«Пить, говорил он, можно всем, Необходимо только Запомнить крепко, где и с кем, За что, когда и сколько, Но этой мудрой простоты Не признавал он сам, Кувшин не терпит пустоты Считал Омар Хайям.» Михаил Трегер — Омар Хайям
Утренний ветер шаловливо вплетался в пряди волос, гоняя по спине мурашки. Линь и Ши дошли до постоялого двора в начале мао. Откуда у них в руках взялись связки кувшинов с вином — не понятно, ибо при утреннем осмотре местности Алаэра никаких лавок не видела. Откуда Цинсюань достал деньги тоже не ясно. Не он ли твердил, что последние отдал на продление комнаты? Рисовое вино… Если честно, изначально в планах и правда был отдых и сон, однако присущее хранительнице любопытство не давало покоя. По пути спутник не раз упоминал о своей любви к алкоголю, Линь же в ответ могла лишь кивать головой, ибо за всю свою (по меркам человека, между прочим, не короткую) жизнь пила только терпкое, забродившее на лесных ягодах вино, когда как о рисовом не шло и речи. Как на крупе можно приготовить что-то подобное? Цинсюань, услышав вопрос, с нескрываемым удовольствием тут же выложил весь способ приготовления, пробуждая интерес ещё больше. Попробовать ведь хочется! Не затем ли Алаэра вышла в мир людей? Вкушать всё новое. Поэтому и своё желание немного изменить планы открыто высказала. Сразу. Что же до Ши? Тот, не задумываясь, с энтузиазмом обхватил запястье девушки и вновь повёл её в неизвестном направлении, при том всю дорогу рассказывая забавные, а порой о вовсе пробивающие на смех истории. «Цинсюань выглядит столь молодо, но при этом на скучную жизнь явно не жалуется. Люди так удивительны!», — мысль, которая, не переставая, крутилась в голове защитницы природы. Однако вернёмся же в настоящее. Две сонные, но явно счастливые фигуры ввалились в постоялый двор. Ши, весело вышагивая по знакомому пути, быстро завёл подругу в нужную комнату. Отличалась ли та роскошью? Отнюдь. Обычные, серые стены, низенький столик, потрёпанная временем ширма… Единственное, что зацепило взгляд — двуспальная кровать. Цинсюань любил удобства? Точно ли? По крайней мере, вопрос с местом сна быстро отпал. — Итак! — звонкий голос, ножом разрезавший тишину, заставил хранительницу заметно дёрнуться и отшатнуться в сторону. — Ты чего так кричишь? Люди наверняка спят. В моём… доме тебе бы уже уши оборвали за такое! — тут же начала возмущаться Линь. — Ась? Ты чего? — удивлённо захлопали глазами напротив. — «Гармония любит тишину», — тут же процитировала Старейшину девушка. — Ой, какая разница, — зафыркал Ши, помахивая уже освободившейся рукой. — Веселиться нужно громко! Давай, иди сюда, я уже достал пиалы! Алаэра какое-то время задумчиво мялась на месте, вглядываясь в лучи утреннего солнца, проникающие сквозь окно; после сама для себя решила, что живёт она, собственно, один раз и отказываться от веселья было бы крайне глупо, и послушно двинулась к новому приятелю, занимая место напротив. Пиалы, упомянутые Ши, быстро заполнились рисовым вином, а солнечная улыбка парня стала ещё веселее. Высунув кончик языка, он крайне сосредоточенно разлил напиток, а после, ненадолго задумавшись, внезапно выдал: — Предлагаю выпить за наше судьбоносное знакомство! Так значит, чтобы пить, людям нужен повод? В целом, хранители тоже доставали вино лишь на значимых мероприятиях. Хоть в чём-то похожи. «Эти дуралеи наверняка всё ещё пьют. Вино Старейшины крайне коварно, но это никогда их не останавливало», — задумавшаяся хранительница немного удручённо вздохнула. — «Интересно, как проходит праздник Урожая?» — Ты не рада? — заметивший переменившуюся атмосферу Ши ощутимо напрягся. Он успел сделать что-то не так? — Говорила