. Как он думает? О чем он думает? Почему всё еще играется с ней, делая вид, что беспомощный? Так мило общается, не врет… он даже не пытался вызвать подкрепление. Он просто сидел и отвечал на вопросы Мики. Не хочет жалеть его, не хочет отпускать. Желание убить выше. Она всё еще хочет расквитаться с ним, хочет наказать его, хочет, чтобы справедливость восторжествовала, и August D получил по заслугам. Он – убийца, на его руках неизвестно, сколько жертв, но их много, их очень много, и он заслуживает на жестокую, болезненную смерть. Но у Мики всё еще кишка тонка. — Ты там уснула? — ИНБИ, дротик. — Что за…? В шею D впивается тонкая игла, и он тут же засыпает, падая на пол. Ткань с глаз сползает, тело размякает, сознание вновь окунулось в сон. Мика тяжело вздыхает, кладет пистолет на стол и достает еще одну сигарету. Закуривает и подходит к компьютеру. Не садится, стоя вбивает новые запросы в поисковое системе и в ответ получает одно и то же. ERROR 404. Черт бы побрал. Ничего. Всё то, что она пытается найти, исчезло. Наверное, уже очень давно. Никаких записей с презентации, нет самой презентации, пусто. Всё вычистили. Мика думала, что перепрыгнет через тупик и пойдет дальше, но, как оказалось, стена выросла еще выше и шире. Мало того, что она не может убить D, так она теперь не знает, что ей делать с полученными данными. Кроме, разве что, бесконечного анализа и бессонных ночей, которые вновь потратятся впустую. Блять. — ИНБИ, ты можешь взять под управление мотоцикл D? — спрашивает Мика и спускается ближе к выходу, где стоял припаркованный транспорт. — Дайте попробую. Хм. Он работает только при контакте с хозяином. — Если мы его подключим через кабель? — Мика рассматривает входы и выходы, проверяет целостность мотоцикла и год выпуска. — Да. — Отлично. — Что Вы задумали, мэм? Мика тяжело вздыхает, делает за раз несколько затяжек и тушит подошвой, размазывая по полу. Срач в мастерской невероятных масштабов, так что один бычок не сыграет роли. — Убивать не буду. Если бы он хотел меня убить, то… уже бы убил. Сасаки не мог его подослать – он не знает, где я, кто я. Ему нет смысла меня убивать, ведь я… всё равно беспомощна, — Мика скрещивает руки на груди, подходит к спящему D, осматривая его и переворачивая носком на спину. — Я не несу угрозы для огромной корпорации. Каким бы гением я не была… вряд ли смогу справиться с Сасаки. — Не расстраивайтесь. Как я и говорила, Вы – не убийца. Вы помогаете людям. — Помогаю. Но толку-то? — Спросите всех, кому Вы помогли. Думаю, они согласятся, что без Вас у них не было бы той жизни, которая есть сейчас. — Спасибо, что пытаешься меня утешить, — ухмыляется Мика и открывает двери мастерской. — У нас есть несколько часов, чтобы вывезти его отсюда. На всякий случай, пусть будет перевязан. — Как скажете. Мика подзывает машину, которая останавливается прямо возле D и открывает багажник. У неё не так уж и много сил, но их хватает, чтобы запихнуть тяжелое тело внутрь. Лицо прикрывает теми же грязными кусками ткани, чтобы никто его не узнал. Отсоединяет от главного компьютера и тянет кабель к мотоциклу. Несложные манипуляции, и вуаля, всё работает. ИНБИ подключается к транспорту и берет на себя управление. Затем, Мика открывает клетку и вытаскивает робота-помощника. Он был примерно того же веса, что и D. Был риск, что он может сам включиться, поэтому его тоже пришлось перевязать и кинуть в багажник, к своему хозяину. Выключив всё в