Парень без одеяла

      Я зашел в ванную. Раз в 3-4 дня я все же заставлял себя помыться. Перед Блейдом было неловко. Меня тошнило, до дрожи пробирало страхом, но надо было.       Блейда дома не было, я решил принять душ под ночь, поэтому успокоить себя было проще. Стянув с себя домашнюю одежду, я аккуратно сложил ее и положил на край раковины. Наблюдая потихоньку за мужчиной, я с трудом научился складывать одежду, чтобы выглядеть опрятно. В публичном доме этот навык утратился, из одежды у нас там ничего и не было.       — Блейда дома нет. У него нет в планах трахать тебя. Никто сюда войти не сможет, — на выдохе проговорил я. Вслух убедить себя было проще.       Я включил воду похолоднее, постоял пару минут и шагнул. Тело подбросило от резкого холода, но я упрямо, стиснув зубы стоял. Надо.       За дверью раздались голоса, я вздрогнул. Блейд с кем-то пришел? Вовремя же я в душ решил сходить. Помоюсь и, пожалуй, лучше отсижусь тут, пока посторонние не уйдут, ну или пока потише не станет.       Я потянулся за шампунем. Если уж решил отращивать волосы, как у Блейда, то надо и ухаживать за ними надлежащим образом. И именно в этот момент за моей спиной хлопнула дверь. Я вздрогнул и замер, не решаясь обернуться. Просто застыл с поднятой рукой, зависнувшей в сантиметрах от флакона с шампунем. Я же закрыл дверь!       Я почувствовал на мокром затылке дыхание, в горле встал ком, не позволяющий даже подать голос, позвать Блейда. На плечо мне опустился чей-то подбородок, чужая щека прильнула к моей, но я и не мог, и не решался посмотреть на того, кто все теснее примыкал ко мне всем телом. По моей застывшей руке заскользила, оглаживая потерявшую следы былых истязаний кожу, ладонь и ухватилась за шампунь вместе с моей рукой.       — А мне говорили, что ты не любишь мыться, — над ухом раздался тихий и насмешливый голос хозяина. У меня все внутри похолодело. — А ты оказывается способен здесь уйти глубоко в мысли, — второй рукой он повернул кран, вода стала почти горячей. — О ком же твои мысли? Может, обо мне? Я давненько не заглядывал к тебе. А ты еще и сбежал к этому мужчине. Неужели ты думал, что я не найду тебя? Нет, просто мне было интересно, как быстро ты прибежишь назад, пережеванный и выебанный этим миром, тебе здесь нет места. Этот мир видит в тебе проститута, даже тот мужчина, Блейд.       Я судорожно выдохнул. Значит он знал о каждом моем шаге, следил и ждал. Знает, что меня вчера пытались оприходовать те двое пьяниц, знает, что я врал и врал, чтобы объяснить тошноту и странные привычки проститутки Блейду. А когда наскучило, он просто сам пришел сюда за мной, когда Блейда точно не будет дома.       Его пальцы цепко ухватили меня за подбородок и повернули так, что в шее что-то щелкнуло и зазвенело в ухе. Его губы тут же прижались к моим, прикусывая, оплетая и не отпуская мой язык. Я не закрывал глаза, хотя должен был, он тоже. Внимательные и опасные голубые глаза всматривались в мои, чуть опустив веки. Мне казалось, что его мысли и взгляд замерли ровно посередине между раздражением, злостью и смехом, злорадством над наивным ребенком. Он словно оценивал меня, решая на ходу, что же со мной сотворить, как отреагировать на мое маленькое наслаждение свободой.       Его руки сжали мою грудь, я рванулся, но хозяин грубо до крови укусил меня за губу и приподнял бровь. Я покорно замер. Шея уже затекла из-за чего даже перед глазами стало немного плыть. Он плотнее прижал меня к себе. Я вновь вспомнил, насколько я беспомощен рядом с ним, он выше меня чуть ли не на две головы, его тело не уступает Блейду по крепости.       В голове стрельнула мысль. Блейд! Хозяин с кем-то говорил. Но не мог же это быть Блейд… Что будет, если я позову Блейда? Придет ли он? Но хозяин точно обозлится, он не любит делить свои вещи с кем-либо.       — Неужели ты стоишь так долго в такой задумчивости из-за мыслей о своем спасителе? — хозяин рассмеялся, откидывая со лба мокрые волосы. — Скажи ему свой настоящий возраст, скажи, что ты проститут, для которого секс — это обычное дело, можно сказать, жизнь. И он трахнет тебя точно так же, как все остальные, — он неожиданно со всей силы, схватив меня за шею сзади узловатыми пальцами, развернул меня и толкнул прочь из душевой кабины. От неожиданности, поскользнувшись, я упал и на всей скорости влетел головой в кафель ванной. В голове загудело, меня бросило в жар. Шатаясь, я встал на четвереньки, дыша, как собака, лишь бы не потерять сознание.       — Ты вроде хотел помыть голову, я тебе помогу.       Я услышал, как щелкнул колпачок. На задницу полился шампунь. Я задрожал. Холодно. И страшно.       — Ой, извини, кажется голова была в другой стороне. Ну ничего, ей займутся мои друзья. Подними задницу, — я услышал, как хозяин стаскивает с себя прилипшую мокрую одежду.       Послушно и привычно я оперся на локти и поближе к груди поставил колени. Я опустил голову. Не знаю отчего больше меня сейчас тошнит: от страха или от того, что приложился о плитку. Главное, чтобы не стошнило при хозяине.       Он вошел как всегда резко, но стал двигаться так, словно в этих обстоятельствах он оказался случайно, словно у него не было цели спустить в меня. Я разрывался между болью, которая вспыхивала то в пояснице, то в заднице, то жаром сгущалась в голове, и тошнотой, которую надо было сдержать. Жар в голове слишком сильно контрастировал с холодом от мокрого тела. Я терялся настолько, что руки начинали дрожать, я думал, что в любой момент упаду.       Внезапно хозяин замер и вытащил. Я вздрогнул и от пустоты внутри, и от ужаса. Ему что-то не понравилось. Я не решался обернуться, мне оставалось лишь по звукам догадываться о его действиях.       — Похоже я перестал тебя возбуждать. Это явно моя вина, упущение, — он встал и отошел к кабинке. Я услышал, как что-то лязгнуло, а через секунду дверца душевой кабинки осыпалась, разбившись.       Схватив меня за отросшие волосы, хозяин дернул меня назад. Я, как черепаха, перевернулся и упал на спину. От мелкого стекла, впившегося в мое тело, я заорал.       — Знаешь, вкусы меняются у людей. Видимо, теперь тебе нравится немного пожестче, я передам это клиентам, — хозяин, постелив на пол мою аккуратно сложенную одежду, встал на нее на колени и склонился надо мной. Я увидел в его руках крупный осколок стекла. Я понял, что у страха бывают уровни, степени, потому что то, что я до этого называл страхом, не равнялось с тем, что я испытывал сейчас.       Хозяин с легкой улыбкой и чуть прикрытыми глазами приложил осколок к моей шее и с интересом стал смотреть на меня всего, на то, как на шее в истерике бьется артерия, как моя грудь в ужасе вздымается. Я чувствовал холодную грань стекла у шеи, мне казалось, что он уже проводит по ней, разрезая. Он может.       — Знаешь… хотя нет, откуда такому человеку, как ты, знать о евнухах. Это оскорбительно для них, — его рука с осколком медленно, случайно касаясь тела, переместилась ниже к моему члену. — Я никогда не спал с такими людьми, хотя это даже звучит странно. Может, тебя сделать единственным евнухом нашего дома. Мне кажется, спрос будет.       Я слабо помотал головой с мольбой. Говорить я боялся.       — Не хочешь? Но тогда докажи, что в тебе есть ценность и без нововведений.       Он вставил в меня и продолжил. Теперь меня больше заботила не тошнота, а то, чтобы стекло, в окровавленной руке хозяина держалось подальше от моего тела. Стоило мне забываться или теряться в пространстве, переставать реагировать на его движения, как осколок приближался ко мне.       В голове был хаос вперемешку с адом. Жарко, темно, страшно, больно. Мне становилось все хуже. Конечности кололо, я не был уверен, что смогу шевельнуть ими, грубые движения хозяина причиняли боль.       Я не вынес, не выдержал. Сил хватило лишь на то, чтобы повернуть голову. Меня вырвало. Я чуть не захлебнулся, но приподняться не смог бы.       