ERROR 404

“Wet Dreams от Sweet Dreams! Купи 2 и получи 3 в подарок! Таких ощущений ты еще не испытывал!” “Синтезированная вода – на вкус, как настоящая. По доступным ценам только в Our Planet!” “STUD. Прокачай своего жеребца до V 5.7. Сделай ночь долгой, сильной, жесткой.” “Остерегайтесь уличных риперов! Пользуйтесь услугами только у официально зарегистрированных лиц!” “Не хватает чувствительности? Новые соски от компании “3X” модели “honeykiss_70_X” уже в продаже! Обрадуй себя <3” “Роскошь и скорость от “RailMe”. Путешествуй из Вашингтона в Найт-Сити за два с половиной часа! Всего за 1500ED!” “Femboyrotica – запах самого лучшего мальчика. Пробник в подарок” “Банк в голове? Не медли и установи новую систему безопасности от VirusSTOP!” “Сердце не выдерживает – поставь новое! HEART.555 уже в продаже!” Мика уже так привыкла к ярким, неоновым вывескам и голограммам, что не обращает на них должного внимания. В центре они особенно броские и вездесущие, но без них никуда – каждая реклама стала неотъемлемой частью города. Иногда, из них можно было почерпнуть информацию, но чаще всего, стенды скупали крупные корпорации, не позволяя мелким бизнесам высунуться из норы хотя бы на пару сантиметров. В принципе – плевать. Порядок таков: либо живи, либо умри. Не можешь адаптироваться к несправедливости мира – вали с города или найдешь себя на свалке для брошенных судьбой. Мика знала многих, кто не вынес тягучей мерзости в настоящем Найт-Сити. Одни предпочли кочевать по высохшим и пустым полям, другие – повеселись или застрелились. Печально, но всем насрать. Когда полицейские забирают труп, первое, что они проверяют – не встроена ли в тело бомба. Узнают, есть ли близкие, друзья, семья… если человек полностью один, то его просто выкидывают, как мусор, как ненужный инструмент, заржавевший и бесполезный. Хоронить? Роскошь. Помянуть? Ха, смешно. Упомянуть в некрологе? Всем насрать. Мика была очень близка к тому, чтобы застрелиться. Никаких проблем. Нажимает на курок и всё – тишина и покой. Не нужно больше расследовать убийство родителей, не нужно гнаться за недостижимыми целями, не нужно выживать и утолять горе в литрах алкоголя и табачном дыме. Не нужно мстить. Никому. Но каждый раз, когда Мика прикладывала дуло к виску, то не могла перейти на следующий этап. Всегда что-то останавливало, но что? Страх смерти? Она не боится смерти. Страх оказаться на столе для экспериментов в корпорации Сасаки? Пусть хоть выпотрошат и заново нашинкуют – не волнует. Страх не оправдать ожидания родителей? Мика не верит в загробную жизнь. Тогда что? Страх потерять друзей? Страх потерять ту небольшую семью, что у неё появилась? Страх не закончить начатое и умереть, как самый жалкий кусок дерьма? Возможно… возможно, да. Мика закуривает, как только паркуется возле “Переулка любви”. Сердечки, губки, члены и вагины, игрушки для секса и проститутки, красные цвета и танцующая на шесте голограмма. Сначала напрягало, сейчас – добавляет свою эстетику, от которой сложно отказаться. Многие местные знают Мику не понаслышке. Для Афродиты Мика сделала новые глаза, чтобы она могла менять цвет в зависимости от предпочтений клиента, а также вставила острый клинок в средний палец. Самооборона у работников секс-индустрии одна из самых востребованных и важных, так что лезвие выплавлено из редкостного титана, который не так уж и просто достать. У Белого Льва копы однажды забрали наркотики, благодаря чему он лишился возможности нюхнуть и расслабиться после тяжелого рабочего дня. Мика усовершенствовала его нервную систему, и теперь ему вообще не нужны никакие вещества, чтобы прийти в себя. Мелкие импланты усиливают дофамин от секса по желанию человека, и теперь Белый Лев не только дает, но и получает, причем сполна. Для Энигмы Мика