Сердце чёрной кошки

— Прошу позаботиться о Драко и Гермионе... — Нарцисса не могла разорвать прощальных объятий. Предательское чувство внутри так и норовило поддаться искушению и разрыдаться во весь голос. У этой женщины не было выбора, ей приходилось просто отсиживаться в лаборатории, когда самые дорогие ей люди будут сражаться. Лишь Северус рядом и спасибо огромное, не будь его, младшая Блэк не смогла бы контролировать себя совсем. И кто бы её ни заверял, что бы ни говорил о важности действий, женщина прекрасно понимала, что отсиживается в тылу... — Мы справимся, Цисси, — Беллатрисе нужно быть сильной. Теперь она опора и поддержка. И она бы несомненно дала волю эмоциям, но стоящий с ледяным взглядом Снейп буквально поддерживал пожирательницу. Умение держаться в самый отчаянный момент — дорогое качество. Слишком важное, позволяя другим быть слабыми рядом с ним, защищая. Определённо, зельевар тоже боролся со штормом внутри, который никак не мог потопить его корабль. — Я и Драко в Хогвартсе, — патронус гриффиндорки добавил света в напряжённую обстановку. Объятия разорвались, но взгляды нет. Им было пора уходить, пора... Но сил не было. А что, если это последний раз? Что, если они даже не смогли так насладиться временем вместе с Драко и Гермионой, вдруг это конец? Лишь мрачные мысли с крошечной надеждой. Чего стоила одна война, сколько жизней... А теперь? — Береги себя, Блэк, — Северус выдавил полуулыбку, приобнимая Нарциссу за плечи, трансгрессируя. И стало так пусто... Многие уже были в Хогвартсе, и лишь, наверное, Белла боялась туда идти. Нет, не смерть была главным страхом, а родные люди на войне. Это не детские шутки, не игра с возможностью возродиться, одна ошибка, крошечная неточность, усталость — и прощай мир. Они не могут проиграть эту войну. Ради всего волшебного мира, ради будущего детей, Гермионы, её семьи... Пора быть сильной Беллатрисой Блэк! Ведьма аппарирует в замок. И глаза тут же цепляются за девушку, которая стоит в окружении своего факультета, находя свою возлюбленную из толпы. Огонь в глазах, и Гермиона, наплевав на принципы и границы, не реагируя на Макгонагалл, что-то объясняющую ученикам, срывается с места, замечая, как это делает и Беллатриса. И нет, мир не останавливается на моменте с поцелуем, во время которого пожирательница чуть приподнимает девушку, отвечая с охотой. Но тишина образовывается в моменте, а все около минуты таращатся на дам, осознавая определённые аспекты, на которые возлюбленным наплевать. Они скрепляют свои руки, прижимаясь к друг дружке, стараясь заполнить всю образовавшуюся пустоту. И окружение дам, словно набравшись сил, начинает бежать к своим половинкам, наплевав на правила. Гермиона широко улыбается как и Беллатриса, с удовольствием наблюдая за людьми. Никакого осуждения в их сторону, но это пока что, наверное, собственно, не важны уже какие-то слова, просто близкие, целые и здоровые. Нимфадора находит Римуса, две слизеринки тоже страстно целуются, Уизли обнимает Лаванду, близнецы - Джинни, Макгонагалл тоже сдаёт позиции о чём-то переговариваясь с Дамблдором. К Реддлу по началу никто не подходит, но это и не важно, мужчина просто наблюдает со стороны за своими людьми, даже улыбаясь, замечая счастливую Беллу и Гермиону в союзе. Драко выходит из-за спины и шепчет: "Я думаю, сейчас все будут в шоке", представительницы прекрасного пола переглядываются между собой, а потом на встречу к блондину выходит Поттер, грубо притягивает за галстук парня, накрывая его губы своими. Я была права! Я это начала! Минерва, к удивлению, начала собирать