Ни о чём не жалею

Они всей гурьбой отправились к гостиничному лифту. Кабинка с пожилой парочкой туристов уже ждала их с распахнутыми дверцами. Сейран с Феритом вошли первыми, и свободного места в лифте осталось всего для двух человек. Кайя сделал широкий взмах рукой, по-джентельменски пропуская девушек вперёд. Когда железные створки лифта стали закрываться, Суну вдруг накрыл флешбэк из прошлого, когда ещё был жив господин Фуат, а в её сердце только зарождались первые робкие чувства к Абидину. Они стояли точно так же перед лифтом, смущённые, потерянные, а господин Фуат подозревающим взглядом следил за ними, пока дверцы лифта не захлопнулись. Она подняла глаза и увидела настороженность на лице Кайи. Иногда Суне казалось, что он с лёгкостью читает её, как раскрытую книгу, и это пугало. Кто знает, каким человеком он был, и что сделает, когда для него не останется тёмных пятен относительно её личности. Воспользуется ли он ею для своего противостояния с Феритом? Да с лёгкостью! Хвала Всевышнему, лифт, наконец, закрылся и плавно заскользил вверх, унося Суну подальше от опасности. Им с Асуман достался номер с прекрасным видом и большой ванной комнатой, на которую Суна тут же заявила права: — Чур, в душ я первая! — Хорошо, — с лёгкостью согласилась Асуман, — тем более, я с ног валюсь от усталости. — Ты не пойдёшь посмотреть место под аренду? — Лучше лягу и немного посплю. Всё равно мне нечего делать в том помещении. Решение, так или иначе, будет принимать Ферит, и даже господин Кайя не сможет ему ничего возразить. Суна не могла не признать справедливость таких выводов, и всё же ей было крайне необходимо увидеть будущую стычку кузенов. Исключительно чтобы поддержать Сейран! Та ведь запросто могла вновь оказаться меж двух огней. После освежающего душа и перекуса зелёным яблоком Суна снова почувствовала себя человеком. Она быстро распаковала сумку, развесила свои немногочисленные наряды в шкафу и выбрала среди них светлое платье с цветочным рисунком, такое летнее, такое легкомысленное, какой Суна и сама хотела бы стать здесь. Отрешиться от всех проблем, сбросить с плеч груз семейных сложностей и просто… быть. Вот бы так научиться! Когда она вошла в светлое просторное помещение с великолепным видом на море, Сейран и Ферит уже дулись друг на друга как два породистых кота на провинциальной выставке-ярмарке. Было видно, что секундами ранее тут уже разыгралась какая-то драма, а Суна возьми да ляпни: — Как здесь красиво! Она всего лишь хотела разрядить обстановку, а может даже перетянуть гнев зятя на себя, но Ферит просто взял и вышел прочь, громко хлопнув дверью. И тут Суна вновь заметила довольство на щетинистом лице господина Кайи. Он явно что-то замышлял! Ну, конечно же. Рассорить сестру с мужем и под шумок семейных скандалов сделаться любимым внуком Халиса-аги. Свежо, ново, оригинально. — А ты молодец, — обратился Кайя к Сейран, и Суна почти возненавидела его масляный взгляд, брошенный на её сестрёнку. — Не ожидал от тебя, но держалась ты отлично. Знаете, что? Мы все очень устали с дороги. Как насчёт пойти что-нибудь выпить? Что скажете? Этого ещё не хватало! Суна тут же заморгала на сестру обоими глазами, а под конец вообще закатила их под брови, чтобы Сейран даже не думала принимать предложение этого скользкого типа. Но та, как обычно, проявила ослиное упрямство, заявив: — А что, хорошая идея. Почему нет? Кайя, хмыкнув, просочился к выходу, а Суна попридержала Сейран за руку, чтобы высказать той всё своё негодование. — Зачем