мастерской и проверив систему охраны, Мика садится за руль и выезжает. Мотоцикл едет следом. Всю дорогу она бесконечно думала, даже радио не включала. ИНБИ молчала, позволяя побыть наедине со своими мыслями. Руки всё еще дрожали, но не так сильно, как могли бы. Хотелось ли ей остановиться посреди пустыря? Да. Очень. Хотелось вытащить его и застрелить, но каждый раз Мика останавливала сама себя, и затем бесилась еще больше. Сердце колотилось от одной только мысли, что он мог бы быть уже мертвым, но… что тогда? Убьет D и… всё? Сасаки всё равно жив, и у него всё равно еще очень много тайн. Так и что же ей делать? Добираться самостоятельно к верхушке одной из самых влиятельных и опасных корпораций не только в Найт-Сити, но и во всех Штатах? О, да, конечно. Она не смогла убить убийцу своих родителей, а теперь сама будет пробираться к Сасаки? Гениально, ничего не скажешь. На пункте пропуска уже никого нет. Было поздно и темно. Небольшие пробки в центре. Мике нужно на другой конец города, туда, где обычно веселятся и наслаждаются брейндансами. Туда чужих не пускают, но Мика частый гость, и вопросы задавать не будут. Паркуется, выходит. Машет знакомым, которые сразу же с интересом смотрят на мотоцикл и заглядывают в багажник. — Это… — Мне нужно его положить где-то… он спит. Не трогать его. Пусть придет в себя, а там – что хочет, пусть то и делает, — Мика тяжело вздыхает и вытаскивает спящего D с машины, вместе с его питомцем. — Есть такое местечко? — Секунду. Пошли, покажу, — говорит девушка, которой Мика, кажется, когда-то сделала зубы. Уже и не помнит. Ребята помогают донести всё до скромного уголка со старыми матрасами, диванами и разбросанными банками из-под газировки и пива. Они укладывают D в одно из кресел, а Холли остается рядом, у его ног. Мотоцикл облокачивают о стенку и выдергивают кабель, отдавая Мике. — Ты ничего не расскажешь, да? — спрашивает девушка. — Прости. Нет настроения. — С ним всё будет в порядке… — Мне плевать. — Но… Мика разворачивается, желая завершить диалог. Возвращается к машине, закрывает багажник и садится за руль. Включает двигатель и уезжает, даже не посмотрев на D. Хотелось избавиться от него и больше никогда не пересекаться. Если его убьют – отлично, не убьют – плевать. Мика дала ему шанс, пусть им пользуется. Остаток дня проходит, как в тумане. Ви пишет, напоминая, что она может прийти и потусить с ними, но Мика кратко отписывает, что занята, и отключается от связи до самого утра. Наверное, впервые за долгие годы, она не тратит вечер на расследование смерти и изобретения родителей. Не хочет прокручивать старые записи из памяти, не хочет просматривать фотографии и вырезки из газет, не хочет лезть в собственные архивы и по сотому кругу читать уже наизусть выученные документы. Хочется просто… отдохнуть. Мика принимает душ, таблетки и перекусывает вчерашними остатками. Холодильник пустой, разве что парочку бутылок пива. Алкоголя хватает – весь шкафчик забит крепкими напитками, но сегодня даже пить не тянет. Мика садится на кровать и берет с тумбочки бутылочку, что выдал Ви. Открывает инструкцию, читает на экране, что появился перед глазами, и затем закрывает. Ничего сложного, просто выпить перед сном и сразу же лечь в кроватку. Хоть бы оно подействовало, иначе ночь будет бессонной. Но Ви никогда не обманет. Мика засыпает крепким сном и вместо красных глаз со шрамом видит родителей, которые говорят одно единственное: — Извини.