создала качественный и прочный протез на руку, который помогает удержаться на шесте намного лучше, чем прошлый. Он более гибкий, легок в управлении и передает все ощущения напрямую в мозг. Мика подарила Энигме, по сути, новую руку, и теперь она постоянно приглашает зайти на кофе, чтобы продемонстрировать всю прелесть скорости пальчиков, и обижается, когда в ответ слышит вежливый отказ. Ктулху запомнился, как самый сумасшедший парень с одной из самых смелых идей, которые Мика когда-либо воплощала в жизнь. Он захотел щупальца, механические, но с кожным покрытием, который напоминал бы настоящую, человеческую плоть. Мика очень долго отказывалась, но он так умолял, что она, всё же, создала прототип, а потом, загоревшись энтузиазмом, через две недели принесла всё к Ви, требуя поставить механизм в спину Ктулху. После того дня, он стал чуть ли не самой популярной игрушкой на “Переулке Любви”. И таких примеров много, слишком много. У всех есть псевдонимы, свои никнеймы или кодовые позывные. Нельзя, чтобы вышка смогла унюхать настоящее имя, даже если оно поддельное. Поэтому, Мику знали не как Мику, а: — Ева, ты точно не хочешь зайти? — Пропустим по стаканчику, может? Ева, ну давай! — Ева, у меня друг хочет твой номерок взять. Говорит, что нашел какие-то раритетные телефоны, думает их продать. Что скажешь? — Как насчет партии в картишки, Ева? — Ева, заскочишь после Ви, окей? У меня новая колода Таро! Погадаем вместе! — Я подумаю, — с улыбкой отвечает всем желающим. Она бы не прочь выпить бутылку эля и сыграть на деньги, но сегодня у Мики слишком много дел, чтобы отвлекаться. Начинается всё с ежегодной проверки у риппердока, Ви, хорошего друга и просто отличного человека, который обслуживает Мику и работает с ней в паре последние двадцать лет. Никто лучше не сможет повторить задуманное и оценить все риски так, как он. К тому же, Ви – единственный, кому Мика доверяет копаться в своем теле. А еще, он очень приставучий и моментами занудный. Он старше всего на семь лет, но читает лекции настолько часто, что Мика уже выучила на память некоторые из них. Она даже как-то предлагала ему завести свой подкаст на радио, чтобы “пробудить совесть у корпоратов”. Тогда Ви смотрел с таким осуждением, что Мика даже прикусила себе язык. Он выглядел так же, как и все – стильно, броско, в какой-то мере эффектно. Ви всегда следовал главному правилу нового мира – стиль важнее практичности. У него выкрашенные в белый волосы, импланты голубых глаз, много серьг в ушах, одежда всегда отличается. Он следовал особому образу парня-механика, почти что хакера или нетраннера, с металической рукой и усыпанным татуировками молодым телом. Мика знает, что Ви – очень популярен среди девушек и парней, ведь у него естественная красота. Но, несмотря на плюсы, он всё равно предпочитает ни к кому не привязываться. Очень опасно создавать крепкие узы любви или дружбы. Никогда не знаешь, кто предаст первым, никогда не уверен в завтрашнем дне, а уж тем более в безопасности дорогих тебе людей. — Ну и что на этот раз? — спрашивает Ви, даже не поздоровавшись. Мика показывает ему глаз, который только вчера закончила делать. Кидает Ви, и тот ловит механической рукой, с интересом рассматривая. — Хочу добавить возможность фотографировать и снимать на камеру. Плюс, у меня сегодня плановая диагностика, — жмет плечами, всё еще курит и предлагает сигарету риппердоку, но тот мотает головой и смотрит на Мику с сожалением и даже печалью. — В тебе же почти ничего живого не осталось… кроме мозга. — И характера, — подмигивает и ухмыляется, делая затяжку. — Ну, да, конечно, как я мог забыть, — он фыркает и указывает на медицинское кресло, обставленное проводами, турбинами и механизмами. — Прошу. — Сколько возьмешь? — Поскольку глаз твой, то… 5000ED. — А