это нужно было делать? Ферит и так напряжён… — Ферит всегда напряжён, сестра! Если к нему прислушиваться, то погрязнешь в напряжении. Разве мы не приехали сюда на два дня? Разве я не могу нормально отдохнуть? Разве я не человек? — Человек, конечно… К сожалению, господин Кайя недолго находился в стороне от их беседы. Подступив к Сейран справа, он принялся вкрадчиво вещать, как ей следует вести себя с мужем, чтобы тот поскорее выдрессировался и превратился в идеального спутника жизни. — Я не понимаю, на каком основании ты морочишь голову моей сестре? — от негодования Суна едва не задохнулась. — Вместо того, чтобы говорить правильные вещи о браке, только подливаешь масла в огонь! — Я не подливаю масла, — тут же принялся юлить Кайя. — Просто хотел дать небольшой совет… — А мы ведь так похожи на людей, которым очень нужны твои советы! — Боже упаси. — Боже упаси? Боже упаси?! Ты посмотри, господин научился говорить «Боже упаси»! Пусть Аллах защитит тебя от сглаза! Вот бы ты ещё выучил, что не следует вмешиваться в то, что тебя не касается! — Сестра, разве он не прав? — подала робкий голос Сейран, и это ранило Суну даже больше. Она тут буквально глаза готова выцарапать человеку, который лезет в их с Феритом отношения, а её наивная сестра говорит «в чём он не прав?»… Ох, терпения… — Прав. Конечно, прав! Пусть будут неправы те, кто заступается за тебя, Сейран! Суна обиженно умолкла, эта перепалка вызвала у неё только чрезмерный выброс адреналина в кровь и привкус горечи на губах. Кому и что она пытается доказать? Даже слепому было очевидно, что Кайя хочет рассорить их с мужем в угоду своим подлым интересам, однако когда на её душевных ранах умело играли, Сейран послушно следовала условиям этой игры и становилась в чужих руках податливым пластилином, готовым принять любую форму. Впрочем, одна ли Сейран так поступала… Кайя тоже ненадолго притих, зализывая фантомные раны от ноготков Суны на своём лице. Затем, явно для того, чтобы переключить внимание с их схватки на нечто более приятное, указал на столики под тентом у одного из пляжных баров. — Как вам это место? По-моему, неплохое. Сейран послушно поковыляла за ним, и Суна тоже не стала сопротивляться. Ей хотелось, чтобы пружина напряжения, которая всю дорогу стягивала её изнутри, наконец выстрелила. Хотелось лёгкости, хотелось драйва. И алкоголь был самым простым и доступным способом, чтобы стряхнуть с себя буквально въевшуюся под кожу нервозность. Они разделили два плетёных диванчика, сёстры один, сопровождавший их господин — другой, оставив третий диван пустующим. Подоспевший официант принял заказ: два алкогольных коктейля (мохито для Суны и мимозу для Сейран), а также газировку для Кайи. Суна с недоверием смотрела, как он цедит прозрачную пузырящуюся жидкость через трубочку, устремив рассеянный взгляд за горизонт. Почему не заказал себе выпивку? Осторожничает? Стремится выделиться? Превозносится? — Признаюсь, глядя на тебя, думала, ты пьёшь всё, что горит, — попыталась задеть его Суна, но Кайя лишь хмыкнул в ответ, не отрываясь от трубочки. — А ты вообще не пьёшь? То есть, совсем? Кайе всё же пришлось освободить рот, чтобы ответить назойливой собеседнице: — Совсем не пью. Раньше делал это весьма неплохо, но в один прекрасный день решил бросить. — В один прекрасный день? — удивилась Суна. — Почему? — Не сошлись характерами, решили расстаться. — Ну тогда я и Сейран сейчас проходим всего лишь стадию флирта! — рассмеялась Суна, вновь потягивая своё мохито. — Но мы не образцовые