###

— Спасибо большое! Я уж думал, ему конец, — мужчина, который просил обращаться к нему, как Мэтт, рассматривает починенный фотоаппарат от Fujifilm 2014-года. — Как Вы это сделали? — Опыт и… наличие нужных материалов, — улыбается Мика и жмет плечами. — Я рада, что Вы довольны моими услугами. — Держите, с чаевыми, — на счет приходит 1573ED. — Кому бы я не носил его, только Вы смогли починить. — Обращайтесь. Перед тем, как уйти, Мэтт желает хорошего дня. Видно, что он безумно счастлив починке. Мика тоже счастлива, что оживила очередное устройство, которое, в принципе, уже считается не дешевым раритетом. Городская мастерская, намного-намного меньше той, что в пустоши, служила отличным способом заработать. Чаще всего, Мика выполняла заказы, связанные со старой техникой: плейеры, магнитофоны, фотоаппараты, телефоны, пульты, телевизоры, колонки, игровые приставки и так далее. Когда она только открыла свой маленький бизнес, то не думала, что столько людей захотят воскресить свои старые девайсы. Место не такое уж и людное. Мастерская Мики под не очень-то и оригинальным названием “New Life” с первого взгляда казалась незаметной. Обычный прилавок среди других обычных прилавков, на узкой улочке, с густыми запахами и мокрым тротуаром. Над головой шумели вытяжные трубы, свисали длинные провода и, если присмотреться, то этажами выше жители сушили белье. Солнечный свет почти не проникал, но света от вывесок более, чем достаточно. Соседом Мики была женщина по имени Юки, заведующая скромной раменной. Вроде, чистокровная японка, что довольно редко можно встретить в нынешнее время: кровь людей настолько смешалась, что некоторые не знают собственной родословной, и кем вообще были их предки. Мика часто обедала у неё, выходила на перекур и обсуждала последние новости улиц. Посетители подобных кафешек, напившись, могли выдать полезную инфу или разболтать слухи. Ви советовал завести себе помощника, но проблема в том, что в городской мастерской с трудом одна Мика помещается. Всё в коробках, кабелях, инструментах и материалах, проводах и мелких изделиях. Удивительно, что она сама не путается во всём этом хаосе, но ИНБИ очень выручает, особенно, когда нужно найти крошечный гвоздь или скомканную записку. Мика работала, чтобы отвлечься, ведь основного заработка от заказов на протезы и импланты ей более, чем хватало. Был вариант топиться в алкоголе и задыхаться в сигаретах, но небольшое хобби не так вредило организму и голове. Поэтому последнюю неделю она провела здесь. С утра до вечера. Ночью – крепко спала. Время шло, всё, вроде как, вернулось на круги своя. Всё было хорошо, но затем… — Я слышал, здесь можно починить старый проигрыватель? Мика сразу же достает с прилавка пистолет и прицеливается в скрытое за маской лицо со шрамом. Пульс подскакивает, а продавцы с соседних магазинчиков напряженно застывают, готовясь полезть за дробовиками и винтовками. Здесь один за всех и все за одного, и, кажется, D тронулся головой, раз так свободно решил зайти к Мике. — Опусти. Я здесь не для того, чтобы сражаться с тобой, — вздыхает и поднимает руки, показывая, что обезоружен. Мика щурится. — Как ты меня нашел? — О, поверь, тебя найти было слишком легко, — он ухмыляется, приспуская маску. Впервые оглядывает Мику и подмигивает. — А ты миленькая. — Зачем ты здесь? Пришел извиниться? — За смерть твоих родителей? — D фыркает и закатывает глаза. — А тебе станет легче? — Мне станет легче, если я вышибу тебе мозги. — В принципе, я так и думал, — он вздыхает и вдруг кладет на прилавок средних размеров коробку. — Я пришел поговорить. Мне нужна твоя помощь… не только с этим, но и с кое-чем еще. — Что это? — Проигрыватель, — D жмет плечами и раскрывает. Мика, на всякий случай, переводит в боевую готовность всё своё тело, чтобы, в случае взрыва, успеть отскочить, но… внутри действительно обыкновенный, очень старый виниловый проигрыватель. — Я так понял, ты – мастер на все руки и сможешь починить его? — Ты