ERROR 404

— Я вас вдвоем больше не пущу в мой клуб, — раздраженно говорит Велиал, сидя за барной стойкой. — А что? — с ухмылкой спрашивает Юнги и перепрыгивает к бару, чтобы лично выбрать, чем же опохмелиться с самого утра. — Громко было? У тебя разве не звуконепроницаемые стены? — Вы мне нахуй кровать сломали. Я уже молчу про состояние номера. — Все претензии к ней. Мика застывает, когда чувствует на себе вопросительные взгляды. Она правда пыталась уйти отсюда как можно быстрее, но голова раскалывалась и, как минимум, она не отказалась бы от кофе. К тому же, не очень-то и вежливо молча сбегать после того, что они с Юнги натворили, от чего ей не то, что стыдно, но… Господи, Мика вообще не уверена, что сможет когда-либо это переварить. Она, блять, переспала с Юнги. Она точно сошла с ума, сто процентов. Лучше бы это реально были признаки киберпсихоза, иначе никакая отговорка не оправдает её. Она, блять, переспала с Юнги! Мика, несколько потрепанная, но одетая так же утонченно, как и вчера, присаживается рядом с Велиалом, пытаясь не обращать внимание на Юнги, который выглядел не лучше с растрепанными волосами и наспех застегнутой рубашкой. Как же хорошо, что клуб был пустой. — Если надо заплатить – я заплачу, — сухо отвечает Мика. — Мы давно не отдыхали. Немного потеряли голову. — Я уже понял, — вздыхает Велиал и принимает стакан виски от Юнги, который также позаботился и о чашечке кофе для Мики. Он, что, блять, подмигнул ей? Мудак. — Платить не надо. Я держу слово, и я помню, что пообещал. D, машина готова, напичкана всем, чем нужно, — он кидает ключи, и Юнги их ловит одной рукой. — На заднем дворе, эти двое тебя проведут, — Велиал кивает на двух вышибал, которые, кажется, всё еще боятся приближаться к Юнги. — Вот так сразу? А завтрак? — Вали, иначе будешь за всё платить. D кривляется, имитируя Велиала и, прихватив бутылку виски, перепрыгивает обратно и следует за двумя вышибалами. Мика облегченно вздыхает, радуясь, что Юнги исчезнет хотя бы на несколько минут с её поля зрения. — Как ты его выносишь? — вздыхает Велиал. — Вы не первый, кто задает этот вопрос, — натягивая улыбку, отвечает Мика и закуривает. — Можно на “ты”. После того, что ты сделала, то я бы не прочь оставить тебя себе, но я понимаю, что человека, который гонится за местью, ничем не купить… — …кроме оружия. — Да, кроме оружия, — фыркает Велиал, потягивая виски. — Чим… то есть, сэр, риппердок скоро прибудет, — где-то сзади звучит голос той самой девушки, но Мика так устала, что она даже не оборачивается. — Вы готовы? — Более чем, — Велиал опрокидывает в себя остатки, опускает пустой стакан рядом с чашкой кофе Мики и протягивает руку для рукопожатия, чем очень удивляет. — Еще раз спасибо тебе, Мэй, — он крепко сжимает её ладонь и еле заметно улыбается. — Береги себя и… ты знаешь, кого набрать, если тебе понадобится избавиться от тела D. — Очень надеюсь, что до этого не дойдет, — ухмыляется Мика, делая затяжку и отпуская ладонь Велиала. Он уходит, но его место очень быстро занимает та самая девушка в наушниках. Сегодня она тоже была с ними, и вдруг Мика замечает, что они служат своеобразным протезом, который подключен напрямую к её телу. Девушка прочищает горло, чем привлекает к себе внимание. — Кхм… мой псевдоним – Мун, но для своих я – Венлинг. А ты… — Ева. Можешь звать меня Евой. Рада знакомству, — Мика улыбается, и они обмениваются кивками. — Да… взаимно, — Венлинг, в отличие от вчера, выглядела несколько взволнованно, как будто перед Микой сидел совершенно другой человек. — Я хотела попросить прощения, что чуть не убила тебя. — Я всё понимаю. Я бы поступила точно так же. — Да… и… я еще хотела сказать спасибо за то, что ты сделала с Велиалом. Я… он никогда не мог себе представить, что сможет вылечиться от киберпсихоза, — выдыхает Венлинг, задумчиво водя пальчиком по пустому стакану. — То есть, это же невозможно, верно? Всех киберпсихов ждет только лишь смерть. — D рассказывал, что поэтому Велиал и удалил все импланты. — Да, — кивает Венлинг. — Хоть это и подкосило его репутацию, но он всё равно смог удержать свою позицию. Все, кто на него работает, очень… не обязаны, но…, — она кривится, пытаясь подобрать правильное слово. — Он помог многим найти пристанище, когда люди видели выход в виде трупа на свалке. Мика не совсем понимает, с какой целью