***
Впервые за последний месяц Нилу удалось поспать дольше шести часов за сутки. В одиннадцать часов вечера он спал как младенец на теплой кровати дяди Стюарта, а проснулся от лучей теплого солнца и звука кипящего масла на сковороде для омлета. Вчерашние опасения о слежке оказались не ложными, однако шорох в коридоре был вызван только дикой усталостью и страхом Натаниэля. То был просто ветер, и Нил убедился в этом только тогда, когда почти двадцать минут держал курок на взводе, стоя перед дверью. Почти сразу к дому Хэтфорда подъехал огромный красный пикап. Из него высунулся грузный мужчина, в ширину вмещавший в себя два Джостена. Он забрал трекер, отслеживающий местоположение Нила из рук дяди и уехал в неизвестном направлении. -И куда он везет его? – парень провожал взглядом автомобиль. -Трекер я временно обезвредил, но через несколько часов сигнал снова начнет поступать хозяину. Джош с женой отправляется на медовый месяц заграницу, и, думаю, Рико точно собьется с пути, когда обнаружит тебя на Канарских островах сегодня же ночью, - Хэтфорд улыбнулся и выключил телевизор. Весь минувший вечер они говорили обо всем, что упустили друг о друге. О «Лисах», об экси, о первых отношениях Стюарта и о Мэри. Вспомнить о маме было тяжело, но еще тяжелее – слышать вопрос от ее родного брата «Как умерла моя сестра?». Как умерла его мать? -Во время очередного побега Натан нашел нас в Сиэтле. Он своими руками ударил ее трубой. У нее открылось внутреннее кровотечение, и вскоре она умерла в Калифорнии, прямо в машине. Вместе с автомобилем я сжег ее плоть и бросил на пляже Тихого океана, - Нил не стал указывать, что забрал ее кости: эти слова он попросту не мог произнести вслух. -Почему он оставил тебя в живых? -Хотел отложить на будущее как десерт. Ему не было интересно убить меня: ему лишь нужны были мои страдания. Убив мать, он лишил меня защиты, опоры и семьи. Я еще долго скитался в одиночку – это доставляло ему огромную радость. Часы тикали, близясь к глубокому вечеру. Стюарт положил руку на колено племянника и аккуратно придвинул к нему остывающий чай. -Мэри любила тебя, Нил. Она любила всех нас: ее жестокость была вынужденной мерой. Мне очень жаль, что ты не застал свою маму такой, какой видел ее я, когда мы росли вместе. Девушки прекраснее я никогда не встречал. Никто не любил своих близких так, как любила Мэри Хэтфорд. -Какой она была? – Нил отхлебнул горячий чай, давая тому обжечь горло. -Она была красива. В детстве мальчишки даже дрались за нее, - Стюарт засмеялся, но увидев серьезный взгляд племянника, продолжил, -Она была совсем маленького роста, чуть ниже, чем ты. У нее были ярко-голубые глаза и каштановые волосы, слегка уходящие в рыжий. Когда мы были младше нас постоянно называли близнецами: так мы были с ней похожи. Однако, она изменилась после того, как связалась с Натаном. Их брак был обусловлен связями Мэри с Хэтфордами, а Натан, будучи Веснински, связан с Мориямами – расписаны они были по расчету, но, несомненно, сестра любила его, пока не увидела всю жестокость, на которую способен муж. Мэри с детства росла в преступной семье, умела обращаться с оружием, а наши родители были влиятельными гангстерами. Конечно, девочка думала, что она в полной безопасности! Но она еще не знала, как сильно различаются клан Хэтфордов и Мориямы. Твоя мама сбежала с маленьким сыном, когда у вас на глазах Натан расчленил человека, отдал тебя «в руки» Тэцудзи на воспитание и пытался застрелить вас обоих. В тебя он не попал чудом, а Мэри задел в плечо: та выстрелила в ответ, держа пистолет раненой рукой и скрылась с тобой, прихватив пять миллионов долларов. Сбежали вы вовремя: тогда ты тренировался под главенством Тэцудзи и должен был попасть в состав «Воронов». Перед тем как пуститься в бега, Мэри разрешила тебе участвовать в испытаниях вместе с Рико и Кевином. Если бы сын Мясника не прошел испытания и не был признан достойным, его бы казнили. Мэри не стала рисковать неудачей и решила в ту ночь, когда ты увидел, как отец расчленяет человека и открывает по вам огонь, до второго испытания и его результатов, бежать. Джостен разглядел среди груды вещей дяди зажигалку и сигареты. Быстро схватил их и закурил. В «Замке Эвермор» доступа к никотину почти не было: только два раза Жану удавалось пронести пачку Натаниэлю, которую тот растягивал на неделю, пряча ее в своем тайнике на крыше. -А если бы я остался в «Воронах»? Если бы мама сбежала без меня, то вероятность того, что ее бы нашли заметно сократилась. Моя жизнь не изменилась бы: в итоге я ведь снова стал четвертым. Каким и должен был быть с самого детства. А мама осталась бы жива, и никому не пришлось бы