галеоны с профессоров, хитро улыбаясь, не забывая с гордостью смотреть на проигравших в споре. Да, года идут, а преподаватели всё ещё делают ставки! Удивительная традиция, которая сейчас даже чувствовалась хорошей поддержкой. Внезапно к Тому подходит средняя Блэк, и Реддл начинает переживать. Вскоре внимание всех переходит на них, замечая издалека лишь движение губ и эмоции. Блять, Воландеморт только что улыбнулся и посмеялся! Знакомься, это Андромеда Тонкс, моя сестра. Что?... И их диалог бы продолжился дальше, если бы не объятия Тёмного Лорда с её собственной сестрой! Я в ахуе... И начинаются перешёптывания. Похоже, все за сегодня увидели невозможное, при чём и не один раз. Внутри Хогвартса образовывая гул, который прерывает патронус Министра Магии, объявляющий о наступлении. Дамблдор аппарирует за дементорами, Хагрид бежит в Запретный лес, Рудольфус Лестрейндж предупреждает бывшую жену о том, что сам позовёт великанов, не забывая вежливо обращаться к главной пожирательнице, трансгрессируя. Макгонагалл произносит заклинание, пробуждая каменные статуи школы с тихим: "Всегда мечтала попробовать это заклинание". Время на исходе. Кажется, сердце скоро потеряет ритм и перестанет функционировать. Шок на лицах заметен даже за километр, а страх прекрасно чувствуется. Все в очередной раз крепко обнимают дорогих людей, стараясь не дать волю эмоциям. Голос Грюма окутывает стены, мотивируя к сражению, отшучиваясь в конце, заставляя прятать смешки от серьёзности ситуации. Громкие крики слышны вдалеке, обозначая приближение врагов. Палочки наготове, дыхание сбитое, ноги чугунные. Каждый собирается с духом, начиная выходить из защиты, теряясь от количества человек на поляне. Волшебники переглядываются, но не отступают. Не здесь и не сейчас. Толпа на толпу. Зрение на мгновение расфокусировалось, звуки стихли в последнем моменте, который обрывается криками противников и выстрелами из всех орудий. Дементоры подлетают со спины, но тех удаётся отогнать слишком быстро. Кентавры стягивают часть врагов на себя, уводя глубже в лес. Великаны берут на себя огонь танков и артиллерии, пытаясь разрушить их, а каменные статуи уже добираются до первых рядов маглов, которые с испуганным взглядом и трясущимися руками разрушают тех взрывами от гранат. Различные заклинания со стороны волшебников уже поражают некоторое количество людей, но этого слишком мало. Нос чувствует приятный и сладкий запах, успевающий уронить пару человек на землю, к которым тут же бегут колдомедики. — Чары головного пузыря! — кричит Гермиона, накладывая на голос заклинание, спасая, возможно, жизни. Пули с неимоверной скоростью рассекают воздух, отражаясь заклинаниями. Кого-то они, возможно, и убили, но времени смотреть нет. Они парами трансгрессируют в разные места, стараясь как можно больше маглов обезоружить. С воздуха приходит подмога: маги и ведьмы на мётлах, гиппогрифы и другие мифические существа также атакуют врагов, а пауки никого не жалеют, устраивая пир, благо они на стороне магического мира, от чего Блэк выдыхает с облегчением, теряя из вида Гермиону. Как ранее говорил Дамблдор, цитируя какого-то аналитика: "На каждого из нас по тридцать-сорок маглов", и пожирательница совсем скоро выполнит эту миссию, усыпляя тех заклинаниями, ставя в самый последний момент Протего. Малфой и Поттер прекрасно гармонируют, на одном защита, на другом нападение. И всё бы хорошо, но внезапная звуковая волна отбрасывает всех, кто попадает под действие гранаты. Пыль тут же вписывается в глаза, грязный воздух заполняет лёгкие, а звон в ушах