Венлинг всё это ей рассказывает. Хочет обелить Велиала? Не то, чтобы Мика хорошо его знала, но в том же “Переулке Любви” не все святые. — Знаю таких людей, — тяжело вздыхая, отвечает Мика и стряхивает пепел. Нужно срочно сменить тему. — Могу и я задать вопрос? — Конечно. — Кем ты приходишься Велиалу, что он настолько тебе доверяет? Если не хочешь, можешь не отвечать, мне просто интересно как… изобретателю, — Мика жмет плечами и, к счастью, не видит сопротивления в Венлинг. — Программа сработала, быстро и слажено, а это значит, что вы не просто знакомые друг для друга. Девушка с наушниками натянуто улыбается, вновь рассматривая стакан. Возможно, она ожидала этого вопроса, или же сама хотела всё рассказать, даже если бы Мика не интересовалась, но Венлинг всё равно слишком долго думала, отвечать ей правду или нет. — Об этом мало кто знает. Можно сказать, что вообще никто. Мы не афишируем, ведь… ведь мы живем в мире, где враги используют любые рычаги, лишь бы сломать тебя, — она подпирает голову ладонью, пока Мика внимательно слушает и наблюдает. — Семнадцать лет назад, мы встретились на заброшенном паркинге, совершенно случайно. Я долгое время жила на улице, не имея ни дома, ни семьи, поэтому спала, где получалось. Но меня разбудил звук трех машин, которые остановились на том же этаже, где я ночевала, — она фыркает, как будто всё еще не верит в то, что случилось. — Я молча сидела и слушала, как Велиал проворачивает сделку. Но когда началась стрельба, я поняла, что мне нужно сматываться. Правда, всё закончилась быстрее, чем я думала. Конечно же, меня заметили, — она жмет плечами, как будто это очевидно. — Велиал тогда еще ходил с имплантами, был намного увереннее и сильнее, а значит… страшнее. Я думала, что он меня убьет, но, видимо, мой жалкий и испуганный вид говорил о другом. Он взял меня к себе, пристроил работать по клубу, выполнять мелкие задачи, — она окидывает помещение жестом. — Позже, я доказала ему, что способна на большее… он научил меня стрелять, защищать себя. В свободное время, я занималась диджеингом, выступала даже здесь, а затем меня начали приглашать в другие клубы, где собирала разную информацию. Мы, эм… сближались… и… и в самый тяжелый для Велиала момент, в первый приступ киберпсихоза, я была единственной, кто оказался рядом, — она хмурится, вспоминая, и по ней видно, что ей морально сложно возвращаться туда. — После того случая я присматривала за ним в благодарность за то, что он дал мне шанс на новую жизнь, а он… в общем, эм…, — она неуверенно трет шею и кидает смущенный взгляд на Мику. — Не знаю, как это назвать, то, что у нас было и есть, но… наверное, мы намного больше, чем босс и прислуга или даже друзья… — У вас отношения, — выносит вердикт Мика, и Венлинг краснеет. — Мг. Наверное. Прости, что я так много… наговорила. — Нет-нет, всё в порядке. Мне было интересно услышать подающую надежды историю, которая, казалось бы, произошла не где-то там, а прямо в Найт-Сити, — горько ухмыляется Мика и тушит сигарету. — К тому же, теперь я лучше понимаю своё же изобретение. Чем крепче связь, тем выше шанс того, что программа сработает так, как надо. Я ведь не знала вашу историю, не знала, кем ты приходишься Велиалу, но теперь… теперь я понимаю главный критерий успеха. Велиал – второй в мире случай, когда изобретение сработало. D – первый… — В нем... в нем твоя частичка, да? — Мика кивает в ответ. Даже Венлинг, которая плохо знакома что с D, что с Микой, не в силах поверить в то, что кто-то мог спасти Юнги. Но, видимо, она решает тактично придержать мысли при себе и не комментировать. У всех разные истории, и у неё – не исключение. Пора бы уже закругляться. После бурной ночи всё, что Мике хочется сделать – уединиться в своей квартире и поспать, одной. Без D. — Что ж, Венлинг, была рада знакомству, но, думаю, мне нужно идти. — Да, конечно. Еще раз спасибо за то, что ты сделала. Если тебе понадобится какая-либо помощь, то ты можешь обращаться и ко мне… — Вы с Велиалом тоже пользуйтесь моими контактами, — Мика устало улыбается, слазит со стульчика и выходит из клуба. Солнце уже встало. Найт-Сити никогда не спит – оживленные улицы немного напрягали, но Мика вполне себе привыкла. Она лениво шагала к своей машине, держа в руках куртку с сумочкой, и пыталась не думать о сегодняшней ночи. Но, видимо, от судьбы