по знакомству? — 4999ED. Мика цыкает, тушит сигарету, ложится на кресло и разрешает подключить себя через USB-кабель к главному компьютеру. Ви сразу же направляет большой монитор так, чтобы клиенту всё было видно. Запускает проверку, и на экране сразу же появляется полоса загрузки, что медленно заполняется. — Глаз поставим после, хорошо? Хочу проверить, что у тебя всё в норме. — У меня всё в норме. Можно еще фильтрацию в легкие добавить – последнее время никотин плохо всасывается. Ви ухмыляется и достает инструменты для операции. — Какие сигареты куришь? — Какие удастся купить… — Крепкость, Ева, — Ви смотрит в экран, проверяя скорость. — 20-23? Кажется, ты раньше только их и курила. — 25. Сейчас 25. Camel. Я же тебе пачку показывала пару минут назад, — она лезет в карман, но Ви мотает головой. — Я понял. Ты решила увеличить дозу, чтобы никотин лучше… что? Успокаивал? Отвлекал? Спишь плохо? — он задает стандартные вопросы, хотя уже и так знает ответы. — Мне нравится курить. Хочу чувствовать хотя бы табак, — тяжело вздыхает и замечает, что проверка завершена. — Это всё потому, что у тебя легкие искусственные, в отличие от печени, желудка и всего ЖКТ, которые всасывают алкоголь так, как нужно, как у нормального человека, — объясняет Ви и указывает на монитор. То, что на ней живого места не осталось – отчасти правда. Для тех, кто вставил в себя слишком много имплантов или протезов – проверка необходима как минимум для того, чтобы предостеречь киберпсихоз. Но у Мики всё в норме, и это очень радует. Первое, что она себе заменила, когда только узнала о возможности усовершенствования собственного тела – легкие. Они увеличенные, можно задерживать дыхание намного дольше, но из-за древности импланта никотин всё хуже и хуже впитывается. Затем, она поставила себе кибернетический протез вместо простреленной ноги. Боль исчезла, она вновь смогла ходить, как обыкновенный, здоровый человек. Ви когда-то предлагал покрыть синтетической кожей, чтобы не было видно самого протеза, но Мика отказалась. То же самое касается нижней челюсти, шеи и ладоней. Так враг может понять, что у неё мощный, опасный скелет, сделанный из красного метала и титана. У неё увеличены рефлексы и точность прицела, но силы не хватает. В пальцах много тонких инструментов, крошечных связей, проводов и медных нитей – Мика без проблем может проникнуть вглубь компьютерной системы или провести починку прямо на улице. Большинство органов, всё же, живые, хоть и поддерживаются специальными имплантами и медикаментами, не позволяя сгнить. Весь ЖКТ, мочевой пузырь – настоящие. Раньше, в 57 лет, люди начинали разваливаться, сейчас – всё только начинается, и Мика не единственная, кто живет за счет искусственного продления жизни. Молодость груди, попы, второй ноги, рук, ушей, лица, спины и губ точно также поддерживается с помощью технологий. Ви показывает, что в целом Мика протянет еще 20 лет минимум, и не факт, что через два года не сделают новый имплант, протез или софт, который поможет жить намного дольше. Зубы из специальной керамики, покрашенные в белый. Слух слегка улучшенный – не последняя модель. Мика всё еще собирает деньги. Обоняние усиленное электрическими импульсами – можно запросто различить запах крови за километр, но это максимум, что она смогла себе сделать. Язык воспринимает вкусы ярче и четче, даже если они все ненатуральные. Мика знала, в каком мире живет, поэтому заменила матку на искусственную, лишившись возможности забеременеть. Всё работало только для секса, для удовольствия, но не для продолжения рода. Сердце – последней модели, крепкое, стойкое, выносливое. Но всё еще реагирует, как живое, и иногда это очень раздражает. Мика знала, что не нужно брать имитацию человеческого сердца, которое вырабатывает