усиливается. Слишком ватное тело и потерянность делают людей беззащитными. Крики людей, заклинания, какие-то слова, соприкосновения. Кто-то даже в суматохе наступает на пожирательницу, и Блэк в мгновение теряет сознание. Гермиона ищет возлюбленную повсюду, но какая-то проклятая пуля попадает в плечо, вызывая нечеловеческий крик и более мощные заклинания летят в окружающих врагов, заставляя тех едва не умирать. Множество оружий, направленные на неё, приходит в действие, и гриффиндорке ничего не остаётся, кроме трансгрессии. Первое, что пришло на ум: астрономическая башня. Словно после марафона лёгкие саднит до боли, глаза слезятся, а темный силуэт приковывает внимание девушки. Там лежит крёстный отец Поттера, истекая кровью, направляя палочку трясущейся рукой на предательницу. Гермиона только успевает напомнить ему о мирном договоре, как невербальное заклинание летит в неё, но с лёгкостью отражается. — Да успокойтесь! Всё потом, просто выживите, и в будущем сразимся на дуэли, — и девушка отнимает его палочку, склоняясь над телом. — Предатель! Убирайся, — хрипит Сириус, но Гермиона не слушает. Девушка с помощью акцио вынимает пулю, слыша вскрик от боли, начиная шептать заклинание, затягивающее рану. Берёт мужчину за руку и аппарирует в госпиталь, где к ней сразу подбегает Нарцисса, спрашивая об остальных, получая в ответ тихое "не знаю". — Он много крови потерял, дайте ему зелье и снимите Селенцио, — командует та, трансгрессируя обратно, наспех убрав из плеча пулю. Картина ужасает, но количество людей, разбившихся на мини-группы, воюет меж собой, приводит к успехам. Множество маглов лежит на траве, уже не важно — живые или мёртвые. Беллы не видно, а ментальная связь заблокирована. Кто-то ударяет её со спины по голове, и грязь встречает лицо гриффиндорки, порождая неимоверную боль и потерю слуха на время. Девушка не чувствует добивания со спины, медленно оборачиваясь, видя уже, вероятно, трупа. — Спасибо, — шепчет или кричит она Макгонагалл. — Не ожидала увидеть ваш союз именно с Беллатрисой, мисс Грейнджер, я проиграла больше сотни галеонов, — насмешку выдаёт интонация, а Гермиона лишь шепчет слова благодарности, видя уже отдаляющийся силуэт, в который попадет много осколков от гранаты, которая упала непозволительно близко к женщине. Негнущиеся ноги через болевой порог подносят к телу гриффиндорку, которая пытается помочь всеми способами. Медленно и неуверенно Гермиона пытается спасти её, но вторая граната летит прямо на неё, и спасибо отточенным рефлексам, которые превращают её в подушку. Девушка оглушает пару маглов, возвращаясь к декану факультета. — Береги силы, девочка, — женщина начинает захлёбываться кровью, — я всегда гордилась тобой, Гермиона, — последнее, что говорит Минерва, закрывая глаза. И девушка кричит, уже не в силах контролировать стекающие солёные слёзы, склоняясь над бездыханным телом прекрасного профессора. Её смех, глаза, улыбка и все моменты проносились перед глазами, давая понять: такого больше не будет никогда. И Гермиона пытается и пытается спасти Макгонагалл, пробует всё снова и снова, даже не беспокоясь об остальном. Как она успела так привязаться к ней? Эта женщина была первой, кто сообщил о её даре, шокируя всю семью Грейнджеров, даруя девушке счастье, друга и знания, просто... Она умерла! Умерла из-за неё. Чьи-то руки обнимают со спины, шепча какие-то слова на ухо, но всё это как будто уже не реально. Гермиона чувствует дикую слабость и аппарацию в центр школы. Шквал ледяной воды омывает её лицо и, кажется, приводит в чувство. Её глаза наполненные болью