совсем ебнулся, если считаешь, что я буду тебе помогать, — рычит Мика, не опуская дуло. — Я спасла тебя только из-за твоей псины… на большее не наде… — Ты ведь хочешь добраться до Сасаки, верно? Она вздрагивает и сглатывает. Хмурится, всё еще не понимая D. Спустя семь дней, он решил отыскать её из-за проигрывателя и крошечной возможности отомстить? Что за бред? — Даже если я и доберусь, то что? — Ты мне ответь, — ухмыляется D, облокачиваясь локтем о прилавок. — Все те вопросы, что ты мне задала… не просто так. Ты занимаешься расследованием и, наверное, довольно давно. Не смогла убить меня, ведь поняла, что бесполезно. Корень там, — он указывает пальцем вверх, — у господина Сасаки. Я – всего лишь веточка. — Если я не выстрелила в тебя неделю назад, то это не означает, что не выстрелю сейчас. D ухмыляется, тяжело вздыхает и мотает головой, как будто он и не сомневался в том, что так и будет. Он начинает вытаскивать всё оружие со своего арсенала, пока прилавок не оказывается заваленным пистолетами, маленькими ножиками, гранатами, стрелами, луком, патронами. Последним он кладет катану, ту самую, что Мика видела в тот самый день. И почему-то она сомневается, что вот это – всё, чем владеет D. У него точно где-то есть склад оружия. — Видишь? Я обезоружен. Полностью открытый. Окружен твоими дружками. Мне некуда бежать. Всё, что тебе нужно – нажать на курок, — он дергает бровями, наклоняется вперед, чтобы вновь упереться лбом о дуло пистолета. — Давай. Нажми на курок. — Ты… ты… — Что? Слабо? — он фыркает и выпрямляется. — Скольких вообще людей ты в своей жизни убила? Мика тяжело дышит, вновь злится. Понимает, что он прав, и это раздражает. Она опускает пистолет, цыкает, борясь с желанием ударить ногой в стену. — С чего вообще я должна тебе верить? — Мы живем в жестоком мире. Никому нельзя верить, — он жмет плечами, не торопится забирать оружие. — За мной охотится Сасаки, я хочу убить его, а еще лучше… уничтожить изнутри. Ты кажешься очень умной девочкой. Поэтому… я помогу тебе добраться до него и разделаться с ним, чтобы ты спала спокойно. Помогу тебе избавиться от чувства вины, долга перед родителями… какая еще хуйня тебя беспокоит? Взамен – ничего не прошу. Ты хочешь того же, что и я – убить Сасаки и лишить его всего, что он украл у твоих родителей. Мика внимательно смотрит в глаза D. Можно не просить ИНБИ делать анализ – она знает, что он говорит правду. Как бы она не хотела ему не верить – Мика верит. Возможно, слишком сладкий привкус мести, манящий и тягучий, заставляет серьезно задуматься и на секунду представить, как корпорация Сасаки действительно падает, и от этого что-то щелкает внутри. Но она не вчера родилась, чтобы так легко падать в лапы соблазну. — Я хочу… покоя. Всё. Я не собираюсь работать с тем, кто убил моих родителей. — Обещаю, что после того, как мы закончим – ты можешь убить меня, — совершенно спокойно предлагает D. — Выстрелить прямо в висок, убить током, отрезать голову – делай со мной всё, что хочешь. — Я тебя не понимаю, — хмурится Мика, злясь и теряясь. — Если ты думаешь, что это поможет тебе искупиться перед тем, как ты попадешь в тот мир, то ты крупно ошибаешься. — Вау. Кто-то еще верит в загробную жизнь? — на его губах издевательская усмешка. — Я не соглашусь, пока ты толково не объяснишь мне свои намерения. D глубоко вздыхает, вновь закатывает глаза и проходится языком по нижней губе. Снимает капюшон, чтобы взлохматить длинные по плечи волосы и засовывает руки в карманы. Он слишком долго не отвечает, и пока он думает, продавцы с соседних магазинов немного расслабляются и убирают руку с оружия. Мика ждала, пока он хоть что-то выдаст, и уже начала думать, что он просто тянет время. — У меня нет выхода, — тихо говорит D, смотря на свой проигрыватель. — За мной гонится весь Найт-Сити, у меня осталось не так уж и много союзников, кому я реально могу доверять. Ты меня не обманешь, — он поднимает взгляд на Мику. — Хотела бы – точно бы пристрелила. Тебе