адреналин, хуже ведь, но все люди пытаются оставаться людьми. Последним, что Мика себе поставила – волосы. Они могут менять цвет и длину благодаря оптоволокнам нового поколения. Купила на свой страх и риск у знакомого фиксера, немного улучшила и пришла к Ви, который предложил сделать такое же для многих из “Переулка Любви”. И теперь глаз. У неё и так улучшенное зрение: может приближать и отдалять – в профессии инженера подобные функции неотъемлемая часть, которая значительно ускоряет работу. Но вот фотография и видеосъемка помогут записывать еще больше флешек с воспоминаниями, которые Мика сможет анализировать в свободное время. — В целом – всё хорошо, — выдыхает Ви. — Правда, мне не нравится резкий скачок кортизола. Ты плохо спишь? Стрессуешь? Это опасно для твоей нервной системы. — Всё нормально. Работы много и… всякое… снится, — хмурится и смотрит в потолок, надеясь не пересечься взглядами. — А еще… протез, — он стукает по правой ноге. — Ты ощущала боли недавно? Мика тяжело вздыхает. Стоит, всё же, запомнить хоть раз, что у гения Ви всё выскакивает на экране, абсолютно всё, и неизвестно, какими программами он вообще пользуется, чтобы добиться такой точности. — Да. Было… — Ты не должна ощущать фантомных болей, — он тяжело вздыхает и показывает, чтобы Мика сняла с себя штаны. — Дай посмотреть. — Тебе не хватает анализа? — Нет. Надо пощупать. Как только у Ви появляется доступ к протезу, он сразу же касается механической рукой места выстрела. Историю Мики мало кто знает. Никто из её окружения даже не подозревает, что она – дочь семейства Ли. Тех, благодаря кому большинство корпорации сейчас вообще существуют, выпуская технологии по полученным после их смерти чертежам. Ви особенно восхищался родителями Мики. У него много книг и документов, которыми он делился, и, к сожалению, она не могла сказать, что из всего правда, а что – выдуманная ложь. Но он знал про выстрел. Знал, что когда-то Мике прострелили ногу, когда она была еще ребенком, и с тех пор он пытался узнать, кто именно нанес ей увечья. Конечно же, не его одного интересовало, но она пыталась не вводить Ви в курс дела. Чем меньше людей знает, тем лучше. Мика может работать одна. — Твоя нервная система страдает, Ева. И дело не в изношенности, химическом составе или качестве. Ты провела над собой столько экспериментов, и все удачные, да, но… мозг – живой, и мозг может навредить тебе куда больше, чем кусок метала в теле. — Ви, я не могу умереть из-за стресса. — Ты не можешь, но это имеет свои последствия, — он тяжело вздыхает и смотрит сурово, твердо. — Чем больше ты нервничаешь, чем больше ты… заставляешь своё тело нервничать – тем больше вероятность сбоя системы. Всей системы. — Под системой ты имеешь ввиду… — Организм. Да, — он проходится ладонью по протезу. — Ты сделала хорошую чувствительность, нервные окончания идеально повторяют настоящие, но… твои фантомные боли – это последствие памяти, — он поднимает взгляд, смотря Мике в глаза, которая тут же их отводит. — Сколько ты будешь изучать того наемника? — Столько, сколько нужно. — Другого я не ожидал, в принципе, — Ви ухмыляется и отъезжает на стуле, показывая, что Мика может надеть штаны. — Я не хочу лезть к тебе, но то, что ты делаешь – вредит только тебе. Того челика уже может и не быть, ты же в курсе? Что, если он уже умер? Может, его разобрали на части, а ты пытаешься его отыскать. — Думаешь, я не задавала себе те же вопросы? — фыркает, застегивая пуговки и змейку. — Дать поиграть тебе в детектива я не дам, даже не проси. — Я и не прошу. Просто говорю, что с тобой происходит. Ты же на диагностику пришла, так? Вот тебе и результат, — Ви жмет плечами и отправляет Мике на память файл с общим заключением. — Держи. Можешь дома ознакомиться подробнее. А теперь – давай займемся