ведь, что хочешь попробовать, вот я и… — Нет-нет! — тут же замахала руками девушка, а после, чуть погодя, добавила. — Просто вспомнила о доме. Давай выпьем! — и вновь улыбка озарила лицо. Кинув «Давай!», Ши чуть приподнял пиалу над головой, а после, пронзив деву задумчивым взглядом, поднёс к губам и залпом выпил. Крайне довольный вздох мигом огласил комнату. Алаэра, чуть помешкав, решила повторить за приятелем: вылила весь напиток в рот, быстро проглатывая. Алкоголь с непривычки обжёг горло, и хранительница, сморщившись, закашлялась, вызывая смех Цинсюаня. Когда же слезящиеся глаза глянули на стол, то обнаружили уже полную пиалу. И когда только успел? — О доме, значит, — потянул бывший небожитель. В всегда искрящихся глазах на долю секунды промелькнула грусть… нет, горечь. Линь вдруг подумалось, что в скорби и печали, на миг пронзившей взгляд напротив, можно было бы запросто утопиться. — К слову. Ты так и не сказала, откуда родом. — Это… — теперь настала очередь девушки тянуть слова. Алаэра, с подозрением крутившая пиалу в руках, чуть нахмурилась и хмыкнула. — Я из краёв, где ты точно не бывал. Однако не сказала бы, что они сильно далеко отсюда. — Вот как, — кивнул Ши, приметивший сквозившую в голосе неловкость. — Тогда предлагаю выпить за твоих товарищей с родных земель! Угукнув, девушка уже осторожнее осушила посуду. — Мы редко пьём, — решила вдруг рассказать хранительница. И ведь правда: Ши поведал столько историй, пора бы отплатить ему тем же. — Главный в наших краях сам настаивает вино на лесных ягодах, оно получается очень сладким, да и пьётся легко, сам не заметишь, как опьянеешь. На праздники он выставляет более десяти бочек на Праздничной поляне. Сегодня и всю следующую неделю будет праздник Урожая. Вот я и… Задумалась. — Ты не дома, но всё равно пьёшь и, вроде бы, празднуешь, верно? — быстро смекнул Ши. Алаэра в ответ кивнула. С Цинсюанем так легко вести диалог. Уют, исходивший от солнечного парня, теплом заполнял комнату, разливаясь вместе с алкоголем по телу приятной негой. В Священом Лесу Линь уходила спать на праздниках одна из последних: вино Старейшины и правда было безумно сладким и вкусным. Со временем тело привыкло и хмель стал приходил всё позже. Сейчас же мышцы заметно расслабились, однако до пьяной дымки пред глазами было ещё далеко. — О! Идея! Сыграем? — глаза бывшего Повелителя Ветра блеснули азартом. — Во что? — подхватывая настрой друга, оживилась хранительница. — В кости, — быстро пояснил парень. — Тот, кто выкидывает меньшее число, отвечает на вопрос того, кто выкинул большее. Я… Играл в неё со своими друзьями очень-очень давно. Ты вспомнила дом, я тоже. Хочу поностальгировать. — Допустим, — немного поразмыслив, согласилась Линь. Даже если вопросы будут из ряда вон выходящие, ей-то что? По крайней мере, всегда можно ответить уклончиво. Только уклончиво! Врать такому милому человеку не хотелось от слова «совсем». — Отлично! — порыскав в рукавах старого ханьфу, Цинсюань достал два кубика. — А для пущего интереса… Тот, кто выкидывает меньшее число, залпом выпивает пиалу! — Договорились! — уже увереннее усмехнулась хранительница. — Кто первый? Услышав лениво наигранное «валяй», девушка послушно кивнула, подхватывая кости со стола. Сжав кубики в руках, немного потрясла, а после, выдохнув, скинула. 3 и 4. Это плохо или хорошо? — О… — неоднозначно хмыкнули напротив. — Ну-с, моя очередь! Кости вновь сжали ладони, теперь мужские, а после кинули обратно. 