возлюбленные, конечно. — Кроме шуток, алкоголь очень плохой друг, — покачал головой Кайя. — Так что искренне не советую. — Ох уж эти твои советы… — проворчала Суна, вспоминая их недавний обмен любезностями. — Не смотри так на нас, обычно мы вообще не пьём. А тут раз в жизни вырвались на отдых, и кто нас теперь остановит? — Да! Кто нас теперь остановит? — эхом отозвалась Сейран и потянулась бокалом, чтобы чокнуться. — Я не рискну останавливать вас, дамы, — загадочно улыбнулся Кайя. — Просто предупреждаю, чтобы вы были осторожней, а то может и в голову ударить. — Что нас только не било… — вдруг погрустнела Сейран, уставившись куда-то внутрь себя. — Не просто било, сокрушало. Так что не переживай, Кайя. Хуже уже не будет. Однако Суна заметила, что сестра стала периодически поглядывать на неё весьма настороженно. На вопросительное пожатие плечами она пробормотала: — Но всё-таки, ты притормози. Как бы чего не вышло… — О-о, — обижено протянула Суна. — Мы вышли в этот путь вдвоём. Как я теперь оказалась в одиночестве? Сейран смущённо улыбнулась, они ещё раз чокнулись, а потом и вовсе обменялись коктейлями. Суна наигранно хохотала и вообще всячески изображала веселье, хотя на душе у неё скреблись кошки. Этот полунамёк от сестры неприятно полоснул по сердцу. Вот уж она не думала, что Сейран отважится вновь поднять ту старую тему с пьяным поцелуем. Да и где — на отдыхе! И при ком — абсолютно постороннем, даже враждебном человеке! Первой к ним присоединилась Асуман. Элегантная и бледная, она поглядывала на развязное поведение сестёр скептически, но особо не подавала виду, что ей неприятно находиться в компании выпивших. Суна же начала заводиться. Этот прищур Кайи, с которым тот периодически на неё поглядывал, заказанная Асуман газировка и даже чрезмерная весёлость Сейран стали её раздражать. Что, такой она уже никому не нравилась, даже младшей сестре? Такую Суну никто не хотел бы терпеть, верно? Затем на горизонте появилась сладкая парочка — зять Ферит и его верный оруженосец, и уж на их-то лицах красовался весь спектр брезгливости и пренебрежения, который только можно себе представить. — Вы что, выпили? — гадливо морща губы, спросил Ферит. — Ну выпили немного, что такого, — Сейран тут же подобралась на сиденье, готовая защищаться от психологических нападок мужа. — День был напряжённый… — Именно, напряжённый, — зачем-то тут же впряглась за сестру Суна. — Полный стресса, можно сказать. Так что, да выпили немного, но нам не стыдно. Пусть стыдятся те, из-за кого мы этот стресс испытали. Зять мгновенно заглотил наживку и с радостью переключил своё внимание на неё. — А я смотрю, тебе по кайфу, свояченица? Чтоб не сглазить! Только ты всё же осторожней, не переборщи. Знаешь же, что может быть, когда выпьешь лишнего. Потом творишь такое, о чём на следующий день можешь сильно пожалеть. Не дай Бог! Повисла до того неловкая тишина, что Суна не могла даже взгляд отвести от лица Ферита. Где-то там, на расстоянии, тёмными пятнами сидели Аби, наверняка вновь испытывавший жуткий стыд за неё, Асуман, пребывавшая в блаженном неведении, ну и Кайя… — Тебе ведь интересно, о чём это он? — подала голос Сейран, обращаясь к последнему. До Суны даже не сразу дошло, что она собирается делать. Не рассказать же Кайе о той позорной ночи, правда? Она же до такого не додумается? Но бровь Кайи заинтересованно дёрнулась, похоронив под собой репутацию Суны. — Я расскажу, — как будто издеваясь, продолжила Сейран. — Это было вскоре после нашей с Феритом