не убежать, и ей придется смириться с тем, что она переспала с Юнги… Но что самое ужасное – ей пиздец как понравилось, и она, блять, не против повторить. D никогда об этом не узнает. Черт возьми, он никогда об этом не должен узнать. Кто-то сигналит, и Мика оборачивается, замечая небольшой минивен с тонированными окнами. В голове раздается голос Юнги, который решил связаться по внутреннему каналу. — Тебя нужно почаще брать на сделки. Я не помню, чтобы Велиал так раскошеливался. — И что нам теперь с этим делать? — спрашивает Мика и залазит к себе в машину. — Мы же не можем просто кинуть это на улице. — Твой гараж свободен? — Да. Можно туда, — заводит двигатель и аккуратно выезжает с парковки. — Поедешь за мной? — Я помню, где твой гараж, детка. Мика тяжело вздыхает, слыша намеки в голосе Юнги, но решает не акцентировать внимание от греха подальше. Хотя куда уж там… — Я не пущу тебя туда одного. — После всего, что у нас было?! — Заткнись, Юнги, — раздраженно вздыхает и газует. D хватает мозгов не возникать и поехать следом. — Судя по твоему тону, ты не очень-то и хочешь об этом говорить. — Пользуешься тем, что я не смогу заткнуть тебя собственными руками? — Мика смотрит в зеркало заднего вида, и даже с такого расстояния она может почувствовать дерзкую и такую ублюдскую ухмылку D. — Едем молча. — Молча? Ты за кого меня принимаешь? — наигранно обиженно возмущается Юнги. — Не заставляй меня заблокировать канал. — Ты разве не хочешь знать то, насколько же мне, черт возьми, понравилось? — Блять. — И я уверен, что ты тоже была в восторге. Давай. Признай, что я – та еще секс-машина. Мика мучительно стонет и бьется головой о руль, пока стоит на светофоре. Это была ошибка, это была пьяная, дурацкая ошибка. Почему она вообще позволила себе переспать с Юнги? О чем она вообще думала? Послать всё к черту? Вчерашняя Мика явно потеряла мозги где-то по дороге в клуб, а сегодняшняя их подобрала. Ну почему? Почему? Мика делает глубокий вдох, медленный выдох, поднимает голову и газует на зеленый. — Ты – идиот. — А я думал ублюдок. — Давай поговорим об этом потом, хорошо? Где-то через никогда. К большому удивлению, Юнги замолчал, но ненадолго. — Та брось. Ты так сильно жалеешь? — впервые за сегодня D не звучал насмешливо. Он действительно хотел знать, но Мику это всё равно не успокаивало. — Я же попросила… — Я отстану, обещаю. Просто ответь: жалеешь ты или нет? Мика закатывает глаза, включает поворотник и заворачивает налево, выезжая на мост. Нервно бьет пальцем по рулю и постоянно проверяет минивен через боковые и зеркало заднего вида. Её практически выворачивает – так сильно она не хочет отвечать. Не в силах признаться ни Юнги, ни самой себе. Но ведь ей было хорошо. Мика не помнит, когда в последний раз ей было так хорошо с кем-либо в постели, и от этого только хуже. Но от правды не убежать, и она уже давно это поняла. — Нет. — Я так и зна… Мика блокирует внутренний канал, надеясь на тишину до самого гаража. Нужно время, нужно много времени, чтобы она окончательно приняла сам факт того, что у неё не просто чувства, а что у неё до невозможности сильные чувства по отношению к Юнги, и это съедает её изнутри очень медленно и очень мучительно. Кусочек за кусочком. Мика с трудом осознала, что она мечтает о поцелуях с этим ублюдком, а теперь ей нужно понять, какой вообще дьявол нашептал ей на ухо, что она без угрызений совести переспала с ним… искренне наслаждаясь процессом. Пробки на мосту вполне себе хватает, чтобы немного прийти в себя. Мика также просит ИНБИ сделать общий анализ, и с удивлением рассматривает результаты, где показатели нервной системы в норме. Закуривая, она читает файл до конца. У неё давно не было таких хороших показателей. Просто пиздец. Какого вообще черта? Такое ощущение, что после секса с Юнги у неё тело должно светиться божественным сиянием. Даже риск киберпсихоза упал на семь процентов. Как же хорошо, что D ничего из этого не видит и не узнает. Кстати, о D. Мика только сейчас замечает, что они разделились, пока проезжали пробку. Сзади никакого минивена, хотя она уже съехала с моста. До гаража не так уж далеко, но ИНБИ постоянно перестраивает маршрут – по всему городу какие-то аварии, что странно. Заворачивая на знакомую улицу, Мика пытается включить внутренний канал общения с D обратно, но слышит лишь шипение, что