встречаются с глазами Нимфадоры Тонкс, которая около минуты тупо смотрит на девушку. — Ты! Это... не твоя вина, Гермиона, — всё, что может сказать аврор. И девушка кивает с выдавленной через боль улыбкой, желая вернуться обратно, но метаморфмаг хватает за руку. — Ты погибнешь там сама! — Нет, я... Я должна быть там, — Нимфадора пытается наложить чары, но гриффиндорка, даже без палочки, блокирует действие. — Я выдержала пытки Грюма, блять! Победила Беллатрису на дуэли, думаю, ты не сможешь остановить меня! — она кричит, срывается на аврора с выставленной палочкой. Осознание приходит быстро: — Прости... Я, — девушка опускает её, стараясь успокоиться. — Пошли к нашим, — Нимфадора берёт её за руку, трансгрессируя обратно. Девушки аппарируют прямо в центр маглов, заставляя тех направлять дула оружий прямиком в них, спуская курки. Тонкс ставит мощное Протего, а Гермиона, как учила Белла, двойными заклинаниями усыпляет четверых маглов, которые так и не успевают выстрелить снова. — Ты прям как она... — тяжело дышит девушка, а её волосы чернеют, напоминая издалека Беллатрису. — Мы вместе. И спасибо, — переводит дыхание Гермиона, начиная оглядываться. Практически никого нет. И неудивительно: Нимфадора перенесла их на заднюю часть Хогвартса. Они смотрят друг на друга, обдумывая, что ещё сказать или что делать. Сил катастрофически мало, а война идёт, и на ней нельзя отдыхать! Рука крепко сжимает палочку, и Гермиона ставит очередное Протего, радуясь уже рефлексам, замечая в паре метров от них дрона. Второе заклинание ставит аврор, пока гриффиндорка отменяет невидимость других, пытаясь уничтожить дроны. Их буквально окружили эти странные машины, вынуждая девушек в очередной раз бороться за свою жизнь. Щиты рушатся, а реакция замедляется, против них буквально пулемёты, союзницы слишком далеко друг от друга, а скорость пуль мешает трансгрессировать. Гриффиндорка подбегает к Тонкс. — Готовься уничтожать! — хрипит она от перенапряжения, образуя вокруг них щит из воды, где пули не могут их достать. Нимфодора начинает действовать, плавая и бросая заклинания. Последний дрон уничтожен, и Гермиона отменяет заклинания, чувствуя, как задыхается, падая на землю, дыша как собака, собственно, второе тело рядом с ней делает то же самое, пока не начинает смеяться, словно истеричка на грани срыва. Гриффиндорка медленно смотрит на девушку, сталкиваясь с оранжевыми глазами напротив. — Я, сиськи Хельги, крутила сальтухи в воде, будучи на шестом месяце беременности! — смеётся она и заражает этим Гермиону. — Вау... — всё, что может сказать девушка. — Ты, Гермиона, только что спасла две жизни! Спасибо! — Дора притягивает лежащую на траве гриффиндорку, обнимая. И Грейнджер слабо приобнимает в ответ, погружаясь в тишину, слыша лишь сбитое дыхание напротив, а потом выстрелы недалеко от них, побуждающие дам вставать и на закалённом характере бежать в сторону, пытаясь помочь. Издалека видно тёмный силуэт, который ставит Протего, спасающий Гарри от огромного снаряда, подбегая ближе, удаётся понять, что это Воландеморт. Поттер бросает последнее заклинание, оглядываясь на спасителя, который смотрит в ответ, не решаясь говорить. Словно это тот самый маленький Том Реддл из воспоминаний, трусливый слизеринец. Гарри кивает, не имея возможности говорить от комка в горле, но маг нарушает тишину. — Ты крестраж, последний, — шипит тот, доставая пулю из плеча, и девушка чувствует резкую боль в собственной руке, но игнорирует её. — Я всё знаю, Том, — выдаёт Избранный. — Тогда я должен убрать из тебя мою часть души, — прочишает