«Где в лесу свистит каипора, А в зрачках пляшет лунный луч… Если Бог тебе не опора — Хлопни дверью, выброси ключ!» — Канцлер Ги «Da kapa preta»
Легенда, разносимая сказителями по ветру, струнами циня звучала в своё время из каждого трактира. Говорят, когда мир насильственной смертью покидает человеческий ребёнок, его кровь превращается в смертельный яд, кости — в гильотину для убийцы, волосы в алый шёлк, глаза в чистые алмазы, а голос становится вьюгой, завывающей после всю зиму. Небо в смятении от утраты сереет, последний плач ребёнка превращается в гром, а слёзы — в молнии. Но чистая душа, не прожившая и года, отказывается покидать пределы Поднебесной. Когда сердце убитого вновь заходится в безумном плаче, когда убийца наконец платит за чужую жизнь своей, когда море рвёт и ревёт от тоски, а небо, не выдерживая, раскалывается на две части, рождается новое дитя. Дитя свободы. Дитя, которое само в праве выбирать свою судьбу. Оно неподвластно ни миру людей, ни миру небожителей, ни миру демонов. Слушая колыбельную матери-земли, одновременно оплакивающую потерю и ликующую от новой жизни, ребёнок вновь открывает глаза, наполняя грудь воздухом. На свет является новый Хранитель. Хранитель Природы, защитник своей Создательницы. И никто на Белом Свете не имеет права вновь отнимать у него жизнь. Это клятва Бессмертия, закреплённая смертью. Давным-давно хранители заселяли всю территорию Поднебесной. Скрываясь в тени, вслушиваясь в шёпот деревьев и пение птиц, они раз за разом спасали вымирающие виды, помогали птенцам подняться в небо, малькам рассечь волну и цветам взойти на скалах. Негласно защищая творения природы, они получали от неё дар, сравнимый у людей с вознесением. Бессмертным, познавшим смерть, были неподвластны светлая и тёмная ци. Но тело, наделённое даром, могло использовать ци Создательницы. Люди с крыльями, жабрами, плавниками, хвостами и ушами были запечатлены на наскальных рисунках и в древних свитках. Но годы шли: свитки терялись и сгорали, скалы обваливались и омывались дождём, легенда, гремящая среди заклинателей, стала уходить в забытье, а сами хранители, когда-то неподвластные времени, рассыпаться прахом и исчезать, заливаясь беспомощным криком. Беда настигла народ: кланы исчезали один за другим, и непонятно, что именно заставляло бессмертное тело вновь окунаться в отчаяние младенчества. Они не умирали, хранители просто исчезали, стирая за собой все следы существования. Тогда Старейшина одного из кланов, взволнованно пересчитывая оставшихся, организовал длительный поход с юга на северо-восток, к лесам вдоль Восточного Китайского моря. Именно там с того времени и по сей день обосновался небольшой клан Линь, создав себе свой собственный, отгороженный от людей мир — Священный Лес. Сейчас хранителей можно встретить лишь в нём, и то, если хорошо повезёт: нелюдимые, предпочитающие шуму морской шёпот защитники вечно прячутся от людских глаз, порой и вовсе боясь высунуть нос. И именно отсюда берёт своё начало наша история.***
Тёплые солнечные лучи морской рябью прорезались сквозь густую крону деревьев, опадая на землю золотыми зайчиками. Летний ветер нагло пробирался в волосы, взлохмачивая и без того не очень-то опрятные чёрные пряди. Молодая девушка, то и дело настороженно оглядываясь, спешила к Праздничному Дереву на Летней Поляне. Её костюм назвать «традиционным» язык не поворачивался: белая рубаха с рукавами по локоть была аккуратно заправлена под красную юбку, бордовый пояс с уверенностью закреплял всю конструкцию, запястья украшали такого же цвета наручни, а грудь скрывалась под ещё одним слоем алой ткани, со стороны напоминающей чем-то свободный, обрезанный верх ханьфу. Темноволосая девушка спешила на всех парах. Совсем скоро другие хранители начнут собираться на поляне, а ей хотелось увидеться со Старейшиной ещё до того, как основная масса народа придёт на праздник. Карие глаза, сверкая уверенностью, продолжали вглядываться во всё вокруг. Эта решительная особа хотела осуществить нечто за гранью понимания обычных защитников природы: детский интерес, подогреваемый уже несколько столетий, наконец нашёл свой выход, и желание не просто узреть мир людей воочию, а ещё и поучаствовать в их жизни, было не унять. Кто же знал, что Алаэра, девочка сорвиголова, которую приструнить не могли лет 400, решит сбежать под покровом ночи в горы на территории человеческого клана? Девчушка вернулась около года назад, гордо демонстрируя всем орлиные крылья, а после вновь затихла, будто остепенившись. Главное — «будто». Надолго девичьего