4 и 6. Линь, чуть нахмурившись, вздохнула и залпом выпила уже наполненную пиалу (нет, правда, и когда только этот парень успевает?). — Спрашивай. — Хорошо… — на распев затянул Ши. — Что за странная атмосфера была рядом с тобой и Лордом? Как он тебя понял? — Это два вопроса, — нахмурившись, возмутилась Алаэра. — Ай! Хорошо, поймала, — надулся парень. — Тогда спрошу так. Как ты нашла с тем конём общий язык? Вы ведь явно не были… Ну… Знакомы до этого. — Тут всё просто, — улыбнулась хранительница. — Нужно сказать спасибо дедушке Вану. Он прекрасно его обучил. Более того. Лорд был в поле один с самого утра. Я лишь приласкала и успокоила его. Животное умное, быстро всё понимает, услышал имя хозяина и пошёл на его поиски. Дедушка Ван очень открыто беседовал с Хозяином таверны, значит заходит туда часто. Лорд просто пошёл по пути, по которому ходит всегда, не более. — Хорошо, принимаю, — кивнув, улыбнулся Цинсюань. — Теперь я! В этот раз бывший небожитель кинул кости первый. 3 и 6. Алаэра следом. 1 и 2. Брови тут же сошлись к переносице. Что за чепуха? На свою удачу Линь никогда не жаловалась, что же произошло сейчас? — Ха-ха! Твоя удача так похожа на удачу моего друга! Того, с кем я тогда играл. О! Идея! Алаэра, какими были твои друзья? Линь замялась. Скрывая лицо за пиалой, она вновь осушила сосуд и задумалась. — Я вряд ли могу назвать кого-то… Другом. Нет, не так. Я не могу выделить конкретного… человека. Мы все — одна большая семья. А я в ней тот ещё непослушный ребёнок! Старшие постоянно меня отчитывали, а после прикрывали перед Старейшиной, будто он сам ничего не понимал. Когда подросла, также начала вести себя с младшими. — Воу, звучит весело! — резво отозвался парень. — А кто такой Старейшина? — Главный в наших краях.***
— Цинсюань… — за окном уже во всю светило солнце. Линь так часто проигрывала, что захмелела намного раньше друга, однако сейчас парня напротив назвать трезвым язык бы не повернулся. — Почему у тебя в комнате двуспальная кровать? Ты ведь один спишь. — Оу… — бывший небожитель, поведя плечом, очень грустно улыбнулся. И вновь невыносимая печаль в глаза. — У меня был лучший друг. Мы… работали вместе. Он часто приводил меня домой после весёлых ночей с вином и оставался рядом, так и засыпая на кровати. Через какое-то время я попросил брата купить кровать побольше. Оттуда и пошла привычка… Сейчас Мин, — парень осёкся, поджав губы, — Хэ-сюна нет рядом. И это правильно. Но привычка осталась. — Оу… — девушка невольно прикусила щёку. Не хотелось заставлять Цинсюаня грустить, однако следующий вопрос вырвался сам по себе. — У тебя есть брат? — Был, — сладкий привкус вина на языке внезапно стал горьким. Так неприятно. — Не суть! Давай дальше! Осталось совсем немного!***
Последние лучи солнца медленно съедал горизонт. Алаэра сперва лениво отпихивалась от тормошившего её человека, после, зафыркав в негодовании, показательно перевернулась на другой бок… и упала, стукнувшись носом об пол. — Ай! — хранительница, взвизгнув, попыталась встать. Собственный визг больно ударил по ушам. Причём не только девушке: со стороны послышался недовольно-болезненный стон. Кое-как разлепив глаза, Алаэра попыталась понять, где находится, да только тут же согнулась, закрывая рот рукой. Как же всё вертится! Если Линь снова попытается так сделать, её точно стошнит! — Что вчера было?.. Или сегодня? Какой день? — безумно хриплым голосом выдала хранительница, на ватных ногах поднимаясь по стенке. — Мы играли… И пили. Это было сегодня, меня хозяин разбудил недавно с вопросом: «Почему вы всё ещё здесь?», — прокряхтел Цинсюань, с сочувствием смотря на беднягу пред собой. — Уф… Поняла, — в ответ прохрипела Алаэра, принимая наконец вертикальное положение. — Да. О! Ещё мы где-то украли ковёр… Не помню, правда, где. — Что? — Что?***
«Кто ты?» «Кто-то, кто желает познать новый мир от и до».