горло маг, и гриффиндорец разрешает сделать это. — Пусть алиби будет в силе... — просит тот, и Гарри второй раз кивает. — Авада Кедавра! — никто из девушек и остальных наблюдателей не успевает среагировать, как зелёный луч света поражает Поттера. Оба волшебника падают на землю. Гермиона с Тонкс, находясь ближе всех, бегут к ним. Гриффиндорка пытается прощупать пульс Лорда, но не может его найти, до крови прикусывая собственную губу, понимая, что Том мёртв. Аврор же с более радостными эмоциями выкрикивает: "Жив!", и Гарри принимает вертикальное положение, сразу смотря на девушку, которая на эмоциях кричит о смерти, вызывая ликование других волшебников. — Миона, — Гарри крепко прижимает к себе. — У тебя действительно есть алиби, и у Беллатрисы, вас не отправят в Азкабан. Я... Я понимаю, что ты чувствуешь, пожалуйста, продержись ещё чуть-чуть, — шепчет он, позволяя девушке вытирать о его плечо пару слезинок. Светлая сторона расплывается в широких победных улыбках, обнимаясь и утягивая в жест тепла обоих гриффиндорцев, которые не такие весёлые. Реддл знал, что так будет, знал! Проклятый самоубийца, человек, получивший бессмертие, расколовший душу множество раз и сумевший собрать всё воедино, держать весь волшебный мир в страхе, погубил себя сам! Сенсация для Риты Хуеплиты. — Пошли к Хогвартсу, — Гарри обхватывает холодную и дрожащую кисть девушки, аппарируя, что следом делают и остальные. У ворот Хогвартса обнимаются все, ведь маглы повержены, как и Воландеморт, новость, которую, возможно, те ещё не знают, но Нимфадора раскрывает тайну и пожиратели, желавшие сбежать падают на землю, нарушая клятву преданности господину. Вся светлая сторона ликует, а Гермиона видит Беллатрису, которая не может оторвать свой взгляд от травы под ногами, кажется, сдерживая всю свою магию. Щелчок аппарации прямо в импровизированный круг привлекает внимание. Полуживой Люпин держит за руку главного мракоборца, губы которого что-то шепчут. — Лестрейндж, он зовёт тебя! — кричит Римус, а пожирательница невероятно быстро падает перед ним на колени, замечая, как аврор накладывает на себя заклинание, начиная говорить, стараясь сдержать подступающую смерть, едва держа глаза открытыми. — Мне жаль, что я тогда едва не убил тебя, жаль твою возлюбленную, — он кашляет, больше не имея возможности дышать, и заклинания, которыми пытаются спасти авроры, не помогают, последнее слово Аластора ловит воздух, в котором так и остаётся это болезненное "простите". Вся радость спадает на нет. Блэк заглядывает уже в безжизненные глаза, дрожащей рукой закрывая веки: — Ты был достойным противником, Грюм, — тихо бормочет она, не в силах сдержать слёзы. Она поднимает взгляд на Поттера, направляя палочку прямиком на Избранного, просто передавая ему кусок дерева, принадлежащего великому мракоборцу, и Гарри долго смотрит на неё, сам сдерживая эмоции, падая на колени рядом с бездыханным телом, начиная вопить от потери близкого человека, так и не взяв палочку. Нимфадора укутывается в объятиях будущего мужа, плача навзрыд, а Белла просто опускается вместе с Гермионой одновременно на колени друг перед другом. — Я люблю тебя, Гермиона Джин Грейнджер, — твёрдо говорит черноволосая ведьма. — А я люблю тебя, Беллатриса Друэлла Блэк, — шепчет гриффиндорка, со стреклянными глазами накрывая искусанные до крови губы своими, крепко прижимая к себе. Выходи за меня... Да!.. Романтично. — Я очень извиняюсь, но все должны быть в Хогвартсе, — прерывает не только будущих жён Уизли, прокашливаясь. Они уже не сдерживаются, рыдая тихо и бесшумно. От