diabolus

В оружейной висит неловкая тишина, которую нарушает, вошедший следом за незнакомцем, молодой альфа – Макс. Он приосанивается и будто расправляет павлиний хвост, стараясь привлечь самочек. Точнее, конкретно одну «самочку». – Дима, привет. Лина, тебе тоже не хворать, - альфа хмыкает, одаривая девушку быстрым взглядом и присаживаясь на край стола рядом с ней. Дима отчётливо слышит из уст блондинки: «Ахуел, чёрт?», которое остается, по мнению Матвеева, без должного внимания. Это не то, чтобы пренебрежительное отношение к бетам, каковой Джебисашвили является, нет, ведь этот, как выразилась девушка - чёрт, пытался подкатить и к ней, пока она не вышла замуж, и у них с мужем не появилась дочурка. Так что для этого альфы совершенно не принципиально кого «заваливать и трахать»: лишь бы дырки свободные в теле были, и штампа в паспорте с кольцом на пальце не было. Логика, конечно, в его мышлении есть, но искать её Матвеев явно не будет. – Когда там будет готова новая партия пятидесятого немезиса? – альфа без интереса оглядывает рабочий стол, вертит в мозолистых руках какие-то бумажки с номерами телефонов и датами. Даже до погрызенного карандаша тянет свои загребущие ручищи. – Ой, Череватый, а я тебя и не признала совсем. Сменил стиль? – Лина специально повышает тон голоса, звуча, как ультразвук, и если бы у Димы в руках был не пластмассовый стаканчик, а стеклянный, то он бы лопнул, а парень бы бегал по комнате, как курица после отрубания головы, крича о том, как его всё заебало. – Чего? – у Макса явно скрипят шестерёнки в голове, которые он знаниями точно не смазывает, отчего он подвисает, как комп со старой виндой. – Чего-чего, блять. Ты, когда успел Череватым стать, чтоб он тебя слушаться начал? Да еще и о таких вещах отчитываться? Иди еще в себя анаболиков воткни. Лине для полного антуража не хватает только упереть руки в бока, нахмуренных бровей и субтитров с «ъуъ блять», но Дима не настаивает. Картина в помещении вообще стоит удручающая: Лина, которая брызжет слюной на альфу, что, кажется, будь у него собачьи уши – прижал бы их к голове; Дима, что так и продолжает сёрбать кофе, ставя все свои деньги на выигрыш девушки в тотализаторе в его голове, и Олег, что просто на последней стадии ахуевания. Матвеев выбрасывает опустевший стакан в мусорное ведро под столом, подавая голос: – Лина, брейк, – парень машет рукой перед лицом девушки, отчего та смешно косит глаза, наконец замолкая, – А ты чего приходил то? Макс пару секунд подвисает, но всё же приходит в себя и зачесывает короткие волосы назад, будто показательно играя мышцами на руках. Честно, Матвееву очень хочется закатить глаза до самого мозга, потому что он правда не хочет верить, что альфа такого низкого о нём мнения, раз думает, что за год ухлёстываний Дима не замечал очевидных вещей, а сейчас с его глаз спадет мутная плёнка, и он прыгнет на чужой узел, и побегут они в сцепке в закат. А дальше – титры и благодарность режиссёру и сценаристу. – Хотел спросить, когда ты пойдёшь со мной на свидание и передать, что Влад ждёт тебя с самого утра, но сейчас у него появились дела, – и снова этот самодовольный взгляд, который омега терпит на себе уже не первую неделю, сжимая зубы. Не то чтобы Дима не может ответить, пустить ему пулю куда-нибудь в живот из своего глока или убить, но как минимум помучать. Просто не хочется потом объяснять всем, почему их товарища сейчас латает их личный врач, а Дима скидывает оружие в Москва-реку. Как бы парень не скулил побитой псиной, но пушечное мясо на делах им необходимо, поэтому остаётся каждый раз только отвечать колкостями на похабщину и пить виски с Владом на выходных. – Во-первых, пойду, когда ты прочтешь хоть одну книгу, и да, порно-журнал я за книгу не считаю. А еще отрастишь себе член побольше, чтобы перестать отыгрываться за все свои комплексы на других людях, которые в тебе не заинтересованы. Во-вторых, с Черри я поговорю сам, – Дима издевательски улыбается, взгляд его не выражает ничего хорошего. Еще немного, и комната воспламенится от накала, но у наблюдающего за всем этим Олега прорезается голос: – У вас всегда так весело, или это именно для меня сценку решили разыграть? – Шепс оглядывает, поднимая брови, спорящих людей. Девушка, которую явно зовут Лина, нервно стучит ноготками по столу, и Олег удивлён, что она еще не проковыряла там дыру, а Дима – парень, что сразу ему приглянулся, буквально излучает злобу всеми фибрами, но лицо его остаётся непроницаемым. Что ж, Олег даже завидует, потому что он тот самый человек – «находка для шпиона», и если его возьмут в плен, то он выдаст всю информацию своей физиономией. Пока Шепс-младший сетует на свое лицо, Дима уже идёт твёрдой походкой к двери, целенаправленно толкая буйного альфу в плечо, хотя по росту явно ему проигрывает. – Эй, новенький, тебе же нужно к главному? Матвеев поднимает взгляд на Олега, приподнимая одну бровь и явно ожидая ответа как можно скорее, иначе планета точно расколется и пойдет дождь из лягушек. – Э… да? Да, пойдём, – Олег следует за парнем, пока Макс кричит