терпения не хватило. Линь и сама не могла объяснить, в чём дело: каждый раз, стоило только взгляду наткнуться на тропинку из леса, сердце тут же замирало, на плечи тяжёлым грузом опускались мысли о том далёком, неизведанном, другом мире и ноги сами отказывались идти в противоположную от людской деревни сторону. Она видела жизнь людей, наблюдала за ней издалека, но подойти ближе не решалась. А теперь жалела. И ведь сделай шаг вперёд — ты сразу окунёшься в новое измерение. Только жизнь не устроена так просто. Алаэра не может вот так взять и сбежать, сбросив свои обязанности на других и подняв тем самым клан на уши. Поэтому-то она затихла на несколько месяцев: думала, как правильно поступить. Голова говорит одно, сердце — другое, а чувства смешиваются в такой калейдоскоп эмоций, что здраво мыслить порой просто не получается. Поэтому, плюнув на всё, хранительница вновь решила послушать тёплый комок в груди, а не холодный ледник в голове. Именно поэтому рвалась сейчас к Старейшине. Чтобы уйти. — Старейшина Линь! — звонкий голос эхом пронёсся по поляне, отвлекая старого учителя с совиными крыльями за спиной от списков празднества. — Алаэра? — тонкие брови, тронутые лёгкой сединой, сдвинулись к переносице. — Что за срочное дело в столько ранний час? Слова, до этого готовые вот-вот сорваться с языка, внезапно застряли где-то в районе трахеи, перекрывая путь кислороду. Лёгкая паника затуманила голову, на висках тут же выступили капельки холодного пота. Линь ведь даже не подготовила речь: на эмоциях вновь ринулась вперёд, а что делать дальше — не знала. — Я… — взволнованный взгляд тут же забегал по деревьям вокруг, будто мог сквозь листья увидеть подсказку. Только вот этой подсказки изначально и не было. Бушующая кровь набатом ударила по ушам, полностью выбивая юную хранительницу из колеи. — Хочешь уйти? — а вот взгляд Старейшины был спокоен. Даже слишком. Линь отвечать не стала, зажавшись под тяжёлым взглядом лишь неловко кивнула головой. Каково же было её удивление, когда губы напротив расплылись в лёгкой улыбке. Задорно сверкнув глазами, Старейшина кивнул в сторону старого пня, предлагая молодой хранительнице присесть. Потерявшаяся в волнениях Алаэра, запнувшись о собственную ногу, послушно уселась, устремив взгляд куда-то в землю. — Этого стоило ожидать. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я видел твой взгляд, прикованный к тропе из Леса, — голос с хрипотцой на некоторое время зазвенел смехом, но после стал необычайно серьёзным. — Это путешествие… Оно будет смертельно опасно. Но разве могу я останавливать тебя? Такие решения, дорогая Алаэра, ты должна принимать сама. — Да, я понимаю! — тут же взволновано воскликнула Линь, почти подскакивая с места. — Я всё обдумала! Я хочу…! — Не торопись, — родительским тоном прервали пылкую речь. — Дослушай, — уже мягче. — Мир людей для нас опасен. Ты бессмертна, но если отвернёшься от Создательницы, то потеряешь всё, что заработала за эту жизнь. Ты ведь это знаешь? — очередной неуверенный кивок стал ответом. — Хорошо. Запомни ещё вот что. Люди, небожители, демоны и заклинатели уже наверняка о нас позабыли. Мы много веков скрывались, не давали о себе знать и тихо выполняли свою работу. Ты не первая, кто хочет уйти, ты и не последняя. Возможно, в пути ты встретишь хранителя, который перестал слышать растения и животных. Возможно, ты станешь такой же. А, может быть, совершишь нечто, что прославит тебя на всю Поднебесную? Я не знаю. Но какая бы судьба тебя не настигла в пути, никогда не приводи сюда чужаков. Это табу ты знаешь. Не говори всем подряд, кто ты, веди себя тихо и осторожно, всегда слушай глас природы. Ты совсем недавно получила свои крылья, пользуйся ими с умом, они — твоё всё. Ты меня услышала? — Да, Старейшина Линь, — глаза, переполненные лучами надежды, вновь взглянули на старого хранителя. — Тогда можешь идти. Советую улететь до того, как начнётся Праздник Урожая, иначе путешествие придётся отложить до завтра, — и вновь родной тёплый смех. Юная хранительница, подрагивая от волнения, тут же подскочила. — О, и ещё. Мир людей… Сильно отличается от нашего. Не набедокурь там, хорошо? Алаэра вновь не стала отвечать. Она счастливо махнула рукой на прощанье и, мелькнув алыми одеждами, скрылась в гуще кустов. Её путешествие начинается. Её цикличная жизнь двигается с мёртвой точки! Это шанс попробовать неизведанное на вкус, шанс вдохнуть незнакомый воздух полной грудью и нырнуть в гущу событий с головой. Шанс всё изменить. И Линь Алаэра обязательно воспользуется этим шансом.