diabolus

Матвеев странно быстро разбирается с делами: с поставкой никто не косячит, привозят всё вовремя, целым и невредимым, что его удивляет. Парень в мистику не верит, но тут даже у него есть сомнения: неужто судьба сегодня на его стороне? Потому что он даже в пробках не особо стоит, пока ездит от одного ТЦ до другого. Дима долго бегает по детским магазинам, стараясь не скупить всё и вся. В конечном итоге он надолго зависает у стендов с детской одеждой и всё-таки берёт забавные тёплые тапочки с кроличьими ушками; после докупает какой-то набор юного музыканта, мысленно извиняясь перед Леной и Владом за звуки какофонии дома. Возможно, он не упускает возможность сделать из племянника музыканта, коим и сам является. Он даже иногда представляет, как тот подрастёт, и Матвеев будет учить его игре на гитаре или синтезаторе. Юноша заскакивает в алкомаркет, где покупает брату бутылку дорогого вина, а пока едет домой заказывает Лене утреннюю доставку букета из белых роз, которые та так сильно любит. Желудок уже, кажется, начинает есть сам себя и материт хозяина за отсутствие пищи, поэтому омеге приходится заскочить еще и в ресторан японской кухни, чтобы взять себе что-то на вечер. День проходит мгновенно, и вроде бы парень не сильно то и утруждался, но с парковки до лифта он еле волочит ноги и единственное, чего желает – чтобы подушка и одеяло сами приползли к нему в коридор. Прямо на них он бы и свернулся калачиком до завтрашнего утра. Но магией и телекинезом он не владеет, поэтому страдальчески терпит метры до своей квартиры. Заходя в квартиру, парень спокойно выдыхает и прислоняется спиной к стене, пытаясь стянуть с себя уже душащую одежду и ботинки, что порядком натёрли за весь день. Наконец-то отдых. Дальше уже на автомате: душ – еда – будильник – кровать. Уже лёжа в прохладной постели омега ворочается с бока на бок, пытаясь уснуть. То рука затекает, то ноге холодно, то просто что-то не так. Наверное, многие сталкивались с понятием бессонницы, но для Матвеева она уже стала старинной подругой, которая хлопает его по спине и говорит тихое «Сон? Не сегодня». На самом деле, юноша уже давно нашел для себя баланс и даже трёхчасовой сон стал его стабильностью: по нему и не скажешь – нет синяков под глазами, нездорового цвета лица или зависаний в неподходящий момент. Дима сам себе удивляется, если честно, но иногда думает, что когда-нибудь его внутренний запас сил истощится, и он просто упадёт где-нибудь посреди разговора на улице лицом в лужу. Так и помрёт. Прочитай он такое в сводках новостей – захрюкал бы со смеху. Утро встречает парня орущим на весь дом будильником, желанием повеситься и сообщением от курьера, что букет доставлен в целости и сохранности. Тот даже прикрепил фотографию улыбающейся Лены, которая зарывается носом в цветы. Дима смотрит в экран, щурясь от света, и сохраняет фото в отдельную папку. На память. Встать получается с попытки третьей, ведь мемы сами себя не полистают. Всё-таки стащив себя с нагретого места, Дима плетётся в душ, а потом завтракает остатками японской еды, которые убрал в холодильник. Не жизнь, а песня.  С одежной всё сложнее, ведь хочется выглядеть не как потрёпанный жизнью человечишка, хоть и поедет он к родным людям, которые видели его в любых проявлениях. Только в грязь мордой лица все-таки падать не хочется. Поэтому омега тратит добрые пол часа на укладку, ибо волосы топорщатся в разные стороны и не хотят лежать волосинка к волосинке, надевает черный костюм и даже вешает несколько украшений. Снег пойдёт, не иначе. Покупки парень вчера так из багажника и не вынимает, тащить ничего не надо, так что лёгкой джазовой походкой он доходит до парковки и выезжает на работу. Сегодня выходной у обычных и адекватных людей, дорога много времени не занимает, и Дима допускает, что день сегодня вполне себе уже неплохой. Только бы не сглазил. И вот уже омега идёт ко входу, здороваясь с охраной. – Здравствуйте, Дмитрий. Хорошо сегодня выглядите. Праздник