им в след: – Эй! Влад занят сейчас вообще-то. – Я, блять, тоже был занят. Дима почти полыхает от раздражения и агрессии, и если сейчас кто-то встанет у него на пути, то он не поленится вернуться в оружейную, взять гранату и взорвать здесь всё, будто моджахед. Похоже, что его феромоны пробиваются через принимаемые годами подавители, потому что Дима не может объяснить, тот факт, что все от него шарахаются, как черт от ладана. По факту, парень просто не замечает, что сзади него Олег тихо скалится на всех, действуя лишь на одних инстинктах, подсознательно ощущая негативные эмоции омеги перед собой. Они идут не долго, потому что Матвеев почти бежит к нужному кабинету, двигаясь, грозовой тучей в ясный день. Останавливается он только уже у самой двери, делая глубокий вдох и входя без стука. Помещение встречает их ярким светом из окон, которые растянуты от самого пола до потолка и запахом кожаной мебели с нотами виски. Кабинет небольшой, с отделкой из темного дерева. У самого окна вдоль стены расположены внушительного размера шкафы, забитые книгами из личной коллекции их семьи, рамками с фотографиями, где Влад держит на руках еще новорождённого Лёву, вазами и прочей мелочевкой, которую они выбирали вместе с женой Влада, чтобы его офис не выглядел, как показная комната из икеи. В нише между шкафами висит огромное черное полотно с какой-то абстракцией, которую Дима до сих пор понять не может, а Влад ему просто говорит, что он не шарит. Перед картиной стоит массивный стол, который обычно становится пристанищем только ноутбука и эспандера, который их глава вечно крутит в руках, лишь бы чем-то себя занять. В другом конце кабинета расположены стол, несколько кресел и диванов, на которых обычно раскладывают китайскую еду и куски пиццы, когда засиживаются за обсуждением чего-то важного, ну, или обычных планов на следующую неделю, стаскивая обувь и зарываясь пальцами ног в мягкий светлый ковер. Сейчас Влад расслабленно сидел в своём кожаном кресле цвета горького шоколада, держа в руках телефон и вертя в пальцах ручку. Он поворачивается на резкий звук открывающейся двери, даже не удивляясь. Его младший брат сейчас похож на ощетинившегося кота, который падает на кресло напротив, закидывая ногу на ногу, не проронив не слова. Следом за ним, уже спокойно, заходит высокий альфа, с которым они познакомились лично совсем недавно. Он бесшумно садится на второе кресло, отзеркаливая позу парня напротив. – Здрасти, ебать, забор покрасьте. Ты, – Влад указывает пальцем на Олега, – ты то понятно зачем тут, а Диму каким ветром занесло, да еще и злого, будто я опять его обед сожрал. – Влад просто скидывает звонок, даже не прощаясь с собеседником (у них это семейное). Матвеев кидает озлобленный взгляд на брата, который в примирительном жесте поднимает руки, мол, сдаюсь и мысленно обещает в следующий раз отравить свой салат Цезарь, чтобы Череватый пару дней пообнимался с белым другом, а его жена Лена таскала ему водичку и полисорб с углём. – Я тебе его привёл, чтобы не потерялся, как щенок в лесу. А меня к тебе отправил Макс. Ему, походу, очень интересно, когда прибудет немезис, которым он даже не пользуется, потому что явно промахнётся мимо цели даже с двух метров, ведь это же не кулаками махать или битой кому-то виниры выбивать. Влад чешет щетинистый подбородок и прищуривается, пытаясь вспомнить в какой момент он кого-то о чем-то просил, собственно. – Так. Ладно. Ситуация сос-отсос, поэтому, Олег, помнишь дорогу до оружейной? – получая ответный кивок, Черри встаёт со стула и подходит к молодому человеку, пожимая его руку, – Я подойду попозже, и мы всё с тобой обсудим. Влад провожает парня из кабинета, пододвигая кресло ближе к брату, усаживаясь на него и кладя парню руку на колено, чуть сжимая. – Что случилось? Эй, поговори со мной, малыш, ладно? Старший поглаживает острую коленку парня, тихо мурча и стараясь успокоить, совсем как в детстве, когда младшему братишке снился кошмар, и Череватый пускал его ночью к себе на кровать, крепко обнимая, хоть и знал, что утром получит за это знатного леща от отца. – Да ничего, просто когда-нибудь я убью кого-нибудь из твоих головорезов за слишком длинный язык и сующийся везде и всюду член. Дима снова ведётся на махинации старшего, расслабляя напряженные плечи, не скрывая лёгкой улыбки. Он честно старался раньше уйти от опеки брата, кусался, злился и доказывал свою состоятельность. Сейчас это всё кажется ему детской дурость, ведь он старался доказать свою самостоятельность в первую очередь самому себе, погрязая в комплексах и самобичевании. И конечно же к нему на помощь пришел старший, добрый только с ним, брат, который вытирал горячие слёзы, прощал обидные и зло брошенные слова. Их детство вряд ли можно назвать счастливым или хотя бы общепринято нормальным. Да, они всегда жили в достатке и мнимом благополучии, а их отец выступал эдаким отцом-одиночкой, воспитывающим двух непослушных сорванцов. Хоть медали и ордена на грудь вешай. Но никто никогда не видел, что скрывается за фасадом благополучности и сытости их жизни.