глазом… — Мне надо отключаться? — Если хочешь. Работа займет двадцать минут, — Ви направляет лампу на лицо, ослепляя. Надевает изрисованную люминесцентными красками маску и нависает с инструментами. — Ну, или можешь любоваться мной, пока я не закончу. — Я отключаюсь. Ви смеется, погружает Мику в краткий сон. Он всегда работал быстро. Дольше всего заняла замена скелета – 17 часов операция и плюс 5 часов на то, чтобы прийти в себя и свыкнуться с новыми костями и позвоночником. Когда Мика просыпается, то сразу же ощущает замену левого глаза. — Так, давай протестируем, — Ви откладывает инструменты. — Сфоткай меня или сними. Я всё нужное установил – проверь, чтобы работало и не конфликтовало с твоей системой. Мика моргает несколько раз, затем поворачивает голову к риппердоку. Поскольку она сама сделала имплант, то и управление знала идеально. Стоило просто навести резкость и выбрать появившееся перед глазами окно CAMERA ON/OFF. Ничего сложного. — Всё отлично. Отправляю тебе фото, чтобы ты заценил. Как только Ви получает файл, то сразу же дергает бровями. — Работает отлично. Посмотрим, как долго ты с ним проходишь. Если всё будет в порядке – можем попробовать продать моим клиентам. Думаю, многие захотят себе функцию моментального фото и видео. — Сначала, нужно обсудить вопрос этики, — ухмыляется Мика и встает с кресла. — Уж кому-кому, а корпорациям подобное нововведение уж точно не понравится. Это нелегально. У копов таких имплантов дохрена, а обычным людям не позволят. — Не рассказывай мне про нелегальность, — смеется Ви. — Ты вдруг стала правильным гражданином? Когда тебя вообще волновал вопрос этики? Мика жмет плечами, смотрит на себя в зеркало. Внешне глаз не отличался, но когда она делала фото, то можно было заметить очень тонкий, красный кружок. Без улучшенного зрения невозможно увидеть. Нужно доработать, чтобы не было признаков фото или видеосъемки вообще. Мика скидывает на счет Ви 5000ED. — Держи, — он протягивает небольшую, стеклянную бутылочку, без этикеток. — Что это? Снотворное? — принимает в руки, рассматривает с интересом, и слышит в ответ ухмылку. — Не дождешься, — Ви снимает маску и отправляет еще один файл. — Инструкция, если ты вдруг забудешь. Это для твоей нервной системы. Пей перед сном всю неделю. Уберет фантомные боли и снизит потребность в никотине. — И сколько всё это… — Бесплатно. — Ви… то, что я спросила, можно ли по знакомству – я же пошутила. Я знаю, что с евродолларами сейчас у всех проблемы, — Мика тяжело вздыхает и смотрит на риппердока, который машет рукой. — Забей. У меня лично сейчас всё в порядке. Такое ты вряд ли где найдешь – даю исключительно своим клиентам. Где беру – тоже не скажу, — он подмигивает, зная её любознательность. — Ладно. Спасибо тебе большое. — Буду ждать с новыми идеями. Ты точно не хочешь остаться? Ну, или приехать ближе к ночи? Посидишь со всеми… — Ты же знаешь – я не любитель шумных посиделок, — Мика фыркает и обнимается с Ви на прощание. — Как-нибудь в другой раз. — Ты так постоянно говоришь, — недовольно кривится и проводит до выхода. — В следующий раз – обещаю. — Смотри мне. Мика выходит на улицу, тянется к пачке с сигаретами на автомате, но останавливает себя. Смотрит на бутылочку. Чисто из интереса просит ИНБИ провезти анализ, но помощница ничего не находит. Кто бы сомневался… Как-нибудь, Мика придет на тусу только с одной целью – напоить Ви и выведать, где же он достает все эти чудодейственные средства. Снимает сигнализацию со своего авто. В прошлом – BMW M1 1978 года, ныне – кусок метала, который Мика подлатала, перекрасила в черный, добавила спойлер и новый, мощный движок. Если бы она поднажала, то машина сгодилась бы для уличных гонок, но ей и так достаточно скорости. Садится внутрь, включает навигатор, но