Хозяин брезгливо отбросил осколок и вынул. Отвернув лицо от меня, корёжащегося от тошноты и слабости, он стал дрочить. Не успел кончить до того, как я потерял привлекательность.       — Как предусмотрительно с твоей стороны, а то моим друзьям может и не хватить смазки. Кстати. Ты набрал вес, отвратительно. Только со свиньей порно и записывать с твоим участием, — он встал, неспешно оделся и постучал в дверь.       Через несколько секунд вошли два деловых партнера хозяина. Я их помню, уже был с ними. Один из них что-то с брезгливым выражением заметил о рвотных массах на полу, на что хозяин рассмеялся и что-то шутливо ответил.       Хозяин оперся на раковину, подогнув ногу и с интересом склонил голову набок, смотря на то, как его друзья пристраиваются ко мне, еле дышащему. Один вставил сзади, другой не побрезговал моим лицом. Наивно было с его стороны полагать на отменный минет, но я, все время способный видеть насмешливые голубые глаза хозяина, неизвестно как, но делал тот минимум, которого желал клиент.       Как я еще не умер до этого момента… Столько раз… Подобные ситуации повторялись столько раз… Чуть хуже, чуть лучше, но столько раз!       Я почувствовал, что если сейчас же член не уберут из моего рта, то меня вновь вырвет. Или я просто сомкну зубы, что тоже не понравится клиенту. Но словно прочитав мои мысли, с громким хлюпом пенис вынули изо рта. Первый потянул меня за руки и поднял. Руками, придерживающими меня снизу, он раздвинул ягодицы сильнее. Второй клиент подошел ко мне и с трудом вставил. Я заорал и повис, мелко дрожа на чьем-то теле. Порвут. Больно! Они задвигались, не совпадая движениями.       Я вздрогнул и вскочил с дивана. Меня стошнит. Я бросился в туалет и склонился над унитазом. Остатки, не переварившиеся за ночь, вышли со рвотой, но уже в реальности. Я был до слез счастлив, что это был сон, но страх заставлял сжимать кулаки, хотелось этими руками задушить себя, чтобы такое в реальности больше никогда не произошло, чтобы не было и таких снов.       Я бездумно огляделся. Та самая ванная, в которой во сне… Но кабинка целая. Значит сон. Только сон. Но если хозяин все же придет, пусть не сегодня, но через день или через неделю? Вдруг он и правда просто ждет, когда я вернусь. Но я не могу вернуться! Не хочу!       Я умылся. Сейчас утро, Блейд, возможно, уже дома. Нельзя быть громким, он спит. Но я не могу оставаться и дальше один, не могу! Мыслями я возвращаюсь к каждой картине из сна, я с ужасом вслушиваюсь, ожидая, что сейчас хлопнет дверь и начнется.       Тихо я вышел из ванной и огляделся. Все как обычно, даже еда на столе стоит, Блейд принес. Я повернулся к закрытой двери его комнаты. Не надо было его будить, но мне было невыносимо. Я тихонько приоткрыл дверь и прошмыгнул к нему.       Он спал, как всегда укрывшись своей курткой. Я лег на самый край рядом с ним. Просто чувствовать, что он за моей спиной, что никто меня не тронет, пока он рядом. Я судорожно выдохнул.       — Ты чего? — все же разбудил.       — Ничего. Сон странный, — голос все же дрожал.       — М…       Он немного подвинулся и потянул меня за плечо, говоря, что теперь я могу лечь удобнее. Я лег на спину и повернул голову в его сторону. Он снова спал. Чутко, как и всегда, потому что веки подрагивали. Я посмотрел на углы его рта. Слова хозяина, которые он мне сказал во сне тут же показались бредом. Блейд никогда не причинит мне вреда или боль, он знает, что такое издевательство, обида. Знает, какая она жизнь ненужного и беззащитного человека.       Но сказать все же стоило, может, не всю правду, только часть. Но врать ему дальше не стоило. Он не заслуживал этого. Какой бы омерзительной правда ни была, но надо найти силы, надо рассказать.       Я повернулся к нему и прижался. Тепло. Как от спящего человека тепло. И пахнет сигаретами, а еще чем-то пыльным или старым, словно он всю ночь ходил по старой, заброшенной комнате.       Блейд положил мне на плечо руку и тяжело выдохнул. Спит. Никто не придет, пока он рядом.