нужно то же, что и мне, и ты – единственная, чья мотивация не позволит дать заднюю. Хочу ли я искупиться? Возможно. Возможно, хочу сделать что-то хорошее перед смертью, — он фыркает и кривится. — Блять, звучит максимально фальшиво и пафосно, но ты же такое любишь, да? Дочка лучезарных оптимистов, — D противно улыбается. Мика облизывает губы и глубоко вздыхает. Кладет пистолет на столик, но руки не убирает. Почему-то хотелось ему верить, почему-то она надеялась, что его предложение может воплотиться в жизнь. Она не хотела ему помогать, но воспользоваться его помощью… Можно сказать, D – ходячий труп. За его поимку обещают заплатить просто космические деньги, и, даже если он её обманывает, даже если он хочет воспользоваться Микой для прохождения определенного этапа в своем плане – она всегда сможет его сдать. Мика скрипит зубами, отпускает пистолет, чтобы взять сигарету и закурить. D несколько изголодавшись смотрит на пачку, но она отправляется обратно в карман штанов. — Хорошо. Допустим, ты меня убедил, — выдыхает дым, решая, что больше ничего говорить не хочет. — Забирай всё своё барахло. — А проигрыватель? — Ты хочешь, чтобы я тебе его починила? — Зачем я его тогда притащил, по-твоему? — D фыркает и обратно экипирует оружие. — Я тебе заплачу. — Для тебя – цена моих услуг умножена втрое, — шипит Мика. — Как скажешь, детка, — D подмигивает и, когда заканчивает с амуницией, указывает пальцем на висок. — Нам надо обменяться номерами, чтобы всегда быть на связи. — Я настрою приватный канал, чтобы никто не смог прослушивать наши разговоры и отслеживать, — говорит Мика и, втягивая никотин, отправляет D свой номер. У него на пять секунд глаза загораются ярко-красным. — И как же тебя подписать? Просто “Детка”. — Только посмей и я тебя усажу на электрический стул, — Мика тычет в него сигаретой, на что D присвистывает. — Значит, “Детка”. — Ты – самый большой ублюдок, с которым я… — Я не буду против, если ты меня подпишешь, как “Ублюдок”, — D фыркает и натягивает маску. — Тогда, будем на связи. Мне нельзя долго стоять на месте. Буду ждать от тебя новостей касательно проигрывателя, а ты… жди, пока я отпишу… детка. Мика раздраженно рычит и закрывает глаза лишь для того, чтобы не потерять контроль и не прострелить ему руку или вызвать копов. Когда она смотрит перед собой, то никого уже нет. D исчез, словно призрак. Мика тушит сигарету и чертыхается под нос бесконечного долго, пока лезет в коробку и достает наружу проигрыватель, чтобы осмотреть. Модель: Kenwood KD-5070. Старая, очень старая, Мика даже не знает, какой год. Мало кто приносил ей на починку проигрыватели от Кенвуда, обычно, это были ресиверы, не более. И теперь ей нужно чинить это для него? Прекрасно. Может, просто разбить до щепок и сказать, что “случайно уронила”? Мике не страшно, что D может всадить ей пулю в лоб за такую самодеятельность, но… насолить ему, напакостить – уж очень сильно хотелось. Мика отвлекается, замечая на дне коробки записку. Черным по белому, красивым, каллиграфическим почерком написано: “Мин Юнги. 1993 год” Что за...? — ИНБИ, поищи, кто такой “Мин Юнги”. Через пару минут, Мика получает результат. — Такого человека не существует. — Не существует, — повторяет и кладет записку на проигрыватель. Мин Юнги. 1993 год. Что бы это значило? Это… его настоящее имя? Он специально оставил или же случайно? Кажется, что такой, как D, ничего случайно не делает. Мика трижды сгибает записку и засовывает в карман. Если честно, она вообще не уверена, что поступает правильно, согласившись на не самую надежную и ясную авантюру. Но, с другой стороны… она всё еще в тупике. И что же ей делать? Дальше тратить ночи на то, чтобы жалеть себя? Из раза в раз просматривать одно и тоже, в надежде, что произойдет чудо? Нет. Нужно действовать, и если появляется возможность – то хвататься за неё. Да, Мика идет на риски, на большие риски, но ей нечего терять. Вообще нечего. Мин Юнги. Мин Юнги… кто же ты такой, Мин Юнги?