застывает, когда перед глазами выскакивает красное и яркое: “ВНИМАНИЕ!” — Посторонние на территории мастерской, — раздается механический, женский голос. — ИНБИ, отчет, — говорит Мика и сразу же давит на газ. — Время 14:49. Обнаружена подозрительная активность на территории мастерской. Активирована система наблюдения и анализа для более подробного изучения. — Выведи мне картинку. — Есть, мэм. Мастерская находится за двадцать километров от города, окружена невидимым барьером с датчиками движения. Там пустошь, там никто и никогда не ездит. Одни камни и перекати-поля, песок и вьюга. Кочевники? Нет, слишком безлюдно для них. Заблудившиеся путники? Пьяные водители? Но когда видео с камер наблюдения выскакивает отдельным окном перед глазами Мики, то она напрягается еще больше. Копы? Семь штук?! Все лежали, пораженные снотворными дротиками. Мика установила систему безопасности, которая реагирует на любого нежеланного гостя точечным выстрелом в шею. Она потратила немало времени, чтобы довести защиту мастерской до идеала, и она сработала отлично, но семь копов на пяти машинах и… — ИНБИ, что это? Мика приближает черное существо из метала. — Робот-помощник, мэм. Умеет менять форму. В данный момент – форма гепарда. — Чье производство? — Не указано. — Агрессивность? — Любыми способами защитить хозяина. — А кто хозяин? — хмурится, периодически наблюдая за тем, как гепард ходит вокруг тела. Незнакомец лежит лицом в пол, мотоцикл – чуть дальше. Вероятно, уснул до того, как успел остановиться. Дротики, что нужно. Надо будет еще заказать. — Не удается рассмотреть. Снотворное длится не меньше трех часов. Мика добирается за час, проскакивая на красный и застревая на пункте пропуска на целых десять минут. По дороге, пытается придумать, куда деть все тела полицейских. На них же сто процентов датчики слежения – их местонахождение с легкостью узнают другие сотрудники и вышлют подкрепление. Как только Мика паркуется возле мастерской, которая больше напоминала заброшенный амбар, сразу же достает с бардачка пистолет, перезаряжает пулями, способными пробить дырку в камне и ставит все настройки в теле на максимум. Когда выходит из машины, то сразу же берет под прицел гепарда, который шипит, как только замечает врага, и становится в защитную позицию, прикрывая хозяина. — ИНБИ, почему… он так реально копирует настоящее животное? — хмурится Мика, медленно приближаясь. — “Робот-помощник” я бы заменила на обыкновенное “питомец” в данном случае. — Питомец? — У Вас никогда не было питомца? — Я помню, что раньше заводили собак и котов, но сейчас… боевой робот-питомец, который умеет менять форму? Мне очень интересно узнать, кто его создал. — К сожалению, не могу отыскать производителя. Скорее всего, партия ограниченная или в единственном экземпляре. Мика подходит на допустимое расстояние. Последний раз настоящего, живого зверя видела лет 20 назад, до того, как последние виды были занесены в Красную книгу. И тогда была дворовая кошка с двумя протезами в ушах, но не полноразмерный гепард. — Как… как мне его успокоить? Он не подпускает к хозяину. — Секунду. Анализирую. Попробуйте опустить оружие и поднять руки вверх. Он должен увидеть, что Вы не причините вреда. — Я успею отпрыгнуть, если он кинется? — С вероятностью в 87,3% – да. — Больше половины. Уже что-то. Мика опускает пистолет, не отводя взгляда от робота, и тот внимательно следит за движениями, грозно рыча. Но как только оружие опущено, а руки подняты, гепард медленно отходит и указывает на хозяина. Более того, он жалобно заскулил. Почему его не наделили возможностью говорить, как человек? В чем смысл подражания настоящему животному, если оно и не животное вовсе? С предельной осторожностью, Мика подходит ближе к незнакомцу. Видно красные пятна. В него стреляли? За