не может не напрягать. Мика хмурится и крепче сжимает руль, когда утыкается в полицейских, которые перекрыли улицу и жестом показывали объезжать. Что-то… что-что тут не так. Мика сдает назад и пытается соединиться с Юнги по сети или телефону, но ничего. Связь пропала. Какого хрена? Она же в центре города, а не на полях. Всё происходит так быстро, что Мика не успевает среагировать. Первое, что она слышит – взрыв. Оглушительный взрыв, грохотом отдающим вибрацией по всему телу. В то же мгновение, машину подкидывает вверх мощной ударной волной, и Мика бьется головой о крышу, но от шока не чувствует боли. Всё крутится перед глазами, пока машину вращает в воздухе, а тело попросту не слушается. Легкие не успевают качать воздух, руки вцепились в руль, а ноги чем-то придавило. От сильного удара, Мика теряет сознание, и последние, что она видит перед собой – перевернутый вверх ногами мир.

###

— Кажется, она приходит в себя, господин. Что… как… где она? — Как раз вовремя. Как же нахуй всё болит. — Поднимите её. В ушах звон. Перед глазами всплывающие окна о повреждениях в теле. С виска течет кровь. Мику поднимают с пола. Она привязана к стулу: руки за спинкой, щиколотки прижаты к ножкам. Все протезы и импланты сбоят. Никак не может настроить зрение – сплошные помехи. Влажный запах подвала, ржавого метала и крови, но больше всего выделяется едкий парфюм с ароматом миндаля со сливой. Кажется, её сейчас вырвет. — Как ты себя чувствуешь, Мэй? Незнакомый голос. Она впервые его слышит, но он знает её настоящее имя. Так-так, нужно успокоиться, нужно… нужно сообразить, что ей вообще делать и как отсюда выбраться. Может ли она отсюда выбраться? Положение не самое оптимистичное. — Лучше… лучше не бывает, — хрипит, смотря в пол. Кто-то хватает её за волосы – в затылке отдает острой болью. Мика шипит, дергается, но когда её заставляют поднять голову, первое, что она делает – рассматривает не мужчину перед собой, а помещение. Старый вагон метро, с дырявыми сидушками и рванными объявлениями. Слабый, мигающий свет только делает хуже, а дюжина вооруженных, безликих охранников, бродящих вокруг, говорят лишь о том, что Мика в ловушке. Где она, блять, вообще? Это заброшенная станция метро? Глубоко под землей, где их никто не услышит и не вычислит. — Научилась колкостей у Юнги? — раздается напротив. — Он и вправду очень плохо на тебя влияет. Голова кружится. Кажется, она потеряла слишком много крови. Сколько она была в отключке? Мика очень плохо соображает, но даже дураку понятно, кто перед ней, ведь во всем Найт-Сити остался только один человек, который знает её имя. Господин Сасаки… или его голограмма – трудно разглядеть, когда глазные импланты вот-вот отключатся – расслабленно сидел напротив в шикарном кожаном кресле. На нем серая накидка хаори, из-под которой выглядывают забитые татуировками руки. В остальном – ничего необычного. Разве владелец одной из самых крупных корпораций может ходить в обыкновенных джоггерах и грубых берцах? Возможно, на нем был пуленепробиваемый жилет, но зачем он Сасаки, если его тело может выдержать выстрел с дробовика? Он улыбался, смотря на Мику. Аккуратные, черные волосы, обновленное, молодое лицо, покрытое синтетической кожей лишь наполовину – нижняя челюсть открыта: мощные провода, лунный алмаз, редчайшие материалы. Глаза белые, без зрачков, но Мика помнит, сколько всего в них встроено, включая распознание лица и программу, предугадывающую движение врага. Она так много слышала о нем, мчалась за ним, ненавидела и боялась, но вот, он сидит перед ней – казалось бы, абсолютно обычный корпорат. Но оболочка всегда обманчива. — Если ты хочешь меня убить, то… вперед, — говорит Мика, слыша, как у неё хрипят легкие при каждом вдохе. — Убить? — он кривится, как будто наступил на крысу и случайно раздавил её. — Мэй, если бы я хотел тебя убить, то уже бы это сделал, — Сасаки натягивает улыбку и наклоняет голову вбок, с интересом рассматривая побитое лицо Мики. — Ты так выросла. Стоит похвалить тебя за то, что так хорошо скрывалась от меня. Кто бы мог подумать, что всему виной какая-то жалкая случайность? Волосы Мики отпускают, и её голова вяло падает вниз. Она даже не старается вырваться – всё равно бесполезно. Она чертовски слаба и беззащитна, к тому же… к тому же не факт, что у неё вообще получится выбраться