свадьбы. Сестра захотела развлечься, и мы пошли в клуб. Она тогда впервые попробовала алкоголь и так напилась, так напилась! Никто её не мог остановить, она просто пропускала всё мимо ушей. Суна оцепенела. Она сидела и слушала о себе словно со стороны. Как будто это не про неё сейчас рассказывали, а про какую-то другую, абстрактную, совсем незнакомую девушку. Внутри всё похолодело, она была не готова вновь переживать этот позор. Конечно, с тех пор много воды утекло, слишком много, чувства неминуемо притупились, но в эту минуту, в этом месте и в присутствии этих людей… Конкретно, одного человека… Нет! — Сейран, ладно. Не глупи, — пробормотала Суна чуть слышно. — Так вот, я вышла в туалет, возвращаюсь через пару минут, а у всех лица такие напряжённые. Вот такие! — Сейран вдруг ткнула пальцем в Абидина. — Такие лица! Превозмогая убийственное чувство стыда, Суна подняла на него взгляд, и как будто вновь вернулась в ту ночь, на танцпол, когда она, не контролируя себя и свои чувства, упивалась от жалости к себе. Жалости за сорванную помолвку, за бесконечные побои и унижения от отца, за чудовищные слухи о своей невинности, за разбившиеся надежды и мечты. В то время она просто сгорала от отчаяния, и этот дурацкий поцелуй был всего лишь криком. Криком о помощи. Аби смотрел на неё как прежде, со смесью жалости и боли в тёмных печальных глазах. Где-то глубоко внутри у Суны всё вжалось от вновь пробуждающейся ненависти к себе. — Я спрашиваю, что случилось, что случилось? — продолжала щебетать сестра. — Сейран, — повысила голос Суна, отводя взгляд от Абидина. — Никто ничего не сказал, Ферит за руку отвёл меня домой, а на следующий день я кое-что узнала. Знаешь, что узнала? — Что узнала? — игриво поинтересовался Кайя. — Угадай! Угадай, что узнала! — Даже не знаю… — Сейран, хватит! Ей надо было действовать решительнее. Уйти раньше. Разбить бокал с проклятым коктейлем. Вылить это мохито сестре на голову! Да что угодно, лишь бы она заткнулась, лишь бы прекратила свой мерзкий пересказ, лишь бы замолчала, подавившись отравленными словами. Едва не плачущий Абидин и кусающий ногти Ферит дополняли паническую атмосферу этой мизансцены. — Я узнала, что моя дорогая сестра в том клубе вот так взяла Ферита и ка-а-ак поцеловала! Вот так поцеловала! Сейран обхватила лицо мужа ладонями и припала к его губам. Суну чуть не стошнило. Теперь она не могла отвести глаз от Аби, словно пыталась отыскать на его лице все грани отвращения, чтобы окунуться в них, а затем погрузиться на самое дно самобичевания и там увязнуть навеки. — Сейран, дорогая, пойдём мы с тобой умоемся, — Асуман протянула к ней руки. — Нет-нет, — хохотнул она. — Сестра выпила, я не могу оставить мужа с ней наедине. Это стало последней каплей. Настолько больной, настолько отвратительной и гадкой Суна не чувствовала себя очень давно. И кто стал причиной? Её сестрёнка! Или же, как обычно, это она сама во всём виновата. Разве Сейран не права? Разве Суна не набросилась тогда в клубе на Ферита? Жалкая, ничтожная, разве она не заслужила этого унижения и этих слов? — Сейран, выбирай выражения! Хватит уже, хватит! — голос дрожал и, право слово, лучше бы она вообще молчала. Лучше бы удалилась гордо, с высоко поднятой головой. Но Суна сбежала, трусливо, малодушно, по-заячьи. — Сестра! Ты куда? — послышалось ей вслед. — В номер! Суна бежала, почти спотыкаясь, но не в номер. Ей было там нечего делать. Куда бы она ни пошла, всё равно останется с собой наедине, и это было самое ужасное. Самое ужасное.