Круговорот судьбы

Яна.

Конечно, я слышала раньше выражение «дома и стены помогают», но всегда считала его красивой литературной фразой, не более. А сегодня, вернувшись из больницы, преступив порог нашего с Серёжей «гнёздышка» и услышав звонкий лай Терри, я будто бы действительно ожила. Стало так спокойно, легко, весь дискомфорт – как физический, так и душевный – улетучился буквально в одно мгновение. - Ян, помни, пожалуйста, что тебя ещё не выписали, а просто перевели на домашний режим, – повторил муж слова доктора, на что я слегка улыбнулась. Его забота была мне приятна. Да и… Впервые за долгое время мне не хотелось спешить, делать бесконечное количество звонков по рабочему телефону и всё контролировать, пусть даже и дистанционно. Я понимала, что в связи с последними событиями деятельность моей компании явно затормозилась. Но вместе с тем осознавала, что ничего страшного и критичного в этом нет: сотрудники занимаются действующими проектами, благо у нас их в достатке, а с потенциальными новыми я разберусь чуть позже – как только окрепну до конца и получу от врачей на руки выписку (без неё меня Сергей точно из дома не выпустит). Вот только… Я не сомневаюсь в том, что моё физическое здоровье придёт в норму, а вот мысли и предположения… Глупо надеяться, что Юрий куда-то уехал из города или решил меня оставить в покое, смирившись с тем, что я никогда не дам одобрения на его общение с Надей. Обнадёживающее обещание мужа «мы всё решим, не волнуйся, я рядом», конечно, успокоило, но я понимаю, что в конкретном данном случае это просто слова. В больнице меня посетила мысль, что можно просто уехать, поменять место жительство, снова начать всё с ноля, вот только гарантий, что нас в другом месте не найдёт Юрий никаких нет. Да и… В прошлый раз мы переезжали по понятным причинам. Тогда выбора практически не было, а сейчас вся наша жизнь тут. И если ради благополучия и безопасности дочери я готова всё бросить, то сама Надя имеет полное право сказать мне и Сергею чёткое «нет». Ведь сейчас ей не девятнадцать. Она взрослый человек, который живёт от нас отдельно и самостоятельно строит свою жизнь. Тупиковая ситуация… «Если понадобиться – я смогу. Я «уберу» его, и на этот раз точно», – от чувства полнейшей безысходности стала мыслить категорично, хоть и прекрасно помнила, как тяжело переживала случившееся тогда… Осознание того, что я человека «убила», пришло не сразу. Анализируя те роковые мгновения, я не понимала, откуда у меня силы взялись. Ведь одно дело какие-то бумаги липовые создавать, да искать детей с нужной группой крови, а также правильно сотрудничать с нужными людьми, которые твои приказы в любое время суток готовы исполнить. Долгое время я именно организаторскую выполняла работу. А тут первый в жизни выстрел и сразу в цель… Помню, что Серёжа просил меня рассказать ему полную картину случившегося, вспомнить все мелочи, а потом упорно пытался убедить меня в том, что я таким образом человека спасла. Свою подругу по несчастью – Оксану. На даже слова мужа не убедили меня. Помогло только время и то потому что, по всей видимости, организм защитную реакцию включил: из памяти тот эпизод практически стёрся. И вот сейчас я понимаю, что если на кону будет стоять благополучие моей семьи, то я пойду до конца. Решусь на самые крайние меры. Но не дам разрушить психику своей дочери, как когда-то беспощадно этот нелюдь разрушил мою…       Серёжа помог мне переодеться, словно я несмышлёная маленькая девочка, но эта забота была приятной. Также муж сделал сам – и очень даже ловко – перевязку (внизу живота у меня три маленькие раны от лапароскопии), после чего организовал для ароматный фруктовый чай с пирожными. Потом я всё же посмотрела рабочую почту, отправила голосовое сообщение своим сотрудникам и…нежданно-негаданно, но явно с подачи супруга, к нам в гости нагрянули Надя с Игнатом. - Мам, ну ты как? - Да всё хорошо! Пара-тройка дней и в строю буду, – забота дочери меня несколько умиляла. Плюс ко всему, Надя скупила практически весь ассортимент магазина, продолжая разбирать сумки, время от времени вручая мне различные вкусности. - Ну это главное – что всё относительно обошлось. Кстати, – глаза Нади загорелись здоровым блеском. – У меня тоже отличные новости: Игнат больше не занимается с однокурсницей. Он мне честно признался, что устал от её двусмысленных намёков и теперь, кроме как на занятиях в университете, они нигде больше не пересекаются. Мужчины ретировались во двор, чтобы пожарить колбаски на барбекю, прихватив с собой Терри, поэтому мы могли беспрепятственно на самые разные темы болтать. - Я рада, что всё у вас хорошо. Что всё так благополучно решилось. - Да, а ещё мы решили какое-то совместное хобби найти. Например, несколько раз в неделю, по вечерам, ходить на парные танцы. - Ты когда-то посещала танцевальный кружок. В детстве, – я улыбнулась, поймав лёгкое чувство ностальгии. - А ещё представляешь, мам, – Надя раскупорила небольшую коробку и, выудив оттуда трёх мармеладных червяков, восторженно продолжила: – вчера ко мне в салон мужчина приходил. Русский. Чувство неописуемой тревоги заполнило собой всё внутри в ту же секунду. И хотя разум предпринимал жалкие попытки убедить меня в том, что ничего ещё не понятно, сердце стучало часто и громко, словно зная всё наперёд. - Молодой? – не знаю, откуда взяли силы не выдать себя. Не показывать своё волнение дочери. - Да нет, ему в районе пятидесяти на вид. А в анкету я не заглядывала. Он только сказал, что коренной москвич. Зовут Георгием, у него несколько лет назад ранение было по долгу службы. Вот отголоски до сих пор беспокоят – приходил на массаж и после пробного сеанса купил сразу курс у меня на десять посещений. Тело обдало холодной волной, руки предательски задрожали… Я знала, что Георгий – это фонетический имени Юрий. И, конечно, понимала, что, то ранение, которое я нанесла своему насильнику несколько лет назад, вполне могло оставить после себя отголоски.