отсюда живой. — Что ты от меня хочешь? — тяжело дыша, спрашивает Мика. — Если ты не хотел меня убить, то нахера подстроил засаду? Почему бы просто не прийти ко мне и не поговорить? Я в жизни не поверю, что ты меня боишься. — Разве Юнги тебе не рассказывал? — в нем слышится удивление. — Я люблю воспитывать. Ты очень плохо себя ведешь, Мэй, поэтому нуждаешься в уроке. Мика тихо смеется, почти истерически. — Прибереги всю эту извращенную поеботу для постели. Ты можешь говорить нормально? Сасаки ничего не отвечает, но её вновь тянут за волосы, более грубо и резко, и кто-то бьет её прямо в челюсть с такой силой, что она слышит хруст и поломку нескольких соединений на лице. Часть синтетической кожи слетает со щеки, оставляя адскую боль. Мика сплевывает кровь и злобно смотрит на Сасаки, который не изменился в лице. — Если урок не усвоен, то я прибегаю к более действенным и жестоким мерам. Это предупреждение и если ты не хочешь, чтобы было хуже – говори тогда, когда я буду спрашивать, — он слегка щурится, затем поправляет подол хаори и поудобнее усаживается в кресле. — Итак, Мэй. Что за проект, над которым ты работаешь? — Мика молчит. — Забыл сказать – время на ответы ограниченное. Нет? Ничего? — Мику бьют с другой стороны, с той же силой и животной жестокостью. Кажется, в ней что-то еще сломалось. — Отвечай, Мэй. — Иди… иди нахуй. Третий удар пришелся в живот огромной, металической битой. Мика выплюнула столько крови, что хватило бы на целую пивную кружку. В глазах еще больше закружилось, а нервная система функционировала из последних сил. Желудок смялся словно жестяная банка, и все органы внутри будто бы встряхнулись. Дышать ужасно трудно. Глаза слипаются. Она так долго не продержится. — Ты ведь изобретатель, Мэй, — вздохнув, говорит Сасаки. — Умная, сообразительная, гений. Так почему же тебе не хватает мозгов? Думаешь, что физическая боль – мой единственный метод воспитания? — Ты и так уже забрал у меня родите… — Как ты думаешь, как много времени понадобится Ви, чтобы восстановить тебя? — на Мику словно выливают ведро холодной воды, когда она слышит имя. — Сможет ли он восстановить тебя? Хм? Особенно, если ему не будет хватать конечностей и, возможно, головы, — Мика слабо дергается, ощущая жгучую ярость. — Теперь понимаешь? — Ты… ты не тронешь его. — А то что ты мне сделаешь? — с ухмылкой, уточняет Сасаки. — Что ты мне сделаешь? Или, подожди, может, мне посетить RM’а? Сжечь его оранжерею или повесить его распятое тело прямо при входе в его базу? — Мика сглатывает, находит в себе силы, чтобы взять контроль над телом и поднять голову. — Как насчет Кролика? Подключить к сети и расплавить его мозг? М? — Мика ощущает кипящий гнев, но и в то же время, она давится страхом и парализующей паникой. — О, да, Мэй, я всё знаю. Я знаю каждый твой шаг. Стоит отметить, что вы с Юнги очень неплохо справлялись, пока мне не стало скучно. Мика чертовски сильно пострадала физически, но морально… Сасаки уничтожал её, пережевывая медленно, очень медленно. Он хрустел её косточками, ломал изнутри душу и приправлял всё кровью, с наслаждением наблюдая за мучениями своей жертвы. Он всё знал. Он… знал. Мика… разочарована? Она не знает, не понимает. Мика ничего не может сделать, она – обыкновенный кусок метала, который Сасаки с легкостью уничтожит. Он давно мог уничтожить, но он решил поиграться и понаблюдать. Отчаяние… смятение… ярость. Кусок дерьма. Какой же он кусок дерьма. — Зачем тебе моё изобретение? Оно всё равно не то… оно отличается от того, что ты хотел от моих родителей. Мика только сейчас замечает, что при каждом ударе она неистово громко кричит. Её визг разносится по всей станции метро, когда её бьют той же битой по ноге, прямо по коленной чашечке, и с легкостью ломают чертовски дорогой протез. От адреналина всё внутри переворачивается. Мика дрожит от боли, от холода, от захватившего гнева и желания сделать хоть, блять, что-нибудь! — Я задаю вопросы, ты – отвечаешь, — всё тем же спокойным тоном объясняет Сасаки. — И лучше тебе поторопиться, иначе весь “Переулок Любви” взлетит в воздух. Монстр. Чертов монстр, подонок, сраный говнюк. Мика вновь выплевывает кровь. Он либо убьет всех, включая её, либо оставит в живых, ведь смерть будет на её руках. Молчание – не выход, и если она хочет сохранить жизни тех, кто ей дорог, то она должна