сжигать ее тело в машине в Калифорнии, - дым струился между пальцев и снова напоминал о матери. «Сигарета дотлела до фильтра – Нил Джостен не сделал ни одной затяжки. Он нуждался не в никотине, а в едком дыме, который напоминал ему о матери. Если вдыхать медленно, почти ощущаешь призрачный запах бензина и гари. Смесь вызывала отвращение и удовольствие одновременно; по позвоночнику пробежала колкая дрожь. Болезненная волна докатилась до кончиков пальцев и столкнула вниз комочек пепла. Он упал под ноги Нилу, на трибуны, и тут же исчез, подхваченный ветром» - Джостен живо вспомнил с чего все начиналось. Как он рассматривал волны сигаретного дыма, еще не зная злополучных имен «Лисов» и их тренера. Когда он и подумать не мог, что простое увлечение экси возведет его на такой пьедестал, и он впервые перестанет скрываться. Но сейчас он курил по-настоящему. Но делал он это не ради привкуса пепла, оседающего на легких, а ради той же памяти о маме. Ради того, чтобы видеть ее очертания в волнах дыма и держать воспоминания о ней в сердце. Глубоко под кожей, в самой глубине своего сознания. Просто помнить – это все, чего он желал. Нил быстро осознал, что напоминали ему голубые глаза Стюарта. Его улыбка, заплывшая морщинами. Он был копией Мэри, которую Джостен не помнил внешне, но он чувствовал ее. И знал, что сейчас она была бы копией брата, как и тогда, в глубоком детстве. Дядя предложил Нилу поспать в отдельной комнате одному, однако тот от этой идеи быстро отказался. В итоге Джостена уложили на кровать Хэтфорда, а сам мужчина расположился на диване в паре метрах от него. Выключив свет, на прощание он тихо прошептал: -Я люблю тебя, Нил. Парень не смог выдавить из себя ни звука, как бы не разрывалось от боли и вины за это его сердце. Он просто уткнулся в подушку и тихо заплакал, пока не провалился в глубокий сон.***
На кухне пахло подгоревшим беконом, а от небольшой сковородки во все стороны валил дым. -Доброе утро, Нил. Завтрак слегка подгорел, - он виновато почесал затылок, -я уже давненько ничего не готовил своими руками. Покупал магазинные продукты, и, думаю, по мне видно. Дядя и правда немного располнел, но Джостен не обращал на это внимания и только плюхнулся на стул перед небольшим столиком. Квартира Хэтфорда располагалась с солнечной стороны, и все вокруг было залито утренним светом. Вглядевшись в очертания двора через большое панорамное окно, Нил заметил крупные снежные хлопья, падающие на землю. -Ах, да, в Моргантауне выпал первый снег. Мы находимся севернее Вирджинии, потому у нас холоднее, не удивляйся, - дядя вывалил на тарелку племянника яичницу с беконом и свежими овощами, что, на удивление, выглядело неплохо. Нил тут же принялся забрасывать еду в рот одной лишь ложкой. Он ел быстро: так, что через двадцать секунд тарелка снова опустела. -Нил, никто не будет отбирать у тебя завтрак, - дядя подвинул к нему свою порцию, и Натаниэль, поколебавшись, принялся и за нее. -Я не помню, сколько уже не ел. В «Воронах» каждый день одно и то же, - парень с наслаждением разглядывал полоски нарезанного бекона. -Это было самое вкусное, что я ел за последний месяц. Дядя улыбнулся и поставил на стол чашку кофе, которая с такой же скоростью опустела: Натаниэль быстро наполнил желудок и придвинул стул к окну, наблюдая за снежными хлопьями, укрывавшими землю. Моргантаун выглядел совсем крохотным в сравнении с просторами Западной Вирджинии или Южной Каролины. Соседние домики потихоньку укрывал снежный покров, а дети на улице лепили снежки и кидали ими друг в друга – Натаниэль широко заулыбался и продолжал рассматривать небольшой двор. Хэтфорд подошел к нему со спины. Протянул шапку, теплую синюю куртку, лыжные штаны и пару варежек. Высовываться из квартиры было попросту опасно, и Нил прекрасно это знал. Но впервые им двигало нечто большее, чем страх. Если его найдут люди Мориямы, его до конца жизни будет грызть совесть, что единственное воспоминание о дяде – подгоревший бекон на завтрак. Куртка и штаны оказались на несколько размеров больше, чем надо. Джостен был по плечо Стюарту и неудивительно, что его вещи смотрелись как два мешка из-под картошки. Натаниэль вышел в небольшой дворик вслед за дядей. Половину лица закрывал черный шарф, татуировку скрывал пластырь, а волосы прятала ярко-зеленая вязаная шапка. Снежинки приятно кололи лицо. С губ парня валил негустой пар, а под ногами приятно хрустел снег: зима вошла в свои владения. Тихая деревушка выглядела совсем пустой по сравнению с людным городом, и уже через несколько минут Нил перестал в панике озираться по сторонам. Он осознавал, что Рико найдет его во что бы то ни стало, и время его свободы должно