счастья, грусти, победы, поражения... Всё смешалось воедино, главное — они вместе выжили, и теперь волшебный мир обрёл гармонию. Гермиона, Беллатриса, Нимфадора, Римус переглядываются, кивая каждому, словно благодаря за всё, поднимаясь с земли и направляясь внутрь Хогвартса. — Лес... Беллатрикс, спасибо тебе за спасение, — Люпин прерывает тишину. — Гермиона, я не знаю, что бы случилось, потеряв бы я Тедди... Ты спасла нас... — Тонкс тоже подключается к будущему мужу, не держа какого-либо зла на сладкую парочку прекрасных дам. — Вам спасибо, — в унисон проговаривают представительницы прекрасного пола, искренне улыбаясь, синхронно вытирая слёзы. Четверо человек заходят в главный зал, ужасаясь картине. Колдомедики и другие бегают от тела к телу, пытаясь помочь. Члены Министерства вместе с мёртвыми аппарируют в дальнюю часть зала, укладывая на специальные носилки, пока другие стирают память маглам, возвращая их обратно в свой мир. Нарцисса уже разговаривает с Поттером, а заметив девушек бежит к ним, расспрашивая о сыне. Никто не видел Драко. И эта новость до чёртиков пугает, заставляя сердце терять ритм. Нет. Не может быть ещё больше смертей. Со слизеринцем всё хорошо, всё хорошо. Он жив и здоров, сейчас войдёт в большой зал и крепко обнимет их, пошутит и улыбнётся. Драко просто обязан ещё раз поразить чёртов мир и поцеловать Поттера, а потом позвать его под венец. Всё хорошо, всё хорошо... Целитель Святого Мунго входит в зал с бездыханным телом на руках, буквально привлекая всё внимание к себе. Мужчина мотает головой, не веря в смерть человека, которого несёт на руках, даже не аппарируя. Словно этот чел... Драко... Герой. Нет... Смертей не может быть больше! Они и так настрадались, и так! С них достаточно, с них хватит, они натерпелись. — Драко, открой глаза! — крик Нарциссы был очень громким, из-за чего все недовольно сморщились, леди Малфой обнимает тело сына, вырвав его из рук целителя, которое было холоднее льда. Руки Беллатрисы тряслись, она сжала в объятиях любимую девушку, покачиваясь от истерики. Она уткнулась, рыдая прямо в грудь кареглазой гриффиндорки, чьи глаза уже не были столь яркими, а были словно стеклом, смотрящим на тело лучшего друга... Смерть — это нормальное, но душераздирающее происшествие. Смерть любимого человека — самое худшее, что может с тобой случится в жизни. А наблюдать, как твоя любовь мучается, и не имея возможности ей помочь, - ещё хуже. Гарри упал на колени рядом, крича от боли, словно его сердце разорвалось на тысячи частей, словно его вырвали, словно Драко забрал его с собой. Он согнулся рядом с ним в позе беззащитного эмбриона, просто не веря в это... Он так хотел снова услышать голос парня, снова поцеловать, просто обнять и никогда не отпускать. Как же он мечтал о будущей жизни с ним, но... домечтался. Гарри в истерике начал что-то искать в кармане, доставая чёрную бархатную коробочку, открывая её. — Ты обещал! Обещал стать моим мужем! Почему, почему ты... Открой глаза, открой! — он не мог не кричать. И ему было плевать на остальных. — То самое кольцо, ты так хотел, чтобы я надел его... Так почему ты ушёл, почему?! — трясущиеся пальцы обхватили ледяную руку, надевая кольцо. Гарри подполз ещё ближе к бездыханному телу, чувствуя, как рука Нарциссы обнимает его, прижимаясь всем своим естеством к ним. Они уберегли свой мир. Спасли его от врагов, но слишком дорогой ценой. Ценой жизни дорогих, любимых, родных людей, которые больше никогда не откроют глаза, не улыбнутся, когда услышат о том, что они выиграли, не засмеются и не прижмут к себе. Больше никогда...