говорить. — Моё… изобретение лечит киберпсихоз. Сасаки, неторопливый и практически невозмутимый, вдруг заметно дергается. Он потирает большим пальцем костяшки, щурится и неотрывно смотрит на Мику, словно пытается понять, врет или нет. — Как? Господи, как же она устала… Нужно создать мануал и сделать общую рассылку. Да, по-моему, отличная идея – нужно обязательно внести в общие пометки, чтобы потом не забыть. О чем она вообще думает? Неужели общение с Юнги действительно повлияло? Юнги… почему он не здесь, когда он так нужен? Он вообще жив еще? — Я использовала наработки своих родителей и… дополнила их, кое-где изменила. Но я не могу сделать то, что они задумали раньше – это и была моя цель. Я тоже искала… информацию о них, о том, над чем они работали… но я натыкалась на одну единственную ошибку. — ERROR 404? — Да. Сасаки дергается вперед на стуле. — Как ты…? — Сэр, прошу прощения, что перерываю, но у нас… проблемы. Мика вновь опускает голову. Не то, чтобы она чувствовала облегчение, но, по крайней мере, она может еще немного посидеть так и отдохнуть. Мозги и так туго работают, а тут её просят объяснять целое изобретение, над которым она работала чуть ли не всю свою жизнь… в таком состоянии! Почему она опять хихикает? — Я же просил…, — раздраженно цыкает Сасаки, и вдруг над головой у Мики раздается выстрел, от которого она даже не дрогнула. Один из людей Сасаки застрелил того, кто только что говорил. Он падает на пол, выпускает металическую биту, которая покатилась дугой и остановилась у ног Мики. Так близко и так далеко одновременно. — Вот что бывает, если нанимать людей без надлежавшей проверки, — Сасаки не двигается, пока живой охранник подходит ближе к выходу из вагона и перезаряжает автомат. — Твой верный пес уже в пути, идет по твоему следу и совсем скоро спасет тебя, — Сасаки кратко улыбается, смотря на Мику, которая с трудом может пошевелить хотя бы пальцем. — Но за хорошие ответы ты заслужила награду, — на голову Мики надевают очки для брейнданса, которые она не надевала почти двадцать лет. — Мы скоро встретимся, Мэй, так что подумай, на чьей стороне ты хочешь быть. Голограмма Сасаки исчезает, оставляя на месте кресла пустое место. Мика не хотела смотреть, но брейнданс невозможно не смотреть, когда шлем уже надет. Это запись, выдернутая из памяти самого Сасаки, который сидит в машине и смотрит на напряженного D напротив. Они на задних сидениях с шикарной, кожаной обивкой, с тонированными окнами, оба обезоружены. Их голоса звучат очень четко, так, словно Мика сама сидит на месте Сасаки. — Так ты согласен или нет? — Смотря, что ты хочешь. — Её. Мне нужна она. Живой. Мне нужно, чтобы ты был рядом, когда она изобретет что-то стоящее. Ты сказал, что она ищет, так? Ищет то, над чем работали её родители? У Мики подскакивает пульс, но параллельно она ощущает волнение Сасаки, как будто она и есть Сасаки. Казалось бы, хуже просто быть не может, но она не может это остановить. Мике не нравится, о ком они говорят, и к чему всё это ведет. — Да, — отвечает Юнги, всё еще не смотря на Сасаки. — Но что я получу взамен? — Ты сможешь покинуть Найт-Сити. Все обвинения будут сняты, я отменю охоту на тебя. Ты станешь никем, — четко, уверенно говорит Сасаки. — Всё, что тебе нужно – привести её ко мне и пробудить в ней тот самый талант, который заложен генетически. Юнги молчит, и Мика не хочет смотреть дальше. Но даже когда она закрывает глаза, то видео продолжает играть. Не может поставить на паузу, не может удалить или стереть – её заставляют смотреть, заставляют узнать то, чего она больше всего боялась. — Хорошо. Договорились. — Отлично. Ты же знаешь, я держу своё слово. Не подведи меня, D. Юнги выходит из машины и брейнданс подходит к концу. Мику вспышкой возвращает обратно, где она пытается надышаться влажным и пропитанным кровью воздухом. Мика задыхается, опять. Нервная система не в силах справиться с тем количеством шока, стресса и боли, что испытывает тело. Её бросает в жар, в горле застрял ком, а желудок вот-вот вывернет. Перед глазами всё плывет. Как она… как она могла так проебаться? Мика же проверяла его, ИНБИ проверяла, и он говорил правду… так? Так?! В мастерской, в городской мастерской, в отеле – везде, она всегда и везде проверяла! Кроме… кроме… Мика не может вспомнить – слишком много помех. Система значительно