было быть потрачено с пользой. В голову с размаху прилетел ком снега. Натаниэль заозирался по сторонам и в двух метрах от себя заметил дядю, державшего в руках еще один снежок. Через несколько секунд он плюхнулся об грудь парня, размяк и рассыпался под его ногами. Стюарт уже было начал лепить третий, но Нил продолжал неподвижно стоять на территории садика. -Эй, Нил! Чего стоишь? Защищаться кто будет? – Хэтфорд улыбнулся и кинул еще один снежок размером с его кулак. Джостен собрался с мыслями и попытался повторить эти, казалось бы, простые действия. Просто взять снег, скатать в шарик и кинуть. Ничего сложного: взять, скатать, кинуть. И так несколько раз. Однако, вышло весьма нелепо. Он не то, чтобы не замахивался: он даже не швырял его дальше полуметра. Стюарт быстро понял, что племянника придется переучивать, и не отставал от него, пока тот со всей силы не зарядил ему в бок. -Во! Д-д-другое дело… - хрипя, ответил дядя. -Извини… - в парня прилетел ответный удар и сбил с него шапку, когда снежок зацепил помпон. Нил покатился со смеху и скрутился так, что из глаз брызнули слезы. Он на коленях пополз за шапкой, пока дядя «добивал» его новой партией снега. Схватив ее, он принялся отбиваться, но Стюарта победить не удалось. Дворовые мальчишки, пробегая мимо, тоже получили от Нила. Он тут же принялся извиняться, однако те быстро подключились к игре. Тони – рыжий и самый маленький в компании чем-то напоминал ему самого себя: выдавали их различие только его яркие веснушки. Артур выглядел лет на десять и был у них главным задирой: ругался через слово и постоянно лез в драку. Кэл оказался самым спокойным и продуманным, и в игре почти не участвовал. За пятнадцать минут он соорудил защитный барьер от вражеских снежков и ел там остывший сэндвич, который, очевидно, притащил из дома. -Получай, скотина! – Артур чуть не сбил худого Тони с ног, и, выдохнувшись, упал на землю. -Закапайте ево, - Кэл продолжал жевать свой сэндвич. -Идите сюда! – Хэтфорд начал засыпать снегом одну ногу мальчика. Остальные охотно помогали, и уже через несколько минут от Артура на поверхности остались только глаза и нос. Когда мальчика раскопали, Натаниэль предложил слепить снеговика. Это было его давней мечтой с детства: когда они с мамой находились в бегах, он каждый раз завороженно смотрел на снежные изваяния, слепленные неумелыми детскими ручками. Его предложения сделать нечто похожее мама всегда отвергала. Они искали возможность выжить, и ни один снеговик их жизни не стоил. Угроза существованию Нила Джостена висела над ним и сейчас, но теперь он был готов променять его на мечту детства. Он знал, что оно того стоило. На самый маленький шарик - голову - прикрепили два глаза-камушка и половину огурца из сэндвича Кэла в качестве носа. Ветки послужили руками и улыбкой: снеговик странно лыбился на своих создателей. -И как мы назовем этого чудика? – Хэтфорд достал мобильный телефон, поставил его на скамейку напротив и нажал на «Отсчет десяти секунд». На фотографии Нил одной рукой обнимал снеговика, другой – дядю. Тот же, в свою очередь, положил руку на плечо племянника и улыбался в камеру. Для фото парень снял маску, очки и шапку, а потом быстро натянул их обратно. -Чэд? -Так звали мою погибшую крысу, - тоскливо проскулил Кэл. -Ее задавила моя тетя, когда села на нее. -Чарли? -Да. – с какой-то несокрушимой уверенностью ответил Нил. Он просто боялся, что кто-то из них назовет имя одного из «Лисов». Даже с дядей Стюартом они в первый вечер договорились: не произносить имя «Эндрю». Эта злополучная комбинация букв всегда заменялась на «он»: хоть Натаниэль и понимал, о ком они говорили, имя вслух он так и не сказал. Ни разу. Время близилось к вечеру, и новые друзья разбежались по домам. Парню не хотелось возвращаться домой: в окружении четырех стен он не выносил собственных мыслей. В «Воронах» все дурные воспоминания из головы вышибали изнурительные тренировки и шлепки по затылку или удары по рукам от Рико. Здесь же все, что он не успел обдумать накатывало на него с новой силой. Он не знал, как обернется его жизнь дальше. Он просто жил. Этого ему давно не хватало. Дядя Стюарт повел его вдоль замерзающей речки. Ласковые лучи закатного солнца приятно согревали лицо и отражались желтыми бликами на глади вод. Нил почувствовал резкое жжение где-то в глубине, словно под ребрами. Это жжение так согревало его, что губы непроизвольно тронула улыбка. Сердце словно забилось заново, начало по новой гнать кровь по венам. Нил прижался к дяде, обхватив его двумя руками. Если Морияма и найдет его, то его первой задачей будет разлучить одно единое целое: Стюарта Хэтфорда и Натаниэля Веснински.