какой-то? – охранник улыбается во все тридцать два, или сколько у него их там. – Да, поминки, – Дима прикладывает свою карту к считывателю, проходя пост охраны. Мужчина непонимающе моргает, явно подвисая, на что парень лишь махает рукой, мол, это ты тупой, а не шутки у меня с утра странные. Добравшись до своей мастерской, парень наконец–то садится за новую партию оружия. Он делает пометки в программе: что, кому, куда и сколько надо. За работой пролетает несколько часов, а юноша уже даже спины разогнуть не может. Закончив, он решает всё-таки сходить в их кафе и купить любимый напиток, но его обрывает стук в дверь, лохматая макушка и запах свежезаваренного кофе. В помещение входит новенький альфа, держа в руках стакан в подстаканнике. На нём спортивные шорты, объёмная белая футболка и накинутое на шею полотенце, на которое капает тонкими струйками вода с влажных волос. – Доброе утро. Увидел, что у тебя свет горит и решил занести кофе, как ты и говорил. Матвеев хлопает ресницами, а его рука зависает над бумажным документом. То есть, Олег воспринял его слова всерьёз тогда? Поздно будет говорить, что это шутка. Прокашливаясь, Дима принимает протянутый ему стакан и удовлетворённо мычит, ведь Шепс угадал с его вкусовыми предпочтениями. – Доброе. Спасибо за кофе. Я не думал, что ты и правда серьёзно отнесёшься к моим словам, но это приятно, на самом деле, – омега кивает на диван, стоящий у стены, на который тоже присаживается, дожидаясь альфу. – Я в любом случае благодарен тебе за помощь, так что кофе – лишь проявление этого, – Олег садится рядом с омегой, вытирая волосы влажным полотенцем, отмечая, что парень напротив сегодня явно в хорошем расположении духа, да и внешне выглядит по-другому. Олег хоть и кажется человеком, который пропускает всё мимо, но красоту омеги отмечает вполне осознанно. Тот вообще выглядит, как человек, который свою красоту осознаёт и грамотно ею пользуется. Шепс даже немного удивляется себе, ведь его вкусовые предпочтения редко менялись, и обычно всё было стандартно: блондины, голубые глаза. Тут же альфа пару раз ловил себя на том, что откровенно залипает на длинные пальцы и шею, закрашенную почти полностью краской. Ему хочется с детским восторгом провести по коже пальцем и задавать глупые вопросы из разряда «А что они значат? А это что?», но конечно же он бьёт себя по рукам. Омега явно его проявлений интереса не оценит. – Ты смотри, я же во вкус войду так, – омега попивает кофе, почти довольно мурча от удовольствия. Он уже скоро будет писать в своём досье «если хотите получить от него снисхождение, то просто принесите кофе и пару онигири», – А ты чего тут так рано, да еще и из душа? – А, да я и не уходил, по факту. Точнее, уходил, взял вещи и вернулся. Хотел просто немного позаниматься, а потом домой не было смысла ехать. – Позаниматься? Завидую твоей работоспособности. Утром я способен максимум дойти до душа и не утопиться там при лучшем раскладе, – омега смешно морщит нос, фыркая, как кот, отмахивающийся от капель воды. – Ты же понимаешь, что если я исключу тренировки из рациона, то вряд ли доживу до тридцати? – Олег ухмыляется, смотря на омегу, наклонив голову. Странно, что они сидят в комнате, которая забита оружием под завязку, но альфе так комфортно, что даже страшно. Дима вообще к себе располагает. Когда Шепс только пришёл сюда, то представлял парня немного иначе, рассуждая, как и любой человек со стереотипами: масса тату, многие из которых, парень уверен, скрыты одеждой; прямой пробор черных волос, подрезанные ровно и остро; взгляд, будто ты априори перед омегой в чём-то провинился. На деле же юноша оказывается другим: движения плавные, лёгкие. Он будто постоянно немного над тобой смеётся, прищуривая глаза и изгибая пухлые губы в лёгкой усмешке. Конечно, это тоже может оказаться лишь его ощущениями, и парень на деле совершенно другой, но Олегу так нравится тот образ, что он придумал себе в голове, что он готов в него верить безоговорочно. Молодые люди