повреждена, всё повреждено… но Мике вдруг насрать. Она истерически смеется, запрокидывая голову назад, кашляет кровью и просто хочет сдохнуть. Верить. Кому-то верить… это такая ошибка. Мика смеется, не может дышать, но она продолжает хохотать, как сумасшедшая. Какой вообще смысл? Какой вообще, нахуй, смысл продолжать то, что она задумала? Плевать. Плевать. Плевать на то, что охранник перед ней падает мертвым пластом; плевать на Юнги, который с ужасом и одновременно бешеной яростью осматривает Мику; плевать на то количество чужой крови, в которой он был испачкан; плевать на то, как он что-то ей говорит, отвязывает от стула и ведет через станцию наружу; плевать на невероятное количество трупов, раскиданных повсюду; плевать даже на то, что к ним едет полиция. Мике плевать. Всё, что она сейчас хочет – сдохнуть. Предатель. D – предатель, и она заберет его с собой. Юнги усаживает Мику на переднее пассажирское минивена, пока сам садится за руль. D без конца и края что-то говорит, озлобленный и чем-то напуганный. Он не обращает внимание на то, как Мика подключается к машине и командует ИНБИ взять контроль. Юнги понимает, что что-то не так, когда все двери заблокированы, и Мика хрипло приказывает: — ИНБИ. К ближайшему причалу и в воду. Никаких вопросов. D не успевает даже вскрикнуть, как машина резко разворачивается, скрипя колесами по дороге, и мчит через весь Найт-Сити. — ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! — орет Юнги, пытаясь взять машину под контроль, но у него ничего не получается. — СОВСЕМ НАХУЙ ЕБНУЛАСЬ?! ТЕБЕ ТАМ ПЕРЕПРОШИВКУ СУИЦИДНИКА СДЕЛАЛИ?! — Ты… ты, блять, такой нахуй ублюдок, — рычит Мика, злобно поглядывая на Юнги. — Ты… почему? Блять, просто скажи мне… ты реально пользовался мной, не так ли? D тут же меняется в лице, но вместо раскаяния или жуткой улыбочки, которая только бы подтвердила его предательство, он мрачнеет и требует: — Что Сасаки сказал тебе? — Он показал, — ухмыляется Мика, и D только сейчас обращает внимание на еле заметный шлем для брейнданса на голове у Мики. Вместо побледневшего лица или хоть какого-либо признания в том, что его раскрыли, он тяжело вздыхает и трет пальцами виски. — А теперь я отправлю тебе свою версию, настоящую, и я надеюсь, что ты успеешь её посмотреть перед тем, как мы нахуй сдохнем! Мика не хочет, нет, она не хочет его смотреть. D – обманщик. Он – конченный ублюдок, который идет только лишь к своей цели. Ему плевать на Мику, она ему не нужна, она – никто для него, и она уж очень сильно не хочет менять своё мнение. Нет. Всё. Хватит. Но что-то… что-то противное, глупое и до боли знакомое заставляет позволить D подключиться кабелем к себе, чтобы удостовериться в том, что Мику обвели вокруг пальца. Было бы намного удобнее смириться с тем, что D – лжец и подонок. Было бы проще просто сдохнуть, ведь Мика очень устала. Но… но эти, сука, чувства… блядские и уродские. Та же запись, идентичная, но от лица Юнги и с одним единственным отличием. — Да. Но что я получу взамен? — Ты сможешь покинуть Найт-Сити. Все обвинения будут сняты, я отменю охоту на тебя. Ты станешь никем. Всё, что тебе нужно – привести её ко мне и пробудить в ней тот самый талант, который заложен генетически. — Хм… а как насчет… не пошел бы ты нахуй? Я знаю, что ты – гондон, и всегда останешься скользким и вонючим гондоном, так что готовься, нахуй, к тому, что Мэй лично снимет с тебя кожу. Уж поверь, я позабочусь об этом, сукин ты сын. Юнги выходит из машины, яростно хлопая дверью, разворачивается и уходит. Наступает тьма, настоящее воспоминание заканчивается и теперь, вместо мира глазами D Мика смотрит в лобовое стекло, как они мчат через весь город на полных скоростях. — Ты, блять, гений юный, может прежде, чем верить конченному психопату, ты лучше бы проверила брейнданс на подлинность? Как же она хочет заткнуть ему рот. — ИНБИ? Запись от Юнги – подделка? — Настоящая. — Вау, кто бы мог подумать?! — D вскидывает руки к небу и затем кладет на руль, который крутится сам по себе. — Вот это да. Так это что ж получается? Ты зря меня обвиняла?! Может, пора бы уже отдать приказ тачке остановиться и не мчать по шоссе в ад. — Нет. — НЕТ?! ЧТО ТЕБЕ ЕЩЕ НУЖНО?! У Мики голова раскалывается по швам. День такой долгий и трудный, такой мучительно медленный, что она просто хочет лечь и уснуть. Не хочет ни в