ним была погоня – здесь сомнений нет. Он забрел так далеко, пытаясь сбежать, но оказался пойманным обыкновенным усыпляющим дротиком. Мика смотрит еще раз на гепарда. Тот послушно сел в ожидании. Даже нервное виляние хвоста сымитировали – гениально! Но, нет, рано восхищаться. Нужно сначала удостовериться, что парень – не разыскиваемый убийца или главная мишень корпоратов. Если так, то совсем скоро тут окажется целый батальон спецназа. Мика делает глубокий вдох, касается чужого плеча и аккуратно переворачивает парня лицом к себе… …и сразу же отскакивает. Не удержавшись на ногах, резко падает, отползая, словно… словно… Увидела призрака из прошлого. Нет-нет-нет. Этого просто не может быть. Сердце тут же усиливает пульс, нервная система чудом выдерживает. Страх, очень знакомый, такой противный и холодный страх накрывает тело с головы до пят. В горле застревает крик, а в протезе отдает невыносимой болью, лишая возможности встать. Руки дрожат, дыхание участилось, от шока всё сбоит. Шрам. Шрам на правом глазу. Долбанный шрам на правом глазу. Точно. Такой же. Он выглядит точно так же. — Мэм? Мэм?! — ИНБИ звала и звала, и Мика не сразу пришла в себя. Даже гепард напрягся. — Вы в порядке? — Кто это… найди мне имя, — шепотом говорит, не сводя глаз с лица парня. ИНБИ выводит перед глазами портфолио. — Позывной: August D. Настоящее имя и фамилия: неизвестно. Возраст: неизвестно. Дата рождения: неизвестно. Группа крови: неизвестно. Наличие имплантов и протезов: неизвестно. — Что-то вообще, блять, известно, кроме позывного?! — Когда-то работал на корпорацию Сасаки. Три недели назад объявлен в розыск мистером Сасаки. Помечен как “Особо опасен”. Наемный убийца высшей категории… мэм? Мика не слушала. Она подобрала пистолет, встала над убийцей, прицелившись прямо в лицо и не обращая никакого внимания на предупредительный рык гепарда. Он уже готов был наброситься, приняв позицию прыжка, но Мика словно его не видела. Это он. Это он. Красные глаза. Шрам. Работал на Сасаки. D. August D. Сомнений нет – это он. Это он! — Мэм! Мэм, очнитесь! Мика тяжело дышала. Рука дрожала, пальцы были на курке. Всего лишь одно движение, одно легкое движение, и всё… всё, ради чего она жила, ради чего стремилась добиться вершин, искала, изучала, изобретала – лежит перед ней. Один единственный выстрел в голову, и он умрет. Навсегда. Умрет так же, как и её родители. Проще простого! Ну же! Жми на курок! Он заслужил. Он – убийца. Он выследил их. Он прострелил Мике ногу. Он снился в кошмарах, не давал покоя, он не позволял ей просто жить. Он – виновник всего, он должен сдохнуть! Но… не может. Она не может. Не может нажать на курок. Она заставляет себя, но… Добро в сердце – ключ к процветанию. Злоба – разрушение. Нет-нет-нет! Он не достоин! Он должен умереть! Он… он… Мика чувствует слезы. Она плачет. Впервые за столько лет… за бесконечно долгие года, она плачет из-за собственной слабости. — Мэм, был отправлен небольшой разведотряд в сторону мастерской. Копы будут через 1:20. — ИНБИ, почему я… почему я не могу… — Вы не убийца, мэм. Мика опускает пистолет, кричит, пытаясь выпустить злобу, и успокаиваться лишь благодаря гепарду. Почему? Почему он мурчит? Почему он подходит и мурчит? Она же только что хотела убить его хозяина. Мика вытирает слезы, чертыхается и вновь хочет поднять пистолет, но рука словно не слушается. Не знает, что делать, она не знает. Ненавидит себя, ненавидит родителей, ненавидит D и всю свою жизнь! Ублюдская мораль. — ИНБИ, возьми под контроль все полицейские машины и вывези как можно дальше, насколько тебе хватит сети. Дротики из копов я вытащу… — Что делать с наемником? — Оставь его мне, — Мика вновь смотрит на лицо со шрамом, борясь с желанием плюнуть в него. — Он пожалеет, что копы его не поймали.