и дальше ведут непринуждённый разговор, когда в кабинет весело заходит Влад, давя лыбу на всё лицо. – О, братцы-кролики. – Череватый кивает Олегу, с которым уже виделся сегодня, и треплет брата по волосам от чего тот брыкается, тут же поправляя испорченную причёску. – И тебе привет. Надо чего? – Дима ершится, выпуская колючки. Он редко, когда проявляет тепло к брату на людях, почему-то одёргивая себя каждый раз. Может, сказался прошлый негативный опыт, а может еще что, но он позволяет себе ластиться к тёплым родным рукам только наедине. – Да вот, забираю тебя, принцессу, на балл. Ленка там уже рвёт и мечет, фотки букета твоего скидывает. Я удивлён, как она еще меня ими по роже не отпиздила, ибо я давно их ей уже не дарил. – Влад закатывает глаза, кривляясь. – Ну, я всё уже давно закончил, остальные дела перенёс, так что можем ехать. – Матвеев снимает с вешалки у двери свою куртку, накидывая на плечи. – А ты как, Олег? Закончил уже? – Да, у меня ночь была продуктивная, так что сейчас поеду домой, наверное, – Олег пожимает плечами, тоже собираясь, обдумывая что купить себе домой поесть, желательно, чтобы и греть не надо было. – О! А поехали с нами? Ленка там наготовила, будто у нас свадьба сельская. – Чего? – Дима с Олегом говорят одновременно и даже синхронно на Влада поворачиваются, от чего у того аж в глаза рябит.   – Вот это вы пловчихи-синхронистки, конечно. Чего-чего, иди переодевайся. У нас, конечно, дресс-кода нет, но как-то… В общем, давай, топай. – Череватый буквально выталкивает второго альфу за дверь, не давая ему ответить и прикрывает дверь. Он спиной чувствует испепеляющий взгляд и почти слышит недовольное пыхтение. – Ты чего творишь? В смысле «поехали с нами»? Я, конечно, против Олега ничего не имею, но ты явно уже записал его в список ближайшего окружения. Прошлого опыта тебе не хватило? – младший почти рычит, сжимая пальцы в кулаки. Он правда ничего не имеет против новенького, но прошлые ошибки всё еще давят, противно скребя где-то в черепной коробке. Парень не привык накидывать ярлыки на других людей, ориентируясь на прошлый опыт, но он не может не переживать, ведь помнит всё слишком отчётливо и ярко. Прошлое предательство далось им всем тяжело, но Влад, что поддерживал с бывшим главой отряда дружеские отношения, буквально рассыпался на глазах. Он тогда заперся в кабинете, откуда доносились лишь звуки разбитого стекла, мат и почти животный рык. Дима скребся в дверь кабинета, хотел поддержать, но ему оставалось лишь ждать и начищать оружие уже раз в десятый. Переживать такое, даже теоретически, Матвеев больше не хочет. – Не говори мне ничего про прошлый опыт, Дим, не пытайся тыкать меня в это лицом, как нашкодившего щенка. Это была не только моя ошибка, не забывай, – Влад отвечает колкостью на колкость, зная, как омегу это затронет. Он обязательно извинится потом за это, но сейчас он хочет лишь закрыть эту глупую тему, – Хватит видеть во мне всё того же взбалмошного подростка, который может запутаться в своих же шнурках. Я знаю, что делаю. Я не могу проверить Олега, сохраняя с ним нейтралитет. Я должен знать, что история не повторится. У Череватого метал в голосе, а взглядом - хоть бумагу режь. Дима на всё это усмехается, сжимая зубы до скрежета, от чего сводит скулы. – Твоё дело, только потом не хватайся за голову, если тебя снова наебут. – Обязательно. А ты постарайся больше не спать с теми, кто потенциально может предать меня. Матвеев хочет ударить брата. Хочет схватить его за загривок и хорошенько приложить лицом о ближайшую стену, потому что это запретная тема, это то, что Дима старается вычеркнуть из памяти и своей книги судьбы. Он знатно тогда проебался, поставив чувства выше разума. Он бы очень хотел отмотать временную ленту назад, принять другие решения и исправить всё, но не может, и это царапает что-то внутри. Слова брата задевают, но он лишь скалится, выходя из кабинета и почти бегом идёт к своей машине. Ему нужна сигарета и кого-нибудь покалечить.