чем разбираться – всё полная хуйня. Все вокруг обманывают, все играют только за себя, всем плевать на всех… — Как я могу теперь тебе верить? — смотрит на Юнги, который задыхается от возмущения. — Если мы дойдем до Сасаки, и в последний момент ты переведешь прицел на меня, то что мне делать? — Блять, детка, только нахуй довериться мне, и я считаю, что я заслужил доверие, — рычит D, решая пристегнуться. — Откуда мне знать, может ты уже с ним договорилась за меня? Может, ты приведешь меня к нему, а он взамен подарит тебе свободу и помилует? — Я, в отличие от тебя, не крыса, и не элитный наемник. — Ну, да, ты у нас благородный изобретатель, который, сука, просто рыгает радугой и пестрит благородством и прочим дерьмом, — шипит Юнги. — Докажи, блять, что ты будешь со мной до самого конца. — Ты сумасшедшая женщина, просто пиздец…, — он трет лицо ладонями и тяжело вздыхает. — Юнги. Он поворачивается к Мике лицом, и в какой-то момент ей кажется, что он просто вырубит её, но D начинает говорить так быстро, что она, истекающая кровью и практически до смерти побитая, с трудом вообще разбирает, что он мелет. — Я отдал тебе, блять, свои пластинки, отдал свой проигрыватель, я открыл тебе нахуй свою душу, я, блять, подарил тебе лучший секс в жизни, и ко всему прочему, я сейчас трачу время на разговор с тобой вместо того, чтобы дать тебе в голову и самому остановить машину! — рявкает D, не отрывая взгляда от Мики. — Я понимаю, что у тебя большие проблемы с доверием, как и у меня, и я, блять, понимаю, что тебе всё еще не по себе от того, что ты так сблизилась с убийцей своих родителей, но я тоже, блять, не могу спокойно это воспринимать. Я дохуя всякой хуйни к тебе чувствую и каким бы бесстыжим сукином сыном я ни был, у меня тоже есть остатки совести, и я тоже ругаю себя, что я, блять, хочу быть с дочерью своих жертв, так что, пожалуйста, останови эту сраную машину, потому что мы уже, блять, на ебанном пляже! — ИНБИ, стоп. Машина медленно замедляется прямо у края прогулочного причала, разгоняя людей. Из-за того, что они мчали на недопустимых скоростях, то они часто что-то сносили или врезались, поэтому минивен местами поцарапанный и побитый. То оружие, что было в багажнике, уже несколько раз могло бы сдетонировать, но ИНБИ, всё же, смогла вести машину так, чтобы не избавиться от хозяйки раньше нужного времени. D облегченно выдыхает и мотает головой. Он всё еще был в костюме, который покрылся пятнами крови и дырами от лезвий. Юнги взялся руками за руль, чтобы удостовериться в контроле, и лбом ударился о кнопку клаксона. — Пиздец, нахуя американские горки, когда есть ты? — Мика в ответ лишь кашляет кровью и потихоньку начинает терять сознание, что напрягает Юнги еще больше, чем мысли о собственной смерти. — Доигралась?! Дура! Ты – тупая дура! ИНБИ, вези нас к Ви… — Нет-нет, он… он тебя просто пустит на фарш, — Мике очень сложно говорить – горло дерет, а кровь не останавливается. Вот же хрень. — Едем к кочевникам. У них тоже есть хорошие риппердоки. ИНБИ, свяжись с Тунцом и передай управление Юнги. — Да, мэм. — И чтобы, блять, больше без выкрутасов, ясно? — угрожает D. — Блять, и теперь ты мне приказываешь вести тебя через весь город?! — Ну… будешь знать как меня злить, — несколько пьяно говорит Мика и позволяет себе ухмылку. — Ты такая… ты… Боже. — Бога – нет или… как ты там говорил? — Заткнись, блять. И не смей мне тут умирать, поняла?! Мика поняла, но не ответила, так как тело было на грани. Она никогда в жизни не была так близка к смерти, никогда в жизни она не чувствовала себя так ужасно… может, если бы она лучше соображала, то и вправду задумалась над тем, что её заставили смотреть конкретно брейнданс, но… то состояние, в котором она находилась, позволяло лишь глотать то, что дают. D мчит через весь город, огибая всевозможные пробки. Он просит не отключаться, постоянно ругается и бесконечно злится. Мика смеется, потому что он ну такой смешной… поразительно, как же сильно он может за неё волноваться. Наверное, то, что он пришел за ней – уже могло бы натолкнуть на мысли о преданности делу и самой Мике. Перед глазами вновь всплывающие окна, предупреждающие о вынужденном отключении системы. Сознание Мики погружается во мрак, и она очень надеется, что больше никогда не проснется, ведь она… устала, ужасно, чертовски сильно устала.